Помолись за мои грехи

Тихий шелест листьев вдали, пение птиц и мягкая свежая трава, которую юноша чувствовал под своими ногами. Его белоснежные одеяния развевались на ветру, а чистый воздух дарил ощущение свежести и спокойствия. В этом благом месте он всегда мог отдохнуть, очистив разум от скверных мыслей и с новыми силами вернуться к рутине. Так происходило каждый раз...

Но не сегодня.

Он чувствовал, как соблазн, окутавший его мысли, растекся, словно бурная река, прямо к его сердцу, постепенно охватывая тело и душу. Он знал, что пути обратно нет, и единственным выходом казалась только дорога вперёд: тёмная, холодная и одинокая, но манящая. Юноша сделал шаг, и тут же трава под его ступнёй окрасилась в тёмный оттенок. Он раз и навсегда принял решение, отступить от которого было невозможно, но ни сожаления, ни зазрения совести юноша не чувствовал. С каждым шагом его действия становились увереннее, а тьма, уничтожающая всё живое вокруг, умертвляла не только растительность, но и маленьких существ, некогда живущих в этом маленьком уголке. Он лишь успокаивал себя, закрыв глаза и еле слышно выговаривая слова:

«Кто видит меня?

Вокруг меня тьма, и стены закрывают меня, и никто не видит меня: чего мне бояться? Всевышний не воспомянет грехов моих».

Страх его — только глаза человеческие,

и не знает он того, что очи Господа в десять тысяч крат светлее солнца

и взирают на все пути человеческие, и проникают в места сокровенные.

Ему известно было все прежде, нежели сотворено было, равно как и по совершении.

***

1 сентября 2018 г.

— Иона, иди сюда быстрее! Остынет ведь! — громко позвала своего сына худая светловолосая женщина, расставляя на столе тарелки с только что подогретым завтраком. Внятного ответа не послышалось: лишь только недовольное ворчание, доносящееся со второго этажа дома.

Небольшая кухня с мебелью бежевого цвета расположилась в нескольких шагах от лестницы с массивными резными перилами. Напротив кухни находился буковый стол, наполненный различными блюдами и одной пустой тарелкой. Из окна открывался вид на прекрасный зелёный сад, откуда доносилось пение птиц. Приятная обстановка настраивала женщину на начало нового дня, а ободряющие звуки природы придавали сил для предстоящих дел.

— Я не слышу, что ты там бормочешь! В школу ведь опоздаешь... — проворчала мать, нервно бросив полотенце к плите. Всё же она не могла оставаться спокойной в такой важный день: именно сегодня начинался новый, последний учебный год, после которого Иона закончит школу и вступит во взрослую жизнь. За школой следовал университет, затем работа, а там и собственная семья... Но думать об этом было рано. Женщина помотала головой, отгоняя навязчивые мысли, и раздосадовано вздохнула, дожидаясь сына.

— Не опоздаю. Я не буду завтракать.

В этот раз голос, звучащий с абсолютным безразличием, послышался намного чётче. Спустя мгновение в поле зрения явился и его обладатель: с лестницы, ведущей на второй этаж, не спеша спустился высокий худощавый парень. Он был одет в темно-синий пиджак с зелёной нашивкой с левой стороны, белую рубашку, расстегнутую на три пуговицы сверху и штаны того же цвета, что пиджак — форму одной из престижных школ города. В отличие от матери, на его лице не была выражена ни единая эмоция. Казалось, для Ионы этот день ничем не отличался от других — абсолютно таких же скучных, однообразных и совсем не особенных. Спустившись на нижний этаж, он накинул на плечо собранный с вечера рюкзак и подошёл к матери, собираясь попрощаться перед уходом.

— Ну куда же ты пойдёшь голодный? Возьми с собой хотя бы бутерброды... — пробормотала мать, глядя на приготовленную еду.

— Не переживай, Мари, — по привычке называя маму по имени, Иона слабо улыбнулся. — Сегодня у нас не так много уроков.

— Отпускаю только с обещанием, что ты поешь в школьной столовой, — Марианна крепко обняла сына, после чего в последний раз взглянула на его лицо и мягко улыбнулась. За лето он успел сильно измениться: черты стали более мужественными, тёмные брови выглядели хмурыми, но большие глаза с необычайной особенностью — один был голубого, как ясное небо цвета, а другой карего, с примесью янтарного оттенка — всегда напоминали Марианне того маленького любопытного мальчика, которым когда-то был Иона. К тому же, помимо тёмных теней, которые Иона любил наносить в качестве своего повседневного макияжа вокруг своих глаз, ему добавляли шарма длинные тёмные ресницы, прикрывающие его томные глаза — благодаря им черты лица юноши словно становились мягче. По крайней мере, так всегда казалось Мари.

— Я пойду уже... Автобус придёт через две минуты, — взглянув на большие часы с кукушкой, висящие на стене, сказал Иона.

— Ох, нет! — встрепенулась Мари. — Тебя отвезёт в школу Вениамин.

— Вениамин? — переспросил парень, вскинув бровь. — Разве он не должен был заниматься дипломной работой?

— Да-да... Но он сам тебе обо всём расскажет, — затараторила блондинка, силой выпихивая сына за порог. — Ну давай же, иди! Точно ведь опоздаешь!

Потешаясь маминому поведению, Иона широко улыбнулся и напоследок поцеловал её в щеку, а затем развернулся на месте и вышел из дому. Недалеко от участка парень заметил знакомую машину: седан классического белого цвета с серебристыми вставками Иона нередко одалживал у старшего брата, дабы прокатиться по городу. Не теряя времени, парень подошёл к машине и открыл дверь, после чего запрыгнул в салон и сразу же взглянул на брата.

Увидев их рядом, незнакомый человек, вероятно, ни за что бы не сказал, что Иона и Вениамин — братья: они были похожи лишь кудрявыми волосами, но даже в этом парни имели отличия. Вениамин обладал русыми локонами, оформленными в аккуратную стрижку до ушей и выборочно осветленными прядями, а Иона — тёмными, как горький шоколад кудрями. У Вениамина были зелёные глаза, которые приобретали на солнце красивый янтарный оттенок, стройное телосложение и большие белоснежные зубы, благодаря которым парень обладал сияющей улыбкой. Эта особенность была одной из первых, на которую окружающие обращали внимание при встрече с Веном, поэтому долгий период времени, будучи подростком, он считал это своим комплексом и нередко скрывал улыбку ладонью. Теперь же, совершенно не стесняясь, Вениамин улыбнулся во все тридцать два зуба, увидев младшего, и пожал ему руку.

— Ну что, готов к учёбе? — задал вопрос Вениамин, заводя машину и собираясь выезжать на дорогу.

— Вроде того, — хмыкнул Иона, доставая из рюкзака наушники и собираясь включить плейлист с лучшими песнями своей любимой группы. Общение с братом давалось ему нелегко: помимо различий во внешности, они расходились в интересах и увлечениях. Старший был погружён в учёбу, не вылезал из книг, чтобы выпуститься из университета с хорошими оценками, и совершенно не интересовался жизнью младшего, лишь изредка задавая обобщённые вопросы. В этом он жутко напоминал отца.

Взгляд Ионы скользнул по учебникам, хаотично разбросанным по заднему сидению. Среди них виднелись и тетрадные листы с рисунками частей тел человека, а также некоторыми названиями на латыни и формулами. Благодаря этому Иона вспомнил то, что он хотел спросить ещё при выходе из дома.

— А твоя учёба? Ты ведь говорил, что не успеваешь доделать дипломную работу, — поинтересовался Иона, глядя на брата.

— Да уж... — тяжело вздохнул Вен. Он глянул в правое зеркало и быстро перестроился из одного ряда в другой. — С одной стороны, мне нужно сдать её в конце весны, и времени ещё достаточно... Но изучение темы, которую я выбрал, требует большого количества времени. К тому же, я рассчитываю только на «отлично» — после завершения учебы папа надеется, что я помогу ему в бизнесе и отправлюсь в Гомору.

Иона кратко кивнул и отвёл взгляд к окну. Отец действительно имел четкий план на будущее Вениамина: он владел крупной компанией, переправляющей товары морским путём из Содома — города, в котором проживал Иона вместе с семьей — в Гомору — далекий и совсем не большой портовый город, о котором Иона слышал только из разговоров родителей и Вениамина. Именно в Гоморе отец семьи, Дарнелл, собирался начать новый фармацевтический бизнес и приобщить к этому делу старшего сына, ведь тот как нельзя лучше подходил на эту роль — Вен как раз заканчивал обучение в медицинском университете и уже совсем скоро мог стать настоящим врачем, что существенно помогло бы ему как можно лучше разбираться в товаре и прекрасно организовать бизнес в этой сфере.

— Я заберу тебя сегодня и отвезу на фотосессию, — снова послышался мягкий голос Вениамина. Прокрутив его слова в голове, Иона нахмурился и перевёл взгляд к брату.

— Фотосессию?

— Мама тебе не говорила? — с удивлением спросил Вен.

Ещё десять лет назад Мари организовала своё собственное модельное агентство. Она сотрудничала со многими популярными брендами одежды и предлагала работу моделям с разных уголков планеты. Иона не стал исключением — обладая хорошими природными данными, он прекрасно подходил на роль модели и нередко участвовал в съёмках для новых коллекций известных брендов. Его высокий рост, худощавое телосложение и аккуратные черты лица нравились многим дизайнерам, благодаря чему у Ионы всегда была возможность заработать. Мари всегда предупреждала его заранее, но почему же в этот раз мать умолчала о предстоящей съёмке?

— Не говорила, — ответил Иона. — Забыла, наверное.

— В общем, всё будет происходить в пять часов в одном из офисных зданий в центре города — там организаторы сняли студию. На дорогу нам потребуется около часа, поэтому постарайся не задерживаться.

Прежде, чем ответить, Иона задумался. Он планировал провести этот день немного иначе, но, если уж Мари договорилась о съёмке, подводить всю команду будет крайне неприлично. Похоже, придётся согласиться и посвятить время после школы работе... Но теперь парню было крайне сложно совместить это занятие с тем, что он запланировал.

— Вен... — обдумывая ситуацию, сказал Иона, — лучше я доеду сам. У меня есть кое-какие дела.

Вениамин быстро окинул его взглядом, но вскоре вновь сосредоточился на дороге, свернул к бордюру и плавно остановился.

— Как знаешь, — хмыкнул старший. Немного подумав, он решил ещё раз повторить и подчеркнуть важность предстоящего события. — Только не опоздай, иначе мама рассердится.

Расспрашивать о делах брата Вениамин не стал, но это было к лучшему, ведь Иона совсем не чувствовал необходимости делиться этим со старшим. Именно так и проходили последние несколько лет их жизни: оба словно существовали в разных мирах, лишь иногда общаясь на бытовые темы по необходимости. Впрочем, их устраивал подобный расклад, и сближаться братья уж точно не собирались.

Переведя взгляд к окну, Ионе не составило труда узнать знакомую местность. От проезжей части через небольшую зелёную полянку расположилась узкая тропинка, ведущая к школьным вратам. Возле входа в здание уже начали собираться школьники, встречая своих друзей и радостно улыбаясь.

— «И откуда в них столько счастья?» — промелькнул вопрос в мыслях Ионы. Первый день учёбы всегда вызывал в его душе необъяснимое отвращение и уныние ещё с самого утра. Снова придётся улыбаться учителям, общаться с одноклассниками и пытаться вызубрить абсолютно бестолковые термины, которым нет никакого практического применения в жизни. Разве оно стоит потраченного времени?

— Напишешь адрес мне в смс, — бросил напоследок Иона перед тем, как выйти из машины. Вспомнив кое о чем, он выдержал небольшую паузу и добавил. — И ещё... Мне нужна машина на завтра. Ты же знаешь, что моя малышка в ремонте, а я хочу съездить в лес, что неподалёку от озера.

— Так далеко? — повёл бровью Вен. — Разве того леса, что неподалеку от школы, недостаточно?

— Я давно не был на севере от Содома, — пожал плечами Иона. — В общем, оставишь ключи дома. До встречи.

Вен лишь коротко кивнул в ответ и завёл двигатель, готовясь выехать на проезжую часть. Покрепче перехватив рюкзак, Иона хлопнул дверью и быстро направился ко входу в школу.

Идя по тропинке, он представлял, как изменились за лето его одноклассники. Наверняка те двое ботанов, что всегда сидят за первой партой, снова будут тянуть руки первыми... А та девчонка с волосами до пояса всё такая же неуклюжая и стеснительная, как и раньше...

Размышляя об этом, Иона невольно улыбнулся и даже не заметил, как оказался у школьных дверей. Обойдя толпу младшеклассников, оживлённо обсуждавших новую мобильную игру, он прошёл по длинному коридору, осматриваясь в поисках расписания.

— Ио-она! — вдруг раздался громкий голос с противоположной стороны коридора.

Пожалуй, именно он и был единственной причиной, по которой хотелось возвращаться в школу. Почувствовав, как улыбка расползается до ушей, Иона поднял взгляд и увидел, как навстречу бежал его лучший друг. Невысокий парень-азиат в очках с толстой оправой радостно смеялся и расталкивал школьников на своём пути, стремясь как можно скорее добраться до Ионы.

Микаэль был тем самым человеком, с которым он прошёл и огонь, и воду. Они проводили вместе много времени не только в школе, но и за её пределами. У них было немало общих интересов, и они даже мечтали создать свою собственную рок-группу. Помимо музыки, Микаэль отлично разбирался в химии, поэтому часто выручал Иону с этим предметом и помогал получать хорошие оценки.

Наконец добравшись до друга, Микаэль стиснул его в крепких объятиях и радостно взвизгнул. В ответ Иона хлопнул его по плечу, но, взглянув на лицо приятеля, тут же удивился.

— Ого, Мика, новые очки? — поинтересовался кудрявый, глядя на толстую оправу и чёрные глаза, скрывающиеся за линзами.

— Ну да, месяц назад купили, — улыбнулся парень. — А ещё я на море был и так загорел, что уже две недели не могу его смыть.

— Ты и так никогда не был светлым, — ухмыльнулся Иона.

Протянув руку, он сравнил её с рукой Мики. На этом фоне его собственная кожа казалась чересчур бледной — прямо как у тех самых вампиров из фильмов ужасов или старинных картин.

— Ну конечно! Хм, ты таким высоким стал... У тебя пирсинг новый? И татуировки...

В действительности, Иона также немало изменился за лето: он вытянулся ещё на несколько сантиметров, сделал татуировки, добавив новые к тем многим, что были у него ранее, и сделал прокол левого крыла носа. Мика с восхищением разглядывал его образ и даже успел как следует пощупать все новые серьги, которые сегодня надел на себя Иона: крестики по обе стороны в мочке, два серебряных колечка на завитке справа и небольшая звёздочка, красующаяся в левом ухе.

— Я ведь не сидел на месте, пока ты на пляже отлеживался, — шутливо потрепал прямые и чёрные, как крылья ворона, волосы друга Иона. — Где будет первый урок? Плохо опоздать в первый же день.

— Точно-точно! Литература в 95-м кабинете, — вспомнив о занятиях, широко распахнул глаза Мика. Мигом найдя взглядом лестницу, он махнул рукой и направился на второй этаж вместе с Ионой.

Атмосфера, царящая наверху, казалась более оживлённой и весёлой. В отличие от холла и длинного коридора на первом этаже, в котором по пути им встретилось лишь несколько школьников, здесь жизнь кипела во всю: низкие младшеклассники бегали друг за другом, играя в догонялки, а более взрослые ребята собирались компаниями и громко смеялись, когда кто-то из них рассказывал новую шутку. Наблюдая за всем происходящим, на миг Иона даже успел забыть о том, какие хмурые мысли посещали его по пути в школу.

Конечно же, он не мог не заметить всех взглядов, устремлённых в его сторону. С появлением Ионы в школьном коридоре все девочки мельком разглядывали его внешний вид, после чего быстро отворачивались и хихикали, перешептываясь друг с другом и краснея. Нечего спорить — Иона был весьма красив и харизматичен, благодаря чему в старших классах он быстро стал популярен среди учащихся в школе, а уж особенно — среди представительниц прекрасного пола. Многие младшеклассницы специально узнавали расписание Ионы, дабы пересечься с ним в коридоре и невзначай завести разговор, а после полдня обсуждать произошедшее с подружками. Некоторые писали таинственные записки, а некоторые говорили в открытую — впрочем, последним приходилось ещё долго переживать горечь отказа, ведь Иона никогда не отвечал своим воздыхательницам взаимностью, относясь к их чувствам совершенно несерьезно.

– «Как-нибудь попереживает, да и на другого западёт... Детская влюблённость», — всё пожимал плечами Иона, глядя вслед уходящей девочке, вот-вот готовящейся расплакаться. В такие моменты Микаэль всегда пытался утешить уже успевших опечалиться девчонок: в отличие от Ионы, он никогда не играл с чувствами влюблённых, хоть сам никогда и не испытывал такого большого количества внимания, как его друг.

— Иона, — вдруг послышался тихий девчачий голосок, доносящийся из-за спины.

Парни вмиг остановились и обернулись, но, к своему удивлению, обнаружили перед собой только толпу мальчишек, направляющихся в один из кабинетов. Кто-то из них уж точно не мог быть обладателем такого милозвучного голоска. Иону позвала девушка, и этот факт был неоспорим.

— Иона... — кто-то снова позвал юношу, но на этот раз голос звучал ближе.

Быстро взглянув вправо, парни увидели, как из кабинета вышла невысокая девочка. Она шла неуверенно, сжимая пальцами края юбки и уткнувшись взглядом в пол. Казалось, она долго собиралась с духом, прежде чем заговорить со старшеклассником, но на продолжение разговора девочке явно не хватало смелости.

Иона прекрасно знал эту застенчивую восьмиклассницу. Он не раз замечал её взгляды, когда проходил с Микаэлем по коридору во время перемены, или на уроках, когда девочка приносила учителю учебники, используя любую возможность увидеть предмет своего воздыхания. Она определённо была в него влюблена — это мог заметить даже самый невнимательный человек во всём Содоме.

— О, Лия, — улыбнулся Микаэль. — Рад тебя видеть!

— Побыстрее говори, что хотела, — бросил Иона, поглядывая на большие часы с блестящими стрелками, висящие на стене.

— Эм...— школьница не обратила внимания на приветствие Микаэля и смотрела лишь на Иону. Её пухлые щечки тут же залились румянцем, и она нервно уткнулась взглядом в пол, приглаживая кончики длинных каштановых волос. — Я тут подумала... М-может, погуляем после уроков? Я видела, что у твоего класса последний урок — химия в три, а мои занятия как раз заканчиваются в пол третьего...

— У меня есть другие планы.

Лия хотела было что-то сказать, но Иона даже не дождался от неё ответа и тут же посмотрел на Микаэля.

— Что там на лето задавали? — перевёл тему он.

— Ну... Проанализировать биографию Кафки. А ты не знал, что ли? — почесал затылок Мика.

— Знал, конечно, — ухмыльнулся Иона. — Но, честно говоря, летом у меня были дела поинтереснее.

Как бы то ни было, приходить с пустой тетрадью на первый урок не хотелось — учительница литературы считала Иону одним из лучших учеников в классе и уделяла ему на уроках больше внимания, чем остальным. Если он заявится в класс ни с чем, о хорошей годовой оценке можно будет забыть — как, впрочем, и большинству учеников, которых учительница открыто относила к «неучам и бездарям, неспособным даже прочитать абзац». Ионе срочно нужно было что-то придумать. И тут его внимание привлёк одноклассник, направляющийся в сторону туалета вместе со своим другом...

В классе их обоих звали ботанами — и не без причины. Роберт и Кевин зазубривали каждую строчку из учебника, соревнуясь, кто первым поднимет руку на уроке, а во время перемен держались вместе, стараясь не попадаться на глаза ни задирам, ни компании спортсменов. Именно о них Иона думал, приближаясь к дверям школы. Размышляя об этом, он ухмыльнулся ещё шире, а затем вновь обратил внимание на Микаэля.

— Я немного задержусь, так что встретимся в классе. Не забудь занять мне место.

Махнув на прощание рукой, Иона развернулся и неспешно направился в сторону уборной. Опаздывать не хотелось, но из двух зол он предпочёл пожертвовать временем — лишь бы не ударить в грязь лицом перед учительницей и не выполнять летнее задание. План уже крутился в голове, и оставалось только привести его в действие.

