Гниение

— Ауч! – вскрикнули Вы, и звук эхом разнесся по грязному туалету, отражаясь от стен, выстланных кафельной плиткой.
   Лёгкая боль боль пронзила вашу левую голень. Это был маленький, совершенно крохотный порез.
   — Что за черт? – Вы оглянулись по сторонам, ища виновника происшествия.
   Ваш взгляд зацепился за чуть блестящую деталь, торчащую из фанерной доски, отделяющей вашу кабинку от соседней. Вы слегка наклонились и сощурили глаза. Это был простой гвоздь. Он был немного изогнут и покрыт тонкой пеленой противной ржавчины. «Гадость» – подумали Вы.
   Вы потерли больное место, размазывая капельки крови, выступившие из капилляров, и вышли из туалета, забыв о маленьком инциденте.

Вечер пятницы. Тап, тап, тап. Вы что-то печатали на клавиатуре ноутбука, сидя на мягком диване в любимых домашних штанах, заношенных до состояния половой тряпки. За окном завывала дикая вьюга. На журнальном столике стыл свежесваренный кофе. Было уютно.
Но вдруг вас отвлекло резкое покалывание в голени. Вас возвратило в события двухдневной давности. Стало мерзко от воспоминаний о грязном кафеле и ржавом гвозде. Вы приподняли штанину, и чувство тревожности начало медленно окутывать вас, запуская свои когтистые пальцы прямо под кожу.
— Боже, неужели не зажило? Что это?
Порез припух и покраснел. Из него сочилась какая-то бесцветная жидкость, поэтому он оставался влажным. Возможно из-за этого рана до сих пор и не зажила.
Вы отправились на кухню. Запах лекарств ударил в нос, когда вы открыли домашнюю аптечку. У Вас ушло не более пяти минут на поиски необходимых предметов: антисептик и пластыри уже ждали своего часа.
Большим пальцем вы надавили на пульверизатор, и спиртовая жидкость мелкими каплями покрыла покрасневшую кожу. Щипало. Вы осушили порез бумажным полотенцем и заклеили его дышащим пластырем.
Ветер подвывал за окном, вызывая у вас чувство обреченности и, как ни странно, защищенности. Вы решили оставаться дома и не идти в аптеку: было уже темно, да и природа не благоприятствовала к прогулкам.

Вы разомкнули тяжелые веки и сразу почувствовали неприятную пульсацию, отдающуюся прямо в костный мозг. Нога безумно ныла, и на секунду в вашим глазах промелькнуло сомнение: «Я не хочу видеть, что там...». Но боль взяла вверх. Вы сдернули одеяло и ужаснулись — уведённое на секунду лишило вас дара речи.
  Запутавшийся в простыни пластырь полностью вымок и отвалился от влажной поверхности кожи. Ширина вашей голени увеличилась то ли в полтора, то ли в два раза. Кровь на ране не сворачивалась, а превращалась в отвратительную  темно-коричневую жижу с тошнотворным запахом железа и гнильцы. Склизкие выделения из бесцветных превратились в молочно-желтые. Кожа вокруг пореза вздулась и натянулась над гнойниками, прикосновения к которым вызвали адскую боль. Как за ночь ситуация могла ухудшиться настолько?
   Ступать на больную ногу было неприятно, но все же вы терпели. Вы обмотали белоснежный бинт вокруг гноящейся раны. Нитчатая ткань сразу пропиталась зловонными выделениями. Вы приняли решение идти (а скорее ехать) в отделение скорой помощи, но тут Вы наконец увидели, что творится за окном. Порывы леденящего ветра бешено бились об окна вашей многоэтажки, напоминавшей гигантский серый улей. Метель завывала так громко, что открой Вы окно, то не смогли бы услышать никакого другого звука. Белая пелена застилала все возможное пространство снаружи, резко сокращая зону видимости до 1 метра. Выходить в такую погоду было бы безумием.
   Вы принялись набирать номер скорой помощи, но за продолжительными гудками не последовало ответа. «Что за чертовщина?». Вы стали ждать. Приняв обезболивающее, Вы рухнули на кровать, уснув через 10 минут.

