Мадам Гонтье
В день приёма Гермиона заметно нервничала. Сегодня вечером Гонтье-Мэнор примет у себя всю французскую магическую знать, а уже завтра утром ей придётся вернуться в Хогвартс. Но пока, поместье готовилось к празднику, хозяйка дома расположилась в кабинете, который теперь принадлежал Гермионе. Тео и Пэнси отправились на конную прогулку, Блейз попросил позволения изучить кабинет отца Гермионы и отправился во флигель в компании домовика. Драко же, больше всех противившейся идее приёма, расположился в библиотеке и хранил хмурое молчание.
После рождественского поцелуя в той самой библиотеке, они почти не оставались наедине. Гермиона старательно избегала этого. Воспоминание, которое он вернул ей в тот вечер, она прокручивала в голове раз за разом, соединяя воедино кусочки полученных фактов. Сомнения грузом ложились на её плечи, а память о его прикосновениях, мягких губах и опьяняющем запахе будоражили воображение и заставляли смущаться больше обычного в его присутствии.
Галатея настаивала на том, что ей не нужно возвращаться в школу, апеллируя тем, что Дамблдору нельзя доверять.
— Я познакомилась с Дамблдором когда мне было около десяти. – рассказывала бабушка, которая пришла в свой потрет, висящий в кабинете. – Тогда влияние Гриндевальда в Европе было сильно и моя мать, твоя прабабушка, оказывала французскому Министерству содействие в борьбе против него. Он прибыл к нам незадолго до того, как сумел одолеть Геллерта. Альбус искал способ обойти магический контракт, который они когда-то в юности заключили с ним.
— О том, что они не будут сражаться друг против друга? – уточнила Гермиона.
— Умная девочка. – кивнула бабушка.
— Но какое отношение Гриндевальд и Дамблдор имеют к Волан-де-Морту и всему, что произошло спустя сорок лет?
— Моя мать помогла Дамблдору. Не знаю, как и чем, она никогда не посвящала меня в это. Дамблдор победил, Гриндевальд оказался запертым в Нурменгарде, где находится посей день. Но спустя несколько лет, когда я была уже замужем за твоим дедом Бернардом и родила твоего дядю Гилберта и была беременна Гликерией, Дамблдор снова появился в нашем доме. Он искал информацию о Герпии Злостном.
— Первый создатель крестража? – бабушка кивнула.
— Первый и единственный до того времени. Тогда Альбус поделился подозрениями, что один из выпускников Хогвартса тоже создал крестраж и искал информацию о них и о том, как они создаются и уничтожаются. Тогда, я уже стояла во главе рода и, помня его дружбу с моей матерью и Фламелем, который был близок нашей семье, я помогла ему. Он забрал некоторые книги с собой. Но потом Волан-де-Морт открыл охоту на нашу семью. Я надеялась, что Альбус поможет мне защитить Гликерию и Дэвида, твоего отца, ведь тогда Глики была уже беременна тобой. Но Волан-де-Морт оказался быстрее. – грустно сказала Галатея. – Он выследил меня и Гилберта. Убил сына на моих глаза, а меня пытал, очень долго, пытаясь выведать, как пробраться в Гонтье-Мэнор. Но мы, носители древней греческой магии, и наш род хранит дары греческих богов, а Персефона, покровительствует нашей семье столетиями, Гонтье не боятся смерти, ведь супруга самого бога смерти стоит на нашей защите. Словом, я не горжусь этим, девочка, но я носила с собой последнюю каплю из реки Леты, одной из рек, огибающей царство Аида. Чистая капля из Леты не убивает тебя, но ты забываешь всё, что когда-либо знал, становишься чистым листом. Ни эмоций, ни чувств, ни воспоминаний, ничего не остаётся в тебе. Я не помню, как он убил меня, но помню, что проснулась в своём потрете, в этом кабинете.
— А Дамблдор? – Гермиона напряглась.
— Дамблдор пришёл, когда ты родилась. Гликерии пришлось принять на себя управление родом, нося тебя под сердцем. Они с Дэвидом приложили все усилия, что бы улучшить магическую защиту. Твой отец был талантливым заклинателем, одним из лучших, которого я знала. – Галатея задумалась. – Он был убеждён, что Гликерии нельзя снимать кольцо с гранатом Персефоны, и оказался правым. Бедный мальчик. Гонтье с рождения приносят клятву, согласно которой, они не могут передавать кому-либо артефакты, дарованные греческими богами.
