Под маской войны...
В штабе царила вечная суета. Разведчики мелькали между кабинетами, донося очень срочные отчёты, особенно когда был замечен Кроули, который жрет солдат. Эта жирная мразь уже не может ходить. Среди них — т/и, девушка с цепким взглядом и лёгкой походкой, в отличие от Кроули. Её миссия была проста: узнавать как можно больше о перемещениях вампиров, их тактике, привычках и слабостях. Например Кроули. Он в десяти километрах от базы и если он не нажрется, то эта мразь докатится до их базы. Но чем чаще она приносила свои донесения Курето, тем чаще сталкивалась с Шиньей Хираги.
Он всегда встречал её с лёгкой полуулыбкой, в которой читалась усталость.
— Снова вы с докладом? Вам ведь уже пора привыкнуть к этим мрачным коридорам. — проговаривал он, будто невзначай, задерживая взгляд на её лице.
Мимолётные разговоры превратились в короткие беседы. А те — в тихие диалоги, за которыми оба начинали забывать, где находятся. Т/и чувствовала, как сердце сжимается, как и ее очко, от мысли, что этот человек, как и она — всегда в опасности, недалеко Кроули. Тем не менее, пока они живы и не стали белком для Кроули, он - наследник влиятельной семьи, капитан, окружённый элитой. А она — всего лишь разведчица.
Шинья, напротив, всё больше ловил себя на мысли, что ищет её взгляд в толпе. Что хочет услышать её голос. И каждый раз, находя повод задержаться подольше, узнавал её немного лучше. Как она смотрит на звёзды. Как говорит о погибших товарищах. Как, несмотря ни на что, держится.
Порой, они выбирались на крышу штаба, подальше от чужих глаз. Там, в тишине ночного города, Шинья впервые позволил себе коснуться ее руки.
— Ты держишь все в себе. — произнес он тихо — А я устал притворяться, что не замечаю.
Т/и опустила взгляд, но не отстранилась. Для неё этот момент значил слишком много. А он — словно сорвал невидимую грань между ними. Когда взгляд ее прекрасных глаз опустился, она увидела своего товарища — Гурена, который ссал с крыши.
— Правильно. Ты держишь все в себе. Не делай так, а просто наперди в офисе Курето — впервые что-то умное сказал Гурен.
Шинья ухмыльнулся, глядя на Гурена, который со священным видом завершал свой акт неповиновения и освобождения.
— Видишь? — кивнул он т/и — Даже у идиотов бывают дельные идеи.
Гурен застегнул штаны и подошёл к ним, держа в руках бутылку.
— Я вот что думаю, — начал он, хмуро глядя на штаб. — А не устроить ли нам массовый пердеж в кабинетах? Назовём это Операция «Проклятье Хираги». Серьёзно, этот надутый ублюдок Курето заслужил.
Т/и хихикнула, прикрывая рот ладонью.
— У Курето, кстати, есть отдельный туалет, знаешь почему? — продолжал Гурен, присаживаясь на край парапета. — Потому что обычный сортир его честь и достоинство не выдерживают. Говорят, он как-то насрал так громко, что аж свет в штабе моргнул.
Шинья прыснул от смеха, прикрыв лицо ладонью.
— Ну или просто, чтобы никто не подслушал, как он со своим эго спорит, кто из них главный.
Т/и рассмеялась, наконец позволяя себе расслабиться и сблизиться с Шиньей, даже не самым обычным путем. Но ее все устраивало.
Тем временем Кроули, эта жирная вампирская мразь, по слухам уже подъедал третью роту новобранцев, не удосужившись даже отряхнуться. В штабе ходили слухи, что если он перекатится сюда, Курето первым сдаст его отчёт, а потом сам же сожрёт половину оставшихся, чтобы сохранить рейтинг по командованию.
— Слушайте, а если серьёзно... — Гурен хмыкнул, глядя вдаль — Если этот павлин в погонах ещё хоть раз скажет, что я «ни к чему не годен», я ему лично подложу дохлого крыса в подушку.
— Думаешь, заметит? — скептически протянул Шинья.
— Да он привык, что вокруг такая же вонь, как от него — подытожила т/и.
Ночь продолжала стелиться над городом, а на крыше штаба раздавался самый искренний и дикий смех за долгое время.
Через неделю
Через семь дней после «операции на крыше» в штабе начался настоящий бардак. Сначала кто-то — очевидно, не без участия Гурена — подбросил в кабинет Курето дохлого голубя с запиской «От Кроули с любовью. Жди в гости. Захвачу сакэ.»
Лицо Курето, когда он увидел это, по описаниям очевидцев, напоминало смесь кислой капусты и старой дохлой форели. Поговаривают, что он вызвал пять подчинённых на допрос и орал так, что у прапорщика в соседнем здании начало кровоточить ухо.
Гурен, естественно, сделал невинное лицо и в очередной раз выдал свою коронную:
— Это, наверное, опять эти ссаные новобранцы. Надо их срочно построить. И желательно ночью. Под проливным дождём. И чтобы им пели гимн.
Т/и же в тот день получила особое задание — срочно отправиться в разведку в сторону леса, где, по слухам, Кроули устроил пир на костях четырёх отделений. Ходили байки, что этот жирный ублюдок начал есть прямо с бронетранспортеров, потому что «мясо на колёсиках — модно и удобно».
Пока т/и уходила, Шинья тихо шепнул ей:
— Возвращайся быстрее. Я тут без тебя скоро умру от скуки.
Через неделю в штабе случилось ещё одно событие: Курето обнаружил в своём кабинете засушенный кактус с табличкой «Это твоя харизма, как и хуй». Никто не признался, кто это сделал.
Т/и за эту неделю поняла две вещи:
Что война — это жестко.
Что даже среди этого жесткача, когда вокруг жирные вампиры, гниды-начальники и сумасшедшие командиры, можно найти того, кто будет ждать тебя с разведки.
А Курето? А он до сих пор ищет того, кто насрал ему под дверь в ночь на среду.
🥹🥹🥹