7
— Что ты делаешь? — Альберт отстраняется, но не отходит, а кладёт свой лоб на мой, — Никогда не повторяй этого, крошка.
Голос хриплый от возбуждения, но он заставил меня остановиться, отчего я чувствую себя глупее, чем обычно.
Парень делает глубокий вдох. Это выглядит так, словно причиняет ему боль. Смотрит другим взглядом. Это не глаза убийцы и наглого грубияна, каким он хочет казаться. Я вижу в них тепло. Так смотрят на нашкодивших детей, когда не хотят их ругать.
— Не знаю почему сделала это, — отвечаю я, кивая головой.
— Пойдём, — он снова хватает меня за руку и куда-то тащит.
Проходим мимо одноликих строений, затем по тёмным коридорам, которые сменяются на помещения, похожие на жилые. Отвлечённо осматриваюсь по сторонам. В моей голове застряли лишь две мысли. Я хочу ещё. И я хочу большего. Только идиотка, вроде меня может думать о сексе в такое время. Определённо, не стоит употреблять алкоголь, даже если это одна кружка пива.
Он больше не вырисовывает невидимые узоры на моей коже и не поворачивается в мою сторону, а я так хочу видеть тот взгляд, которым он смотрел на меня несколько минут назад.
Наконец, мы оказываемся в помещении, напоминающем тренировочный зал. Тут и там валяется спортивный инвентарь, а пара боксёрских рингов делят помещение на две части. Сквозь огромные, в пол окна, сочится лунный свет.
Мрачноватая картина.
Слышу голоса мужчин где-то за стеной и у меня начинается приступ панической атаки. Он притащил меня в логово преступников? Отступивший на время страх возвращается. Я не могу справиться с одним убийцей, а если их тут целые сотни?
Альберт открывает дверь, и мы оказываемся в прокуренном помещении, напоминающем мужское общежитие в университетском кампусе. Стены оклеены плакатами с обнаженными женщинами, на многочисленных полках валяется пыльный хлам. Бросаю взгляд на диван. На нём сидят уже знакомые мне Боец и Рыжий. Перед ними — журнальный столик, на котором расставлены переполненные пепельницы и костяшки домино. В кресле напротив дивана сидит Лысый, который бесстрастно разглядывает нас с Альбертом.
— Ты притащил сюда девку, Альби? — спокойно спрашивает мужчина, не изменяя выражения своего лица.
— Боб Финк был там, — говорит Хилл, толкая меня на диван так, что я устраиваюсь рядом с парнем-боксером.
— Боб Финк и она, — уточняет он, кивая головой в мою сторону.
— Какого хрена ты притащил её сюда? - спрашивает Боец, вскакивая с насиженного места.
— Хочешь, я позабочусь об этом? — Лысый направляет дуло огромного, как папино охотничье ружьё, пистолета, в сторону моего лица.
— Иди в жопу, Турок, её мозги забрызгают мне диван, а я за него пять штук отвалил, — возмущается Боец, — Хотя бы накрой его пленкой, прежде чем сделаешь своё грязное дело.
— Пять штук? Ты гонишь, Билли! Он выглядит, будто сделан из кожи с жопы старого моряка, — Лысый подвигает дуло ещё ближе так, что пистолет касается моего лба.
— Это винтаж, — Боец закатывает глаза.
— Послушайте, — решаю подать своё слово, — Билли, ваш диван — просто чудесный, это фабрика Уильяма Морриса?
Билли открывает рот от удивления.
— Турок, извините, не знаю вашего имени. Вы, я вижу, большой профессионал в своём деле.
Кошусь на оружие в его руках и улыбаюсь с единственной целью — отогнать приступ чудовищной тошноты, накатившей на меня в этот момент.
— Понимаете, у меня очень низкий болевой порог — совершенно не терплю боли. Не могли бы вы прикончить меня быстро? Так, чтобы я умерла моментально, ничего не почувствовав? Наверняка, вы знаете, как это сделать.