В уборной находилось несколько человек: два младшеклассника стояли у заколоченного досками окна, а как только Роберт и Кевин зашли внутрь, из кабинки вышел ещё один мальчишка. Роберт не спеша подошёл к раковине и начал мыть руки, тогда как Кевин просто остановился рядом.

— Последний год... Честно говоря, буду скучать по каникулам, — вздохнул Роберт, стряхивая капли воды с чистых рук.

Кевин хотел было что-то ответить, но тут в тишине послышались шаги. Парни мигом обернулись и увидели, как к ним вальяжной походкой направляется Иона, спрятав руки в карманы и ухмыляясь.

— А ещё и этот черт... Как же достал, — сквозь зубы процедил Роберт. Им и не нужно было слышать, что скажет Иона — они и так знали, зачем он здесь.

— Привет-привет, — широко улыбнулся Иона. Подойдя ближе, он поочерёдно приобнял Кевина и Роберта со спины, взглянув на каждого из них. — Ах, как приятно видеть знакомые лица!

Иона никогда не был классическим задирой, но иногда он любил ради забавы поиграться с Кевином и его дружком. Со средней школы он использовал их, чтобы те делали за него домашку, пока сам часами гулял и занимался другими делами. Он нередко прибегал к угрозам, ведь знал — парни до ужаса боялись, что однажды он действительно «всыпет им по первое число», вынудив неделю залечивать синяки. Они несколько раз пытались пожаловаться учителям и даже директору, но в ответ слышали лишь уклончивое: «Ребята, решите это между собой, без конфликтов».

Иона пользовался этим сполна. В школе у него была безупречная репутация, и никому даже в голову не могло прийти, что такой порядочный юноша способен запугивать двоих заучек. В итоге Кевин и Роберт сдались: они поняли, что проще выполнять настойчивые просьбы Ионы и жить спокойно, чем бороться с ветряными мельницами.

— Чего не скажешь в твою сторону, — насупился Роберт. — Что хочешь?

— О-о, где учился так хамить? — вскинул бровь Иона. — Сегодня я, вообще-то, собирался поговорить с вами, как с настоящими друзьями.

— Мы не друзья... — набравшись смелости, выдал Кевин. Иона тут же взглянул на храбреца и томно прикрыл глаза.

— Вот как. Тогда ведь можно поговорить и по-другому.

Весёлый тон Ионы вмиг сменился на спокойный, брови нахмурились, а в глазах блеснул неестественный красный свет... По крайней мере, так показалось Кевину.

Словно хищник, он сосредоточил взгляд на несчастных парнях. Кевин задрожал ещё сильнее, а Роберт, словно оцепенев, не решался отойти от раковины. Но внезапно Иона отвернулся, медленно переводя взгляд к одной из кабинок.

Возле неё сгрудились трое испуганных младшеклассников. Даже они, похоже, поняли, что дело идёт к плохому, и теперь со страхом таращились на высокого юношу, ожидая его следующего шага. Одним взмахом руки Иона указал им на выход, и мальчишки тут же сорвались с места, стремглав выскочив из уборной.

Теперь Кевин и Роберт остались наедине со своим кошмаром.

— Говори уже, чего тебе надо, и отвяжись... Если хочешь готовую домашку — не тяни, — буркнул Роберт.

Слова звучали уверенно, но тело выдавало обратное. Он старательно избегал взгляда одноклассника, упрямо глядя в сторону, а пальцы начали заметно дрожать.

— С этого и надо было начинать, — вновь настроился на дружелюбный лад Иона. — Сделаете задание по литературе, и я отпущу вас обоих. Кажется, нужно было написать о каком-то Капке...

— Кафка. А ты, видимо, даже и не нашёл времени поинтересоваться, кто это такой. Очень зря — мог узнать из его биографии много интересного, — выдал Роберт.

Кевин в это время неохотно достал из рюкзака тетрадь с ручкой и открыл её на последнем листе, а после, присев возле стенки, начал писать.

— В моей жизни и так достаточно дерьма, а ты предлагаешь рыться в чужом? — ухмыльнулся Иона. Затем он обратился к Кевину. — У тебя есть пять минут. Надеюсь, за лето не забыл, как выглядит мой почерк.

***

— Рада снова приветствовать вас в родных стенах нашей школы. Ах, как же приятно снова очутится в этом кабинете и быть ответственной за первый урок в вашем учебном году.

Высокая брюнетка закончила свою речь, окинула взглядом помещение и тут же нахмурилась. В классе определено не хватало нескольких учеников: место за партой рядом с Микаэлем одиноко пустовало, дожидаясь своего владельца, как и парта Роберта с Кевином, находящаяся прямо перед учительским столом.

— Неужели кто-то не пришёл? Только первый день ведь... — пробормотала женщина, опустив глаза к столу и быстро пробежалась по именам учеников. Казалось, почти все старшеклассники присутствовали на уроке, но тут её взгляд скользнул по трём пустым строчкам...

Раздался стук в дверь.

Брюнетка оторвалась от списка и подала голос, разрешая войти. Ручка двери плавно опустилась, и в класс вошёл Иона. Искусно разыгрывая раскаяние, он виновато взглянул на учительницу и замер на пороге, держа в руке вырванный из тетради листок.

— Иона Авалиа́ни, точно, — щелкнула пальцами учительница. — Вот кого и не хватало.

— Извините за опоздание, — пробормотал Иона. — Знаете, меня подвозил мой брат, а по улице, ведущей к школе, сейчас так затруднено движение...

— Ничего-ничего, — улыбнулась женщина. — Садись за парту и начнём урок. Остальные, вероятно, подойдут позже.

И снова послышался стук.

Весь класс с любопытством перевёл внимание к двери, через которую зашли Кевин и Роберт. Вид у них был такой же виноватый, как и у Ионы. В руках парни держали по портфелю, из которых торопливо доставали тетради. Повторив очередное извинение за опоздание, парни положили выполненую работу на стол учительницы и сели на свои места.

— Итак, домашнее задание на лето... Тетрадей не так много, но я уже вижу, что здесь присутствует работа Ионы, — мягко улыбнулась брюнетка. — Один из немногих, кто ни разу не разочаровал меня за все годы работы в этой школе! Всем остальным стоило бы поучиться такой ответственности!

После слов учительницы Кевин и Роберт недовольно покосились на одноклассника. Микаэль удивлённо уставился на друга, совершенно не понимая, откуда тот умудрился взять готовое домашнее задание за пару минут до урока, а Иона хитро улыбнулся, потешаясь хорошо выполненному плану. В очередной раз ему удалось выйти из ситуации победителем, а значит, теперь он мог свободно выдохнуть и расслабиться.

Слушая мягкий голос учительницы, ведущей урок, парень чувствовал, как его веки постепенно становятся всё тяжелее и уже через пару минут он окончательно погрузился в дрёму, не замечая происходящего вокруг...

***

— Иона... Иона!

Казалось, кто-то звал его. Перед глазами не вырисовывалось ничего ясного, а недовольный женский голос, уже в который раз повторяющий имя парня, становился всё ближе.

— Иона!

Вдруг парень почувствовал сильный толчок в бок. От этого сон моментально развеялся, и молодой Авалиани удивлённо осмотрелся вокруг, всё ещё не до конца понимая, что происходит.

Он сидел в пустом классе, а прямо перед его глазами находилась пышная грудь, обтянутая тонкой рубашкой на пуговках. Ткань была настолько тонкой, что через неё можно было разглядеть узор в виде миленьких цветочков из кружева, украшающий бежевый бюстгальтер...

— Куда смотришь, идиот!

Тут же Иона получил ещё один толчок: правда, в этот раз недовольная девушка поцелилась в голову, толкнув Иону так сильно, что он едва не откинулся на спину. Кое-как оправившись, он поднял взгляд выше, теперь стараясь не задерживаться на груди одноклассницы. Девушка вспыхнула, словно помидор, и тут же скрестила руки на груди, прикрывая объект внимания от пытливых глаз.

— Ах, Девора, — ухмыльнулся Иона, ощупывая пальцами макушку. — Кажется, твои руки стали ещё крепче, чем в прошлом году.

— Будешь так пялиться — и завтра этот удар станет ещё сильнее! — возмущённо выпалила Девора. — Меня попросили передать, что тебя вызвали в кабинет директора. И не удивительно, черт побери!

— Директор? — удивился Иона. Осмотревшись вокруг, он дополнил. — А как же урок литературы? И где все?..

— Ты всё проспал, дурак! Сейчас перемена.

Завершив диалог, Девора, всё ещё закрывая грудь руками, гордо развернулась и направилась к выходу из класса. Эта девушка всегда отличалась своими резкими высказываниями и достаточно большой привлекательной грудью — именно эти два факта год за годом отмечал юноша, видя Девору каждый день за школьной партой.

Поднявшись на ноги Иона, всё ещё не отойдя от удара, медленно направился к выходу из класса. В его голове эхом зазвучало собственное имя, произнесённое Деворой:

— Иона... Иона!

Из её уст оно звучало крайне недовольно и раздражённо. Любая другая девчонка прыгала бы до потолка, узнав о том, что ей предстоит поговорить с Ионой, но точно не Девора. Эта девушка с аккуратными чертами лица и каштановыми волосами, подстриженными под каре, всегда негативно относилась к однокласснику и не поддавалась всеобщему восхвалению парня несмотря на его хорошую репутацию среди других учеников и учителей.

Но почему же его решили вызвать к директору? Неужели Роберт и Кевин в очередной раз нажаловались на поведение одноклассника, и старшие наконец решили взяться за эту ситуацию? Или, может быть, всё дело было в том, что Иона задремал на уроке: по всей видимости, учительнице литературы не понравилось такое отношение к её предмету, из-за чего она немедля пожаловалась на Иону директору...

Мысли хаотично крутились в голове, но прийти к окончательному решению Иона так и не смог. В конце концов, строить догадки было бессмысленно — лучше поскорее разобраться с ситуацией.

К счастью, путь до нужного кабинета оказался недолгим. Пройдя по коридору, Иона остановился перед дверью с золотой табличкой, на которой значилось имя и фамилия директора. Глубоко вдохнув, он поднял руку и трижды постучал, дожидаясь ответа.

— Да-да, входите! — послышался торопливый мужской голос. Иона плавно нажал на ручку и открыл дверь, войдя в кабинет. Вокруг стола собрались трое: на стуле важно восседал седовласый директор школы по имени Карл, напоминающий своими густыми бровями и пышной бородой филина, а по обе стороны от него стояли женщины. Слева — загадочная незнакомка с короткими светлыми волосами, а справа, держа в руках какие-то бумаги — учительница литературы.

Увидев её, Иона тут же мысленно согласился с одной из своих догадок — значит, дело в том, что он заснул на уроке. В очередной раз ему нужно было как можно скорее придумать отмазку, дабы избежать наказания и выиграть небольшую игру.

— Иона, — улыбнулся Карл. Он был настроен весьма доброжелательно, что сразу насторожило юношу.

— Здравствуйте, — кивнул парень. Он подошёл к столу и спросил. — Вы меня вызывали?

— Да, верно. Я очень рад, что Девора передала мою просьбу и ты пришёл, — кивнул Карл. — Думаю, ты уже знаешь о празднике, который произойдёт послезавтра?

— Празднике? — переспросил Иона. — Не совсем понимаю, о чем идёт речь.

— Ох, правда? — вскинул свои седые брови директор. — Кажется, объявления висят по обе стороны от входа в школу.

— Мне не составит труда объяснить юноше, что к чему, — мягко улыбнулась незнакомая блондинка, глядя на Иону. — Для начала я представлюсь. Меня зовут Сарра, и я являюсь организатором предстоящего торжества.

Отойдя от директорского стола, женщина медленно прошлась по ковровой дорожке, устеленной на полу.

— Первоклассники — совсем маленькие дети, полные энтузиазма. Ежегодно они впервые переступают порог этой школы, начиная долгий путь к получению знаний. Этот день должен запомниться им надолго. Учитывая, что в этом году их учёба начинается на несколько дней позже, многоуважаемый господин Карл решил устроить небольшой праздник, чтобы поднять детям настроение.

— Ясно... — задумчиво пробормотал Иона. — Но зачем здесь я?

— Не торопи события! — вдруг взмахнула указательным пальцем Сарра. — Я обязательно обо всём расскажу. Программа праздника, составленная по-моей индивидуальной разработке, включает в себя множество конкурсов, представлений и, конечно же, школьный звонок... Но самое главное — это речь ученика выпускного класса, которую должен произнести самый достойный из учащихся.

— Мы посовещались, — вдруг подала голос учительница литературы, — и решили, что произнести речь должен именно ты, Иона.

— Правда? — издал смешок парень. — А мне бы показались более достойными Роберт или Кевин, например.

— Нет-нет, их кандидатуры мы уже рассматривали. Скучные и нудные. Пус-тыш-ки, — вновь встряла в разговор Сарра, торопливо возвращаясь к столу директора. Впервые за весь разговор Ионе понравилось её высказывание, поэтому он еле заметно улыбнулся.

— В общем, — наконец подал голос Карл, — текст совсем несложный, ты сможешь прочитать его с бумажки. Но я хотел, чтобы ты добавил несколько слов от себя. Об остальных деталях Сарра расскажет позже.

С этими словами директор достал лист с текстом из ящика и протянул его Ионе. Старшеклассник внимательно изучил его с двух сторон, после чего кратко кивнул.

— Это всё?

— Пока что да. Мы надеемся на тебя, Иона! — напоследок улыбнулся Карл.

— До встречи, Иона, — также тепло улыбнулась учительница литературы.

Попрощавшись с присутствующими, парень вышел из кабинета и медленно закрыл за собой дверь. Разговор о празднике не особо заинтересовал его: Иона привык находиться в центре внимания, участвуя в различных съёмках и показах, поэтому выступить перед гордыми родителями и их радостными чадами не представляло для него никакой сложности. К тому же, у парня уже было несколько идей — он точно знал, как сделать свою речь впечатляющей.

— Иона!

Собственное имя заставило парня вздрогнуть. В этот раз голос был ему хорошо знаком: даже не оборачиваясь, кудрявый узнал в нем Микаэля. Когда невысокий азиат оказался рядом, Иона слабо улыбнулся и перевёл взгляд на лучшего друга.

— Девора сказала, что тебя вызвали к директору... Ну что там? — с опаской задал вопрос Мика, встревоженно глянув на Иону.

Он был одним из немногих учеников, неуклонно следующих всем правилам школы, поэтому вызов к директору для Микаэля несомненно равнялся смертному приговору. К счастью, Иону не обременяли подобные переживания, поэтому он спокойно ответил другу:

— Ну, в целом, всё прошло не так плохо. Я должен выступить с речью перед первоклассниками на предстоящем празднике.

Немного помолчав, Иона добавил, шутливо улыбаясь:

— А ты ведь даже не удосужился разбудить меня, Мика! Разве так поступают настоящие друзья?

— Я пытался, — начал парень, — но Роберт сразу же нажаловался учительнице, будто мы с тобой болтаем, после чего меня отсадили за другую парту.

Проследив за игривым выражением лица друга, Мика понял, что тот совсем не сердится на него, поэтому тепло улыбнулся в ответ и перевёл тему:

— Кстати говоря, я тоже буду принимать участие в представлении! Надеюсь, что ребятам понравится в нашей школе!

После чего Микаэль продолжил без умолку болтать обо всём: он рассказывал о своих ожиданиях от праздника, о следующем уроке и даже хвалился тем, что на него наконец обратила внимание девчонка из параллельного класса. Но всё это Иона пропускал мимо ушей, иногда кивая и улавливая отрывки из речи друга. В его голове один за другим звучали голоса: поначалу слабые, практически неслышные, но со временем они словно приближались, и парень мог отчетливо услышать то, что они говорят:

— Иона... Иона...

Все голоса — женские, мужские, хриплые и звонкие, радостные и раздражённые — были ему знакомы. Все эти люди сегодня так или иначе назвали имя парня, и теперь их слова звучали в мыслях Ионы.

Так назвала его мать.

Иона часто задавался вопросом, почему же её выбор пал на столь нестандартное имя — в Содоме мальчикам обычно давали имена, красиво звучащие на английском, вроде Майкла или Джоша. Но Мари никогда не давала ему ответ. Иона лишь знал, что его мать, глубоко верующая и читающая молитвы перед сном, вычитала это имя в Библии и, как только её второй сын появился на свет, решила назвать его именно так.

Старшему брату, Вениамину, повезло больше — его имя звучало хорошо и имело благородное значение: «Любимый сын». При знакомстве люди нередко отмечали его милозвучность, тогда как имя Ионы часто коверкали и пытались произнести по несколько раз.

Со временем он перестал придавать этому значение. Но сейчас, впервые за столько лет, вновь задумался о его смысле...

Погружённый в свои мысли, Иона даже не заметил, как прозвенел школьный звонок. Лишь когда Микаэль слегка толкнул его в бок, он очнулся и нехотя направился к кабинету на следующий урок.

***

Время тянулось долго и мучительно. На уроках Иона каждые пять минут доставал свой телефон в надежде, что совсем скоро прозвенит школьный звонок и наконец настанет перемена, но, увы, чуда не случалось, и парню приходилось в очередной раз выслушивать нудные речи учителей о важности их предмета, а также вспоминать то, что он учил в прошлом году.

Последним уроком была химия. Молодой учитель, совсем недавно устроившийся на работу в школу, решил сразу же начать учебный год с проверочной работы для оценки знаний учеников. К счастью, за одной партой с Ионой сидел его лучший друг и по совместительству лучший знаток химии во всем классе, поэтому и в этот раз молодому Авалиани не пришлось переживать за итог — незаметно для учителя Мика передал Ионе листочек с решением, который парень и сдал в качестве своей контрольной работы.

После первого учебного дня школьники постепенно расходились по домам. Попрощавшись с Микаэлем, Иона напоследок крепко обнял друга, а затем ещё долго смотрел ему вслед, посмеиваясь над тем, как тот, то и дело спотыкаясь, медленно удалялся, пока окончательно не скрылся за углом одной из невысоких построек.

Сам же Иона не спешил возвращаться домой. По его расчётам, до начала фотосессии оставалось достаточно времени, чтобы немного прогуляться, освежиться и затем успеть на автобус в центр. После насыщенного дня ему хотелось привести мысли в порядок и хотя бы ненадолго остаться наедине с самим собой.

Обойдя здание школы, Иона вышел на узкую тропинку, ведущую в лес. Здесь деревья росли реже, чем в северной части Содома, и, возможно, именно поэтому он предпочитал гулять в том направлении – где простиралось озеро, а в воздухе витали еле слышные трели птиц, исчезавших в листве.

Сегодня времени на долгие размышления не было. Он не хотел подводить Марианну, которая всегда с особым рвением организовывала фотосессии. Ответственность и упорство когда-то сделали её востребованной моделью, а позже – успешной владелицей агентства, благодаря которому у Ионы никогда не было проблем с работой.

Лес за школой идеально подходил для короткой прогулки. Здесь, среди древесных стволов, можно было на мгновение отключиться от суеты, раствориться в тишине и свежем аромате сосен. Медленно проходя меж толстых стволов, парень осторожно касался шершавой коры кончиками пальцев и каждый раз затаивал дыхание, словно становясь одним целым с деревьями и проникаясь их вековой историей.

Издалека он заметил: у одной из молодых сосен была сломана ветка. Дерево словно сникло, его зелёные иголки касались влажной земли. Очевидно, кто-то из школьников, забежавших сюда после уроков, приложил к этому руку – даже самый сильный ветер не мог бы так изувечить дерево.

Внезапно на обломанной ветке что-то зашевелилось. Сначала Ионе показалось, что это всего лишь порыв ветра, но, присмотревшись, он наконец понял, в чем было дело. Тонкая янтарноглазая змея, сливаясь с сосновыми иголками, медленно скользила вверх, обвивая дерево гибким телом. Она двигалась мягко и пружинисто. Увлеченная мыслью о сытной трапезе из маленьких птичек и животных, сидящих на верхних ветках, она совсем не подозревала, что и ей может угрожать какая-то опасность.

Иона, как настоящий охотник, ловил взглядом каждое её движение, стараясь не упустить такую интересную добычу. Жизнь этой змеи была в его руках. Она казалась такой же хрупкой, как те тонкие веточки сосны, обломленные и совсем скоро потеряющие свою красоту. Он может запросто расправиться с ней, словно по щелчку — стоит лишь достать складной ножик из кармана и медленно направить его в ползущую рептилию...

