Глава 9. Мягкие губы.
* * *
Разозли себя. Давай. Зажми газ до упора. Взведи курок. Сожми кулаки. Скажи, как сильно ненавидишь меня. Пусть глаза нальются кровью и губы сомкнуться в напряжении. Я хочу видеть, как ходят жилки на твоих скулах, как выступает вена на шее, как напрягаются мышцы. Я хочу ощущать, как закипает адреналин, как воздух вокруг становится тяжёлым и, кажется, даже птицы перестают петь. Я хочу увидеть дрожь бешенства, взрыв нейронных связей, порыв сомкнуть ладони вокруг моей тонкой шеи. Я хочу насладиться этой эмоцией, отдай мне ее всю. Без остатка.
Мои мысли были погружены в предстоящую битву, которая могла стать последней, как вдруг явственно ощутил потребность в чём-то. Ком-то.
Ком-то, от кого исходил аромат лилейника. Ком-то, обладающем хищной улыбкой и острыми когтями. Этот кто-то носил ярко-красные наряды и роскошные диадемы.
Я поднялся с кресла, вышел на балкон. Надо проветриться. Но лёгкий теплый ветерок не помогал. Я нахмурился, не понимая этого наваждения.
Ноги несли меня по коридорам, до тех пор, пока я не оказался рядом с Глафирой. Она была в своей комнате, изучала какие-то документы.
- Открой мне портал, - спокойно сказал я.
- Вам в человеческом мире мёдом, что ли намазано? – усмехнулась девушка, не отрывая внимательного взгляда от бумаг.
Я выжидающе уставился на неё. Через секунд пять она вздохнула и махнула своим кольцом, открывая портал. Я вошёл внутрь.
Что это за место? Коридор отеля? Рядом была дверь, я открыл её. В нос ударил запах крови. Внутренности сжались, сердце ускорило ритм.
Чёрт...
Светлый просторный номер. На широкой кровати черноволосая девушка сидела на парне, впившись в его горло. Вокруг них белое постельное белье было окрашено кровью. Брюнетка оторвалась от своего занятия и обернулась на меня. Она встала, расплываясь в кровавой улыбке.
- Желаешь присоединиться? – тихо спросила Адриана-Дезмонда, подойдя ближе.
На ней висел распахнутый атласный халатик чёрного цвета, позволяя узреть тёмное кружевное бельё, идеально сидящее на её фигуре. Капля крови медленно стекала по подбородку, стремясь попасть в ложбинку между её полными грудями. Глаза девушки горели.
Сексуальна ли она была? Всегда. Даже без этого кружева и халатика. Даже в чёрных нарядах, скрывающих её тонкую шею. Каждое её движение, каждый её взгляд, каждое слово – секс. Человеческая версия Адрианы-Дезмонды казалась лишь тенью её истинного облика.
- Попробуй её на вкус, - прошептала она прямо мне в губы.
Мы слились в поцелуе. Вкус крови одурманивал, лишал рассудка. И её губы... её чертовы мягкие губы...
Я жадно припал к ней, шумно вдыхая воздух. Моя рука намотала на кулак её волосы и откинула голову. Я почти физически почувствовал, как пульсирует кровь по её венам на шее. Мои клыки вонзились в горячую плоть наследницы и начали высасывать жидкость. Человеческая кровь сладка, но кровь себе подобного – восхитительна. Я не пробовал ранее такого, потому что это считалось ужасным кощунством. Но сейчас...
Что со мной? Куда подевался холодный рассудок? Почему так тяжело оторваться от неё? Я ведь терпел с самого начала, так что случилось?
Адда томно выдохнула от наслаждения, впилась ногтями в мою напряжённую спину и разорвала рубашку. Я оторвался от её шеи только, когда воздух в лёгких закончился. Всё вокруг перестало существовать. Только Она. Чётко очерченные брови, хищный взор, припухлые от поцелуя губы и кровь, стекающая по шее.
Я сорвал с неё халат, приподнял за ягодицы и припечатал её к стене. В ответ, она вонзилась клыками в мою артерию. С моих губ сорвался хриплый стон, я сжал девушку руками сильнее, не желая отпускать.
На постели, под белыми простынями, когда она обвилась вокруг меня, втянула меня в себя, всё остальное потеряло значение. Её запах, и стоны совершенно свели меня с ума, и мои толчки были дикими и сильными. Она была насквозь мокрой – кожа снаружи и плоть внутри, горячая и скользкая, втягивала меня всё глубже. Её ногти впились мне в спину, а я желал лишь одного – чтобы она пометила меня, оставила след, способный продержаться до завтрашнего дня.
Бёдра Адрианы-Дезмонды двигались в одном ритме с моими. Она приподнялась, прижавшись грудью к моей груди. Мне хотелось сказать ей: «То, что между нами, прекрасней всего, что было в моём существовании. Ты тоже это чувствуешь? Молю, скажи, что да». Но слов не осталось.