— Конечно, деточка, как скажешь, — невозмутимо отвечает мужчина.
Он подходит ещё ближе, и я испытываю такой страх в данную секунду, что не могу даже заплакать, хотя и очень хочется.
— Открой рот, — он подносит пистолет к моим губам вплотную, и металл слегка ударяется о мои зубы.
Боже, как же страшно! Чудовищно страшно. Слегка поворачиваю голову в сторону Альберта, который спокойно наблюдает за всем этим, облокотившись к дверному косяку. Наши взгляды пересекаются, и я понимаю, что он не даст меня в обиду. Вижу это в его взгляде. Чувствую это.
— Прекрати этот цирк, Турок, — наконец, говорит парень.
Лысый, издав смешок, опускает пистолет и садится в своё кресло, а я борюсь с желанием встать и броситься своему спасителю на шею.
— Ты узнал, кто заходил ко мне в гости? - спрашивает Альберт у Турка.
— Я выясняю. Думаю, тот человек был от Сонни, больше некому, — отвечает Лысый, пожав плечами.
— Постарайся узнать побыстрее.
Альберт выглядывает в окно, всматриваясь в темноту, как будто хочет разглядеть в его отражении нечто важное.
— Нужны наличные, — продолжает Хилл, — Я должен залечь на дно. Хочу впарить часть золота.
— Мы не можем сделать это, — отвечает Рыжий, — И ты знаешь причины, Альби.
— Понимаю, Чарли, но Боб Финк появился не просто так. Думаю, у него есть что-то на нас. Как он оказался там? Кто-то рассказал ему о моих планах. Нам нужно свалить отсюда на время. И ещё — думаю, я мог ранить его.
У парней округляются глаза, а Билли звонко хлопает себя по лбу ладонью.
— Ты говорил, что девка была с ним, — вставляет своё слово Турок.
— Тогда какого хрена, мы обсуждаем все это при ней? — кричит Билли, показывая на меня пальцем.
— Она все равно уже не жилец. Да, деточка? — Лысый подмигивает мне глазом.
Я подмигиваю ему в ответ. Думаю, выглядит это довольно смехотворно — я не умею подмигивать одним глазом.
— Она не с Финком, — говорит Альберт.
— Откуда ты знаешь? — спрашивает Чарли, — Кто она?
— Она... — Альберт бегло бросает на меня взгляд, — Живёт рядом, увязалась за мной. Поздно заметил. Надо было либо решать с ней, либо выполнять работу быстро. Я выбрал второе.
— Брик уже в курсе твоих планов? Думаю, у него они другие на твой счёт, — Лысый прикуривает сигарету и протягивает зажигалку другу, — Да и Сонни Кастилло снова в городе.
— Брику не обязательно знать об этом, – Хилл тоже закуривает.
Начинаю кашлять, когда дым попадает в мои легкие, но никому нет до дела до моего здоровья.
— Нужно поговорить с Бриком, Альби, – осторожно начинает Чарли.
— Я сказал — нет! — отрезает парень. Судя по его тону, он тут главный.
— Я согласен с Чарли, — говорит Билли, — Ты сошёл с ума? Он скормит всех нас своим свиньям!
— Просто доверьтесь мне, — отрезает Хилл.
— Насчёт рыжья... — вставляет своё слово Билли, — Мы не можем продать его, пока не узнаем, чьё оно.
— Не можем здесь, в Лондоне, — отвечает у Альберт, — Но можем за пределами страны.
— У тебя есть покупатель? — спрашивает Турок.
— Нет, — парень хмурит брови, — Пока нет.
Мужчины молчат: Билли откидывается на спинку дивана, Рыжий Чарли хватается за свои волосы, наклонив голову вперёд, только Лысый продолжает сидеть, словно замороженный.
— Мы останемся здесь сегодня. Утром подумаем, что можно сделать, — произносит Альберт.