В охоте важно не спугнуть жертву. Одно неловкое движение – и добыча ускользнёт. Иона плавно, беззвучно вытащил нож из кармана и раскрыл лезвие. Кончиком он прицелился в голову змеи. Она застыла на миг, словно почувствовав чужой взгляд. Но было поздно.

Резкий взмах — и нож полетел прямо в голову рептилии, рассекая её надвое. Ярко-алая кровь брызнула по сторонам, а тельце змеи, ещё немного подёргавшееся в предсмертной судороге, расслабило хватку вокруг ствола, наконец обмякло и повисло на ноже.

Довольно улыбнувшись, Иона смог выдохнуть и подойти к дереву поближе, оценивая результат своей работы. Охота прошла безупречно — его жертва даже не успела подумать о том, что её пытаются убить. Вот так просто парень решил судьбу змеи, и теперь от неё осталось лишь скользкое тельце да кровавое месиво вместо головы, в котором всё ещё угадывались янтарные глаза и крошечные зубы.

Зажав нож, Иона силой выдернул его из ствола и подхватил свой трофей. Тут же его ладонь окрасилась в алый, но это совсем не имело значения. Он был доволен проделанной работой и любовался мёртвой змеёй, словно кошка – перегрызенной мышью, когда игра окончена, и единственное, что остаётся, – наблюдать за её последним мгновением.

***

Длинный чёрный лимузин Rolls-Royce медленно подъехал к высокому офисному зданию и плавно остановился у бордюра. Водитель вышел из машины, обошёл её спереди и, открыв заднюю дверь, пригласил пассажиров выйти.

Первой из салона выбралась высокая светловолосая женщина с короткой стрижкой. Она подхватила сумочку, слегка поправила облегающее чёрное платье и задумчиво покрутила кулончик на шее, ожидая остальных. Следом появился мужчина с густой бородой и длинными светлыми волосами, аккуратно собранными в пучок.

Последней машину покинула юная девушка. Обладательница таких же светлых волос, как у её спутников, она шагнула на тротуар, сняла солнцезащитные очки и тут же запутала дужку в непослушных кудрях. Попытка быстро распутать пряди лишь усугубила ситуацию.

— Алекса! — воскликнула старшая женщина, тут же бросившись к дочери. — Осторожнее! Всю красоту сейчас испортишь!

— А что ей по-твоему, Скади, так и остаться с запутанными очками? Неплохой аксессуар для фотосессии, — усмехнулся мужчина, наблюдая за женой с дочерью и одновременно доставая из кармана пачку сигарет.

— Если ты пытаешься пошутить — сейчас не время, Альвис! — нервно ответила Скади. — Ты даже не представляешь, насколько эта фотосессия важна для её карьеры... Марианна Авалиани — владелица одного из самых успешных модельных агентств в Содоме. Алекса не должна упустить этот шанс!

Казалось, мать волновалась за предстоящую съёмку даже больше, чем сама Алекса. С самого раннего детства Скади увидела в своей дочери задатки настоящей модели и твёрдо решила, что судьба дала шанс Алексе представлять популярные мировые бренды, красуясь в вычурных нарядах на подиуме и обложках журналов.

Сама же Алекса восторга матери не разделяла. Как только злополучные очки наконец выпутались из её волос, девушка обречённо вздохнула, огляделась по сторонам и воскликнула:

— Какой кошмар! Я ведь говорила, что не хочу возвращаться в Содом! Сумасшедший график и эти чертовы высотки просто выводят из себя! Ещё и ужасный климат...

— Не жалуйся, Алекса. Конечно, дома у нас прохладнее, но и здесь погодка ничего. Правда, часто идут дожди, — неспешно курил отец, задумчиво рассуждая. — Да, центр города может показаться чересчур оживлённым, но я нашёл прекрасный отель с видом на колесо обозрения. К тому же, мы ведь жили здесь, когда ты была помладше.

— Да, но в Есевоне остались мои друзья! Я до сих пор не могу поверить, что оставила их ради какой-то чертовой фотосессии!

С каждой новой репликой Алекса всё больше кипела от негодования, словно готовясь вот-вот взорваться. Молодой девушке, привыкшей проводить дни в родном городе в кругу друзей, было сложно представить, как ей придётся справляться с новыми проблемами, слушая наставления матери и не получая никакой поддержки от равнодушного отца.

— Ты приехала сюда не ради одной фотосессии, — вмешалась мать, направляясь ко входу в офисный центр. — Если всё пройдёт хорошо, Марианна примет тебя в своё агентство и предложит работу в Содоме. А насчёт друзей... Ты сможешь подружиться и с другими ребятами, ведь так? У Марианны есть прекрасный сын, с которым вы сегодня будете работать. Кажется, он того же возраста, что и ты — ему скоро исполнится восемнадцать. Уверена, вы поладите.

— Не хочу я общаться со всякими богатенькими и эгоистичными сыночками! Я просто хочу домой! — захныкала Алекса, скрестив руки на груди и идя следом за матерью. — А как же школа?.. В этом году я должна перейти в выпускной класс.

— Марианна посоветовала нам отличную школу в Содоме, где ты сможешь продолжить обучение. Ты пойдёшь туда завтра, — поставила перед очередным фактом свою дочь Скади. Пройдя мимо охранника, она назвала свою фамилию, после чего всю семью пропустили к лифтам. Нажав на кнопку вызова, Скади повернулась к Алексе, пристально оценивая её вид с головы до ног.

Больше задавать вопросов Алекса не стала. Находясь и без того в подавленном состоянии, она решила не усугублять ситуацию и предпочла помолчать, погрузившись в свои мысли.

Её мало интересовало то, как пройдёт фотосессия. Девушка была уверена: мать сделает всё возможное, чтобы понравиться Марианне и получить ту самую работу, ради которой они останутся в Содоме. Заходя в кабинку маленького лифта и медленно поднимаясь на самый высокий этаж, Алексе оставалось лишь привыкать к новой жизни в большом мегаполисе и навсегда забыть о старых привычках, которые неумолимо тянули её обратно в Есевон.

Когда лифт наконец достиг нужного этажа, раздался тихий звоночек, и двери открылись. Вся семья вышла из кабинки. Двигаясь по длинному коридору и осматриваясь по сторонам, они дошли почти до самого конца, когда вдруг навстречу им из-за угла появилась высокая блондика в длинном красном платье.

Это была совсем не та скромная и невзрачная женщина, которая утром провожала сына в школу. Когда дело касалось работы, Марианна всегда уделяла большое внимание образам, соответствующим её статусу. Она тратила часы на идеальную укладку и выпрямляла свои волосы, подбирала новый наряд для каждой встречи, а под стать наряду — яркий макияж, обязательной частью которого являлись чёрные стрелки и красная помада. Было сложно не согласиться с тем, что она умела произвести впечатление на любого. Даже Алекса, которая ещё несколько минут назад была твёрдо уверена, что ей безразлично всё и вся, невольно засмотрелась на стройную фигуру владелицы агенства, но вскоре тут же отвела взгляд.

— Ах, Мари! — встретив свою подругу, Скади распахнула руки и поспешила навстречу блондике. Та ответила ослепительной улыбкой и моментально обняла женщину, ласково погладив её по спине. Скади, не дождавшись окончания приветствий, тут же перевела взгляд на свою дочь и подозвала её жестом.

Алексе ничего не оставалось, как покориться. Вздохнув, она натянула на лицо притворную улыбку и, еле заметно склонив голову, подошла к Марианне.

— Это моя дочь Алекса, — сказала Скади. — Она очень рада встрече. Так ведь, солнышко?

Алекса злилась на мать за такую манеру вести себя с ней при других людях. И кто вообще придумал это дурацкое прозвище — «Солнышко»?

— Я много слышала о вас, миссис Авалиани, — кивнула Алекса. — И очень надеюсь, что мне удастся... оправдать ваши ожидания.

Последние слова она произносила через силу, пытаясь перебороть нарастающее в душе отвращение от столь явного лицемерия. С самого детства, благодаря матери, Алекса принимала участие в показах и фотосессиях, и, хоть она была знакома с модельным бизнесом не по наслышке, каждый раз ей становилось невероятно противно слышать, как Скади заливает хвалебные речи о таланте очередного дизайнера. Ещё более неприятно было, когда ей самой приходилось участвовать в этой клоунаде. В такие моменты Алексе хотелось просто исчезнуть, провалиться сквозь землю и прекратить этот парад лести. Но здравый смысл всегда напоминал, что она не должна разочаровать родителей.

— Рада приветствовать семью Райзер в Содоме! — продолжала улыбаться Марианна.

Переведя взгляд на Алексу, женщина несколько мгновений изучала её, а после всплеснула руками и восторженно воскликнула:

— Такая необычная внешность! Чего только стоят эти бесподобные светлые волосы... А эта фарфоровая кожа, высокий рост, светло-голубые глаза... Кажется, дочь взяла самое лучшее от родителей!

После этих слов Марианна потянулась своими худощавыми пальцами к длинным локонам Алексы. Не выдержав, девушка тут же отпрянула и дернулась в сторону. Однако, осознав произошедшее, она помотала головой и невнятно пробормотала что-то вроде «извините».

— Просим прощения за её поведение, миссис Авалиани, — тут же вмешался Альвис. — Похоже, Алекса перенервничала и устала после дороги.

— Ничего страшного, — спокойно сказала Марианна, ведя себя так, будто ничего не произошло. — Как добрались до Содома? Надеюсь, не возникло никаких проблем?

За разговором вся компания направилась к одному из офисов, где должна была пройти фотосессия. Внутри уже был установлен фон и освещение, визажисты, суетясь, переносили свои косметички с одного столика на другой, а фотограф настраивал камеру, готовясь к съёмке.

— Перелёт хоть и обошёлся недёшево, но прошёл с комфортом. А таксист, который довез нас с аеропорта, оказался очень дружелюбным и вежливым, — рассказывала Скади. Осмотревшись вокруг, она решила сменить тему. — Дарнелл не будет присутствовать на фотосессии?

Услышав имя мужа, Марианна на мгновение нахмурилась, но потом снова надела маску, улыбнувшись:

— Ох, знаете... В последнее время он так поглощён работой. Честно говоря, Дарнелл и раньше не был особо заинтересован в том, чем я занимаюсь, но в этот раз я надеялась, что он захочет встретиться с вами и поговорить по душам. Раньше они часто виделись с Альвисом...

— Это в его стиле, — улыбнулся Альвис. — Всегда погруженный в работу. Таким я его запомнил, когда видел в последний раз во время приезда в Содом.

— А Ваш сын... — начала Алекса, внимательно осматривая обстановку, — он уже здесь? Хотелось бы поскорее начать работу.

Мысленно Алекса добавила к сказанному: «...и поскорее закончить, чтобы больше никогда вас не видеть».

— Ох... Приятно слышать, что ты так заинтересована в этой съёмке, — мягко улыбнулась Марианна. — Но, к сожалению, Иона немного опаздывает. Его должен привезти старший брат. Я перезвоню прямо сейчас и узнаю, где они.

Закончив фразу, она обернулась к родителям Алексы и добавила:

— Думаю, пока что визажисты могут заняться макияжем.

— Прекрасная идея! — тут же закивала Скади. Будто подслушав разговор двух женщин, к Алексе с обеих сторон подошли миниатюрные девушки с тёмными волосами, завязанными в высокий хвост. Кратко кивнув юной модели, они подхватили её под руки и повели в гримерку, а следом за ними поспешили и родители. В это время Марианна быстро набрала номер Вениамина и стала ждать ответа, нервно постукивая каблуком по плитке.

— Алло, — спустя четыре гудка ответил её старший сын.

— Вениамин! — воскликнула Марианна. Затем, вспомнив о множестве людей вокруг, перед которыми ей необходимо соответствовать статусу, она глубоко вздохнула, стараясь сохранять спокойствие, и продолжила гораздо тише. — Где тебя черти носят?.. Иона должен был быть здесь ещё пятнадцать минут назад.

— Иона должен приехать сам. Разве он тебя не предупредил? — удивлённо спросил Вениамин.

Услышав его вопрос, Марианна почувствовала, как внутри неё снова нарастает волна возмущения и негодования.

— Сегодня утром я отчетливо сказала, что Иона должен быть здесь ровно в пять! И за это отвечаешь ты, а не твой брат! — отчеканила она, постепенно повышая голос. — Почему сейчас я узнаю, что, по твоим словам, он должен приехать сам?!

— Ну, он так решил. Позвони и спроси, почему он задерживается... — неуверенно ответил Вениамин.

С каждой секундой парень всё больше ощущал, как мать вот-вот обрушит на него всю свою ярость. Он попытался сказать что-то успокаивающее, но не успел: Марианна, грубо завершила вызов, и из динамика раздались короткие гудки.

Бросив телефон на ближайший диванчик, Мари устало вздохнула и подошла к окну, пытаясь собраться с мыслями и придумать очередное оправдание тому, почему сын подвёл ее в такой важный день. Иона всегда действовал непредсказуемо, поэтому сегодня вся ответственность должна была лечь на плечи взрослого и рассудительного Вениамина. Но даже его Ионе удалось искусно обхитрить.

Конечно, молодой юноша предпочёл бы в очередной раз посвятить вечер охоте в лесу, нежели скучной фотосессии. В последнее время Иона всё чаще срывал важные для Марианны встречи и съёмки своим отсутствием, так что и в этот раз она не питала иллюзий — её сын наверняка забыл о договорённостях, даже несмотря на то, что Мари предложила ему сумму вдвое больше, чем обычно.

— Малолетний идиот... Зачем только Дарнелл привил тебе эту любовь к лесу? — пробормотала Мари, едва не разрыдавшись от отчаяния, сковавшего её душу. В очередной раз ей предстоит извиняться перед людьми, с которыми она так старательно договаривалась, обсуждала сотрудничество... И всё напрасно.

Раздался рингтон. В мыслях Мари промелькнуло, что это, видимо, Вениамин. Отвечать на его звонок она уж точно не хотела и даже не взглянула бы в сторону источника звука, но любопытство всё же взяло верх. Подойдя к дивану, она наклонилась, перевернула телефон и в то же мгновение замерла.

На экране высветился номер Ионы. Мари несколько раз моргнула, пытаясь убедиться, что ей не показалось. Похоже, её младший сын всё-таки не забыл об обещании, даном матери и вспомнил о фотосессии! Немедля женщина смахнула пальцем в сторону и приложила телефон к уху, говоря:

— Иона! Где ты? Тебя уже все заждались!

— Возле здания. Какой этаж? — спокойно поинтересовался Иона. Его голос звучал ровно и невозмутимо, словно он вовсе не опаздывал на важную съёмку.

Отчитывать Мари его не хотелось — по крайней мере, сейчас. Главное, что он наконец-то объявился, а значит, её репутация останется незапятнанной. Облегчённо выдохнув, она ответила сыну:

— Стой на месте. Я спущусь за тобой.

Мари так не терпелось увидеть Иону, что она была готова лично провести его от входа до студии — иначе ожидание просто съело бы её изнутри. Завершив звонок, она быстро предупредила фотографа, что отойдёт на несколько минут, после чего, крепко сжав телефон в руке, вышла из студии.

Как только лифт прибыл на первый этаж, Марианна молниеносно выскользнула из кабины, пересекла турникеты и уже через несколько секунд оказалась на улице. Закатное солнце неприятно ослепило её, заставив поморщиться. Прикрыв глаза, она вскинула руку, пытаясь хоть немного укрыться от назойливых тёплых лучей, и тут же начала искать взглядом сына.

Офисное здание, где находилась студия для съёмки, располагалось в самом сердце Содома, поэтому улицы здесь бурлили жизнью. Люди бесконечным потоком сновали туда-сюда, а по проезжей части проносились автомобили всех возможных марок, цветов и размеров, мешая Мари сосредоточиться. Она медленно спустилась по лестнице, продолжая осматриваться, и вдруг почувствовала лёгкое прикосновение к плечу.

Пальцы были ледяными, чуть влажными. От неожиданности женщина вздрогнула и резко обернулась.

Перед ней стоял Иона.

Его взгляд был холодным и спокойным. Юноша скользнул глазами по её обнажённым плечам, затем поднял взгляд чуть выше — на плотно сжатые губы, покрытые ярко-красной помадой. В уголках его губ мелькнула улыбка, а во взгляде появился хитрый прищур — безошибочный знак того, что он в хорошем расположении духа.

Иона всегда восхищался тем, как Мари умела подчёркивать свою внешность — роскошные платья, идеально подобранный макияж... Перед её безупречным вкусом было сложно устоять.

Всё это время он держал левую руку за спиной, словно выдерживая интригу. Откашлявшись, Иона наконец заговорил, не отводя взгляда от глубоких серых глаз матери:

— Извини, что опоздал. Я правда хотел прийти вовремя, но после школы мне захотелось прогуляться по лесу. А потом я немного не рассчитал время и пропустил автобус.

Завершая смутные догадки Марианны, он вынул из-за спины руку и протянул её матери.

Мари едва не лишилась чувств. Лицо побледнело в одно мгновение.

Вся рука Ионы была измазана в крови, а пальцы крепко сжимали уныло болтающийся труп длинной змеи. Голова рептилии была рассечена надвое, из неё торчали внутренности, а глазные яблоки, словно стеклянные бусины, расползлись в стороны.

Марианну чуть не стошнило прямо на месте. Прижав ладонь ко рту, женщина с ужасом взглянула на сына. Только сейчас она заметила: следы крови были не только на его руке, но и в нескольких местах школьной формы.

— Что... что это за чертовщина? — прошептала она, боясь опустить взгляд на змею.

— Подарок тебе. Пока гулял, наткнулся на неё возле поваленной сосны. Красивая, правда? — совершенно невозмутимо, даже с лёгкой улыбкой, произнёс Иона, словно говорил о милом букетике полевых цветов.

Он протянул змею ещё ближе, и Марианна молниеносно отвернулась, в то же мгновение схватившись за перила лестницы, чтобы не потерять сознание. Она жадно втянула свежий воздух, несколько раз глубоко вдохнула и, собравшись с мыслями, тихо, но твёрдо пробормотала:

— Мне всё равно, где ты нашёл этот труп. Избавься от него. Немедленно. И сними пиджак. Не хватало, чтобы гости увидели тебя в крови.

Увидев, что мать не оценила его жест, Иона разочарованно выдохнул, закатил глаза и без лишних церемоний швырнул змею в кусты у входа. Затем, медленно расстёгивая пуговицы, снял пиджак, сложил его вдвое и закинул на руку, скрывая самые явные пятна. Прокручивая в голове мамины слова, он вдруг спросил:

— Гости? Значит, в фотосессии будет участвовать кто-то ещё?

Наконец повернувшись к сыну, она оглядела его с головы до ног и, одобрительно кивнув, направилась обратно ко входу в здание. Иона последовал за ней.

— И кто они? — пытался продолжить разговор Иона, пока Марианна постукивала каблуком по кафельному полу, нетерпеливо следя за тем, как цифры на небольшом табло медленно приближаются к первому этажу.

— Старые знакомые нашей семьи. Приехали издалека. Их дочь тоже занимается моделингом, поэтому сегодня вы вместе будете сниматься для новой коллекции известного бренда, — ответила Марианна.

— Ах, надо же, очередное чадо, которого пытаются протолкнуть в мир моды, — с наигранным изумлением ухмыльнулся Иона. — Надеюсь, она не совсем бестолковая и хотя бы не будет задерживать всю съемочную группу. Ну, а с другой стороны... Хотелось бы посмотреть, как она опозорится перед всеми. Вот смеху то будет.

Марианна метнула на сына яростный взгляд. Подскочив к нему, она оказалась в нескольких сантиметрах от его лица и прошипела — так, чтобы никто из охраны не услышал:

— Только попробуй сорвать эту фотосессию, и я клянусь...

— Ладно-ладно, — перебил ее Иона, подняв руки и тем самым демонстрируя свою покорность. — Это всего лишь шутки.

Марианна, хоть и не поверила ему до конца, немного расслабилась и отступила назад, вновь уставившись на экран. Такой она была всегда: в один момент — нежная, заботливая мать, встречающая сына на кухне перед школой, а в другой — жёсткая и непреклонная, стремящаяся к высотам и готовая на всё ради успеха в модельном бизнесе.