— Но, я слышала, что кольцо с гранатом можно получить лишь добровольно, если хранитель кольца сам захочет отдать его. – Гермиона решила умолчать, что узнала об этом от Драко.
— Это так же правдиво, как и ложно. Отдавая кольцо или любую другую реликвию Гонтье, дарованную богами-покровителями ты разрушаешь родовую магию. Поэтому мы и храним все артефакты в семье, поэтому женщины возглавляют род Гонтье столетиями. Особенность нашей семьи не чистая кровь, а божественные дары и знания, они способствуют могуществу.
— Женщины более бережливы? – Галатея кивнула.
— Гермиона. – бабушка впервые назвала её по имени, за всё время пребывания в Особняке Роз. – Дамблдор преследует свои собственные мотивы. Намного большие, чем победа над Волан-де-Мортом. Будь осторожна с ним.
— Хорошо, бабушка. – Гермиона опустила свои глаза в записи, которые она составила для Гарри о крестражах. – Галатея, я могу задать вопрос?
— Конечно, девочка.
— Как можно уничтожить крестраж? Есть ли какой-то способ?
— Эти записи есть у Дамблдора, он забрал их. Но, возвращаясь в Хогвартс, возьми с собой кусок Руно.
— Золотое Руно? – женщина кивнула.
— Но ведь Руно исцеляет, а нам нужно уничтожить их. – нахмурилась Гермиона.
— Да, девочка. Но сила Руно велика, главное, правильно использовать его. – проговорила Галатея.
Вскоре женщина ушла, оставляя Гермиону в одиночестве. Она собрала все свои заметки, запечатала их заклинанием и позвала Селли.
— Пэнси и Тео вернулись с прогулки? – обратилась она к эльфийке.
— Да. Гости мадам уже вернулись. – кивнула Селли.
— Хорошо, спасибо. – Гермиона поднялась, направляясь к выходу.
— Ты же понимаешь, что я всё ещё убеждён, что это приём, дурная идея? – голос Малфоя застал её врасплох.
— Ты напугал меня. – их взгляды встретились.
— Прости. – Драко двинулся вперёд, от двери библиотеки, находящейся в кабинете.
— Ты слышал мой разговор с Галатеей? – Драко покачал головой.
— Нет, я говорил с портретом твоей матери и она согласна со мной. Приём – дрянная затея.
— Драко, мы это тысячу раз обсуждали. – сморщилась Грейнджер, отбрасывая хвост за спину.
— Да, я знаю. – он кивнул, подходя к ней совсем близко.
Его пальцы заправили прядь выбившихся волос за ухо, открывая ему обзор на её глаза. Гермиона судорожно выдохнула, пытаясь сладить с волнением, подкравшимся к ней, вместе с приближением Малфоя.
— Умоляю тебя, постарайся сегодня не исчезать из поля зрения. Будь рядом. – Гермиона кивнула. – И пообещай, что вальс останется за мной. – он хитро улыбнулся, нежно проводя подушечками пальцев по её щеке, спуская их к вороту её рубашки.
Стая муравьиных мурашек гурьбой рухнули от макушки вниз, разбудив внутри девушки ворох стрекоз, которые щекотали все чувства внутри.
— Обещаю. – едва слышно ответила она, не в силах отвести взгляда от темнеющей бури его серых глаз.
Он мазнул поцелуем по тыльной стороне её руки и отступил на два шага, оставляя Грейнджер со всем ворохом чувств и пляшущими внутри стрекозами.
Пэнси на славу постаралась над внешним обликом Гермионы. Она уничтожила всю магловскую одежду гриффиндорки. Теперь гардероб девушки состоял из мантий, удобных платьев, брючных комплектов с жилетками, пиджаками и рубашками всевозможных кроев и фасонов. Одетая в широкие брюки и рубашку с кружевным воротом, Гермиона выглядела благородно. Магия рода Гонтье не прошла бесследно для наследницы. Она буквально напитала её какой-то новой силой и свойствами, которые утончали и благородили девушку ещё больше. Паркинсон с Ноттом готовили дом к приёму, Блейз открыл в себе кулинарные таланты и занимался планированием банкета, а Драко планировал каждый шаг, который должна была сделать Гермиона в тот вечер. Он был буквально одержим мыслью о том, что непременно что-то пойдёт не так.
