ʍᴇжду ᴄᴛᴩᴏᴋ.

Эмма сидела, уставившись в окно. Городские огни мерцали, а улицы проносились мимо, но она едва их замечала.

Голова чуть кружилась — не сильно, но достаточно, чтобы каждый резкий поворот заставлял её вжиматься в сиденье.

Она чувствовала, что Дженне тяжело с ней. Та ведь не сидела бы тут, если бы не этот несчастный случай.

Эмма отвела взгляд вниз, на свои руки.

Пальцы сами потянулись к рукаву.

Она даже не понимала, зачем делает это.

Рукав медленно сполз, открывая забинтованную руку.

Белая ткань, крепко обтягивающая запястье.

Под ней — швы.

Швы, которые можно будет снять только через неделю.

Внутри что-то неприятно сжалось.

Она знала, что в кармане лежит лезвие.

Маленькое, холодное.

Оно было там.

Просто на случай…

Эмма вцепилась в край рукава, сжимая его в пальцах.

Слишком много мыслей.

Слишком тяжело дышать.

— Что ты делаешь? — вдруг раздался голос Дженны.

Эмма вздрогнула и резко подняла голову.

Эмма резко поправила рукав, словно это могло стереть тот момент, в котором она так увлеклась собственными мыслями, что даже не заметила пристального взгляда Дженны.

— Ничего… — тихо пробормотала она, неуверенно, стараясь звучать непринуждённо.

Дженна молча смотрела на неё, будто пытаясь разобрать, врёт она или нет. Но в конце концов лишь коротко фыркнула и снова сосредоточилась на дороге.

Дорога казалась длинной, слишком длинной, но вот машина уже свернула к дому Дженны. Ортега заглушила мотор, вышла первой, хлопнув дверью, Эмма последовала за ней, ощущая, как неприятно ломит больную руку.

Они вошли в дом.

Тишина после вечернего шума показалась особенно глухой.

Эмма не стала ничего говорить. Просто молча прошла в свою комнату, захлопнув за собой дверь.

Ей нужно было время.

Она села на кровать, пытаясь осознать всё, что произошло за вечер. Губы ещё помнили чужой поцелуй, перед глазами вставал взгляд Дженны, полный ярости и чего-то ещё, чего Эмма даже не могла назвать.

Она провела рукой по лицу, тяжело вздохнула.

Рукава снова оказались задраны, обнажая забинтованную руку.

Эмма смотрела на неё, на белую ткань, скрывающую то, что она сделала сама.

Лезвие в кармане неприятно напоминало о себе.

Она закрыла глаза.

Эмма сидела, уставившись в одну точку, а потом, словно по щелчку, резко вытащила лезвие из кармана. Оно блеснуло в тусклом свете лампы, отражая её колебания. Она сжимала его в пальцах, чувствовала холод металла на коже, смотрела, как тонкое лезвие почти невесомо лежит в её руке.

Мысли путались.

Зачем она это делает?

Резкий вздох. Она не думала больше. Просто поднесла лезвие к здоровой руке и надавила.

Острая боль полоснула кожу, Эмма зашипела, но не остановилась. Одна линия. Вторая. Третья. Кровь тонкими дорожками побежала вниз. Боль была резкой, пульсирующей, но странным образом приносила облегчение. Она чувствовала её. Чувствовала себя живой.

Четвёртая. Пятая. Десятая.

Рука вся в свежих порезах, алые следы тянутся по коже, но Эмма смотрит на них, и её дыхание становится ровнее.

Но тут же её пробирает страх.

Если Дженна узнает…

Ей конец.

Эмма резко спрятала лезвие обратно в карман, задрала рукава, скрывая новые раны. Сердце бешено стучало. Всё, как будто ничего не было.

Но пальцы дрожали.

Она глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки.

И в этот момент дверь резко открылась.

Дженна.

Эмма дёрнулась, её глаза расширились.

Ортега встала в дверном проёме, пристально глядя на неё.

— Ты чего заперлась?

Голос был резкий, немного раздражённый.

Эмма быстро убрала руки под одеяло, натянула на лицо равнодушное выражение.

— Просто устала, — тихо ответила она, стараясь, чтобы голос не выдал её.

Дженна сузила глаза.

Она не верила.

Дженна молча смотрела на неё, а потом вдруг шагнула ближе, её взгляд хищно скользил по лицу Эммы, выискивая хоть что-то, что выдаст ложь.

— Устала? — тихо повторила она, а потом резко схватила Эмму за запястье.

Эмма дёрнулась, но было поздно.

Рукав задрался.

Дженна замерла.

Глаза Ортеги остановились на порезах.

Красные, свежие, ещё кровоточащие.

Воздух в комнате стал тяжёлым, почти удушающим.

Эмма в панике выдернула руку, но Дженна уже всё видела.

Тишина.