В глубине души она переживала за каждую съёмку, в которой принимала участие как организатор. Иона знал это. Он давно научился читать её настроение по взгляду, и потому не осуждал мать за всплески эмоций.

Когда двери кабины, наконец, открылись, он зашёл вслед за матерью. Марианна нажала нужную кнопку, и лифт начал подниматься на самый верхний этаж.

Через пару минут раздался характерный звон. Мари, как пружина, выскочила из лифта, а Иона, не торопясь, пошёл следом, лениво разглядывая монотонные белые стены коридора.

Как только мать с сыном вошли в студию, юного участника фотосессии тут же увели в гримёрную. Умелые визажисты быстро стерли осыпавшиеся за долгий день тени, припудрили лицо и подчёркнули уголки бровей, придавая лицу свежести. Когда макияж был закончен, Иона надел первый наряд: элегантный чёрный костюм в светлую полоску, дополненный классическими туфлями. Шустрые стилисты подобрали крупные наручные часы, а непослушные кудри уложили по обе стороны лица. После завершения образа Иона отправился в основное помещение студии — медлить было нельзя, ведь группа и так потеряла достаточно времени, дожидаясь одну из главных моделей.

Мари в этот момент разговаривала со Скади, но, завидев сына, скользнула по нему оценивающим взглядом, скептически приподняла бровь и одобрительно кивнула. Затем вновь вернула внимание к собеседнице, любезно улыбнувшись:

— Наконец я могу представить тебе своего младшего сына! Это Иона.

— Меня зовут Скади Райзер. Очень приятно познакомиться! — почти сияя, восторженно произнесла Скади, протягивая парню руку. Она явно старалась понравиться и Ионе, как и его матери: улыбка не сходила с её лица, жесты были предельно дружелюбными, а голос — сладким и мягким.

— Да, очень, — коротко кивнул Иона, не выражая особого энтузиазма. Натянутая улыбка женщины совсем не произвела на него впечатления. Он равнодушно пожал протянутую руку, после чего перевёл взгляд на мать:

— Скоро будет готова моя напарница?

Как будто отвечая на его вопрос, в студии раздался звонкий стук каблуков. Все собравшиеся разом повернулись к источнику звука.

Обладательница высоких шпилек двигалась медленно, осторожно. Изящные ремешки с крошечными застёжками обвивали её щиколотки, а усыпанные камнями туфли ослепительно сверкали под яркими лампами. Платье под стать обуви — богато украшенное, нежно-розовое, тянущееся по полу и обвивающее бёдра, переходящее в чистый белый цвет. Оголённые плечи сияли благодаря щедро нанесённому хайлайтеру.

На её глазах сверкали ярко-розовые тени, а на губах – того же цвета помада с шиммером. Брови были подведены коричневым карандашом, а скулы и щёки — густо покрыты румянами. Образ, казалось, был продуман до мелочей. Но что-то в нём всё же не складывалось...

Иона сразу заметил это.

Её ноги дрожали, вот-вот грозясь подвернуться на высоченных шпильках. Неестественно вычурное платье лишь подчёркивало рельефность фигуры, будто нарочито создавая контраст между её хрупкостью и массивностью наряда. Девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке: сжалась, переплела длинные пальцы перед собой, словно стараясь спрятаться.

Яркий макияж оказался беспощаден к её чертам. Розовая помада сделала губы визуально тоньше, насыщенные румяна превратили андрогинную внешность в нечто кукольное, стрелки и тени утопили естественную красоту светло-голубых глаз, а коричневые брови создавали диссонанс со светлым блондом, придавая взгляду тяжесть и угрюмость.

— Ох, Алексочка... — с улыбкой позвала Мари, жестом подзывая девушку ближе. — Иди скорее сюда!

Увидев свою напарницу, Иона сразу отметил, что в этот раз визажисты и стилисты явно не справились на все сто. Однако озвучивать своё мнение он не стал, лишь бросив мимолётный взгляд на мать в ожидании представления.

— Это Иона Авалиани, мой младший сын, — тут же произнесла Мари, как только Алекса, с трудом передвигаясь на неудобной обуви, приблизилась к беседующим. — А это Алекса Райзер, дочь Альвиса и Скади Райзер.

Молодые модели переглянулись между собой и, словно сговорившись, одновременно кивнули. Обмениваться любезностями, подражая своим матерям им уж точно не хотелось, а в мыслях было лишь одно — поскорее закончить эту съемку.

Следующие два часа Иона и Алекса провели за работой. Седовласый фотограф то и дело заставлял их взаимодействовать, предлагая чересчур романтические позы, от чего обоим становилось неловко и процесс съёмки затягивался. Но что поделать, если заказчик представил свою новую коллекцию одежды именно в таком ключе, а на ролях влюблённых оказались два незнакомых подростка, которых объединяло лишь одно — желание сбежать с этого парада стыда и позора.

В разгар съёмки Марианна решила объявить перерыв. Моделям она выделила десять минут, после чего велела готовиться к следующей серии фотографий — новые образы уже ждали их в гримёрке. Сама же блондинка, тихонько посмеиваясь, отправилась выпить кофе вместе со Скади, заодно обсуждая дальнейшее сотрудничество.

Когда Иона зашёл в гримёрку, там было пусто — весь персонал разбежался, наслаждаясь коротким отдыхом перед продолжением изнуряющей съёмки. Наконец избавившись от жаркого пиджака, он глубоко вздохнул и опустился на пуфик, приводя мысли в порядок.

Вдруг слева послышался шорох. Иона перевёл взгляд в сторону звука и, к своему удивлению, обнаружил, что находился в гримерной не один. В дальнем уголке, словно маленькая серая мышка, сидела Алекса. Судя по всему, она не обрадовалась пожаловавшему гостю: девушка недовольно покосилась на него, а затем поднялась с лавочки и спряталась за одной из вешалок с одеждой.

Такое поведение заставило Иону усмехнуться. Он продолжил наблюдать за ней сквозь ряды вычурных нарядов, вывешенных один за другим.

Похоже, Алекса никак не могла справиться с молнией на платье. В безуспешных попытках дотянуться до замка на спине она провела несколько долгих минут, но всё было тщетно. С каждым разом её движения становились всё более резкими, а губы дрожали от едва сдерживаемого раздражения. Иона молча смотрел, пока в очередной раз молния, будто издеваясь, не выскользнула из её пальцев. Тогда он понял — без помощи тут не обойтись.

— Расстегнуть? — нарушил тишину он, глядя на её жалобное лицо.

Алекса ничего не ответила, но и слов не требовалось. Вмиг насупившись, она аккуратно собрала волосы руками и перекинула их вперёд, открывая спину напарнику.

Поднявшись с пуфика, Иона подошёл ближе и бережно коснулся края платья. Его холодные пальцы скользнули по бледной коже девушки, заставив её вздрогнуть и напрячься. Захватив маленький замочек, он медленно расстегнул молнию — платье с лёгкостью соскользнуло вниз, и Алекса тут же подхватила его, удерживая сползающую ткань на груди.

— Отвернись, — смущенно бросила она, даже не оборачиваясь к Ионе.

Тот, равнодушно пожав плечами, исполнил просьбу девушки и уже через минуту разглядывал серую стену гримерки, блуждая взглядом по множеству маленьких узоров на обоях. Непреодолимое желание закурить постепенно заполоняло его мысли. Он провёл несколько часов в этой душной студии, а без сигареты собраться было просто невозможно.

— Ты куришь? — спросил он, не отрывая взгляда от стены.

Алекса молчала несколько мгновений — видимо решая, что же ответить — а после произнесла:

— Курю.

Сигарета всегда находила общие темы для разговора — иногда именно так начинались знакомства, меняющие судьбы людей с ног на голову. Некоторое время Иона молча ждал, пока Алекса переоденется в новое, пышное платье ярко-розового цвета. Когда она подала знак о готовности, он достал из кармана школьного пиджака свежую пачку сигарет и затем вышел на небольшой балкон, ведущий к пожарной лестнице.

Свежий воздух моментально разогнал спутанные мысли, наводя порядок в голове. Краем глаза Иона заметил, что Алексе тоже стало легче — студийная духота больше не сковывала движения, а лёгкий ветер, развевающий её светлые пряди, словно снимал напряжение.

Протянув ей первую сигарету, Иона достал зажигалку и, зажав собственную сигарету зубами, одним движением поджёг её. Алекса последовала его примеру, глубоко вдохнула и томно прикрыла глаза.

Они молча курили несколько минут, пока Иона внимательно изучал поведение Алексы. Похоже, девушка была не из общительных, ведь она даже не пыталась завязать разговор и думала о чём-то своём, глядя в даль с высоты небоскреба. Такое скромное поведение парень мог запросто связать со строгими родителями: даже невооружённым глазом было заметно, что сегодняшняя фотосессия больше интересовала Скади, чем её дочь. Именно об этом Иона и хотел поговорить, однако завести разговор решил издалека.

— Мы раньше не пересекались. Откуда ты? — наконец спросил он, делая новую затяжку и скользя взглядом по её лицу.

— Из Есевона, — коротко ответила Алекса. — Маленький холодный город в горах. Ты, наверное, даже не слышал о таком.

— Не слышал... — согласился Иона. — Значит, решили переехать и сменить снег на шумный мегаполис?

— «Решили»... Они решили, — закатила глаза Алекса, имея в виду родителей.

При одном упоминании переезда её руки едва заметно задрожали. Осознав это, она тут же сделала новую затяжку и медленно выдохнула дым, беря себя в руки.

— В Есевоне остались мои друзья. А теперь родители предлагают забыть обо всём и начать с чистого листа. Я всей душой ненавижу этот город... И ненавижу то, что в очередной раз всё решили за меня.

— Родители даже не прислушались к тебе? Им совсем не важно, что чувствует их дочь? — спросил Иона.

Он поймал себя на мысли, что его собственные родители тоже никогда не интересовались его желаниями, но решил промолчать.

— Моя мать чуть ли не с самого рождения считала, что я должна стать моделью, ведь когда-то этого не удалось сделать ей... А отцу все равно — он может вести бизнес из любой точки мира. К тому же, у него какие-то дела в Содоме... Но мне плевать, — махнула рукой Алекса.

Потушив сигарету о перила, она небрежно бросила окурок вниз, скрестила руки на груди и устало вздохнула. Через мгновение её взгляд плавно скользнул к Ионе.

— Что мы всё обо мне... Тебе-то, наверное, нравится всё это? Позировать перед камерой, видеть себя в рекламных кампаниях дорогих брендов...

— С чего ты взяла? — усмехнулся Иона.

Алекса тут же парировала:

— Ну как же? Ты ведь сын Марианны Авалиани, владелицы одного из самых престижных модельных агентств в Содоме. Тебе всегда достаются лучшие контракты, а мать лично продвигает твою кандидатуру, обеспечивая тебе комфортную и прибыльную работу. Если бы я так устроилась, моя мама прыгала бы до потолка от счастья.

— А что, если мне это всё-таки не по душе?

Алекса удивлённо вскинула брови.

— Ты серьёзно?

В её голове никак не укладывалось то, что сын Марианны, который на первый взгляд показался ей типичным избалованным мажором, на самом деле мог иметь с ней намного больше общего, нежели эта фотосессия. Иона, заметив её реакцию, тут же пояснил:

— То, что моя мать владеет модельным агенством, совсем не значит, что я хочу идти по её стопам. Да, когда-то она сама была моделью и теперь имеет связи в этой сфере, но вычурные показы и обложки журналов — это не предел моих мечтаний. Если бы мы во всём повторяли своих родителей, ты бы сейчас не говорила мне, как хочешь вернуться в Есевон и как тебе осточертели эти фотосессии.

Ошарашенная, Алекса несколько раз моргнула, затем отвела взгляд и пробормотала:

— Это... Звучит вполне логично.

Ей стало неловко. Теперь, обдумывая его слова, она не могла найти оправдание своему предвзятому мнению об Ионе. Как ни странно, он не просто понял её переживания, но и разделял их. И, похоже, за образом избалованного парня скрывалось нечто большее.

— Если так... — задумчиво произнесла она, — ... то мне не страшно признаться тебе, что я всей душой мечтаю сбежать отсюда. Не видеть этих лицемерных визажистов и стилистов, не натягивать дежурную улыбку при виде очередной «важной» тётеньки, не жить по чужим планам...

— Тогда давай сбежим.

Эти три слова прозвучали так просто и непринуждённо, что Алекса чуть не пошатнулась. Он что, говорит серьёзно?

— Некоторые люди встречаются в нашей жизни не просто так, — рассуждал Иона, прислонившись к балконным перилам и задумчиво вглядываясь в затянутое тучами небо. — Иногда судьба даёт нам шанс изменить всё с ног до головы. И если упустить его, второго может не быть.

Докурив сигарету, он неторопливо потушил её, оттолкнулся от перил и сделал несколько шагов к Алексе. Девушка стояла в полном оцепенении, словно не веря тому, что только что услышала. Иона чуть улыбнулся, глядя на неё.

— Так что? — негромко, но отчётливо произнёс он. — Сорвать фотосессию, отключить телефоны и просто... убежать? Провести день со мной — с человеком, которого ты знаешь всего несколько часов. Ты готова?

Её сердце гулко ударилось о рёбра. Волнение пробежало по телу мелкой дрожью. Глубокий, проницательный взгляд Ионы сковал её, удерживая в невидимых оковах. Алекса, не выдержав зрительного контакта, потупила глаза в пол. Всё вокруг затихло — даже резвый ветер, играющий с длинными прядями девушки, оставил её волосы в покое и словно дожидался ответа вместе с Ионой. В эти минуты Алексе предстояло принять решение, которое могло изменить её жизнь раз и навсегда.

— Да что уж там... — выдохнула она наконец.

Затем подняла голову — теперь её взгляд был твёрдым, а в уголках губ появилась тень улыбки.

— Хоть это и рискованно, но всё лучше, чем оставаться на поводке у родителей. Хотя бы один день я смогу глотнуть свободы и развеяться. Да и ты... — она внимательно посмотрела на напарника. — Ты не такой уж и плохой парень, Иона.

Он усмехнулся. Решение принято. Теперь оставалось только воплотить его в реальность.

Развернувшись, Иона шагнул к двери, и Алекса без раздумий пошла следом.

Коридор был пуст. Он быстро огляделся и, убедившись, что их никто не видит, направился к лифтам. До конца перерыва оставалось всего несколько минут — если их заметят, всё пойдёт насмарку. Тогда визажисты и фотографы с энтузиазмом вернут их на съёмку, нарядят в нелепые костюмы и заставят позировать перед камерами ради чужих амбиций.

На Алексе всё ещё было пышное платье и тонкие шпильки. На Ионе — аккуратная рубашка и костюмные брюки. Оба они совершенно не вписывались в повседневный стиль города, но разве это важно? С каждым шагом воздух наполнялся вкусом свободы, и они ощущали это каждой клеточкой тела.

Двери лифта открылись, и через несколько мгновений они оказались на улице. За время, проведённое в студии, алый закат сменился холодным светом луны, которая то скрывалась за рваными облаками, то снова выглядывала, заливая улицы мягким сиянием. В кустах заливались сверчки, на асфальте поблёскивали лужи после недавнего дождя. Запах сырости окончательно смыл с них гнетущую атмосферу фотостудии. Здесь они принадлежали только себе.

Алекса взглянула на Иону. В его глазах она увидела вопрос, который он так и не задал.

Девушка уверенно кивнула и коснулась руки парня, а тот, пробегая пальцами по запястью, крепко сжал её ладонь... И, сорвавшись с места, они одновременно побежали вперёд.

Тёплый ветер хлестнул в лицо, развевая волосы и щекоча кожу. Алекса чувствовала, как её сердце бешено стучит в груди, но это был не страх, а восторг. Она смеялась — звонко, по-настоящему, беззаботно — и ещё больше растрепала причёску свободной рукой.

Прохожие шарахались в стороны, бросая удивлённые и недовольные взгляды, но подросткам было всё равно. В этот момент существовали только они. Только этот бег, этот вечер, эта свобода.

Он чуть сильнее сжал её руку. Алекса бежала вперёд, зная, что больше не обернётся.

Иона жил в Содоме с самого рождения и знал город как свои пять пальцев. Завидев знакомый поворот, он крепче сжал ладонь Алексы и потянул её за собой. Девушка без колебаний последовала за ним, скрывшись за углом дома. Свернув с центральной улицы, они пробежали ещё немного, однако совсем не чувствовали усталость — ощущение свободы подхлёстывало их, а мысль о том, что этот вечер они проведут так, как захотят сами, заставляла биться сердце в несколько раз чаще.

Когда расстояние до студии стало достаточно большим, подростки остановились, переводя дыхание. Они оказались в тихом уголке города: узкая улочка с высокими фонарями и лавочками, неподалёку парк, а напротив — небольшой ручей, вытекающий из бетонного тоннеля. Здесь почти не было людей, а вместо серого асфальта под ногами преимущественно расстилалась сочная зелёная трава.

Расстегнув замочки на туфлях, Алекса отбросила неудобную обувь и аккуратно ступила босыми ногами на поляну. Прохладные капли дождя, оставшиеся на траве, приятно коснулись её босых ног, вызвав невольную улыбку. Девушка прошла вперёд, опустилась на корточки у ручья и заглянула в своё отражение. В воде её встретил чужой взгляд — густо накрашенные глаза, яркая помада, вычурное платье... и грусть. Она больше не узнавала себя.

Мысли о прошлом вновь возбудили в ней негодование. Она не собиралась подчиняться глупым родительским правилам – и именно поэтому, зачерпнув воду ладонями, Алекса попыталась стереть с лица весь макияж. Черная тушь растеклась по её щекам, помада размазалась вокруг губ, но, несмотря на небрежность образа, ей стало намного легче. Взгляд упал на подол платья — длинная, неудобная ткань мешала двигаться. Одним резким движением она оторвала её и отбросила в сторону.

Иона, всё это время наблюдавший за ней, наконец подошёл ближе. Глядя на то, с какой яростью Алекса пыталась избавиться от тщательно подобранного стилистами образа, он не удержался и спросил:

— Решила сменить образ с гламурной фифы на городскую сумасшедшую?

— Лучше уж так, чем с этим малиновым безобразием и платьем, в котором путаются ноги, — ответила Алекса, продолжая оттирать остатки макияжа с лица. Ещё раз прокрутив в голове слова парня, она добавила. — А если уж меня и примут за городскую сумасшедшую, тебя заберут в дурку за компанию.

— Зато весело будет, — улыбнулся Иона. Присев на корточки рядом с Алексой, он достал свежую сигарету и закурил, задумчиво глядя в темноту, скрывающуюся в глубине тоннеля. — Повезло, что ливня не было, иначе бы здесь всё затопило.

— Правда? — удивилась Алекса.

В ответ он кивнул.

— Всё равно не рекомендую здесь задерживаться. Если снова начнётся дождь — глазом моргнуть не успеешь, как тебя унесёт поток.

— Так ты меня ещё и пугать решил! — возмутилась девушка, шутливо щёлкнув его по лбу. — Скоро ночь... а на улице оставаться не хочется. Я знаю одно место, где можно круто провести время. Заодно покажу тебе немного из своей жизни.

— Интригует, — протянул Иона. — И что это за место?

— Расскажу по дороге. Правда, я не очень хорошо ориентируюсь в городе. Последний раз была здесь два года назад, мне тогда было всего пятнадцать... но помню одно — это был старый жилой район.

— Лѝвели? — сразу догадался Иона. Для него, коренного жителя Содома, было несложно узнать по такому краткому описанию один из районов родного города.

— Точно. Как с языка снял, — щелкнула пальцами Алекса.

— Мы сейчас находимся в Вѝридисе. До Ливели пешком минут двадцать, а там на месте сориентируемся, — произнёс Иона, делая затяжку. Алекса согласилась с его предложением – терять время было нечего, а тёмные тучи всё больше закрывали небо, грозя сильным дождём.

Поднявшись на ноги, Иона подал девушке руку и помог ей встать. Так и не докурив до конца, он бросил сигарету в ручей, после чего развернулся и направился к тротуару, ведя Алексу за собой.

***

К счастью, добраться до Ливели удалось довольно быстро. Всё это время Алекса восторженно оглядывалась по сторонам, вспоминая проведённое здесь время и постепенно начинала узнавать дорогу. Стоило им свернуть на одну из узких улочек между пятиэтажками, как девушка ускорила шаг и потянула Иону за собой — она безошибочно узнала это место. Здесь хранились лучшие из худших воспоминаний о Содоме.

