Часть двадцатая
Он гладил меня по руке, просил прощения. И говорил, что это все во благо нам. Что у нас потом еще будут дети, а этот ребенок. Он просто ни к чему. Он никому не нужен! Это он решил за меня! Решил за меня, ту, которая уже нарекла этот комочек, которая выбирала с такой любовью мебель в детскую. Мой крик, наверное, слышала вся больница, несмотря, на слабость после операции, я вцепилась в горло Роме и принялась его душить. И если бы не вбежавший медперсонал, я бы, наверное, и правда его убила. Но самым страшным оказалось, что вовремя операции возникли сложности и теперь я вряд ли смогу стать матерью. После больницы, я попала в частный психоневрологический диспансер, куда отправили меня родители, всерьез опасаясь за мое психологическое состояние. Там я пробыла несколько месяцев, и пришла в относительную норму. Норму, если это можно назвать нормой. Я вернулась домой, но еще продолжала жить на антидепрессантах, закончила учебу. А потом, увидев объявление о поиске дизайнера, совершенно спонтанно отправила резюме. И прилетела сюда.
Закончив свою исповедь, я поняла, что вся покрыта холодным липким потом. И только поняла, что моя рука посинела, на протяжение всего рассказа Хакан крепко сжимал ее в своей руке. Заглянув в его глаза, я увидела столько сочувствия и боли, что не сдержавшись разрыдалась уткнувшись лицом в его плечи. Хакан не подбирал слова, пытаясь меня утешить, он, просто молча, гладил меня по спине, волосам, крепко прижимал к себе. И давал возможность выплакаться. Это странно, но после того случая я ни разу не плакала, билась в истериках, кричала, хотела покончить собой. Но не плакала. И вот сейчас рыдая взахлеб, словно маленькая девочка, я почувствовала, что где-то в душе, что-то отпускает. Я уснула, прямо уткнувшись в его плечо, сквозь сон, я смутно почувствовала, как Хакан бережно подняв меня, относит на кровать.
Утро началось с чашки зеленого чая и поцелуя Хакана. О вчерашнем мы не говорили. Позавтракав и поплавав, Хакан направляет машину к берегу. На часах еще нет и десяти утра. Машина уже ждет нас в порту. Хакан спрыгнув первый, помогает спуститься мне. Но не успеваем мы сделать несколько шагов, как нас освещают вспышки камер.
И тут же нас засыпают сотнями вопросов.
-Господин Хакан, это яхта принадлежит вашей семье? – Господин Хакан, вы провели ночь на этой яхте? – Кто эта девушка? – Что вас связывает?
Я пытаюсь прикрыть лицо от вспышек камер. Тем временем толпа журналистов обступает нас плотным кольцом, но в этот момент появляется несколько телохранителей Хакана, и пробившись сквозь толпу, уводят нас в машину. И даже садясь в машину нас настигают вспышки камер.