Тяжёлая, давящая.

Дженна медленно подняла взгляд на неё.

В глазах читалась ярость.

— Ты, блять… — прошипела она, но в голосе была не только злость.

Ещё что-то.

Что-то, от чего Эмме стало страшно.

Дженна развернулась, шагнула назад, будто пытаясь успокоиться, но потом резко вернулась, схватила её за запястье снова, на этот раз жёстче, не давая спрятаться.

— Ты что, совсем ебанулась?!

Эмма сжалась, попыталась выдернуться, но хватка была крепкой.

— Отпусти…

— Отпустить?! — Дженна почти сорвалась на крик, но сдержалась, дыхание её сбилось, она выглядела так, будто вот-вот кого-то ударит. — Ты режешь себя, блять! Ты вообще осознаёшь, что творишь?!

Эмма отвернулась, стиснув зубы.

— Это не твоё дело…

Дженна рассмеялась.

Глухо. Жёстко. Без капли веселья.

— Не моё дело? — Она наклонилась ближе, их лица оказались почти рядом. — Ты сидишь в МОЁМ доме, режешь себя, и это не моё дело?!

Её пальцы сжались ещё крепче.

Эмма зажмурилась, губы дрожали.

— Тебе плевать…

— Да, блять, плевать! — взорвалась Дженна. — Так плевать, что я сейчас хочу взять и пристегнуть тебя к кровати, чтобы ты больше не могла трогать это сраное лезвие!

— Ты не понимаешь…

— А ты объясни мне! — Дженна злилась так, что руки тряслись. — Объясни, почему ты решила, что можешь просто взять и делать с собой такое!

Эмма отвернулась, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

— Это облегчает…

— Блять, Эмма…

Голос Дженны сорвался, но потом она сделала резкий вдох, пытаясь взять себя в руки.

Она отпустила её запястье, но не отстранилась.

— Дай сюда, — тихо приказала она.

Эмма не сразу поняла.

— Ч-что?

— Лезвие.

Эмма замерла.

Дженна смотрела на неё так, что спорить не имело смысла.

— Дай мне его. Сейчас же.

Эмма сглотнула, чувствуя, как сердце стучит в груди, но медленно потянулась к карману, достала лезвие и вложила в ладонь Дженны.

Ортега тут же сжала пальцы, убирая его подальше.

Её дыхание всё ещё было тяжёлым, но взгляд уже другой.

— Больше никогда, ясно?

Голос низкий, тихий, но от него пробирает до мурашек.

Эмма не ответила.

Дженна медленно разжала кулаки, а потом вдруг, неожиданно для самой себя, потянулась вперёд и обняла её.

Резко. Жёстко.

Эмма замерла.

Её губы дрогнули, и в следующий момент она разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь Дженны.

Дженна чувствовала, как Эмма дрожит в её руках. Она ревела так, будто внутри что-то сломалось, будто боль, которую она пыталась загнать глубоко внутрь, вдруг вырвалась наружу и больше не поддавалась контролю.

Дженна не говорила ничего. Просто стояла, обнимая её крепко, будто пыталась удержать от окончательного падения в бездну.

Она чувствовала её тепло, её дрожь, слышала, как Эмма судорожно втягивает воздух, пытаясь успокоиться, но не может.

И Дженна прекрасно понимала, что это не конец.

Что если Эмма сделала это хоть раз, если её разум уже однажды признал такую боль облегчением, она снова потянется к этому.

И это пугало.

Пугало настолько, что в груди всё сжималось.

— Всё… — глухо выдохнула она, поглаживая Эмму по спине. — Хватит.

Но Эмма продолжала реветь.

Дженна чуть нахмурилась, отстранилась на сантиметр и крепко взяла её за плечи.

— Эмма, посмотри на меня.

Но та только сильнее сжала веки, не желая поднимать глаза.

Дженна стиснула зубы.

Она не умела быть доброй. Не умела успокаивать.

Но Эмма…

Она выглядела так, будто если её сейчас оставить одну, то она просто разобьётся.

— Блядь, — Ортега тихо выдохнула, прежде чем резко наклонилась и коснулась губами её виска.

Коротко. Осторожно.

Эмма замерла.

Плач не прекратился, но стало немного тише.

— Дыши, — приказала Дженна, не отстраняясь.

Эмма всхлипнула, но послушалась.

Медленный вдох. Долгий выдох.

Она прижималась к Дженне, всё ещё дрожа, но теперь уже не так, как раньше.

Ортега осторожно провела рукой по её спине.

— Я не позволю тебе делать это снова, — прошептала она прямо в волосы Эммы.

Голос звучал твёрдо, но в нём чувствовалась странная, чуждая для неё мягкость.

Эмма судорожно сглотнула, снова вцепляясь в неё.