— Я поеду домой, — Чарли встаёт с дивана и поправляет подол клетчатого пиджака, — Утром постараюсь выяснить, что там с Финком.
Они пожимают друг другу руки и, обнимаясь, прощаются, а я наблюдаю за всем со стороны и чувствую себя персонажем фильма о гангстерах. Турок и Чарли уходят, я провожаю их взглядом и боковым зрением чувствую, как Альберт с Билли прожигают во мне дыру, уставившись на диван.
— Ну, и куда мы её денем? - Билли кивает в мою сторону, затем, снимает куртку и бросает её в сторону.
— Она останется здесь, вместе со мной, во всяком случае, на эту ночь, – отвечает Хилл, – Утром подумаем, что делать с ней дальше.
На эту ночь? Что он имеет в виду? Судя по тому, что он отстранился от меня, когда я решилась на поцелуй, его не интересует мое тело.
— Спальня, — Боец смотрит на меня и кивает головой на закрытую дверь, — Дуй туда.
Я с ужасом смотрю на мужчин, не понимая, что всё это значит.
— Чего уставилась? — спрашивает Билли, — Ты не в моём вкусе, можешь не волноваться на этот счёт, я буду спать на диване.
Весь воздух из моих легких вырвался наружу с таким облегчением, что у меня получилось издать свистящий звук. Поворачиваю голову в сторону Альберта и смотрю на него вопросительно, словно спрашивая разрешения.
— Иди, — он кивает головой, — Там есть ванная комната, я подойду позже.
«Подойду позже» это звучит так...
О, Боже!
Мне нужно бежать отсюда.
Срочно.
Я сяду в самолёт и улечу из этого города.
Навсегда.
К чёрту Университет!
Мысли, вызванные панической атакой, преследуют меня, пока я добираюсь до спальни. Щёлкаю выключателем и рассмотрев комнату беглым взглядом, снова выключаю свет.
Билли — не самый аккуратный парень из тех, что встречались мне. Такого бардака я не видела никогда. В темноте комната выглядит немного приличнее.
Добираюсь до ванны и мысленно молюсь о том, чтобы вместо туалетной бумаги там не оказались листы газет. В любом случае, мне не приходится выбирать. Зажмурившись, открываю дверь.
— Вау! — удивлённо восклицаю я.
Ванная комната не выглядит привокзальным туалетом. Свежий ремонт и куча флаконов известных марок. Чистые полотенца сложены в стопку как в хорошем гостиничном номере. А ещё большое зеркало на стене, в котором я вижу своё отражение.
— Что за хрень? — стону я, приближаясь к зеркалу вплотную.
Разглядываю лицо. Теперь понятно, почему он не захотел целоваться со мной. Я похожа на раненую панду. Точнее, на простреленного енота.
Тщательно умываюсь, принимаю душ и заворачиваюсь в полотенце. Ищу аптечку в шкафчиках, чтобы промыть рану на щеке, но единственный антисептик — это лосьон после бритья Билли. Привожу себя в более-менее достойный вид и снова одеваюсь. Носки промокли насквозь. Приходится остаться босиком. Аккуратно, на цыпочках, подхожу к кровати и ложусь, чувствуя чудовищную усталость. Сворачиваюсь в комочек, поджав ноги под себя. Голова кружится, а кровать подо мной раскачивается словно лодка на волнах.
Никогда больше не буду пить.
Глаза закрываются. Тело обмякло, но мозг не выключается, а словно парит где-то между сном и реальностью.
Не знаю, сколько времени я провела в состоянии полусна. Не понимаю, где нахожусь и который сейчас час. Чувствую, что другая половина кровати прогибается под тяжестью веса. Я знаю, что это Альберт — чувствую запах его одеколона.
Чертовски странно, и так не должно быть. Возможно, я сошла с ума. Но в тот момент, когда я чувствую, что он рядом, я полностью расслабляюсь и засыпаю глубоким сном.
