На другую сторону
После разговора с Малфоем и Пэнси прошло уже несколько дней. И все эти несколько дней Грейнджер старательно избегала даже взглядом пересекаться с ними. Она знала, что Драко ждёт от неё ответа или отказа, но она ещё не решила, как поступить с этим предложением о помощи, которое получила. Да и можно ли было назвать это предложением в полной мере, она не знала.
Гермиона сидела за ужином в одиночестве. Гарри и Рон ушли на тренировку, а девушка читала Пророк, неспешно попивая кофе. Казалось, что во всём сумасшествии, в котором она оказалась за последние месяцы, жизнь стала немного налаживаться. По крайней мере, ей хотелось так думать.
Друзья появились ближе к концу завтрака. Они были в компании Джинни и что-то бурно обсуждали. Гермиона отложила газету, глядя на приближающихся гриффиндорцев. Тренировка, очевидно, прошла хорошо, потому что всё трое были очень довольны. Скоро им предстояла игра со Слизерином и Гарри считал, что лучшему другу нужно как следует подготовиться к этой встрече. На счёт Малфоя Рон, как ни странно, быстро успокоился. Толи её уверения, что между ними ничего нет, толи Гарри постарался усмирить пыльную ревность рыжего, она не знала. Но предпочла принять этот факт, как данность. Ссоры порядком выматывали и без того взволнованную в последнее время гриффиндорку.
Совиный крик внезапно раздался над столом красно-золотого факультета, привлекая к себе всеобщее внимание. Гермиона тоже подняла голову, чтобы посмотреть, чья почта так сильно задержалась. Над ними кружилась красивая чёрная сова, которая плавно спикировала перед ней, всем своим видом демонстрируя, что посылка предназначена именно для неё. Грейнджер удивлённо нахмурила брови, принимая посылку. Птица ухнула и грациозно взмыла в воздух, удаляясь обратно в совятню.
— Что это? От кого? – спросила Джинни, с любопытством рассматривая коробку.
— Не имею понятия. – пробормотала Грейнджер, разрывая бумагу.
Под ней скрывалась коробка с неизвестным ей до этого обозначением магазина, откуда она была доставлена. Гермиона вскрыла её, и увидела в ней две красивые дорогие мантии, несколько платьев и брючный костюм. Так же там были туфли и ботинки из драконьей кожи, и несколько накрахмаленных рубашек. Сверху лежал конверт, который Гермиона вскрыла, быстро заскользив глазами по строчкам.
«Прости, Грейнджер, но твоя одежда – кошмар! Я выбрала на свой вкус. Поблагодаришь меня позже.
П. Паркинсон.
P.S. Платье выбирал Малфой»
— От кого это? – снова спросила Джинни, заглядывая в записку. – Паркинсон?
— Что? – Рон тут же отреагировал, мгновенной покраснев.
Он с яростью сверкнул глазами в сторону слизеринского тола, а затем перевёл взгляд на Гермиону. Вырвав из её рук кусок пергамента, Уизли быстро прочёл записку и тут же скомкал её в кулаке. Гермиона непроизвольно съёжилась, ожидаю очередной выпад в свою сторону. Она так устала ссориться и защищаться. Хотелось прямо сейчас сжечь эту коробку, наложить на Рона Силенцио и стереть память. Но она продолжила сидеть, ожидая, когда друг выплеснет в её адрес очередную гневную тираду. Джинни изумлённо хлопала глазами, а Гарри нахмурено ждал, когда кто-нибудь начнёт говорить.
— Какого чёрта Паркинсон шлёт тебе одежду?! – взревел Рон. – Одежду, которую, к тому же, выбрал Малфой! – все присутствующие в Большом зале синхронно обернулись на них.
Даже за преподавательским столом, за которым отсутствовали лишь Дамболдор, МакГонагалл и Снейп, все примолкли, глядя на Уизли. Гермиона не знала, что ответить, но понимала, что эта ссора точно не останется бесследной.
— Уизли, тебя не учили, что читать чужие письма моветон? – голос Пэнси, как всегда, хлёстко резанул накалившийся вокруг воздух. – Хотя, откуда тебе знать о манерах? – слизеринка приближалась в компании Нотта и Забини к гриффиндорскому столу.
— Катись отсюда, Паркинсон. – рыкнул Рон.
— Следи за языком, Вислый. – рыкнул Нотт.
— Фи, Тео, они всё ещё невоспитанные крестьяне. – хихикнула Пэнси, придерживая её за локоть. – Грейнджер, я сочувствую тебе. Так долго выносить подобное общество. – девушка закатила глаза, подходя к ней ближе.
— Пэнси, не нужно. – предостораживающе пробормотала Гермиона, чувствуя, как кровь отхлынула от её лица.
— Пэнси?! – Рон взорвался, крича пуще прежнего. – Чёрт возьми, Гермиона, и ты будешь говорить, что ты не изменилась? Получать подарки от этих слизней, ты в своём уме?! Пэнси! Вы слышали это? – Рон огляделся на остальных гриффиндорцев, которые уже с интересом наблюдали за развернувшейся перебранкой.