Даже погода будто подыгрывала им: всю дорогу темные тучи нависали над городом, грозясь вот-вот устроить ливень, но первая прохладная капля упала на землю лишь когда подростки добрались до нужного подъезда и укрылись под широким навесом.

— Так ты уже бывала в Содоме? — спросил Иона, поднимаясь по лестнице старого дома.

— Два года назад, — кивнула Алекса. — Меня отправили сюда по контракту. Я была совсем юна, но уже тогда понимала, что не хочу жить в этом городе.

Остановившись на миг, она подняла взгляд — на стене значилась цифра "3". До нужного места оставалось всего два пролёта.

— За всё время, которое я жила здесь, у меня появился один друг. Он ненавидел Содом также, как и я, поэтому с радостью согласился уехать отсюда, как только срок моего контракта подошёл к концу. С тех пор квартира пустует. Но Накир — так его зовут — сказал, что я могу приходить сюда, когда захочу.

Преодолев оставшиеся ступени, они подошли к двери с номером «15». Иона потянул за ручку, но дверь оказалась заперта. Он вопросительно взглянул на свою спутницу. Девушка быстро нашла выход из ситуации — подойдя к стенке, она достала один из кирпичиков и просунула руку глубже. Нащупав необходимый предмет, она триумфально потрясла ключиком и победоносно улыбнулась, а затем вернула кирпич на место — теперь он снова выглядел так, словно никогда и не двигался.

— Не скажешь же, что ключ всё это время пролежал здесь? — удивлённо вскинул брови Иона.

— А почему бы и нет? Это был наш "сейф". Где бы мы с Накиром ни оказались, мы знали: у нас всегда есть место, куда можно вернуться, — с этими словами она вставила ключ в замочную скважину. Дверь со скрипом отворилась, впуская их внутрь.

Квартира явно пережила немало. Пыльный воздух, ободранные обои, изрисованные краской, испорченный пятнами линолеум, куча разбросанных газет на полу и маленькая коричневая тумбочка, рядом с которой к стене была прикручена того же цвета вешалка. Всё это производило впечатление, будто через помещение недавно пронёсся ураган.

— Квартира не самая свежая, — как бы читая мысли, заметила Алекса, перешагивая через кучу старых вещей. — Зато здесь можно было отрываться по полной. В этом месте мы часто устраивали вечеринки, когда мне удавалось сбежать из-под контроля родителей.

Они прошли в гостиную. Там было не менее пыльно, но всё же уютнее. Широкое окно со старыми белыми рамами пропускало мягкий свет. а немного левее расположилось два больших кресла с журнальным столиком. Иона с удивлением заметил большой плазменный телевизор и музыкальную колонку под ним. Стены были исписаны граффити, а вместо обоев в некоторых местах красовались хаотично приклеенные постеры. На полу валялись пустые баллончики с краской.

— Вижу, в душе вы с Накиром были художниками, — сказал Иона, разглядывая яркую надпись розового цвета, расположившуюся прямо на двери.

— Большая часть рисунков — это творения наших знакомых, которые приходили в гости, — хихикнула Алекса. — Хотя, не спорю — мы тоже частенько любили порисовать.

Она подняла один из баллончиков, встряхнула и ловко кинула Ионе. Тот едва успел поймать и с интересом посмотрел на девушку.

— Рисуй что хочешь, — сказала она. — И где хочешь. Интересно посмотреть, на что способна твоя фантазия.

Сама же девушка подняла ещё один баллончик — Ионе сразу удалось определить, что это была яркая розовая краска — и принялась рисовать незамысловатое сердце, пронзённое стрелой. Иона же, задумавшись на секунду, открыл баллончик с чёрной краской и начал выводить на стене чёткие контуры своей задумки...

Перед его глазами оказался чистый лист бумаги. Его руки выглядели вдвое меньше, чем сейчас, на них ещё не было множества татуировок, а вместо баллончика с краской он держал простой карандаш, сидя за школьной партой.

Ему снова было восемь. Он собирался нарисовать автопортрет. Класс был абсолютно пуст — во время перемены дети разбежались кто куда, и сейчас Иона мог полностью сосредоточиться на своём творении, не отвлекаясь на посторонние звуки.

Крепко зажав карандаш, он медленно провёл первую линию, очертив круг. Внутри появились два продолговатых ромба — глаза. Ниже — широкая улыбка, сложенная из ломаных линий. Последним штрихом стали волосы: непослушные кудри, торчащие в разные стороны, мальчик изобразил в виде треугольников.

Как только набросок был завершён, Иона уже собирался приступить к раскрашиванию, но внезапно...

Кто-то резко вырвал листок из-под его руки! Он и моргнуть не успел, как его творение уже разглядывала Девора, за спиной которой собрались вернувшиеся в класс ученики.

— Ой, смотрите-ка! — засмеялась она. — Что это за чудище, Иона?

— Это... я,— выговорил мальчик, запинаясь.

Услышав ответ, Девора ещё громче расхохоталась, подняв рисунок над головой и повернувшись к остальным:

— Посмотрите на это уродство! Волосы, как у ежа иголки, а рот до ушей — не иначе, как у клоуна! Ну, Иона, тут не поспоришь...

Она вновь обернулась к нему.

— Портрет удался! Такой же шут, как в жизни!

С этими словами она скомкала рисунок, а затем швырнула его прямо в лицо Ионе. Тот не ответил на грубость — лишь молча смотрел на сжатый лист бумаги и чувствовал, как по щекам начинают медленно стекать слёзы. В ушах всё ещё звучал смех Деворы, к которому радостно подключились одноклассники.

— Иона... Иона! — вдруг послышался голос. Такой странный и непривычный, но почему-то приятный и успокаивающий...

— Иона!

На третий раз парень резко зажмурился — и вновь увидел перед собой стену со свежим граффити. Рисование ненадолго перенесло его в прошлое, вернув к одному из самых болезненных воспоминаний, но теперь, осознав, что это лишь призрак прошлого, он вздохнул с облегчением.

— Ты чего молчишь? — удивлённо спросила Алекса, потрепав его за плечо.

— Ты что-то говорила? Извини, я задумался, — виновато улыбнулся Иона, переведя взгляд на девушку.

— Я спрашивала: что ты нарисовал? — указала она пальцем на стену.

— Ну... Это я, — после небольшой паузы ответил он.

Его рисунок выглядел точно так же, как и тогда, в детстве: волосы-иголки, клоунская улыбка, ромбовидные глаза. Только теперь потёки краски сделали лицо пугающим, а чёрно закрашенные глаза придавали образу тревожную, почти зловещую ауру.

Алекса внимательно посмотрела на граффити, потом на Иону — и обратно.

— Ты? — переспросила она, удивлённо приподняв брови.

— Я.

Схожести между художником и его творением девушка не находила, однако решила об этом умолчать и просто улыбнулась.

— Довольно необычно.

А потом, словно вспомнив что-то, оживилась:

— Пойдём, я кое-что тебе покажу.

Не дожидаясь согласия, Алекса схватила его за руку и потащила к двери, вся поверхность которой была покрыта граффити. Повернув ручку, она со всей силы толкнула дверь и зашла внутрь.

Комната оказалась совсем крошечной — в неё едва вмешался двуспальный надувной матрас с постельным бельём и небольшой шкафчик с открытыми полками. Все стены были облеплены постерами: часть — пожелтевшие, вырванные из старых журналов, другие — почти новые, будто только что купленные. Иона с интересом рассматривал изображения — на многих он узнал логотипы популярных музыкальных групп.

— «Deftones»? Обожаю их, — улыбнулся он, указывая на один из постеров.

— И я! — хлопнула в ладоши Алекса. — Мы с Накиром собирали диски с их композициями... На одном даже есть автограф!

Она показала на шкафчик, где в ряд стояли старые коробки с компакт-дисками. Иона с восхищением рассматривал коллекцию — было видно, что в неё вложено много любви и времени.

Алекса тем временем подошла к матрасу и беззаботно легла, глубоко вдохнув и уставившись в потолок. Сейчас она чувствовала себя свободной — рисовала, вспоминала прошлое, общалась с тем, кого ещё недавно считала просто коллегой. И всё же... завтрашний день тревожил.

Её ждали упрёки родителей, ссоры и первый день в новой школе. Алекса совершенно не знала, чего ожидать. Мысль о том, что придётся снова пытаться угодить всем и быть «правильной», угнетала.

Иона заметил, как лицо девушки изменилось, и сел рядом. Осторожно коснувшись её колена, он спросил:

— Что-то случилось?

— Даже не знаю... — честно ответила она, чуть подвинувшись и похлопав по матрасу, приглашая его лечь рядом.

Когда он устроился, Алекса крепко сжала его руку, подняла вверх и начала разглядывать все изгибы ладони, задерживая взгляд на татуировках.

— Моя жизнь снова меняется. Я не увижу друзей, не прогуляюсь по горным тропам Есевона. А завтра — школа. Я даже не знаю, где именно буду учиться. И мне совсем не хочется пытаться всем понравиться...

— Разве тебе нужно это делать? — удивлённо спросил Иона.

— Иначе мама снова будет меня отчитывать, а отец добавит, что я — его разочарование, — вздохнула Алекса. — К тому же, они точно будут недовольны этим побегом...

И только сейчас она по-настоящему осознала, к чему может привести её импульсивный поступок. Сорванная фотосессия грозила последствиями, и, хоть сожалеть было поздно, тревога нарастала.

— Не накручивай себя, — попытался успокоить девушку Иона. — Завтра — это завтра. Мне тоже предстоит встреча с родителями — а ты не по наслышке знаешь, какое значение имеют все фотосессии для моей матери. Но сегодня, здесь и сейчас, только мы с тобой. Отдохни и наберись сил.

— Ха... Я постараюсь, — слабо улыбнулась Алекса.

Она опустила руку, но продолжала сжимать пальцы вокруг его ладони, а затем положила голову на плечо парня. Его слова действительно помогли — страхи отступили, тревоги затихли. Рядом с Ионой она чувствовала себя защищённой.

То же самое ощущал и он. Ещё утром они были едва знакомы, а теперь лежали рядом, делясь сокровенным. Всё остальное будто растворилось — школа, родители, стресс. Весь мир словно застыл, давая возможность Ионе и Алексе сделать паузу перед новой чередой событий.

Он медленно опустил взгляд. Алекса уже начинала засыпать. Иона слабо улыбнулся и приобнял её свободной рукой, а вскоре, и сам того не замечая, задремал.

Именно так, совершенно того не ожидая, онм нашли друг в друге родственную душу, с которой оказалась связана их судьба.

***

Проснулись подростки с первыми лучами солнца — сегодня им обоим предстояло пойти в школу. Однако в изорванном платье и запачканном костюме появляться там было не лучшей идеей, поэтому Иона с Алексой решили разойтись по домам, чтобы привести себя в порядок.

Перед тем как попрощаться, они обменялись контактами, чтобы не потерять связь. Выйдя из дома, оба одновременно остановились.

— Не волнуйся, — попытался приободрить девушку Иона. — Уверен, первый день пройдёт отлично. К тому же, кажется, я даже знаю, куда тебя определят.

— Знаешь? — распахнула глаза Алекса. Он кивнул.

— Раз уж Марианна и Скади оказались подругами, почти уверен: моя мать посоветовала «Скиентию». Это лучшая школа в городе. Практически все мои знакомые из обеспеченных семей учатся именно там.

— Может быть... — задумчиво протянула Алекса. — Всё равно узнаю только на месте.

— Напишешь мне потом? Расскажешь, как всё прошло, — Иона указал на свой телефон, и девушка с улыбкой согласилась.

После этого они разошлись — каждый в свою сторону, обдумывая предстоящий день и с теплотой вспоминая вчерашний вечер.

Иона добрался до дома довольно быстро — в тот самый момент, когда он подошёл к остановке, из-за поворота как раз появился автобус, начинавший свой первый утренний маршрут. Салон был пуст, и парень выбрал удобное место у окна, где ненадолго задремал, пока не услышал объявление об остановке в районе Патриам.

Выйдя из автобуса, парень закурил и направился в сторону дома. Шёл он неспешно, будто оттягивая момент встречи с родителями. Ему совсем не хотелось оправдываться за срыв фотосессии и искать объяснение своему внезапному побегу. Уже подойдя к двору, он сделал последнюю затяжку и бросил окурок в кусты. Всё же, он не мог постоянно скрываться от родителей — поэтому, собравшись с духом, он решительно открыл калитку и поднялся по ступенькам к двери.

Ключей у него не было — те остались в школьном пиджаке, а вчера он вовсе не планировал уходить надолго. Звонить и будить всех не хотелось, поэтому он просто проверил дверь. И — о чудо — она поддалась. Похоже, после побега семья всё же надеялась на возвращение Ионы.

Зайдя внутрь, он тихо прикрыл за собой дверь и поднялся на второй этаж. Единственный открытый проём вёл в родительскую спальню. Осторожно, чтобы никого не разбудить, Иона заглянул в комнату.

На кровати спала Марианна — укрывшись одеялом, она тихо сопела. Её длинные светлые волосы были заплетены в легкую косичку, которая расплелась ближе к концу. Вместо красного платья с открытыми плечами из-под одеяла виднелся край простой бежевой пижамы.

На тумбочке у кровати лежала Библия, которую она читала каждый вечер, а рядом — блюдце с растёкшимся воском от длинной свечи. Правая сторона кровати, где обычно спал отец, была аккуратно застелена одеялом — похоже, он снова провёл ночь в кабинете и даже не прилёг отдохнуть. Такое бывало не впервые, и Иона лишь тихо вздохнул, прежде чем двинуться дальше по коридору.

Дойдя до своей комнаты, Иона зашёл внутрь и закрыл дверь. Спальня была единственным местом в доме, где парень чувствовал себя комфортно — здесь всё было устроено по его вкусу. На стенах висели плакаты, на компьютерном столе расположились фигурки из любимых фильмов и аниме. Чёрный пушистый ковёр добавлял уюта, а пара кресел-мешков в уголке были любимым местом для отдыха, когда Иона приглашал в гости Микаэля. Именно здесь парни часто играли в «Playstation» или сочиняли музыку.

Поблизости стояла гитара — чёрная и блестящая, с наклейками, она стала своего рода украшением комнаты, привлекая внимание гостей. Рядом с дверью находился комод, на котором Иона заметил ключи — Вениамин сдержал слово и позволил брату прокатиться после школы на своей машине. План становился всё более реальным.

Краткий сон в заброшенной квартире не восстановил сил, и юноша с усталым вздохом рухнул на кровать. Несколько минут он просто лежал, уставившись в постеры с анимешными девочками с большими глазами. Ему хотелось пролежать так целый день... но, всё же, пришлось побороть соблазн и быстро собрать свой портфель. Прогул мог повлечь за собой череду неприятностей, к которым он был не готов.

Немного порывшись в шкафу, Иона нашёл свою сменную школьную форму — та, в которой он пришёл вчера на фотосессию, совсем не годилась из-за кровавых пятен, оставшихся после убийства змеи. Её парень решил закинуть в стирку, а на замену взял абсолютно такой же костюм. Через несколько минут он уже был готов к выходу, поправляя школьный пиджак и проверяя свой внешний вид в зеркале. Всё было готово.

Мысль о том, что отец всё это время находился в своём кабинете, не отпускала Иону. Именно там, в месте, где Дарнелл проводил бессонные ночи, изучая бесконечные договоры, находился предмет, без которого поездка в лес теряла бы смысл. Как бы Иона не старался избежать этого шага, ему всё равно пришлось рискнуть. С глубоким вздохом он вышел из своей комнаты, перевёл дыхание и подошёл к кабинету отца, остановившись прямо перед входом. Словно заглотнув решимость, он медленно повернул ручку и открыл дверь.

В кабинете царила гробовая тишина — даже настенные часы, казалось, перестали идти, как только Иона ступил на дубовый паркет. В центре комнаты стоял массивный тёмный стол, за которым сидел высокий мужчина с кудрявыми тёмными волосами до плеч, собранными в низкий хвост. Его голова была слегка опущена, из-за чего Иона не мог разглядеть глаз. Очки с тонкой оправой сползли с носа, а в руках мужчина держал какой-то документ, который, казалось, вот-вот упадет. Похоже, он крепко спал. Оценив ситуацию, Иона принял решение двигаться дальше. Он сделал ещё несколько шагов и взглянул на стену.

Здесь находилась главная гордость Дарнелла — коллекция оружия, от маленьких пистолетов до массивных винтовок. Всё это не просто украшало кабинет, но и добавляло мрачности атмосфере, подчёркивая характер хозяина. Некоторые экземпляры стояли под толстым стеклом, как на витрине. Часть из них Дарнелл выкупал на аукционах за баснословные суммы, а другие заказывал индивидуально, ценя каждое приобретение как зеницу ока. Здесь же располагались и более простые ружья, которые он часто использовал для охоты на птиц или мелких зверей в лесу. Именно за одним из таких Иона пришёл в кабинет.

Любовь к охоте отец прививал Ионе с самого детства. Каждые выходные Дарнелл брал мальчишку с с собой, обучая его обращаться с оружием, рассказывая, как вести себя на охоте и делясь секретами, которые всегда обеспечивали хороший результат. Вениамину, старшему сыну, это занятие было неинтересно — он полностью погрузился в учёбу и не проявлял желания присоединяться к лесным вылазкам. Именно поэтому с десяти лет Дарнелл обучал младшего сына, передавая ему свои знания.

Однако со временем Дарнелл выезжал на охоты всё реже. В последние месяцы он и вовсе забросил это занятие, поглощённый работой и практически не покидающий своего кабинета. Иона продолжал любить охоту так же сильно, как и отец — именно поэтому он решил провести её и сегодня, но в этот раз — в одиночку.

Окинув взглядом все варианты, Иона остановился на двуствольном ружье — оно всегда обеспечивало комфорт и лёгкость на охоте, а патронов к нему было достаточно. Проверять оружие времени не было — ему нужно было поторопиться, чтобы не разбудить отца и успеть на занятия. Спрятав ружьё в чехол, он посчитал патроны в подсумке и собирался уходить, как вдруг услышал голос, доносящийся сзади:

— Зачем тебе ружьё?

Голос был ровным и спокойным, но именно это заставило Иону замереть, словно его окатили ледяной водой. Он с трудом повернул голову и увидел, что Дарнелл не спал. Мужчина наблюдал за сыном исподлобья, медленно потирая трёхдневную щетину. Бежать было некуда, и Ионе не оставалось ничего другого, как ответить.

— Хочу съездить на охоту в лес после уроков, — кратко сказал юноша. Он опустил взгляд и достал ключи от авто Вениамина, показав его отцу и подтверждая свои слова. — Вен одолжил мне свою машину на сегодня.

Дарнелл задумчиво промычал в ответ, не отрывая взгляда от сына. Атмосфера в комнате стала настолько напряжённой, что Иона бы отдал всё, чтобы избежать этого разговора и спокойно уехать в школу.

— Как объяснишь вчерашнее? — спросил Дарнелл, продолжая допрос. Это было то, чего Иона хотел услышать меньше всего.

— Что вчерашнее? — Иона постарался сохранить спокойствие. Но, похоже, отец все же знал о его побеге.

— Сам знаешь, — нахмурился Дарнелл. Открыв верхний ящик стола, он откинул крышку хьюмидора и достал сигару, собираясь закурить. — Всё бы ничего, Иона, но из-за твоего побега мать была зла, как сторожевая псина, а ее короткостриженная подружка, Скади, захлебывалась слезами и прощалась со своей милой дочкой, считая, что они больше никогда не встретятся. Полагаю, эта самая дочка была с тобой?

Иона немного подумал и неуверенно кивнул. Скрывать правду было бессмысленно — Дарнелл знал его слишком хорошо и легко вычислил бы попытку солгать.

Глубоко вздохнув, Дарнелл отвёл взгляд в сторону и сделал первую затяжку. Пока Иона мысленно пытался предугадать следующий вопрос, старший молча глядел в окно и прислушивался к пению ранних птиц. Молчание отца было куда более мучительным, чем его вопросы. Наконец, Дарнелл вернул взгляд к сыну и произнёс:

— С матерью будешь разбираться сам. До девяти возвращайся домой — иначе следующий разговор будет в другом тоне.