   Когда Вы вновь проснулись было уже темно. Вьюга все ещё пыталась разбить окна вашей квартиры и завалить ее противным холодным снегом. Нога болела. Вы отказывались смотреть на свою конечность. Прежде Вы приняли очередную попытку дозвониться до диспетчера скорой помощи, но обнаружили, что телефон истратил весь заряд батареи и предательски отключился, оставив вас лицом к лицу со своими проблемами. Вы включили лампу, стоявшую на прикроватной тумбе и скинули одеяло с больной ноги.
   От конца ступни до самого колена — все пространство кожи покраснело и покрылось гадкими гнойниками, которые вскрывались, извергая пахучие густые жидкости, вызывающие рвотный рефлекс. Казалось, сам порез удлинился в 3 раза и стал шире. Края раны чуть ороговели и приобрели черноватый цвет. Здесь вы заметили непонятное движение. Нет, не в комнате или за окном, а прямо под вашей кожей. Что-то проползало там, внутри, оставляя след в виде крохотного бугорка, то появляющегося, то исчезающего. Тогда из пореза показалась она – мерзкая личинка отвратительно-белого цвета с чёрными вкраплениями и делениями тела на маленькие кольца.
   Выдержать это Вы были не в силах. Вы потеряли сознание, с грохотом свалившись на мягкую постель.

   Следующие сутки, проходили для Вас, словно в дымке. Вы потеряли счёт времени, не воспринимали свет и тень, потерялись между гранью реальности и сна – страшные, кошмарные картины вставали перед вашим взглядом каждый раз, как Вы отключались из-за безумной лихорадки. Вас бил озноб, испепелял жар, голова раскалывалась на две части, слово грецкий орех. Боль в ноге доходила до середины бедра. Вы уже привыкли к ней, и она стала частью ваших жизненных процессов таких, как дыхание и потоотделение. Иногда тело поражала чесотка – вам казалось что тысячи насекомых ползают по вашей коже, забираясь во всевозможные отверстия: уши, глаза и нос. Вас трясло от мысли, что личинки мух откладывают свои яйца в вашем организме. Инородные тела тоже вызывали гноение. Слёзы стекали по вашим щекам.

   Было утро. А, может быть, и нет. Вы давно потеряли все ориентиры для определения времени суток. Метель все ещё бешено рычала по ту сторону окна, сносила деревья, вырывая корни из почвы, и разрывала провода, лишая людей электричества.
   Вы лежали на спине. Ваш пустой взгляд был тупо уставлен в потолок, измазанный побелкой. Боль уже напрочь срослась с телом, но Вы все ещё не осмеливались хоть как-то касаться поверхности кожи. Вы видели – дрянь, поразившая вашу ногу, уже добралась до нижней части живота. Процесс был необратим.
   Рои мух мельтешили там и тут. Ваши руки дрожали. «Все конечно» – всплывало в сознании раз за разом. На ваш остекленевший глаз села жужжащая тварь. Похоже, Вы и не заметили этого, ведь ваши веки так и не дрогнули. Вы гнили заживо.

***

   Метель закончилась, вьюга отступила, и ветер стих. Прошло трое суток, прежде чем какой-то человек выломал хлипкую деревянную дверь в вашу небольшую квартиру. Невыносимая вонь густой пеленой застилала все пространство в доме, в котором царил хаос и беспорядок. Мужчина закрыл рукавом куртки свой нос: настолько ужасен был этот запах. Он возбуждал обонятельные рецепторы и по нервам добирался до самого мозга, навечно оставаясь сидеть там. Человек медленно прошёл в вашу спальню и обнаружил нечто, что не смог бы описать никакими доступными ему словами.
   Груда жижи из потемневшего и отделившегося от пожелтевших костей мяса, свернувшаяся на белоснежной простыни кровь, белая слизь, размазанная по истлевшей плоти, и миллионы опарышей и мух. Они словно океан, переползали из одного места в другое, создавая иллюзию морских волн, качающихся под легким дуновением ветра. Ползучие твари облепили все поверхности в доме и облюбовали влажные и тёплые места для продолжения своего рода.
   Мужчина и не узнал бы в этой отвратительной мясной массе человека, если бы не детско-невинная пока эмбриона, которую принял бедный мертвец...

***

   — Ай! Что это?
   Ржавый гвоздь острой игрой все ещё торчал из деревянной поверхности перегородки.