— Мы должны это сделать. Я должна быть представлена обществу и дать понять Волан-де-Морту, что то, чего он хотел от моей семьи, он снова может получить. И, в конце концов дать отпор.
— Это самоубийство. Ты понимаешь, что это просто самоубийство?
— Это уловка, что бы отвлечь его от Гарри. У него есть сложная задача и он может не справиться так просто. Наследница Гонтье спутает карты Тёмного Лорда. – при упоминании имени Гарри, Малфой сморщился.
— Ты упрямая вроде осла. – устало проговорил он.
— Я знаю. – улыбнулась Гермиона в ответ. – И прощу мене эту маленькую слабость.
— Грейнджер! – голос Пэнси хлестнул по воздуху в библиотеке, заставляя Гермиону и Драко отпрыгнуть друг от друга. – Хватит миловаться! Пора привести тебя в порядок! – девушка скрестила руки на груди, иронично приподняв бровь. – Вы словно третьекурсники, честное слово. – пробормотала слизеринка, когда они поднимались по лестнице на третий этаж.
В семь вечера стали собираться гости. Их встречали домовики и провожали на второй этаж, в Бальный зал. Семьи магической Франции прибывали точно ко времени. Приглашения, разосланные Гермионой, не выдавали точного местонахождения Гонтье-Мэнора, а после окончания праздника магия дома стирала их воспоминания о том, как они попали туда. Чары было невозможно отследить или скопировать. Это было изобретение отца Гермионы.
На правах хозяйки дома Гермиона появилась последней. Двери в Бальный зал открылись перед ней, впуская в просторное, ярко-освещённое помещение. Чёрное платье из парчи и шёлка, украшенное драгоценными камнями переливалось в свете хрустальных люстр. Кудрявые волосы были собраны в изящную причёску, оголяющую шею и плечи. Рукава платье были полупрозрачными, так украшенными узором чёрных роз и сверкающих камней. Когда Гермиона вошла, все гости устремили свои взгляды к ней. Девушка вошла в компании Паркинсон, которая появилась в изумрудном шёлковом платье, на тонких бретелях. Свои короткие волосы она тоже убрала, что делало её образ ещё более утончённым, чем обычно.
— Ваш выход, мадам. – шепнула она, ободряюще улыбнувшись.
Драко в чёрном смокинге тут же оказался рядом, беря хозяйку вечера под руку. Вокруг сразу же замелькали вспышки фотоаппаратов. Гермиона смущённо улыбнулась Малфою, и проводила взглядом Паркинсон, которую под руку подхватил Нотт и увёл в сторону, где стояли Блейз с матерью и родители Пэнси.
— Я не знал, что родители Пэнс были в списке. – шепнул Драко.
— Я отправила им приглашение в последний момент. Галатея упоминала, что мой дед и дед Пэнси были дружны в юности и сохраняли приятельские отношения вплоть до смерти дедушки Бернарда. – быстро ответила Гермиона.
— Запомни, не принимай ничего из рук других. Все подарки передавай Каре, на случай, если это порт-ключ или какой-то иной тёмный артефакт. – он кивнул на эльфийку, следующую за ними. – Еду и напитки принимай только из рук кого-то из нас, это позволит избежать, сонных зелий или...
— Драко, мы повторяли это сотню раз. – улыбнулась Гермиона, глядя на инструктирующего её слизеринца.
— Постарайся не оставаться ни с кем наедине. И особенно избегай Розье и Монтегю.
Гаспард Розье был французским политиком и приходился родственником Эвану Розье, который был Пожирателем смерти в Первую магическую войну. Драко считал, что тот мог быть как-то связан с французскими сторонниками Тёмного Лорда. А вот присутствие семьи Монтегю привело Малфоя в бешенство. Он настаивал, что нужно отменить их приглашение, хотя у него не было прямых доказательств, причастности семьи Грэхэма к Пожирателям, но Драко был убеждён, что присутствие их на приёме представляет для Гермионы наибольшую опасность.