После этих слов Дарнелл, как ни в чём не бывало, вернулся к изучению договора, давая понять, что разговор завершён. Иона, ещё не веря, как быстро всё закончилось, развернулся и вышел из кабинета, осторожно закрыв дверь. Он тут же опёрся о стену, чувствуя, как сильно бьётся его сердце — оно готово было вырваться из груди. На виске выступила капля пота, медленно скатившаяся по скуле. Чувство, напоминающее паническую атаку, овладевало телом Ионы, однако парень попытался как можно скорее прийти в себя и глубоко вздохнул, закрыв глаза.

Так проходил каждый разговор с отцом. Иона никогда не знал, чего ожидать — в один день Дарнелл мог быть в хорошем расположении духа, а в другой — стать настоящим тираном, бранящим сына за каждую оплошность. В этот раз Дарнелл был сдержанным, и это пугало ещё больше — ведь, судя по бурной реакции матери, не менее бурно должен был отреагировать и сам мужчина...

Но времени на раздумья не было. Если Иона продолжит тянуть, он точно опоздает в школу. Смахнув пот со лба, парень вдохнул поглубже, словно выталкивая из себя остатки напряжения и направился к лестнице, крепко сжимая чехол с ружьём и думая о предстоящем дне.

***

Как обычно, к девяти утра у входа в школу уже начинали собираться ученики. В их числе оказался и Иона. Он неспешно поднялся по ступенькам и вошёл внутрь, сразу отмечая знакомую суету: кто-то болтал, развалившись на лавочке, кто-то изучал расписание с обречённым выражением лица, а кто-то спешно искал кабинет, где должен был пройти первый урок.

Телефон в кармане завибрировал. Иона достал его и бегло взглянул на экран. Разочарованный вздох сорвался с его губ — сообщение было от Микаэля. Тот сообщил, что не сможет прийти в школу из-за семейных обстоятельств. День сразу стал казаться серым — Мика был единственным человеком, с кем Ионе удавалось поддерживать хорошие отношения и общаться.

Разочарованный, Иона уже собрался было идти на географию, как вдруг боковым зрением уловил знакомую светлую копну волос. Мысль молнией пронеслась в голове, и он тут же обернулся, чтобы убедиться. Уголки его губ непроизвольно потянулись вверх.

Перед ним стояла Алекса. В новой школьной форме — короткая синяя юбка, белая рубашка и галстук — она явно растерялась, обеспокоено оглядываясь по сторонам. Девушка, похоже, плохо ориентировалась в незнакомом здании. Он собиралась исследовать противоположную часть коридора, но не успела сделать и пары шагов, как кто-то внезапно схватил её за руку. Девушка вздрогнула и резко обернулась.

— Испугалась? — рассмеялся Иона, подойдя ближе и крепко обняв её. Алекса сразу же прижалась к нему, словно хватаясь за единственный шанс на спасение из этого хаоса.

— Иона... — прошептала она. — Я так рада тебя видеть.

— Я же говорил, что знаю, где ты будешь учиться, — усмехнулся он.

— Но как ты догадался? — удивлённо захлопала глазами Алекса.

— Ну, у меня есть связи, — театрально отведя взгляд, ответил он, игриво накручивая на палец локон волос. — А если серьёзно, всё просто: сюда отправляют всех детей «успешных родителей». Вот и ты здесь.

— Ну хоть в чём-то я могу быть благодарна маме и папе, — с усмешкой закатила глаза девушка. — Вливаться в новый коллектив куда легче, когда есть кто-то знакомый.

— Кстати, как прошла встреча с родителями? — спросил Иона. Лицо девушки тут же помрачнело. Освободившись от его объятий, она отмахнулась и сказала равнодушно:

— Лучше и не спрашивай. Криков было... Наверное, весь отель слышал. Даже вспоминать не хочу.

Иона понял, что не стоит настаивать, и, коротко кивнув, сменил тему:

— Ладно... Какой у тебя первый урок?

— География в 42-м.

— О, надо же, — снова улыбнулся кудрявый. — Значит, мы с тобой ещё и одноклассники. Я тоже как раз туда направлялся.

Иона указал на ту самую дверь, которую так долго пыталась найти Алекса — тёмно-коричневую, с массивной золотой ручкой. Она находилась чуть в стороне, в полутени у лестницы, ведущей на второй этаж. Алекса хотела было что-то сказать, но не успела — перед ними неожиданно возникла низкорослая фигура, и тут же раздался торопливый голос:

— Иона! Я тебя уже минут пятнадцать ищу. Думала, не придёшь...

— Лия, — недовольно цокнул языком парень. Уж кого-кого, а эту маленькую девочку, в последнее время так часто надоедающую своим присутствием, Иона хотел бы видеть сейчас меньше всего.

Пухленькая восьмиклассница, не ожидавшая такого холодного тона от Ионы, моментально сжалась, как испуганный котёнок. Бросив мимолётный взгляд на Алексу, она заинтересованно прищурилась, явно разглядывая новенькую. Алекса, уловив неловкость ситуации, мягко улыбнулась Лие и вежливо спросила:

— Ты хотела что-то сказать? Просто... мы немного опаздываем на урок.

— Да... П-простите, — пробормотала Лия, заикаясь. Вернув взгляд к Ионе, она чуть приподняла глаза, но тут же снова уставилась в пол, нервно перебирая пальцами свои длинные тёмные волосы. — Я хотела пригласить тебя погулять после занятий.

— Я занят, — хмуро ответил Иона, даже не задумываясь.

— Опять? — голос девочки дрогнул. — Я звала тебя и вчера, но ты отказался. А сегодня снова...

Слова давались ей с трудом — в горле явно застрял комок. Алекса с пониманием отнеслась к такой реакции: в этом возрасте даже лёгкое пренебрежение от того, кто тебе нравится, воспринимается как настоящее предательство. Она перевела взгляд на Иону:

— У тебя и правда есть планы?

— Да, — кивнул он. — Собираюсь в лес, на север от города. Дорога далековата, но оно того стоит.

Он на секунду замолчал, а затем едва заметно улыбнулся, глядя прямо в глаза Алексе:

— Если хочешь, можешь поехать со мной. Я знаю пару отличных мест, где можно прогуляться. И там ещё есть чудесное озеро.

— Ну почему она, а не я?! — вдруг воскликнула Лия.

Оба — Иона и Алекса — с удивлением посмотрели на неё. Такой взрыв от обычно тихой и зажатой девочки был неожиданным. Лия не выдержала: её лицо перекосило от обиды, глаза наполнились слезами, и, всхлипнув, она бросилась прочь. Пряча лицо от взглядов прохожих, младшеклассница убежала в сторону женской уборной, вытирая слёзы рукавом рубашки.

Некоторое время Иона и Алекса молча смотрели вслед, пока девочка не скрылась за дверью. Блондинка нахмурилась, невольно почувствовав укол вины — пусть она и не делала ничего плохого, но чужая душевная рана всё равно резанула и её. Лия показалась такой хрупкой, беззащитной... и до ужаса одинокой.

— Что это сейчас было? — выдохнула блондинка, всё ещё не отводя взгляда от двери, за которой скрылась девочка.

— Неважно, — буркнул Иона. — Эта Лия вечно ставит меня в неловкое положение.

Он выдохнул, слегка встряхнув головой, будто отгоняя досадные мысли. Затем глянул на часы — и глаза его округлились.

.— Вот черт, мы уже прилично опоздали.

— Ох... — простонала Алекса, опуская руки. — Ну вот чего-чего, а опаздывать в первый же день мне точно не хотелось!

— Я всё объясню, — решительно ответил парень.

Алекса немного расслабилась, кивнула и направилась следом за своим новым одноклассником. Её мысли всё ещё возвращались к той юной девочке, закрывшейся где-то в школьном туалете и проливающей драгоценные слёзы. Казалось, в этот момент две совершенно разные истории разворачивались параллельно в одном коридоре: одна — наполненная светлым началом чего-то нового, а другая — омрачённая болью от несбывшихся надежд.

***

Уроки пролетели почти незаметно — благодаря хорошей репутации Ионы учитель не ругал школьников за опоздание, ограничившись лёгким замечанием. Он представил Алексу классу, предложив ученикам помочь ей освоиться, и девушка быстро оказалась в центре внимания. Кто-то подошёл с приветствием, кто-то улыбнулся — атмосфера была доброжелательной, что несколько облегчило её тревогу.

Во время большой перемены Иона устроил блондинке небольшую экскурсию по школе. Он с лёгкой усмешкой рассказывал, где находятся нужные кабинеты, подкидывал советы о том, какие учителя требовательны, а какие — «пофигисты», и даже успел провести её в столовую. Там повариха — полная женщина с добрыми глазами — тепло улыбнулась новой ученице и с гордостью нахваливала свежеиспеченные пирожки, предлагая девушке попробовать хотя бы один.

После окончания занятий Иона проводил Алексу к белому седану, который одолжил у брата. Машина была припаркована в тени дерева у дороги, недалеко от выхода из школы. Когда они шли к автомобилю, взгляды других учеников неотрывно следовали за ними — кто-то из чистого интереса, а кто-то, в основном девочки, с заметной завистью. Многие до сих пор не могли понять, чем именно Алекса заслужила внимание самого Ионы Авалиани — парня, чья популярность гремела далеко за пределами школы.

Иона уселся за руль, завёл двигатель, и они выехали на трассу. Окна были опущены, ветер трепал Алексе волосы, а из колонок звучала любимая музыка. Они не спешили. Каждый наслаждался дорогой и внезапной лёгкостью, возникшей между ними.

Примерно через полчаса путь вывел их к въезду в густой лес. Табличка с надписью «Сильва» качалась на ветру, а рядом висели плакаты с призывами беречь природу. Асфальт плавно сменился на грунтовую дорогу, покрытую толстым слоем сосновых иголок, хрустящих под шинами. Проехать было сложно — дорожки становились всё уже.

— Думаю, дальше пешком, — сказал Иона, заглушая мотор. — Тут красиво, да и озеро совсем рядом.

Алекса кивнула и вышла из машины. Когда она подошла к Ионе, тот провёл рукой по капоту седана и с усмешкой заметил:

— Не так хороша, как моя малышка, но сойдёт на один день.

— Твоя малышка? А это, значит, арендованная? — поддразнила Алекса, хлопнув ладонью по корпусу.

— У брата взял. Он одолжил её на сегодня только потому, что моя в ремонте. Видела бы ты её — то, что надо для лесной местности. А эта... разве что по городу кататься.

Он запрокинул голову назад, глядя в небо и вспоминая свою первую и любимую машину, подаренную отцом. Облака медленно плыли по лазурному полотну, а сосны тихо шелестели ветвями. Казалось, всё вокруг было создано для этого момента — лёгкого, почти интимного в своей простоте.

— У тебя есть брат? — спросила Алекса, прерывая тишину.

— Вениамин, — кивнул Иона. — Он старший. Из книжек не вылезает — собирается стать врачом, как наш отец когда-то. Вряд ли вы с ним пересечётесь.

— Твой отец занимается медициной? А мой папа говорил, что у него, вроде бы, компания по перевозкам товаров из Содома.

— Ну, морские переправки — это его основной бизнес, — пояснил Иона. — А раньше он был хирургом. До одного... случая. После него всё и поменялось. Бросил медицину, занялся логистикой. К тому же, знания пригодились — теперь он решил организовать новый бизнес, связанный с фармацевтикой, а заодно и приобщить к делу старшего сына.

— А что за случай? — осторожно спросила Алекса.

— Я не знаю. Это было ещё до моего рождения. Мама тоже не рассказывает.

Он достал из кармана сигареты и закурил, выдыхая тонкую струйку дыма в сторону леса. Алекса молча наблюдала за ним, а потом, повторив за Ионой, достала из кармана тонкую сигарету с ароматом мяты. Щёлкнула зажигалкой, глубоко затянулась и ненадолго прикрыла глаза, наслаждаясь прохладным воздухом, наполненным запахом хвои и табака. Пламя затухло, оставив после себя лишь лёгкий шлейф дыма, растворяющийся в лесной тишине. Ветер тронул её волосы, приподняв прядь, которую Алекса тут же убрала за ухо.

Несколько минут они стояли молча, прислушиваясь к щебету птиц и отдалённому шелесту ветра. Было удивительно спокойно — так, как бывает только вдали от города.

— А почему только Вениамина он решил включить в дело? — вдруг спросила Алекса, нарушая затишье. — Ты ведь тоже его сын.

— Ну, как минимум у меня нет медицинского образования, — хмыкнул Иона, глядя на неё из-под ресниц. — Да и желания тоже. Я не собираюсь быть копией Дарнелла. Пусть Вениамин наследует трон.

Алекса чуть улыбнулась, но в глазах её читалась тень — будто слова Ионы задели что-то личное.

— А твои родители? Чем занимаются? — спросил он, сменив тему.

— Мои? — переспросила она, переведя взгляд на парня. — Мать с головой ушла в идею сделать из меня звезду — мечтает устроить в самое престижное модельное агентство. А отец... как он сам говорит, владеет «кредитно-финансовой организацией».

Слова «кредитно-финансовая организация» она произнесла с насмешкой, понижая голос и подражая серьёзному, важничающему тону отца, а затем вернулась к обычному:

— А я всегда называю это проще — банк.

— И на его работу не повлиял ваш переезд в Содом? — удивился Иона.

— Папа сказал, что у него тут «кое-какие дела». Так что, судя по всему, всё в порядке, — усмехнулась Алекса. — Хотя я в этом ни черта не понимаю. Да и, как ты, не горю желанием идти по стопам отца.

Она посмотрела на Иону, и между ними вновь проскользнула искра взаимопонимания. Он ответил на её взгляд лёгкой улыбкой. Казалось, в эти мгновения их сближало нечто большее, чем просто разговор — невидимая нить, тянущаяся от одного сердца к другому. Иона вспоминал, как легко и непринуждённо говорил тогда, в день их знакомства. Сейчас же в словах появлялась глубина — такая, которой раньше не было. Быть может, судьба действительно дала шанс изменить их жизнь?

— Пойдём? — вдруг задал вопрос Иона и тем самым вывел девушку из раздумий. Он потушил сигарету о кору дерева, и Алекса торопливо сделала то же самое. Затем она бросила окурок в сторону и подошла к машине.

— Ты часто приезжаешь в лес? — спросила она, опершись локтем об автомобиль.

— Раньше — каждую субботу. Мы с отцом проводили здесь выходные. Теперь он постоянно в делах, да и у меня вечно нет времени... Вот и решил вырваться сегодня, пока есть шанс.

— Вы приезжали каждые выходные сюда просто для прогулки? — выгнула бровь Алекса. Её вопрос заставил Иону улыбнуться.

— Ха, а я ведь совсем забыл показать тебе то, ради чего я организовал эту вылазку...

Он обошёл машину, нажал небольшую кнопку на заднем бампере, и багажник медленно распахнулся. Алекса заглянула внутрь — и застыла.

На тёмной обивке покоилось охотничье ружьё. Сначала она подумала, что это муляж, но, несколько раз моргнув, поняла — перед ней самое настоящее оружие.

— Охота? — осторожно уточнила она, переводя взгляд на Иону.

— В точку, — кивнул он, щёлкнув пальцами. — Этим мы и занимались с отцом всё моё детство.

Любопытство брало верх. Алекса аккуратно взяла ружьё в руки — оно оказалось тяжёлым, с холодной, гладкой сталью и вычурной гравировкой на прикладе. Она провела пальцем по рисунку, словно пытаясь прочитать заложенный в нём смысл.

— Красивое, — сказала она. — Но я в этом ничего не понимаю. И, честно говоря... впервые держу оружие.

— Впервые? — удивился Иона. — Тогда сегодня у тебя есть возможность не только подержать, но и попробовать пострелять с этого ружья.

— Серьёзно? — в голосе её прозвучала смесь восторга и лёгкой тревоги. — А ты... научишь меня?

— Конечно, — уверенно ответил он. — Меня тоже учили в этом лесу. Думаю, тебе понравится. Возможно, даже не уйдём с пустыми руками.

Он достал из багажника сумку с патронами, бутылку воды и ещё пару вещей, захлопнул крышку и закрыл машину. Вдвоём они двинулись вглубь леса — шаг за шагом, по протоптанной тропинке, мимо высоких сосен, качающихся под порывами ветра.

— На кого вы обычно охотились? — спросила Алекса, шагая рядом.

— Смотря по сезону. Сейчас начинается период охоты на зайцев — мы с отцом часто выбирались именно осенью. Но зайца проще встретить в степи, чем здесь. А из лесной дичи — глухари, рябчики. У меня с собой манок — может, повезёт.

Он остановился, осмотрелся и указал на небольшую поляну, где росло меньше деревьев. От старых пней тянулся аромат хвои, в воздухе стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом листвы.

— Вот тут и потренируемся, — сказал он. — Открытое пространство — лучший вариант для новичка.

Иона поднял с земли ржавую жестяную банку и поставил её на пень. Отмерил шаги, выбирая подходящее расстояние.

— Сначала покажу, как это делается, — сказал он, доставая пару патронов. — Это двустволка. Чтобы зарядить, нужно переломить ствол — вот так. Вставляешь патроны и защёлкиваешь.

Он чётко продемонстрировал движения, затем показал на предохранитель и спусковой крючок.

— Главное — безопасность. Сначала снимаешь с предохранителя. Потом — стойка: ноги на ширине плеч, слегка согнуты в коленях. Правая рука — на рукояти, левая — под стволом.

Алекса жадно впитывала каждое его слово. Казалось, она не просто слушала — училась чему-то совершенно новому, далёкому от глянцевых подиумов, фотосессий и модельного мира.

— Это, оказывается, целая наука, — выдохнула она, прищурившись.

— И это ещё только начало, — подмигнул Иона. — Я учился годами... Хотя всё равно считаю себя любителем.

Он занял позицию, прицелился. Но прежде чем нажать на спуск, что-то мелькнуло на краю его поля зрения...

— Смотри, — почти шёпотом произнёс Иона и кивнул в сторону невысокого кустика.

Поначалу Алекса не поняла, на что именно он обращает внимание, но уже через мгновение разглядела серо-бурую шерсть и пару настороженных ушек, выглядывающих из листвы.

— Зайчик! — воскликнула она. Осознав свою ошибку, девушка тут же зажала рот рукой и с испугом уставилась на маленького зверька.

Тот вмиг насторожился: замер, будто превратился в каменную статую, не двинулся и даже не оглядывался по сторонам.

— Тише ты, — прошипел Иона, медленно переводя прицел. — Он может быть далеко, но слух у него зверский. Уже чует неладное. Шансов всё меньше.

Секунды тянулись, как затянутое дыхание: Алекса и Иона затаились, не отводя взгляда от зверька. Тот, подождав ещё немного, поднял мордочку к кусту и начал аккуратно лакомиться свежими ягодами. Это был момент. Иона уже мысленно видел, как вернётся домой с трофеем, сдержанно гордясь своей меткостью и охотничьим чутьём...

И вдруг — шорох. Громкий, резкий, всё нарастающий, словно кто-то целенаправленно пробирался сквозь чащу. Не как заяц или птица. Совсем не так.

Оба подростка напряглись. Алекса инстинктивно придвинулась ближе к Ионе, словно в нём была единственная защита от невидимой угрозы. Пугливый зайчик, заподозрив неладное, быстро ускакал в дремучий лес, явно не желая становится жертвой неизвестного существа, а Иона, быстро определив сторону, откуда доносился шум, повернулся туда и прицелился, дожидаясь появления незваного гостя.

— Может, это медведь?.. — нервно сглотнула Алекса.

— Исключено, — коротко бросил Иона. — В этих местах медведей нет.

Алекса облегчённо вздохнула, но страх не ушёл. Шум не прекращался. Кто-то всё ещё приближался, тяжело ломая ветки. Лес вдруг стал особенно мрачным, воздух — густым, как перед грозой.

Иона стоял, не шелохнувшись, держа ружьё наготове. Его взгляд был холодным, сосредоточенным. Без эмоций и паники: он просто ждал. Алекса не была девушкой из робкого десятка, но в этой ситуации даже она была удивлена его спокойствию.

И вот, сквозь колючие кусты, появилась фигура — невысокая, неуклюже разводящая руками, отталкивая ветки от лица. Уже через секунду подростки узнали её.