— Ты… Ты не можешь меня контролировать…

— Может, и не могу, — Дженна чуть отстранилась, но продолжала держать её за запястья, крепко, не позволяя спрятаться. — Но и смотреть на это не собираюсь.

Эмма взглянула на неё, глаза красные, уставшие.

Дженна вцепилась в её взгляд.

— Ты останешься здесь. И я буду следить за тобой, хочешь ты этого или нет.

Эмма резко втянула воздух, а потом просто кивнула.

Она знала, что с Дженной спорить бесполезно.

Но, возможно…

Возможно, сейчас она и не хотела этого.

Дженна молча смотрела на неё.

Эмма сидела неподвижно, взгляд устремлён в одну точку. В комнате было тихо, только их дыхание нарушало тишину.

Дженна нахмурилась. Она видела, как та периодически дёргала пальцами, будто пытаясь не обращать внимания на боль.

Боль в обеих руках.

Она помнила про её рану.

И теперь ещё эти новые порезы.

— Идём, — вдруг резко сказала Дженна, вставая.

Эмма моргнула, не сразу понимая.

— Куда?..

— В ванную.

Эмма вздрогнула.

Она поняла, к чему это.

— Нет, не надо…

Дженна резко посмотрела на неё.

— Вставай.

Эмма сглотнула, но не сдвинулась.

Дженна стиснула зубы, потом, не дожидаясь, просто схватила её за предплечье и потянула вверх.

Эмма тихо вскрикнула от боли, когда пальцы задели свежие порезы.

— Блядь… — Дженна тут же ослабила хватку, раздражённо выдохнув. — Прости.

Она схватила её за другую руку, осторожнее, и повела в ванную.

Эмма чувствовала, как внутри всё сжимается.

Она знала, что Дженна сейчас сделает.

И знала, что это будет больно.

Они зашли в ванную, светлый холодный свет ударил по глазам.

Дженна сразу потянулась к аптечке, быстро доставая всё, что нужно.

— Закатывай рукав, — коротко сказала она, даже не глядя.

Эмма не двигалась.

Дженна бросила на неё быстрый взгляд, потом медленно выдохнула.

— Или я сделаю это сама.

Эмма всё ещё колебалась, но потом медленно, нехотя закатала рукав.

Дженна взглянула на её руку.

Стиснула зубы.

Красные линии вдоль всего предплечья. Некоторые уже начали темнеть, но большинство всё ещё было свежими.

— Держи, — Дженна протянула ей полотенце. — Прикуси, если хочешь.

Эмма напряглась.

— Это же перекись…

— Да.

— Будет щипать.

— Знаю.

Дженна открыла флакон, наклонилась и медленно вылила перекись на порезы.

Эмма зашипела, резко стиснув зубы, плечи дёрнулись, но она держалась.

Жжение разлилось по всей руке, но Дженна не торопилась, тщательно промывая каждую линию.

— Всё, — сказала она, взяв бинт. — Сиди спокойно.

Эмма тяжело дышала, стараясь не думать о боли.

Дженна ловко перевязала её руку, потом посмотрела в глаза.

— Вторую.

Эмма сначала не поняла.

— Ч-что?..

— Твою настоящую рану.

Эмма сжалась.

Она действительно думала, что Дженна забыла.

Но нет.

— Дженн…

— Рука.

Голос был твёрдым.

Эмма нервно сглотнула, но всё же медленно протянула вторую руку.

Бинт был уже пропитан кровью в некоторых местах.

Дженна вздохнула, осторожно начала разматывать.

Эмма вздрагивала от каждого касания.

Когда рана открылась, Дженна стиснула зубы.

Красные швы, немного припухшая кожа вокруг.

— Ты следила за этим? — резко спросила она.

Эмма опустила глаза.

— Не особо…

— Господи…

Дженна аккуратно обработала швы, наложила новый бинт.

Когда закончила, подняла взгляд.

— Всё.

Эмма кивнула, наконец-то расслабляя плечи.

Но стоило ей пошевелиться, как она вдруг почувствовала головокружение.

Руки болели, в ушах слегка шумело.

Она резко закрыла глаза, чувствуя, как теряет равновесие.

Но прежде чем она успела упасть, Дженна быстро схватила её за талию.

— Блядь, Майерс…

Она крепко держала её, не давая упасть.

Эмма медленно открыла глаза, встречаясь с её взглядом.

Она дышала быстро, неравномерно.

Дженна тоже.

— Ты когда-нибудь научишься заботиться о себе? — тихо спросила Ортега, чуть нахмурившись.

Эмма устало усмехнулась.

— Разве это не твоя работа теперь?

Дженна замерла.

Её пальцы всё ещё держали Эмму за талию.

Она вдруг осознала, как близко они стоят.

Как Эмма тяжело дышит, как её тело всё ещё дрожит после боли.

Ортега сжала губы.

— Может быть.