Мы упали без сил. Разгорячённые, вспотевшие, запыхавшиеся. Её прерывистое дыхание щекотало шею, а подушечки пальцев мягко прошлись по моей скуле. Я посмотрел на неё. Она глядела на меня абсолютно осмысленным трезвым взглядом.
- Я не захочу отпускать тебя, - прохрипел я.
Адда усмехнулась, зарывшись лицом мне в шею, обвила меня руками и ногами. Теперь ответ больше не интересовал меня, но она всё же прошептала:
- Так не отпускай...
* * *
Адриана-Дезмонда открыла глаза, поморщилась от солнечных лучей. Ей не хватало человеческого мира, но она отвыкла яркости Солнца. Рядом мирно спал Дамиан, слегка приоткрыв рот. Сейчас парень казался прежним ребёнком, настолько безмятежно было его лицо. Вокруг витал запах крови, возвращающий голод, а за кроватью лежал труп.
«Всё равно был грешником» - отмахнулась мысленно девушка и встала.
Натянула халат, прошла в ванную. Отражение её не порадовало. У Адды были тусклые глаза, вокруг которых ярко выделялись синяки. Кожа казалась столь бледной, что живой девушку назвать было трудно. Она скинула халат. Искусанная шея, предплечья, остатки засохшей крови.
Досадно вздохнув, наследница приняла горячий душ и заказала завтрак.
- Собираешься проспать весь день? – спокойно шепнула она на ушко Дамиану.
Парень поморщился, перевернулся набок и пробормотал что-то нечленораздельное. Адда улыбнулась.
«Всё равно проснётся, когда принесут завтрак» - подумала она ровно в тот момент, когда в дверь постучали.
Хищно сверкнув глазами, девушка пропустила внутрь молодого паренька. Он доброжелательно улыбнулся.
- Добрый день, - сказал паренёк.
Девушка обошла его кругом, остановилась сзади. Почти что нежно провела пальцами по лицу парня.
- Наидобрейший, - прохрипела наследница, вонзая клыки в его плоть.
Как она и предполагала, Дамиан сразу же поднялся с постели. Диким взглядом впился в паренька, сжал кулаки. Адда насмешливо посмотрела на него.
«Пытается бороться с желанием? Как бессмысленно»
Но Дамиан бы продержался, если б ни желание побыть с Адрианой-Дезмондой подольше. А возможно такое, только если он будет опьянен. Так проще. Не придётся выдумывать отмазки их порывам, ведь они просто накачались кровью. Вот и всё. Зубы Дамиана разорвали теплую кожу на коже смертного. Комната вновь налилась красным...
* * *
Очередное Верховное заседание раздражало Адду. Она чувствовала себя плохо из-за трёх проведенных дней по пояс в крови и развлечениях. Утешало одно – Дамиан страдал не меньше. Если обычно он выступал со своими предложениями и идеями, то сейчас клевал носом.
- В остальном экономика Империума ничуть не пострадала, - подытожил один из верховных искусителей.
Керберос принялся высказывать свою точку зрения, периодически с сомнением поглядывая в сторону наследницы и главнокомандующего.
Все заметили их плачевный внешний вид, но все предпочли промолчать. Высказаться в сторону Адрианы-Дезмонды – подписать себе смертный приговор. Высказаться в сторону Дамиана – не уважать родину.
Наконец заседание было окончено, и наследница мгновенно испарилась за пределы зала, а вот парень не успел.
- Дамиан, - позвал его правитель. – На пару слов.
Мужчины вышли в сад. Керберос неспешно шел по черепичной тропе.
- Моя дочь, несомненно, очень хороша собой, - невзначай начал он. – Красива, умна и образована. Но ты здесь вовсе не для развлечений с ней. Ты должен помочь ей справиться с принятием себя, Дамиан. И не при помощи этих святотатственных действий по типу вашего отдыха среди смертных. А при помощи вашей любви.
Дамиан плохо соображал. Приходилось вручную крутить шестерёнки в мозгу.
- Я понимаю, правитель, - покорно согласился он. – Это было словно наваждение. Клянусь, у меня и в мыслях не было заниматься подобным кощунством.
- Это Адриана-Дезмонда, - по-доброму усмехнулся Керберос. – Ты не представляешь, на что она способна, ради достижения своих целей. Вполне могла охомутать тебя своей энергией, а ты даже не заметил. Борись с ней, ради её же блага.
Дамиан кивнул.
- Почему не сделать главной наследницей Глафиру? – задал он давно интересующий его вопрос.
Правитель остановился. Пригляделся к кусту, на котором цвели белоснежные розы. Сорвал один из цветков.
- Иногда случается такое, что снаружи цветок великолепен. Его лепестки идеально очерчены, а аромат будоражит, но стоит заглянуть под листочек, - мужчина оторвал лепесток, под которым тут же начали возиться мелкие паразиты. – И ты обнаружишь, что не всё так уж и прекрасно. Глафира преследует свои собственные цели, хочет правильности мира во всём, а это невозможно. Адриана-Дезмонда же смотрит на этот мир осознанно, принимает его недостатки и понимает, что ничего идеального не существует.