Лия, девочка с длинными волосами и в короткой юбочке, наконец выбралась из кустов, стряхнула с одежды прилипшие иголки и неуверенно ступила на поляну. Она даже не продолжила отряхивать одежду: только стояла, медленно моргая. Даже с расстояния Иона заметил: её глаза, янтарные, с тёмной каймой, удивлённо смотрели на него.

Они уже не были заплаканными, как ранее, и выражали лишь детское непонимание. Такими же были глаза у змеи, которую он недавно убил в лесу — хищно прекрасные, тревожно-завораживающие. Он хорошо запомнил, как в ту секунду они взглянули на мир в последний раз... перед тем как погасли, навсегда, вместе с жизнью рептилии, чью голову он разрубил надвое.

Теперь эти глаза были перед ним снова.

Мир вокруг словно сжался. Иона моргнул — и оказался в другом пространстве. Там не было ни поляны, ни ружья, ни Алексы.

Всё утопало в белом ослепительном свете. В нём не было теней и формы. Он пытался разглядеть что-то, но вместо окружающей поляны — лишь пустота. Алекса исчезла. Ружьё тоже. Он пытался сфокусировать взгляд, но видел лишь размытые силуэты. Хотел поднять руки — но они застряли в вязкой, тёплой жидкости.

Иона медленно опустил взгляд и увидел, что стоит по колене в крови, наклонившись к целому озеру. Она колыхалась, будто дышала. Багровая поверхность плавно расширялась, заполняя всё вокруг.

— Ты осознаёшь, что обратно пути нет? — раздался голос. Он звучал не снаружи, а прямо в голове, отчётливо, почти ласково. Резко обернувшись, Иона снова убедился в том, что он здесь один. Этот голос совсем не был ему знаком, но почему-то сразу заставил парня дрожать, как осиновый лист. Он сглотнул, не отводя взгляда от туманной пустоты перед собой, и принял окончательное решение.

— Да.

И тогда кровь забурлила, словно кипяток в гигантском котле, и поднялась волной. Он не успел даже вдохнуть, когда густая, тяжёлая масса хлынула вверх, подступая к шее и накрыла его с головой.

В следующее мгновение он вновь оказался на поляне. Алекса стояла рядом. Перед ними — Лия. Та же поза. Те же глаза. Его пальцы крепко сжимали ружьё.

— Обратно пути нет, — проговорил Иона и нажал на спусковой крючок.

Всё произошло в один момент. Грохнул выстрел. Птицы с деревьев разлетелись в панике. Лия вздрогнула. В её глазах больше не было ни радости, ни страха, ни удивления. Только пустота.

Тело несчастной школьницы упало возле ближайших кустов. Лия была мертва.

— Не-ет! — закричала Алекса, бросаясь вперёд. Иона, будто вне себя, позволил ружью выскользнуть из рук и неотрывно смотрел на бездвижное тело школьницы, вновь и вновь воспроизводя в памяти момент, когда он принял решение и распорядился ее судьбой.

Когда Алекса подбежала к Лие, она осознала: было слишком поздно. Из раны в ее лбу лилась тонкая струйка крови, дыхание отсутствовало, лицо становится пустым, а свет исчезал из янтарных глаз, делая их стеклянными.

Алекса чувствовала, как из её глаз текли слёзы, срываясь каплями на землю. Она опустилась на колени, прикрыв лицо ладонями, и зарыдала ещё громче.

Иона почувствовал своё сердцебиение. Только сейчас к нему пришло осознание того, что произошло. Он собственными руками убил человека. Это была не простая тренировка и даже не охота на диких зверушек, которых Иона каждый раз без зазрения совести добивал смертельным выстрелом. Это был настоящий человек.

Но он не чувствовал ни капли страха. Только странное, почти машинальное желание — утешить Алексу.

Он подошёл, сел рядом и взял её за руки: медленно и осторожно. В её глазах отражалось отчаяние.

— Она мертва... — рыдала Алекса. — Боже... она же... ребёнок...

— Послушай меня, — произнёс он твёрдо. — Сейчас не время для слёз. Нам нужно собраться. Паника только усугубит ситуацию.

— Иона, ты убил её! — Алекса дрожала. — Чёрт, почему она вообще была здесь? Нам нужно... нужно избавиться от тела, от ружья, что-то делать...

Иона мягко, почти бережно обнял её, притянул к себе.

— Не нужно. Мы просто заберём ружьё и уйдём. Как будто ничего не произошло. Ты должна вести себя так, будто этого не было.

Алекса продолжала всхлипывать, но постепенно её дыхание выравнивалось. Руки, цеплявшиеся за его рубашку, начали слабеть.

— Ты поняла меня? — повторил он. — Никто. Ни единой души. Даже родителям — ни слова.

— Хорошо... — почти беззвучно выдохнула она. — Я... я никому не скажу. Но что дальше, Иона?..

— Не знаю, — ответил он, глядя куда-то в сторону. — Но сейчас ты поедешь домой. Примешь душ. Ляжешь спать. А завтра... просто продолжишь жить.

Она кивнула. Медленно, с трудом, но покорно. Его голос действовал на неё сильнее любых слов утешения — не потому, что он был тёплым, а потому, что в нём была уверенность. Бесстрастная, почти нечеловеческая. Она знала — иначе нельзя. Но одно не давало ей покоя: почему Иона, убив человека, не чувствует ничего? Ни страха, ни боли, ни сомнений. Как будто перед ним была не школьница, а случайно раздавленная букашка.

Он помог Алексе подняться. Та всё ещё дрожала, ноги будто не слушались, но с поддержкой Ионы ей удалось оторваться от мёртвого тела. Они пошли прочь от поляны, шаг за шагом отдаляясь от той черты, которую уже никогда нельзя будет переступить назад. Возле кустов, где всё произошло, земля потемнела, напитавшись кровью. Лужа разрасталась, проникая между травинок и впитываясь в почву. Вязкая, тёплая, почти живая...

Когда они отошли достаточно далеко, Иона обернулся. Сейчас тело Лии выглядело особенно маленьким — детским, почти хрупким. Кожа на лице казалась фарфоровой, губы приоткрыты, словно она не успела договорить. Он смотрел на неё долго, почти не моргая. Потом его губы чуть дрогнули. Уголки медленно поползли вверх.

Он едва заметно ухмыльнулся.

***

Подвезя Алексу к отелю, Иона попрощался с ней и долго бродил по городу, молча наблюдая, как с наступлением темного времени суток улицы постепенно пустеют. Людей становилось всё меньше, и глубокой ночью, когда тёплое солнце уступило место холодной луне, он остался один — затерянный среди теней, которые будто вытягивались за ним, не отпуская.

Когда он наконец вернулся в Патриам, то запарковал машину в гараж и ещё некоторое время провёл на улице, не отводя взгляда от звёздного неба и медленно затягиваясь дымом, словно пытаясь отсрочить возвращение домой. Он не виделся с семьей уже целых два дня: в последний раз он общался с Вениамином во время утренней поездки в школу, с Мари — во время неудавшейся фотосессии, и единственным, кто видел Иону перед охотой в лесу, был его отец.

Представлять их реакцию на своё возвращение не хотелось. Мать наверняка будет зла — и за внезапный побег, и за сорванную съёмку. Вениамин, как обычно, примкнёт к её упрёкам, снова напоминая о важности учёбы. А отец — если не проигнорирует всё произошедшее, как часто бывало, — то как минимум запретит брать оружие и ездить на охоту в ближайшее время.

Но никто из них не знает о том, что случилось сегодня в лесу.

Воспоминания тут же заставили кожу покрыться мурашками. Он ясно видел, как Лия выбежала из кустов, — растерянная, живая — а через пару секунд уже лежала мёртвой, с пустыми глазами и телом, раскинувшемся в луже крови. Но что именно заставило его выстрелить? Он до сих пор не понимал. В голове звучал чужой голос, будто задающий вопрос, требующий ответа. Может, именно он подтолкнул к выстрелу?

Нет. Это было бы слишком просто. Голос лишь спросил. Решение принял он сам. Ответ был его. И выстрел — тоже.

Только сейчас Иона в полной мере осознал всю серьёзность произошедшего. Он — убийца. Именно он, а не загадочный голос или кто бы то ни был другой, нажал на спусковой крючок и попал прямо в голову несчастной девчонке, у которой была впереди целая жизнь.

Он бросил окурок, глядя, как тот гаснет у подножия стены, и вошёл в дом. Осторожно закрыл дверь, чтобы не разбудить родителей и брата, повесил пиджак на крючок, расшнуровал кеды и оставил их рядом с входом. Поднимаясь по лестнице, Иона чувствовал, как тело начинает дрожать, словно в промозглую зимнюю ночь, а мысли продолжали крутиться, упорно возвращая к одному-единственному вопросу:

Что, если его семья узнает об убийстве?

Он остановился, вцепившись пальцами в холодное дерево перил и глядя на ступеньки перед собой. Лес, в котором сегодня был Иона, не очень популярен среди людей. Для вылазки на природу жители Содома чаще выбирали местность неподалёку от школы, поэтому вероятность того, что труп обнаружат быстро, мала. Но не стоило забывать об охотниках — таких же, как Иона и его отец. Кто-то из них может наткнуться на труп. Если найдут пулю — а её непременно найдут — по калибру и типу легко определить, из какого оружия стреляли. Круг подозреваемых резко сузится.

И тогда всё рухнет.

Продолжая дрожать, Иона с усилием воли одолел преграду в виде лестницы и поднялся на второй этаж. В небольшом коридорчике, увешанном репродукциями известных картин, царила тихая, умиротворённая атмосфера. Лунный свет, просачиваясь сквозь приоткрытые жалюзи, освещал деревянный пол, красный вышитый ковёр и двери, ведущие в комнаты. Все они были закрыты — кроме одной.

Эта дверь вела в родительскую спальню. Изнутри лился мягкий, тёплый свет — он будто дополнял ночную тишину, но вместо чувства спокойствия вызвал у Ионы нарастающую тревогу. Почему родители не спят посреди ночи?

Сердце забилось с такой силой, будто вот-вот готово было вырваться наружу. Он прижал ладонь к груди и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться, но тревога только усилилась. Казалось, стены коридора начинают сжиматься, отнимая воздух и оставляя всё меньше пространства для движения и мыслей. Он не был готов к встрече с родителями — но похоже, избежать её не получится.

— Кто там? — послышался тихий женский голос из спальни. Иона сразу узнал мать. Он не ответил: лишь неуверенно, на ватных ногах, подошёл ближе и осторожно приоткрыл дверь.

Единственным источником света была маленькая свеча на тумбочке. В её приглушённом свете Иона смог различить, что происходит в комнате. Марианна сидела на кровати, усталая, с заспанным лицом, держа в руках Библию. Она, похоже, совсем не сомкнула глаз — до самой ночи ждала сына. Увидев движение у двери, женщина вздрогнула, подняла взгляд, моргнула несколько раз, будто не веря своим глазам, нахмурилась и тихо спросила:

— Иона?

— Это я, — так же тихо ответил юноша, еле заметно кивнув. Собравшись с силами, он полностью открыл дверь и зашёл внутрь, остановившись у края кровати. Мари, скользнув по нему взглядом снизу вверх, глубоко вздохнула, отложила Библию и, массируя виски, явно собиралась начать свою речь.

— Иона, — повторила она уже гораздо строже. — Что ты вообще творишь? Господи, ты не представляешь, чего мне стоили все твои выходки! Я так старалась, чтобы организовать эту фотосессию: визажисты, стилисты, фотографы... Знаешь, сколько времени ушло на эти договорённости? А ты, адское создание, решил, что тебе позволено всё! Да ещё и утащил Алексу! У тебя вообще есть совесть?

Дальше Иона почти не слушал. Этот тон был ему привычен — вечные упрёки, обвинения, угрозы сорванной карьеры. Он опустил взгляд, погружённый в свои мысли, пока мать отчаянно пыталась донести до него всю катастрофичность ситуации. Усталость давала о себе знать — время близилось к четырём утра, а прошедший день выжал его до последней капли. Иона чувствовал, что вот-вот свалится с ног.

— ...Ты хоть представляешь, как долго мы со Скади вас искали? — продолжала Мари. — Она всерьёз собиралась подать в розыск, но я её остановила!

Он молча опустился на колени, склонился к её ногам и, не говоря больше ни слова, прижался щекой. Марианна замолчала, оторопев.

— Прости меня, — прошептал Иона. — Я знаю, что повёл себя глупо. И знаю, как важна была для тебя эта фотосессия... Прости.

Такой реакции Марианна не ожидала. Обычно Иона держал дистанцию, особенно когда дело касалось модельной карьеры. Просить прощения было не в его духе. Но сейчас, вместо привычного упёртого и отстраненного — измотанный, подавленный Иона, склонившийся перед матерью. Она просто не могла злиться на него.

Мари тяжело вздохнула, аккуратно провела пальцами по его кудрям, пригладила волосы и с мягкой грустью сказала:

— И ты меня прости. Наверное, не стоило так срываться. В конце-концов, таких съёмок будет ещё много. А ты у меня такой один.

Иона слабо улыбнулся. Он почувствовал, как пальцы матери коснулись его руки, осторожно сжали её. От этого простого жеста стало теплее, чуть легче. Она не знала. Не знала о том, что случилось в лесу. Не знала, что сейчас, в «Сильве», лежит тело мёртвой девочки — и убил её он. Её сын.

Иона поднял голову и заметил, что другая сторона кровати была пуста.

— Почему папа не спит? Опять в кабинете? — спросил он.

Марианна кратко кивнула.

— Снова работает. Ни сна, ни отдыха. Все эти проекты, договора... Он себя просто угробит, если не притормозит, — с раздражением выдохнула она, а затем, взглянув на сына, добавила. — И ты не мучай себя. Завтра в школу, тебе надо отдохнуть. Ложись спать.

Только теперь Иона вспомнил: завтра праздник. Торжественная линейка, начало учебного года для первоклассников. Он прекрасно помнил о том, что его попросили подготовить речь, поэтому долгожданный отдых придётся ненадолго отложить, занявшись написанием мотивирующих строк.

— Хорошо, я пойду, — сказал Иона. Поднявшись на ноги, он развернулся к двери и, уже на пороге, обернулся. Мари одарила его тёплой, усталой улыбкой. Он ответил ей взглядом и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Зайдя в свою комнату, Иона тут же закрыл дверь на замок и с облегчением выдохнул. Как бы ни хотелось выговориться, он сдержал себя — не проговорился об убийстве. Он понимал: Марианна, как и любой здравомыслящий человек, не встала бы на его сторону. Скорее всего, она сдала бы сына полиции. А это — последнее, чего он сейчас хотел.

Подойдя к письменному столу, Иона достал из рюкзака помятый лист и захватил ручку. Затем плюхнулся на кровать. Мысли никак не складывались — они разбегались, путались, норовили ускользнуть. Но, пересилив себя, он всё же начал писать. Постоянно зачеркивая, меняя слова, то добавляя, то вычеркивая целые строчки, он работал над речью на завтрашнее выступление.

Вскоре слова, как будто подчиняясь внутреннему ритму, начали складываться в связные предложения. Мысли потекли — сначала неуверенно, а потом всё яснее и чётче. Закончив, Иона перечитал написанное и слегка кивнул: с такой речью ему точно не будет стыдно выступить перед первоклассниками школы «Скиентия».

Он поднялся с кровати, отнёс лист с ручкой обратно к столу и уже собирался было лечь спать, но в последний момент взгляд зацепился за предмет, лежащий рядом с ноутбуком. Это был небольшой складной нож.

Иона взял его в руки. Повернул в одну сторону, потом в другую. Осторожно провёл пальцами по зубчикам на лезвии, а затем по рукояти, на которой была вырезана грубая надпись: «Deus».

Этот нож был подарком отца — когда Иона только начинал заниматься охотой, Дарнелл вручил его сыну со словами, что у каждого охотника должно быть при себе оружие: пригодится и что-то разрезать, и, если придётся, защититься. С тех пор Иона почти никогда не расставался с этим ножом. Он не раз помогал ему разрезать сети и даже наносить последний удар дичи — чтобы она больше не мучилась.

Вдруг его размышления прервал резкий звук уведомления. Дёрнувшись от неожиданности, Иона повернулся в сторону, откуда донёсся сигнал, и, положив нож обратно на стол, перевёл всё внимание на телефон, желая узнать, кто осмелился написать ему среди глубокой ночи.

«Приветиик! Крутая аватарка. Это же Мака из «Пожирателя Душ», да?»

Сообщение пришло от неизвестного контакта в мессенджере. На аватарке парня действительно красовалась милая девочка с двумя светлыми хвостиками и огромной косой в руках — та самая Мака. Но вот кто и откуда узнал его номер — оставалось загадкой.

«Ну да. А кто пишет?»

Такой вопрос Иона решил задать неизвестному. Долго ждать не пришлось — тут же последовал ответ:

« Блин-блин, прости ;( я же забыла представиться, ха-ха... Это Алекса. Хотя я думала, ты записал мой номер ещё в тот день, когда мы вместе сбежали с фотосессии»

Как только личность собеседника прояснилась, Иона с облегчением выдохнул и хлопнул себя по лбу: он был уверен, что сохранил номер, но, видимо, произошёл какой-то сбой или он попросту забыл.

Он ещё не успел набрать ответ, как пришло следующее сообщение:

«В общем, слушай... Я много думала о том, что произошло сегодня. А если точнее — эта поездка в лес не выходила из моей головы до самой ночи. Я так и не смогла уснуть, поэтому поняла, что обязательно должна тебе написать.»

Иона не спешил отвечать. Он прекрасно понимал ее состояние и мог представить, как много эмоций пережила Алекса за сегодня — всё же, молодой девушке наверняка не каждый день доводилось видеть убийство.

«Не буду скрывать — поначалу я испугалась. Мне было страшно смотреть на то, что произошло с этой бедной школьницей. Но потом... Я прокрутила эту ситуацию в голове ещё раз, и знаешь что? То, как ты действовал — это было невероятно. Ты всё время держался спокойно и не дал мне впасть в панику. И ещё... после нашей поездки в лес я начала чувствовать что-то странное. Об этом я и хочу поговорить. Только не в переписке. В сообщениях я просто не смогу передать всё, что происходит внутри. Давай увидимся?:^»

Иона на мгновение задумался, вчитываясь в каждую строчку. Он чувствовал, что встреча действительно необходима. Несколько минут спустя он набрал:

«Завтра в школе намечается праздник для первоклашек. Давай встретимся сразу после него.»

« Ааа, да-да, меня как раз приглашали туда... Тогда возле входа после окончания?»

«Да, я буду ждать тебя. До встречи.»

Он убрал телефон на подоконник и медленно перевёл взгляд на зеркало напротив кровати. Отражение смотрело на него пустым, уставшим взглядом.

Его жизнь разделилась на «до» и «после». Теперь он уже не мог беззаботно ходить в школу, играть на гитаре или выезжать на охоту в поисках очередной порции адреналина. Одно решение перевернуло всё с ног на голову.

Теперь ему предстояло жить заново. В новой реальности, где детство закончилось.

— Обратно пути нет, Иона, — едва слышно прошептал он.

***

Густые тучи затянули небо, словно укрывая его большим, тяжёлым одеялом и не оставляя последним, слабым лучам солнца ни малейшего шанса пробиться наружу. За окном бушевал грозный ветер, швыряя опавшие с деревьев желтые листья в разные стороны и играя с ними, будто котёнок с клубком ниток. Совсем скоро должен был начаться дождь — вдалеке уже слышались глухие раскаты грома, медленно надвигающиеся на Содом.

Иона был совсем маленьким мальчиком — всего два дня назад ему исполнилось пять. Он сидел под столом, поджав под себя коленки и испуганно уставившись в одну точку, боясь пошевелиться. Крики, доносившиеся со второго этажа, пугали его куда сильнее, чем грозовая стихия за окном. Он слышал, как родители швыряли друг в друга предметы, кричали, обзывались, и делали что-то настолько ужасное, что даже его детское воображение не могло этого осмыслить.

Рядом сидел его старший брат. Вениамину было уже одиннадцать, и он изо всех сил старался не показывать страха. Но внутри он боялся не меньше Ионы. Он крепко обнял младшего, не отрывая взгляда от лестницы, вслушиваясь в каждый возглас и шаг наверху.

— С мамой всё будет хорошо? Почему папа так себя ведёт?.. — всхлипнул Иона, не в силах больше сдерживаться.

— Не знаю, — ответил Вениамин, немного помолчав. — Я тоже хочу, чтобы мама была в порядке... Ненавижу, когда они так ссорятся.