Первым Гермиону поприветствовал Министр Магии Франции. Он долго рассыпался в благодарностях и восхищении о таком чудесно возвращении наследницы Гонтье в родные земли. Драко молчаливой тенью стоял за спиной девушки, внимательно слушая каждое слово и следя за жестами и лицами, каждого, кто подходил побеседовать с Гермионой. Казалось, что всё шло гладко. Всем было очень интересно поскорее познакомиться с наследницей древнего дома Гонтье. Гермиона держалась отменно, словно она всю жизнь жила в этом мире. Она вежливо общалась с гостями, мило улыбалась прессе, ловко уходила от неудобных вопросов и на корню пресекала любые разговоры о мире маглов. Вскоре зазвучали звуки вальса и Драко, уверенно взяв её за руку, вывел в центр зала. Хозяйка дома должна была открыть танцевальный вечер. Малфой уверенно прижал её к себе и повёл в танце. Сверкающее платье Гермионы отбрасывала блики вокруг, создавая кристальное свечение вокруг танцующей пары. Вскоре к ним присоединились Пэнси и Тео, Блейз с матерью, а за ними и остальные гости.
Драко кружил Гермиону в вальсе, неотрывно смотря в её светло-карие глаза. Гермиона улыбалась ему, следуя за ним в такт музыке. Малфой прекрасно вальсировал, он виртуозно поворачивал её, кружа и играя движениями. Гермиона подумала с грусть, что ей не хватало Гарри и Рона сейчас. Она скучала по друзьям, понимая, что за эти каникулы пропасть между ними разрасталась всё сильнее. Ей оставалось лишь надеяться, что Гарри поймёт её, а Рон, возможно, когда-то сможет принять факт того, что теперь их жизнь больше не станет прежней.
Музыка закончилась, танцующие остановились, чтобы перевести дух. Гермиона и Драко замерли, глядя друг другу в глаза. На мгновение показалось, что он сейчас поцелует её, но вспышка фотокамеры ослепила их, сбрасывая наваждение. Они стояли в центре зала, пока пары расходились вокруг, пытаясь совладать со смущением.
— Уверена, что фото будет на первой полосе. – промурлыкала довольная Пэнси, подходя к ним.
— Всё ещё настаиваю на том, что бы мы послали газету Уизли! – хохотнул Нотт, приобнимая девушку за талию.
— Ради всего Святого, Тео! – закатила глаза Гермиона.
— Ты отлично справляешься, Грейнджер. – перевёл тему Блейз. – Мама говорит, что ты очень похожа на свою мать. Утверждает, что она была так же прекрасна на своём дебютном приёме. – Забини улыбнулся хозяйке дома, подмигивая.
— Наши матери были знакомы? – Блейз не успел ответить, как вдруг Гермиона резко переменилась в лице.
— Что? – Малфой отреагировал мгновенно, сжимая её руку.
— Кто-то вошёл в кабинет. Он что-то ищет в нём. – Драко нахмурился.
— Нотт, Забини, посмотрите, что там, не привлекайте внимания. Я пойду, проверю флигель, Пэнси, останься с ней. – Гермиона удержала его.
— Флигель охраняет Титу. Он никого не подпустит туда близко, останься. – проговорила Грейнджер.
Тео и Блейз вернулись через десять минут. Их лица ничего не выражали. Забини что-то шепнул Малфою и тот нахмурился ещё сильнее. Он наклонился к Гермионе, которая, беседовала с матерью Блейза и шепнул:
— Кто-то обыскивал твой кабинет. Разбита лампа, но всё на месте. – Гермиона кивнула, встречаясь с ним взглядом.
— Кто-то был на портретах?
— Галатея. Она сказала, что это был молодой парень, но лица она не рассмотрела. – ответил Нотт.
Они переглянулись. Опасения Малфоя всё-таки не были беспочвенными. Кто-то пробрался в дом, затерявшись среди гостей. И этот кто-то что-то искал там, и это означало лишь одно: Волан-де-Морт знал о ней, искал её и вскоре он доберётся до Гермионы, где бы она не была.