Солнечный луч попадает мне на глаза, и я начинаю думать, что меня уже убили. Если это так, то я оказалась в раю. Слова «луч солнца», «ноябрь» и «Лондон» редко встречаются в одном предложении в реальности. Открываю глаза и осматриваю уже знакомую спальню Билли.
В комнате есть окно. Хочу посмотреть, легко ли оно открывается. Смогу ли я сбежать через него? Замечаю металлические решетки, и надежда на побег тает, словно сахар в кипятке.
Почему Боец живёт в таком странном месте? Да ещё и окружил себя тюремными решётками?
Топаю в туалет, стараясь не шуметь. Что же мне делать дальше? Выйти из комнаты? Или сидеть здесь? Дурацкая ситуация. К тому же, в животе противно урчит. Хочу посмотреть который час, но понимаю, что мой телефон пропал.
— Чёрт, — ругаюсь я, — Где я могла его выронить?
Набравшись храбрости, опускаю дверную ручку и открываю дверь в уже знакомую мне комнату с винтажным диваном.
— Доброе утро, — слышится голос Альберта.
Такой мягкий и твёрдый, холодный и тёплый одновременно. Он сидит на диване, расслабленно закинув одну руку на спинку.
— Не думаю, что оно доброе в моем случае, — бормочу я.
Поёживаюсь от холода и оглядываюсь по сторонам, стоя возле дивана.
Чувствую себя неловко: присесть рядом с ним? Стоять так? Что мне делать? Я даже не понимаю до конца свою роль в сложившейся ситуации. Кто я здесь? Жертва? Ненужный свидетель? Или соучастник?
— Присядь, — Альберт похлопывает по дивану рядом с собой.
Сажусь рядом и рассматриваю его краем глаза: как он умудряется выглядеть так хорошо после того, как провёл ночь в этом бараке?
Одежда на нём сидит идеально. Каждый волосок на голове уложен так, словно над причёской поработали лучшие стилисты, а лицо свежее и отдохнувшее, хотя он и выглядит очень задумчивым и серьёзным.
Опускаю глаза на свои джинсы и свитер: края штанин забрызганы грязью, а в районе живота на одежде образовались глубокие складки.
Про мое лицо даже не стоит говорить...
— Что ты делала в моей квартире? — его голос тих и спокоен.
По мне, так лучше бы он кричал, потому что такой неожиданный вопрос, сказанный ровным тоном, снова заставляет меня холодеть от страха.
— Я уже говорила, — отвечаю я, вжимаясь в диван, — Хотела вернуть ключи.
— И для этого ты рылась в моих вещах?
Я сглатываю.
Лучше пристрели меня, но не напоминай о том, что я ещё и пряталась под кроватью, пока ты кувыркался на ней с какой-то девицей.
— Кто ты такая, Лотти, и что тебе нужно? — он наклоняется к моему лицу так близко, что наши губы почти соприкасаются.
Я не могу оторвать своего взгляда от очертания его губ. Господи, почему этот мужчина так красив?
Дверь открывается, и входит Билли. В его руках подставка для бумажных стаканчиков, а запах кофе, который исходит от них, сводит меня с ума.
— Держи, — протягивает мне стакан, – Американо с горячим молоком, — Билли подмигивает.
— Спасибо, — немного опешив, отвечаю я.
— Альби, это тебе, — протягивает второй стакан другу.
Прячу улыбку за стаканом: и всё-таки, эти парни не такие страшные, какими хотят казаться.
— Какие планы? — спрашивает Боец, присаживаясь на диван рядом со мной.
Теперь я оказываюсь зажатой между ними. Слишком тесный диван. Приходится подвинуться к Альберту. Моё бедро касается его. Это так волнительно, что можно получить сердечный приступ.
— Нужно подождать Чарли с новостями, тогда и решим — отвечает Альберт и делает ещё один глоток кофе.
— Ты голодна? — Билли хлопает меня по плечу.
— Угу, — тихо бубню я.
