Его маленькая собственность

У меня под ногами образовывается бездна, пока я всматриваюсь ему в глаза, ожидая хоть какого-то ответа на свой вопрос.

Головой я прекрасно осознаю: в его прошлом, наверняка, не одна и не две такие Яны, и не сомневаюсь, что он смог разбить много женских сердец просто своим стандартным холодным и ровным отношением ко всему и всем.

Но тот факт, что он врал мне в глаза и рассказал о том, что было на самом деле лишь потому, что осознал степень моей осведомлённости, резал меня без ножа.

Мне хочется уйти отсюда, не видеть ни его глаз, ни силуэта, ничего, что хоть как-то связано с ним. Не слышать запах его духов и не ощущать то тепло, которое исходит от него даже с учётом того, что мы находимся на расстоянии.

— Хватит, — говорю я, стараясь изо всех сил сохранять спокойствие. — Отпусти меня.

— Я тебя не отпущу, пока мы не поговорим, Аделина.

— Я не хочу с тобой разговаривать, зная, что ты пытаешься меня обмануть.

— Я не пытаюсь тебя обмануть, услышь меня, пожалуйста.

— Отпусти, — говорю я, пытаясь поднять руку, которую он держит, вверх. — Максим, я серьёзно.

— Я отпущу тебя и мы поговорим, хорошо?

— Нет, ты отпустишь меня, я пойду к своему брату и попрошу увезти меня отсюда побыстрее.

— Такого не будет.

— Макс, — говорю я, кивая головой влево и замирая. — Я сейчас закричу.

Я предпринимаю еще одну безуспешную попытку освободиться.

— Кричи.

Говорит он, после чего одним быстрым движением слегка опускается и подхватывает меня, закидывая себе на плечо так ловко и легко, будто я не вешу даже килограмма. От неожиданности у меня перехватывает дыхание, и я даже слово из себя вымолвить не могу, пока он уже двигается по направлению к своей машине.

— Я не могу подобрать слов, как ты сейчас меня злишь, — после этих слов я получаю лёгкий, но достаточно звонкий шлепок по ягодице, от чего тут же бью его ладошкой по спине. — Как будто котик нежно погладил лапкой.

Он открывает дверцу машины со стороны переднего пассажирского сиденья, после чего усаживает меня туда, закрывая дверь. Обходит автомобиль и садится за руль, блокируя двери, чтобы я, по всей видимости, точно не смогла сбежать.

— Что ты себе позволяешь? — я дергаю ручку дверцы, хотя головой понимаю, что она не откроется. — Выпусти меня, а что если Демид увидит?

— Пусть видит, — говорит он, и я понимаю, что других козырей в рукаве у меня нет. — Пусть все видят и знают, а не выдумывают всякую хрень, из-за которой ты потом сходишь с ума.

— Видят и знают, что ты запираешь меня в своей машине? — иронизирую я, прекращая попытки освободиться и ровно усаживаясь на сиденье. — Круто.

— Видят и знают, что я только твой.

Этой фразой он на несколько секунд обезоруживает меня, заставляя замолчать.

— Интересно получается, — я скрещиваю руки на груди и поворачиваю лицо в его сторону. — Ты только мой, но при этом трахаешь всех подряд.

Я правда только что это сказала?

Прям вот так? Не заменив ничем это слово, просто взяла и сказала ему именно то, что крутилось у меня на языке.

Одновременно ощущаю и гордость, и дикое смущение. Но не демонстрирую ему ни того, не другого.

— Во-первых, я никого не трахаю, а во-вторых, кто тебе такое сказал? Или ты так решила просто потому что я поговорил с какой-то девушкой?

Меня удивляет, как холодно он рассуждает об этом и называет её «какой-то девушкой», абсолютно выкидывая из контекста тот факт, что это его бывшая, с которой у него непонятно, что происходит или происходило ранее.

— Демид сказал, что...

— Прекрасно, — перебивает меня он, недовольно вздыхая и потирая щетину на подбородке. — И что тебе сказал Демид?

— Что она твоя бывшая, с которой у тебя вечно что-то возобновляется, каждый раз, когда вы видитесь, а Эля сказала...

— Что я с ней сплю, я понял, — снова перебивает меня он, видя как я запинаюсь, когда дело касается этой темы. — А просто спросить у меня ты не могла?

— Я спросила тебя дважды, — припоминаю ему я. — И ты дважды мне соврал.

— Я не прав, согласен. Но я соврал тебе, только потому, что не хочу, чтобы тебя касалось моё прошлое, которое ничего для меня давно не значит.

— То есть мы будем врать друг другу, чтобы никто не волновался?

— Мы не будем друг другу врать, — он пытается взять меня за руку, но я убираю её. — Деля, перестань.

— Нет, не перестану, о каком доверии тебе можно говорить, когда ты врёшь мне прямо в глаза?

— Такого больше никогда не будет, я клянусь тебе, даже если правда будет неприятной, я расскажу всё, как есть, — я отворачиваюсь к боковому окну. — Ты можешь спрашивать, что угодно, я отвечу на все твои вопросы, только прекрати злиться.