— Рон. – Гарри, наконец, подался вперёд, пытаясь остановить друга.
— Заткнись, Гарри! – огрызнулся тот. – Мне осточертело искать ей оправдания! Мы больше не ровня ей! Куда нам, выросшим в хлеву или чулане под лестнице вдруг понять, какой благородной теперь стала наша мадмуазель Гонтье! – его, покрытое красными пятнами лицо, искажал такой гнев, которого она никогда ещё не видела.
Гермиона подумала, что хорошо, что сейчас со слизеринцами нет Малфоя. Потому что, вероятно, это не закончилось бы просто дуэлью. Могло случиться и целое межфакультетное побоище. Она с мольбой взглянула на Гарри, который всё ещё пытался как-то обратить на себя внимание друга, но Рон сбрасывал его руку, не позволяя себя остановить. Джинни тоже попыталась как-то повлиять на брата, но его было уже не остановить.
— Грязнокровка почувствовала себя важной, теперь наше общество стало для неё вульгарным и неподобающим! – плевался ядом Уизли.
От этих слов у Гермионы зашумело в ушах. Рон, который пытался заколдовать Малфоя на втором курсе, за то, что тот обозвал её «грязнокровкой». Друг, который всегда защищал её, убеждал, что статус крови вообще не имеет значения и только недоумки обращают на это внимание. Друг, который никогда не позволял ей усомниться, что статус крови и вправду не имеет значения, сейчас, во всеуслышание назвал её «грязнокровкой». И хотя она и не являлась ею на самом деле, эти слова, брошенные ей в лицо, что-то раскололи внутри. В глазах защипало, показалось, что пол под ногами треснул и вот-вот поглотит её в бездну.
— Простите, ваша светлость, что мы не соответствуем вашему высокому положению в обществе! – не унимался Рон. – Теперь Малфой дарит ей платья и мантии, а мы просто кучка неудачников!
— Рон, остановись! – рявкнул Гарри, встряхнув его за грудки квиддичной формы.
— А что? Я не прав? Ты тоже так считаешь! Разве нет? – он снова перевёл взгляд на Гермиону. – Ты отвратительна, Гермиона. И чистота твоей крови теперь сделала тебя не просто невыносимой стервой, но ещё и опустила тебя к слизеринцам. И я не знаю, что хуже! Мне противно, что я называл тебя своим другом, что ты... - он не договорил.
Звонкая пощёчина отскочила от его щеки, колко отозвавшись в ладони Гермионы. Гермиона тяжело дышала, не замечая больше ничего вокруг: не катившихся градом по щекам слёз, не ошарашенных учеников вокруг, не взволнованных преподавателей, который вот-вот готовы были вмешаться в эту публичную казнь.
— Шах и мат, Уизли! – хохотнул Тео.
— Заткнись! Не лезь в это, Нотт! – рявкнула Гермиона, сверкнув глазами в сторону слизеринцев.
Она увидела, как к ним на всех порах подлетел Малфой. Волосы его растрепались, а сам он выглядел очень взволнованным. Он гневно сверкнул взглядом в сторону Рона, намереваясь что-то сказать, но Забини предупредительно сжал его предплечье, кивая в сторону.
— Мистер Уизли. – вкрадчивый голос МакГонагалл, заставил всех обернуться. – Прошу вас в мой кабинет. Сейчас. – декан посмотрела на Гермиону, которая пыталась выровнять дыхание, обхватив себя руками. – Мистер Поттер, прошу вас, проводите мисс Грейнджер к мадам Помфри и тоже зайдите ко мне.
— Да, профессор. – кивнул Гарри, делая шаг в сторону подруги, но она отшатнулась от него.
— Мерлин всемогущий, как же вы все мне осточертели! – процедила сквозь зубы она.
Оглядев всех свидетелей её публичной казни, Гермиона резко развернулась на каблуках, стремительно уносясь прочь из Большого зала.
— Гермиона! – голос Малфоя догонял её, но она не хотела останавливаться.
Не хотела говорить с ним. Видеть его, слышать. Не хотела знать, что она Гонтье, что она чистокровная. Не хотела слышать всего, что сказал ей Рон, видеть взгляды, направленные к ней гриффиндорцев и остальных студентов. Как только Малфой стал проявлять участие к её жизни, всё окончательно разрушилось. Рон ненавидит её, Гарри, очевидно, тоже. Гермиона тоже ненавидела себя теперь. Казалось, выбор, который она сделала, чтобы помочь мальчику-который-выжил, уничтожил её намного раньше, чем Волан-де-Морт, желавший заполучить кольцо.
