Алфавит,Артон

Антон любит, когда Арсений играет с ним, устанавливая свои правила и заставляя соблюдать их самыми изощрёнными способами. Попов запросто может заставить вымаливать разрешения кончить, вынудить ползать перед собой на коленях и давать пощёчины при малейшем непослушании. Чувствовать себя игрушкой перед ним – одна из любимых вещей Шаста.

***

В комнате светло и спокойно, а тишину нарушает лишь звук дыхания: прерывистого и слегка хриплого. Антон нервничает. В отличие от Арсения, который заходит в комнату с довольной ухмылкой. Голубые глаза загораются игривым огоньком, когда он видит, что его любимый мальчик сидит перед дверью на коленях абсолютно голый.

— Умничка.

Шастун улыбается, прикрывая глаза, когда его хлопают по щеке – знак, что он всё сделал правильно. Возможно, не придётся слизывать с пальцев собственную сперму и получать ремнём по члену, хотя не исключено, что иногда он искренне кайфует от этого.

— Любишь подарки? — интригующе спрашивает Арсений, проводя пальцем за ухом Антона.

В ответ лишь неуверенный кивок и покорный взгляд.

— Хорошо, детка. Иди на кровать и ляг так, чтобы я видел твою дырочку.

Парень, не поднимаясь, ползёт на четвереньках к кровати и забирается на неё, укладываясь на живот. Он выгибается и раздвигает ноги, соблазнительно вильнув бёдрами, в то время как Арсений садится рядом, скользя взглядом по гладко выбритой промежности. Невероятно сексуально.

— Подготовился? Хорошо, — пальцы пробегаются между ягодиц, легонько пощекотав края растянутого заранее отверстия. — Радуешь меня.

Арс достаёт из тумбочки смазку с запахом клубники и заранее положенную туда бледно-розовую коробочку, усаживаясь между призывно раздвинутых ног. У обоих трясутся руки от предвкушения, а у Антона от ожидания чего-то нового и возбуждающего пульсирует внизу живота.

— Что там, ну? — нетерпеливо спрашивает парень, оборачиваясь.
— А волшебное слово? — усмехается Попов, пряча от любопытных зелёных глаз коробку и доставая из неё ”подарок”.

На кровать падает небольшая игрушка – прозрачная фиолетовая ёлочка, представляющая собой пять шарообразных делений, расположенных от маленького к большому. Арсений улыбается, словно безумный, беря в руки тюбик и выдавливая немного прямо на дырочку. Антон, почувствовав, как на него капает прохладная вязкая жидкость, судорожно вздыхает и покрывается мурашками, подаваясь бёдрами назад. Старший берёт игрушку в руку и растирает по ней смазку, а затем слегка бьёт кончиком между ягодиц, тихо рыча от возбуждения.
Внутрь погружается первое, самое маленькое деление, и Антон удивлённо вздыхает: он ожидал чего-то крупнее. Но вздох сменяется восторженным стоном, когда включается вибрация. Арсений вынимает ёлочку и снова шлёпает ею по дырочке, а после вставляет уже две сферы, и Шастун понимает, что стимулятор расширяется к основанию. Кончик составляет не более полутора сантиметров, но сколько в диаметре последнее деление?...
Вибрация приятно ласкает бархатные стенки, и ненасытному Антону хочется ещё.

— Хочу… Хочу глубже, — едва различимо шепчет парень, пытаясь принять ёлочку глубже.
— И что? — смеётся Арс, вытаскивая одну сферу наружу, но тут же погружая её обратно.
— Ты… О-ох, блять… Ты серьёзно? Вставь эту хренову штуку глубже, — с надрывом стонет Шаст, дёрнув ногами.
— Покомандовать решил? Не выйдет, детка.

Вопреки своим словам, Арсений всё же вставляет игрушку глубже, наблюдая, как она растягивает мышцы. Антон начинает скулить всё громче, кусая свои запястья и подушку, и ему кажется, что вибрация разносится по всему телу, но в то же время сосредоточена лишь на его простате, без остановки терзая её.

— Арс, блять… Я… — стонет парень, сжимая ёлочку внутри.
— Не смей кончать, — Арсений улыбается, но в его тоне присутствуют металлические нотки.

Шастун всхлипывает, сжимая основание своего члена, потому что ещё одна сфера в его заднице, и он точно зальёт спермой всю кровать под собой, за что тут же знатно получит.