Я хочу ему верить и от части могу понять, почему он не рассказал всё как есть. Это было давно и, возможно, уже действительно ничего для него не значит, но тогда почему все в компании Матвея в курсе об их связи?

У меня в голове каша и я не знаю, чего хочу сильнее: уйти отсюда или остаться, чтобы выслушать его.

Я боюсь, что он обманет меня.

Но моё сердце так хочет ему поверить, что вынуждает меня сдаться и всё-таки поговорить с ним нормально. Или хотя бы постараться говорить с ним нормально.

— Ты с ней спишь? — поворачиваясь лицом к нему и оказываясь очень близко спрашиваю я, не дожидаясь ответа и пытаясь найти его в тёмно-карих глазах.

— Нет, я с ней не сплю.

— Хорошо, ты с ней спал? — понимаю, что задаю вопрос не совсем корректно. — Сейчас. Когда вернулся, ты с ней спал?

— Пару раз.

Я не знаю становится ли мне легче, когда он отвечает честно на мои вопросы, ведь услышав это меня охватывает ревность и сказать, что мне неприятно - это ничего не сказать.

Снова появляется желание уйти отсюда и не видеть его.

Я физически не выношу мысль о том, что он хотел кого-то, трогал кого-то и делал ещё много и много чего с ней или с кем-то другим. Меня добивает моё воображение и я начинаю чувствовать, будто схожу с ума.

Никогда и представить себе не могла насколько по-настоящему ревнива и насколько эта ревность может быть разрушительна. Мне даже кажется, что я начинаю понимать своего отца, который патологически ревнует маму к любому мужчине, который задерживает на ней свой взгляд.

— Когда это было?

— Ты хочешь, чтобы я называл конкретные даты?

— Желательно, — с сарказмом отвечаю я, прекрасно понимая, что подобный календарь он вряд ли ведёт. — Мы тогда уже общались? Не в смысле просто общения, а...между нами тогда что-то уже происходило?

— Конечно же нет, — строго отвечает он. — Я тогда только вернулся, Матвей в честь этого всех собрал, и её в том числе, выпили, пару раз переспали, на этом всё. Поэтому твой брат и решил, что между нами что-то там начинается.

— А между вами ничего не начиналось?

— Кроме разового секса - ничего, — он смотрит мне в глаза и говорит так уверенно, что у меня не остаётся другого выбора - как поверить ему. — Аделина, послушай, эта девушка для меня ничего не значит, я ничего к ней не чувствовал и не чувствую, мне плевать есть она или нет.

— Но она тебе нравилась, иначе ты бы не стал с ней этого делать, и ты всё время с ней видишься в компании.

— Ты хочешь, чтобы я сказал прямо?

— Я не знаю, что ты хочешь сказать, но лучше говори, как есть.

— Деля, у меня в жизни было разное, мы к утру не закончим, если будем перебирать каждый эпизод, но я хочу, чтобы ты поняла для себя одно - я с ума по тебе схожу, по тебе одной. Это не просто тупое желание секса, я хочу тебя, и когда я говорю что хочу, я имею ввиду, что мне просто нужна ты целиком и полностью.

Я снова замолкаю, погружаясь в каждое сказанное им слово и наслаждаясь этим моментом. Забываю моргать, забываю дышать, забываю, по-моему, даже как меня зовут, ведь кажется, что всё это обращено вовсе не ко мне.

— Ты хотел кого-то в этом плане, когда мы уже общались вот так близко?

— Нет. Если я с тобой, то я только с тобой.

— Но ты ведь этого хочешь? Ты взрослый мужчина и это очевидно.

— Просто секса я не хочу, я хочу тебя, — у меня мурашки идут по всему телу только от темы нашего разговора и его голоса. — Хочу целовать только тебя, хочу, чтобы ты была со мной рядом, и впервые за всю свою жизнь хочу сам принадлежать кому-то. Принадлежать тебе, звёздочка.

— Но я ведь не даю тебе то, чего ты хочешь.

Впервые я завожу тему, которая меня беспокоила. Он взрослый человек и привык к нормальным взрослым отношениям, и больше всего меня пугает, что он поймёт, что все эти сложности ему не нужны.

— Ты даёшь мне всё, чего я хочу и даже больше.

— Ты знаешь о чём я, Макс.

— Аделина, я впервые рядом с тобой чувствую себя живым человеком, а не ходячим куском мяса, нет ничего, что могло бы заставить меня отказаться от тебя.

— Даже если я скажу, что тебе придётся ждать год?

Я приближаюсь к его лицу и расплываюсь в улыбке.

— Даже если ты скажешь, что мне придётся ждать год, — повторяет он за мной, проводя большим пальцем по моей щеке. — Но тогда вот такие платья лучше не носить, принцесса.

— Нравится, да?

— Ты даже не представляешь себе насколько.

Я вижу как его взгляд скользит по моим ногам, поднимаясь всё выше, и только потом достигает глаз. Его зрачки сливаются с радужкой глаза в темноте, и я вижу лишь две черные дыры заглядывающие мне в душу. Он необычайно напряжен, его дыхание тяжелее обычного и он полностью сконцентрирован на мне.