— Подожди, — встаёт с дивана и направляется к шкафу, где спрятан небольшой холодильник, вроде тех, что ставят в мини-барах гостиничных номеров.
— Чипсы или орехи?
— Ты хранишь чипсы и орешки в холодильнике? — спрашиваю я с удивлением.
— Ну конечно, — он делает широкий жест руками, — Я прячу туда всю еду, чтобы крысы не сожрали её.
— Здесь что, водятся крысы? — меня передёргивает от мысли, что я провела ночь в кровати, под которой, вполне возможно, бегали полчища мерзких грызунов.
По телу проходит волна отвращения. Дёргаюсь, словно меня ударили током, и поднимаю ноги на диван, прижав их к себе.
— Билли, это мыши, а не крысы, — Альберт закатывает глаза.
— Какая на хрен, разница, — Билли пожимает плечами и отмахивается, — Ну так что? Чипсы? — он переводит взгляд на меня.
— Лучше орешки, пожалуйста, — тянусь за пакетиком.
— Хорошие новости, Альби, — вещает радостный голос Чарли, вошедший только что.
Парень буквально излучает свет. Когда солнечные блики попадают на лицо, он выглядит как солнечный зайчик.
— Привет всем! — Рыжий машет рукой и садится в кресло.
Альберт лишь поднимает брови наверх, в ожидании продолжения.
— У Финка на тебя ничего нет. Никто ничего не видел и не слышал. Трупы могли появиться и до твоего прихода туда. Камер там нет. Ни одной. Да, ты и сам это знаешь. А учитывая, что все понимают, что этот псих просто одержим тобой, его никто не принимает всерьёз даже в отделе.
— Я выбил пушку у него из рук, — говорит Альберт, и он явно доволен собой.
— Да, кстати, — Чарли широко улыбается, — Ты слегка поцарапал ему ладонь, пуля прошла по косой. Удивляюсь твоей меткости, Альби!
— Лучше бы ты поцарапал яйца этому козлу, — говорит Билли, открывая пакет чипсов.
Я сморщиваю лицо и кладу пакетик с орешками на стол: мысль о поцарапанных яйцах напрочь убивает во мне аппетит.
— Не при леди, Билли, — говорит Рыжий, с укором посмотрев на друга, — Ну, так что, Альби?
— Нужно найти покупателя, — отвечает он.
— На это уйдёт время. Думаю, этот вопрос мы сможем решить. Но нужно действовать осторожно, — Чарли поправляет бабочку- галстук.
— Думаю, я могу вам помочь, — тихо говорю я.
Что?
Это я сейчас сказала эту фразу?
Нет, Господи, конечно, нет! Кто ты, сидящая внутри меня дура?
— Что ты сказала? - Билли бросает кусочек картофелины, который почти донёс до рта, обратно в пакет.
Альберт вопросительно смотрит на меня, слегка наклонив голову, а Чарли продолжает широко улыбаться, подставив лицо солнцу.
...Ювелир. Сейчас он живет по ту сторону океана. Звонил мне недавно, чтобы рассказать о том, что все эти «Лил» выстраиваются в очередь, чтобы получить от него золотые грилзы и якорные цепи на шею...
— Могу помочь, - повторяю я, – Во всяком случае, попробую.
Ставлю кофе на стол: пожалуй, не стоит сейчас злоупотреблять кофеином. Сердце скачет как бешеное. Взяв себя в руки, продолжаю:
— Но у меня есть одно условие, — вижу, как парни внимательно смотрят на меня, — За любые последствия, я буду нести ответственность самостоятельно. Никто не должен пострадать, если что-то пойдёт не так. Никто, кроме меня, — оглядываю их.
Каждого, ожидая реакции.
На самом деле, мне очень страшно, и я не уверена в том, что все получится. Я не хочу, чтобы с Хлоей что-нибудь случилось по моей вине. Но слово не воробей, я предложила свою помощь.
А вот согласятся ли они?