— О, ты просто умничка, — умиляется мужчина, мучительно медленно проталкивая игрушку глубже.

Антон вскрикивает, почувствовав, что внутрь скользит очередная сфера, растягивая его ещё сильнее. Перед глазами всё плывёт, и он, перестав соображать, поддаётся желанию и проводит рукой по члену, но тут же осознав, что он сделал, замирает. Арс тоже останавливается и даже выключает вибрацию. Теперь они в полной тишине, не считая сбившегося дыхания младшего.

— Ты же знаешь, что не должен себя ласкать, пока я не разрешу, — слышится позади насмешливый голос.
— Да, я просто… Ну, Арс, я же всего один раз провёл рукой, — Антон всхлипывает, пряча лицо в подушку.
— И что? Нужно сдерживать себя, детка, — усмехается Арсений, беря в руку основание ёлочки и начав вытягивать её наружу.

Шаста трясёт. По-настоящему трясёт. Он скулит и кусает губы, царапая простыни, и кричит, когда игрушка выходит полностью, а затем резко входит на четыре деления. Пятое запоздало и с трудом так же погружается в узкую дырочку, заставив Антона подавиться своим стоном.

— Тебе ведь нравится всё, что я с тобой делаю? — спрашивает Арсений, раздеваясь.
— Да, — покорно кивает головой парень.
— Что ж, хорошо, — недобро хмыкает Попов, раскатывая по члену презерватив.

Антон до последнего был уверен, что из него сейчас вытащат ёлочку и просто заменят членом. Но эта уверенность разрушилась, когда он почувствовал, как головка прижимается к нему прямо под основанием игрушки, торчащим снаружи, и ему становится страшно.

— Ты… Ты что, блять, задумал?! — взвизгивает Шастун, но противостоять, тем не менее, не пытается.
— А ты ещё не понял?

Внутрь медленно проталкивается головка, и Антон едва не визжит, чувствуя, как в глазах темнеет.

— Ты… Блять… Больной извращенец… — скулит парень, пытаясь отстраниться.
— Знаю, — усмехается Арсений, не спеша двигаясь дальше.

Он чувствует, как по члену скользит ёлочка – ощущения довольно необычные. Шастун чуть ли не плачет, крича и сжимая подушку под собой, но Арсению нет дела до этого.

— Ты же… порвёшь меня, блять, — рычит Шаст, а затем снова вскрикивает.
— А вдруг нет? Давай проверим, — усмехается мужчина, но двигаться дальше перестаёт.
— Пожалуйста, Арс… Это уже слишком, правда, — хнычет младший, оборачиваясь.

Арсений некоторое время разглядывает парня под собой, а затем аккуратно выходит из его тела и вытягивает наружу игрушку, доставляя Антону массу приятных ощущений. Ребристая поверхность задевает чувствительные стенки, заставляя дрожать и скулить от удовольствия.

— А-арс… Я не могу больше… Пожалуйста.
— Терпи, — фыркает Попов, вставляя в раскрытое отверстие головку и проникая глубже.
— Ещё, прошу… Ну же, Арс, — хнычет Антон и подаётся бёдрами назад, насаживаясь на ствол.

Арсений держит парня за бёдра и грубо насаживает его на себя, рыча и царапаясь. Шастун стонет, срываясь на крики и хныча, когда член попадает по простате. Он из последних сил сдерживается, чтобы не кончить, дыша так часто, что кружится голова.

— Потрогай себя, — этот нежный, но властный голос ласкает слух, обволакивая разум.

Рука ложится на напряжённый орган, сжимая пальцами влажную от смазки головку, а затем начинает ласкать. Торопливо, несдержанно, нетерпеливо. Держаться долго просто не представляется возможным.

— Арс, я… Я же сейчас… Господи, блять! — кричит Антон, обильно кончая на простыни под собой.

Тугие мышцы сжимаются вокруг члена, и Арсений, совершив ещё несколько рваных и грубых толчков, с громким рыком изливается в презерватив, прижимая к себе парня.

— Когда-нибудь я вставлю в тебя свой член и эту штуку, — усмехается Арсений, кивая на ёлочку, валяющуюся на полу возле кровати.
— И не мечтай, — хихикает Шастун, слегка пиная парня ногой.

Но Попов знает, что может мечтать: Антона очень легко уломать на различные вещи. И он уломает.

Возможно, даже сегодня ночью…