— Хотела бы представить, если честно.

— Уверена? — я прищуриваю глаза, не понимая для чего он уточняет, а после всё же одобрительно киваю. — Дай мне свою ручку, звёздочка.

Я недоверчиво протягиваю ему руку, не понимая, для чего она ему. Ровно до того момента, пока он не обхватывает мою ладонь своей и не опускает к области паха, заставляя меня через ткань ощущать пальцами то, насколько ему действительно нравится моё платье и я в нём соответственно.

Инстинктивно я одёргиваю руку, поднимая на него глаза и смущаясь, как никогда раньше.

— Не надо было этого делать? — спрашивает он.

— Я просто никогда не трогала...ну, эти вещи.

— Эти вещи? — ему становится смешно, а мне всё так же неловко. — Аделина, я тебя обожаю.

— Можешь сделать ещё раз всё тоже самое?

Потому что мне дико интересно, но сама я не осмелюсь положить туда свою руку.

Он делает всё тоже самое: обхватывает мою ладонь, и кладёт прямо на свой член. Я ощущаю под своими пальцами большую и до безумия твёрдую мужскую плоть. И хоть это происходит через ткань брюк, я чувствую, как он пульсирует под моей рукой и осмеливаюсь провести ею вниз, а затем вверх и так несколько раз. Из Максима вырывается тяжелый вздох, больше похожий на рычание.

— Тебе нравится, да?

— Да, — говорит он, а после чего обхватывает мою шею рукой и притягивает к себе.

— Мне тоже.

Он наконец целует меня и это отчего-то более долгожданно, чем наш самый первый поцелуй. Я смертельно по нему скучала и после всех этих выяснений наших отношений единственное, что мне сейчас нужно - это он.

Я не хочу прерывать этот момент, хочу остаться с ним, только вдвоём и целоваться всю ночь, не думая больше вообще ни о чём и ни о ком, но мне придётся это сделать.

— Мы должны вернуться, — я отрываюсь от его губ, заправляя волосы за уши. — Иначе Демид начнет бить тревогу.

— Это обязательно? — я обречённо, но с улыбкой вздыхаю. — Может я тебя просто украду?

— Это обязательно.

— Не хочу делить тебя даже с чужими взглядами, — говорит он, опускаясь к моему уху, и заправляя за него локон светлых волос.

— Никто на меня и не смотрит.

— Смотрит, — строго говорит он, и я чувствую в его голосе недовольство. — Просто никто не хочет связываться с твоим братом.

— А ты значит хочешь?

— А у меня выбора нет, — я довольно ухмыляюсь, касаясь его носа своим. — Придётся стать твоему брату врагом номер один на какое-то время.

Мы выходим из машины, но останавливаемся около неё. Максим поджигает сигарету, затягиваясь ею, и пристально рассматривая моё лицо при свете уличных фонарей.

Он, как всегда, безумно серьёзен и лишь в его взгляде читается нежность вперемешку с восхищением. Я отчего-то даже без слов, знаю, что в этот момент он любуется мною, ведь я никогда и ни у кого не видела столь горящих глаз в мою честь.

— Чего она хотела от тебя? — перед тем, как вернуться ко всем остальным, всё же спрашиваю я. — Ты разговаривал с ней, прямо здесь, что она говорила?

— Хотела продолжить вечер вдвоём.

— Эта прямая цитата из её слов?

— Прямую цитату я не хочу повторять, а ты не хочешь слышать, — строго, как и всегда, говорит он, продолжая медленно затягиваться дымом. — Смысл был такой.

— И что ты ей сказал?

— Что я не собираюсь её трахать, Деля, — уже слишком дословно повторяет их диалог он, от чего я сглатываю и полностью опустошаю лёгкие. — Что мы просто общаемся только в рамках общей компании и не более.

— Нет.

— Что значит это нет?

— Это значит, что я не хочу видеть её рядом с тобой в качестве подруги, знакомой или кого-то ещё, — поясняю ему я. — Даже в общей компании.

— Хорошо, — не раздумывая, абсолютно спокойно и уверенно говорит Максим. — Я не дам тебе поводов для ревности, можешь не волноваться.

Весь его образ жизни, рассказы о прошлом и даже внешний вид - уже повод для ревности. Вокруг него всегда, сколько я помню, было множество девушек, он мог приковывать к себе всё внимание даже не говоря ни слова, влюблять в себя не уделяя особого внимания и заполонять всё пространство своей харизмой.

— Звучит сомнительно, с учетом того, как она на тебя смотрела.

— Главное - это как и на кого смотрю я.

Он делает шаг в мою сторону, опасно сокращая расстояние между нашими телами. Из заведения в любой момент может выйти кто-то из ребят или мой брат, из-за чего мне приходится лишь молча поедать его глазами.

А вот самого Максима будто бы совсем ничего не останавливает и мысли, которые тревожат меня вовсе его не волнуют. Он кладёт руку мне на талию, полностью стирая между нами те несчастные несколько сантиметров. С одной стороны я прижата к машине, а с другой к его телу.

— И на кого же ты смотришь?

— Только на тебя, моя маленькая королева.