Гермиона бежала так долго и быстро, насколько хватало сил. Ноги сами привели её на Астрономическую башню. Там, она рухнула на колени и разрыдалась, наконец давая волю всем эмоциям, которые старательно пыталась сдерживать. Нет хуже врага, чем друг, теперь она понимала, насколько правдивой может быть эта фраза. Она плакала так горько, что казалось, вот-вот задохнётся. Ледяной ветер трепал её волосы и мантию, но ей было всё равно. Хотелось заледенеть на этой башне, чтобы никогда больше не видеть осуждения в глазах друзей, не слышать упрёки, не быть больше Гермионой Гонтье и ничего не чувствовать.
Вдруг она почувствовала, что кто-то наложил на неё согревающие чары и поднял с каменного пола. Сильные руки обхватили её, прижимая к груди. Её окутало ароматом мяты, бергамота и хвои. Это был Малфой. Сквозь пелену слёз она видела зелёный галстук.
— Пусти. – пискнула она, между всхлипами.
— Нет, Грейнджер. Ты не должна быть одна. Не сейчас. – он говорил спокойно, ласково, поглаживая её по волосам.
— Почему ты..? Зачем ты это делаешь?
— А ты до сих пор не поняла? – даже не глядя на него, она слышала улыбку в его голосе. – Моя амортенция пахнет пергаментом, гранатом и розами. – Гермиона подняла на него взгляд, хлопая мокрыми ресницами. – Не говори ничего. – буря в его серых глазах казалась осязаемой. – Я знаю, что ты думаешь. Плевать.
— Но ты... - она попыталась отстраниться, но он не позволил.
— Я всё расскажу тебе. Объясню. – он большими пальцами стёр дорожки слёз с её ледяных щёк. – Но я клянусь всем, что у меня есть, я никогда не причиню тебе вреда и убью любого, кто посмеет тронуть тебя пальцем.
— Драко, ты... - снова всхлипнула Гермиона.
— Я знаю. – он грустно усмехнулся. – Я всё знаю. И не жду, что ты меня просто так простишь или найдёшь оправдание...
— Эй, голубки! – ироничный голос Паркинсон донёсся до них, заставляя обернуться. – Мы хотим замёрзнуть тут насмерть? Меня никто не предупреждал о прогулках. – девушка с усмешкой смотрела на гриффиндорку и слизеринца.
Пэнси стояла у выхода, в компании Нотта и Забини. Не пришёл Гарри, не было Джинни или кого-то ещё с её факультета, но были они. Трое слизеринцев, стоявших у выхода с башни и он, Драко Малфой, прижимающий её к своей груди, защищая от ветра, с клятвой, которую он только что произнёс. Нотт выглядел чуть виноватым, Блейз, как всегда спокойным, а Пэнси чуть улыбалась. Не смотря на ироничность её интонаций, она была спокойна и казалась дружелюбной.
— Давай Грейнджер, ты же наследница древнего аристократического рода. Никто не должна видеть твою слабость. – тон её голоса был назидательным, но в нём всё ещё не было ни грамма злости. – Пошли, мы не можем позволить Уизли думать, что он не прав, ведь так? – Гермиона перевела взгляд на Драко.
— Ты можешь поступать так, как считаешь нужным. – Гермиона кивнула, отступая.
Теперь он позволил её это сделать. Грейнджер стёрла остатки слёз со своих щёк и снова взглянула на Драко, затем оглядела остальных слизеринцев. Пэнси, Тео и Блейз подошли к Малфою. Все они смотрели на Гермиону, так, словно она всегда была частью их мира. В голове гриффиндорки всплыли слова Паркинсон, сказанные накануне: «Чистокровное аристократическое сообщество не так уж велико, чтобы не держаться друг за друга. По крайней мере, той её части, кто не хочет участвовать в этой чёртовой войне». Гермиона сделала глубокий вдох, а затем выдох. Сегодня мир раскололся. И ей ничего не оставалось, как принять руку, протянутую ей людьми, которых до недавнего времени она считала врагами. Все ждали её вердикта.
— Мне нужно пару минут, хорошо?
— Мы ждём тебя снаружи. – кивнул Малфой и первым направился прочь.
Нотт, Паркинсон и Забини последовали за ним. Гермиона посмотрела на свои руки, останавливаясь взглядом на фамильном перстне. Жизнь больше не станет прежней, пора признать это. Теперь она чистокровная, теперь ей больше нет места в привычной жизни. Теперь ей придётся учиться жить по-новому. Ей просто нужно сделать несколько шагов и сделать, наконец, этот выбор. Окончательно. Гермиона снова судорожно выдохнула, сжимая руки в кулаки. Она достала из сумки зеркальце и волшебную палочку. Быстро убрав со щёк остатки прошедших рыданий, она взглянула на себя ещё раз. Подумав несколько секунд, она пробормотала ещё одно заклинание и её беспокойные кудрявые волосы стали прямыми и блестящими. Она применяла его лишь однажды, для Святочного бала на четвёртом курсе. Но теперь, учитывая все обстоятельства, Гермиона Грейнджер должна была остаться здесь, на этой башне.