Он нахмурился и отвёл взгляд. Такое происходило не впервые. Мальчикам уже приходилось сталкиваться с этим — снова и снова, без возможности что-то изменить. Они могли лишь прятаться и надеяться, что всё обойдётся.

Голоса стали громче. По звукам шагов они поняли, что родители вышли из комнаты и продолжили ссориться в коридоре.

— Я ненавижу тебя! — раздался отчаянный крик Марианны. Сразу после этого с громким звоном что-то разбилось о стену, и часть осколков теперь была разбросана по лестнице.

Через несколько мгновений на ступеньках появилась и сама Мари. Её майка и длинная юбка были порваны, волосы всклокочены, на плече красовалась большая ссадина, а на щеке — свежий порез, из которого тонкой струйкой сочилась кровь. Спускаясь по лестнице, она заметила сыновей, прячущихся под столом, и сразу же бросилась к ним, схватив каждого за руку.

— Вениамин, — сдавленно проговорила она, обращаясь к старшему, — бери Иону и бегите. Он убьёт вас, слышите?

— Мамочка... — начал плакать младший. — Я не оставлю тебя...

— Молчи, Иона! — рявкнула женщина.

В этот момент мимо пролетел нож — серебристое лезвие с чёрной рукояткой едва не задело спину худощавой женщины, но со звоном упало на пол и скользнуло к стене. От страха Иона расплакался ещё сильнее, а Мари закричала, вложив в голос всю отчаянную ярость:

— Бегите!

Схватив мальчиков за плечи, она рывком вытащила их из укрытия и встала между ними и лестницей, широко раскинув руки, чтобы заслонить от опасности.

Вениамин, покорно следуя указаниям матери, схватил Иону за руку и быстро потянул за собой к выходу из дома. В последний момент младший успел схватить нож с пола и крепко сжал рукоять. Может, это хоть как-то их спасёт.

Выбежав на улицу, братья не останавливались ни на секунду. Вениамин, взяв на себя ответственность за младшего, мчал что есть сил, решив во что бы то ни стало спасти Иону. Тот старался не отставать, хотя ноги заплетались, а дыхание сбивалось от усталости и страха.

— Вен... — всхлипывая, пытался заговорить Иона. — Что будет с мамой?..

— Не знаю... Не знаю, не знаю! — выкрикнул Вениамин с отчаянием в голосе. Его неокрепший разум не мог найти ответа, хотя в глубине души он понимал: в этой ситуации возможен любой исход.

Перебежав через поле, они оказались в лесу. Лишь когда вокруг показались высокие сосны, Вениамин позволил себе немного сбавить темп и, наконец, остановиться. Здесь, среди хвойного аромата и убаюкивающего пения птиц, казалось, хотя бы ненадолго можно было почувствовать безопасность и спокойствие.

Выбрав для передышки небольшой пенёк в густых кустах, Вен буквально рухнул на него и жадно хватал воздух, стараясь восстановить дыхание. Иона присел рядом, положив голову брату на плечо. Он тяжело дышал, уставший и напуганный, но безмерно благодарный за то, что они спаслись.

— Вен, — тихо прошептал Иона, продолжая всхлипывать. — Мне страшно. Я хочу домой...

Старший молчал. Он запрокинул голову к небу, прикрыл глаза. Его грудь всё ещё ходила ходуном, но дыхание постепенно становилось ровнее.

— Вен, — уже более настойчиво дёрнул его за рукав Иона. — Почему папа так поступает?.. Ну почему, почему?!

— Это всё из-за тебя! — вдруг рявкнул Вениамин. Он резко оттолкнул Иону, смотря на него диким, почти звериным взглядом. Младший от неожиданности упал и попятился назад, испуганно глядя в его янтарно-зелёные глаза. Маленький ножик, который Иона утащил с собой из дома, выпал из рук и остался лежать в траве.

— Из-за тебя! — повторил Вениамин, уже срываясь. Его глаза налились слезами, и он тут же отвернулся, пряча лицо в рукав. — Они никогда не ссорились так сильно... Пока не родился ты.

Он поджал под себя колени и горько зарыдал. Скрываясь от взгляда младшего, Вен пытался удержать слёзы, но больше не мог. Слова вырвались сами, как будто внутри него что-то лопнуло.

Иона молча смотрел на брата, не понимая. Как он мог быть виноват в том, что мама с папой постоянно кричат друг на друга?.. Он ведь любил их обоих — по-настоящему. Но разве он мог повлиять на то, чтобы они не делали друг другу больно?

Боль Вениамина наконец вырвалась наружу. Все эмоции, копившиеся в нём с самого утра, прорвались лавиной. Его учили быть сильным, ответственным, защищать младшего брата... Но как с этим справиться, когда тебе всего одиннадцать? Как объяснить Ионе, что их отец может быть опасен? Что мама прячет их не просто так, а за каждой родительской ссорой стоит страх за жизнь?

Он сам не понимал до конца. Он не знал, почему отец берётся за нож, почему мать кричит от ужаса и в отчаянии заставляет детей скрываться от него, словно от настоящего убийцы... Что уж было говорить о том, как это воспринимал Иона?

Со стороны раздался шорох. Братья одновременно повернули голову налево, мгновенно определив источник звука.

— Смотри! — Иона указал пальцем в кусты.

Совсем рядом, в той же чаще, где они прятались, появились четверо маленьких кабанчиков. Похоже, лесные жители услышали шум и вышли посмотреть, кто вторгся в их владения. Все детёныши уставились на мальчиков, но не подходили, осторожно изучая обстановку и настрой гостей.

— Только этого нам не хватало, — вытирая слёзы, процедил сквозь зубы Вен. — Если здесь гуляют детеныши, где-то рядом точно их мама.

— Мама? — удивлённо взглянул на него Иона.

— Да. Большая и страшная! — Вен развёл руки, изображая огромного зверя. Иона ахнул и тут же схватил лежавший рядом ножик — в его голове уже вовсю разыгрывалась сцена погони, где он — добыча.

Кабанчики, заметив оружие в руках ребёнка, напряглись и начали медленно пятиться назад. Но один из них, похоже, испугался особенно сильно — и, поддавшись панике, побежал прямо на мальчиков. Он пищал на бегу, и казалось, вот-вот врежется в Иону.

— Не-еет! — закричал мальчик в ужасе.

Сердце бешено колотилось. Он не видел перед собой маленького кабанчика — перед ним была огромная кабаниха, с оскаленной пастью и налитыми кровью глазами. В панике он замахнулся и совершил удар...

Кровь брызнула по сторонам, запачкав опавшие сосновые иголки и сухую траву. Писк кабанчика оборвался, и вскоре животное затихло навсегда — нож вонзился точно в его тело. Остальные малыши, почуяв беду, тут же с диким визгом разбежались по сторонам, не желая оказаться следующей жертвой. Теперь они остались одни: Иона, держащий в руке окровавленный нож и Вениамин, ошарашено глядящий на младшего.

— З-зачем?.. — срывающимся голосом прошептал Вен. — Зачем ты его убил?

— Он напал! — пролепетал Иона, оправдываясь. — Ты же видел, он прямо на меня бежал!

— Он маленький и глупый, Иона! — закричал Вен, приходя в себя. — Он испугался! Он просто бежал от страха!

— Я защитил нас! — настаивал на своём Иона. — Он — большой и страшный кабан!

— Да как же ты не поймёшь! Он не собирался тебя трогать! — Вениамин опустил взгляд на мёртвое тело. В его глазах снова заблестели слёзы. Он сжал губы, и тихо, почти шёпотом добавил: — Ты убил невинного малыша. Его ждали братья, сёстры... мама. А ты — просто взял и лишил его жизни. Мерзкое чудовище.

Слова брата ранили Иону в самое сердце. В отчаянии он бросился к телу, выдернул нож и затряс руками, словно пытаясь вернуть детёныша к жизни.

— Не-ет! Я не чудовище! — закричал он, молясь всем богам, чтобы кабанчик вновь ожил и опроверг жестокие слова Вениамина. В тот момент Иона действительно понял: детёныш не собирался нападать. Он был таким же — маленьким, напуганным и потерянным. Они оба были несмышлёными детьми, познающими этот мир, но за каждого судьба распорядилась по-своему.

Мерзкое чудовище... Мерзкое чудовище... Мерзкое чудовище...

Эти слова кружились в голове Ионы, будто стервятники над телом добычи. Они гремели, будто похоронный колокол, заполняя собой каждую мысль. Иона чувствовал, как сходит с ума.

Всё вокруг окрасилось в алые тона. Иона чувствовал, как его лёгкие наполняются чем-то густым и вязким, из-за чего становилось невозможно дышать. Глаза затуманились, мысли сплелись в один неразрывный клубок, и вдруг...

Он резко проснулся.

Несколько раз вдохнув и выдохнув, кудрявый дрожащими руками вытер слёзы с лица и взглянул на своё отражение в зеркале. Ему снова семнадцать, и он находится не в холодном лесу, а в тёплой уютной постели, укутанный одеялом.

Это был всего лишь кошмар.

***

В этот день Вениамин решил снова подвезти своего младшего брата до школы — Иона узнал об этом сразу, как только вышел из комнаты ранним утром.

В салоне негромко играла ненавязчивая музыка с радио — один из тех безликих треков, что заполняют тишину, но не оставляют следа. Сегодня Иона даже не стал надевать наушники: его голова и без того была перегружена лишними мыслями, а громкий рок, из которого состоял любимый плейлист парня, в этом случае отвлекал бы ещё больше и совсем не давал сфокусироваться на главном.

Он лениво пролистал ленту новостей в браузере, едва задерживая взгляд на заголовках, но не нашёл ничего интересного. Мысли соскальзывали, внимание рассеивалось. Вдруг, почти автоматически, он открыл новую вкладку и ввёл в поисковую строку своё имя. Это всегда срабатывало: имя Ионы Авалиани редко оставалось без упоминаний — слухи, сплетни, домыслы, образы, интервью... Он давно стал фигурой публичной, особенно в мире моды, где его лицо украшало обложки глянца, а фигура появлялась на показах с громкими логотипами на фоне. О такой личности уж точно было что рассказать.

Первая ссылка вела на статью, где его имя шло в паре с именем матери. Естественно. Без неё он не был бы тем, кем стал — и медиа это знали. Её образ всегда маячил за его успехом.

Следующая статья имела довольно кричащий заголовок: «Ссора в семье Авалиани: младший сын сбежал с фотосессии?!» Иона бегло пробежался по тексту. Конечно, речь шла о его недавнем срыве. Похоже, и это событие не избежало внимания настырных журналистов.

Тут же упоминалась и Алекса — её журналисты заприметили как девушку с необычной андрогинной внешностью и сулили ей большой успех в карьере. Оттенок фамилии Авалиани в её биографии выглядел особенно эффектно — связи, образы, влияние. Все составляющие красивой истории.

— Что там интересного? — задал вопрос Вениамин, заметив, как увлечённо младший листает сайты.

— Да так... — не отрывая взгляда от экрана, отозвался Иона, а потом как бы между делом добавил. — Ты знал, что наши родители на грани развода, а я собираюсь переехать во Францию?

— Что? — опешил Вениамин. Он так растерялся, что чуть не проехал на красный свет. Машина резко дёрнулась, а переходившая дорогу бабушка грозно потрясла кулаком.

— Ха-ха! — фыркнул Иона, не сдерживая смеха.

— Подожди... — нахмурился Вен. — Это ведь шутка, да? Почему развод? И откуда вдруг Франция? Ты же французский даже не знаешь!

Иона, окончательно убедившись в том, что брат поверил в этот абсурд, разразился смехом ещё больше.

— Вен, — проговорил Иона, прикрыв лицо руками и всё ещё смеясь, — конечно не шучу. Сайт «ВерьтеНам.ком» никогда не врёт — они же лучше всех знают, что происходит у нас в семье.

— Господи... — с облегчением выдохнул старший. Красный свет сменился зелёным, и парень поспешил переключить передачу, после чего авто тронулся с места. — Я уж было подумал, что пока я корпел над дипломом, мир перевернулся с ног на голову.

— Кстати! — щёлкнул пальцами Иона. — Разве ты сегодня не должен быть в университете?

— Должен. Был, — кивнул Вениамин. — Но отец попросил отвезти документы в офис и помочь с какими-то делами. Успею разве что на третью пару.

— М-м... — протянул Иона. — Понемногу приобщаешься к делу?

— Что-то вроде того, — пожал плечами брат. — Только не думай, что он делает из меня протеже. У него грандиозный проект, и я, скорее, просто курирую одно из направлений.

Иона больше не стал расспрашивать — он всё равно слабо понимал в медицине и не горел желанием слушать пространную лекцию с упоминанием каждой условной молекулы. Вениамин, заметив, что разговор затих, решил сменить тему.

— Ну, а ты чего сегодня в школе собираешься делать?

— Участвовать в глупом представлении для первоклашек, — буркнул Иона. — Не верится, что меня втянули в эту муть.

— Значит, ты решил сменить подиум на сцену? — хмыкнул Вениамин.

— Очень смешно, — закатил глаза брат. — Надеюсь, этот цирк быстро закончится.

Машина плавно свернула к школьной парковке. У ворот всё гудело от шума: привычная обстановка сменилась яркими воздушными шарами, громкой музыкой и большой вывеской над входом. Сегодня в школу пришли не только новые ученики, но и их родители — с улыбками, цветами и такими же большими, как возле школьных дверей, шарами. Иона вышел из машины, попрощался с братом и направился к входу. Он слегка опаздывал, поэтому ускорил шаг, заранее прокручивая в голове, как бы пережить это торжество без особых моральных потерь.

Вбежав в распахнутые двери, Иона замедлил шаг. Коридор встретил его пёстрыми плакатами и летающими под потолком шарами. Отовсюду сновали школьники — кто с родителями, кто сам по себе — и, кажется, даже старшеклассники улыбались чаще обычного. Атмосфера, в которой будто не осталось ни одной тени.

Но взгляд Ионы зацепился за одну из дверей. Скрипучая, тёмная — та, что постоянно заедала на петлях. Дети вбегали и выбегали из неё с криками, хлопали ею, как ни в чём не бывало.

На этом месте стояла Лия.

Она ходила сюда, как и все. Старательно учила литературу, ведь это был ее любимый предмет. Старалась не пропускать занятия и верила, что закончит этот учебный год на отлично. Она была влюблена в Иону и до последнего надеялась, что он когда-нибудь взглянет на неё по-другому. Но её больше нет.

Тело обдало жаром. Пространство вокруг поплыло, и Иона едва не рухнул прямо посреди коридора. Несколько учеников окинули его взглядом, но тут же отвернулись, вновь погрузившись в своё веселье. Их голоса становились всё глуше — он словно оказался под стеклянным куполом, отрезанным от всего.

Ионе удалось отвлечься от навязчивых мыслей только на час... И вот, воспоминания об убийстве нахлынули вновь. Он видел Лию повсюду: в классе, у доски объявлений, в каждой невысокой девочке и в голосах, пролетавших мимо. Её присутствие будто вплеталось в стены школы, а дух неустанно следовал за Ионой по пятам — и он знал, почему.

— Иона, — вдруг кто-то позвал его. В этом голосе он отчетливо слышал Лию.

— Отстань от меня... — прошептал он, стиснув зубы.

— Иона! — в этот раз голос звучал настойчивее и определённо доносился из-за спины. Иона изо всех сил старался взять себя в руки. Он не мог так просто сойти с ума.

— Отстань от меня! — рявкнул парень, резко обернувшись.

К своему удивлению, перед глазами он увидел совсем не Лию, а уже знакомую короткостриженую блондинку. Это была Сарра — та самая, с которой он впервые столкнулся в кабинете директора. Женщина недоверчиво изогнула бровь, окидывая бледного старшеклассника оценивающим взглядом.

— Ну, такой наглости я ещё не видала, — произнесла она сухо.

— А-а... Извините, — Иона был готов сгореть со стыда, поэтому тут же потупил взгляд в пол и сложил руки за спиной. — Мне что-то показалось.

— Показалось? Перебрал вчера? — усмехнулась она. К счастью, юмора ей было не занимать.

— Может, и так, — слабо улыбнулся он в ответ.

— Ай, да ладно! — неожиданно Сарра ущипнула его за щеку, как нашкодившего младшего брата. — В твоём возрасте все через это проходят и пробуют что-то новое. Ну, а сегодня тебе удасться попробовать себя в главной роли нашего праздника!

Прежде чем он успел отреагировать, она схватила его за руку и потащила вперёд. Проталкиваясь сквозь школьную толпу, они поднялись на второй этаж и свернули в класс, переоборудованный под гримёрку. Здесь участники представления готовились к выходу: кто-то заучивал текст, кто-то поправлял парик. Иона с удивлением отметил, что почти все были в костюмах, раскрашенные, будто актёры цирковой арены.

— Я думал, что представление будет состоять только из речи... — пробормотал он, глядя на весь балаган, царивший вокруг.

— В какой-то мере — да. Но и нет, — отозвалась Сарра. — От тебя действительно нужна только речь. Надеюсь, ты помнишь, что должен был подготовить несколько слов?

— Обижаете, — ухмыльнулся Иона. — Целую ночь подбирал слова и репетировал перед зеркалом.

— А, вот и причина того, что тебе всё мерещится! — наконец разгадав загадку, воскликнула Сарра. — Впрочем, другого уровня подготовки я и не ожидала — не зря же предложила твою кандидатуру господину Карлу.

Развернувшись к небольшому столику, Сарра сказала:

— Единственное, о чем я забыла тебя предупредить — это костюм.

— Костюм? — переспросил парень.

Только после этого Иона обратил внимание: на столе лежал яркий комплект из разных цветов. Красные штаны с узором из чёрных ромбов, накидка, пышный воротник, белые перчатки, нелепая колпачная шапка и башмаки с острым носом. В этом образе Иона с лёгкостью смог узнать самого настоящего шута.

— Только не говорите, что собираетесь выставить меня посмешищем перед всем залом, — уже понимая, что его судьба обречена, тяжко выдохнул Иона.

— Ну-ну! — Сарра покачала пальцем. — Поверь, детям понравится. К тому же, ты не единственный: у нас тут целая армия мультипликационных героев.

Она махнула рукой, и Иона огляделся. Среди героев праздника он без труда узнал своих одноклассников: в этот день феей в пышном розовом платьице с палочкой в руках была Девора, а двумя пузатыми гномами с накладными бородами оказались Роберт и Кевин. Последнего ученика, скрывающегося за самым странным и громостким костюмом, Иона разглядеть не смог: тот повернулся лицом к стене и старательно заучивал текст.

— Микаэль! — крикнула Сарра, щёлкнув пальцами.

Старшеклассник тут же обернулся, и наконец Иона смог разглядеть его образ целиком...

Все тело Мики было скрыто в огромном костюме дерева. Из ствола выглядывало только его улыбающееся лицо, а густая зелёная "крона" венчала голову, превращая причёску в настоящий куст. Вместо рук — длинные ветви с тканевыми листьями, которые неуклюже размахивали в разные стороны, едва не задевая Роберта и Кевина. Заметив Иону, Мика с энтузиазмом взмахнул одной из своих веточек, случайно оттеснив недовольных ботанов в сторону.

— Иона! — радостно воскликнул он и, переваливаясь с ноги на ногу, как пингвин, поспешил к другу. Мика попытался обнять его, однако вместо этого чуть было не зарядил парню в глаз, после чего испуганно извинился и отошёл на безопасное расстояние, дабы не повторять своих ошибок.

— И я рад тебя видеть, Мика. Только... почему ты стал дубом? — улыбнулся Иона. Этот невысокий азиат с тёплой улыбкой и тёмными глазами определённо был тем, в ком Иона нуждался прямо сейчас — он всегда знал, что Микаэль поддержит его и поднимет настроение, а это уж точно не помешало бы после прошедшего кошмарного дня и не менее кошмарной ночи.

— Я же говорил, что буду участвовать в представлении! — гордо заявил Микаэль. — Директор пообещал прибавить целый балл к среднему, если я хорошо вживусь в роль.

— Не думаю, что это понадобится. У тебя по всем предметам хорошо с оценками, — усмехнулся Иона. — Ну, хотя бы расскажи, в чем суть твоей роли?

— Почти всё время я просто стою на заднем фоне и медленно машу ветками. Вот так, — Мика продемонстрировал: поднял руки-ветки и покачал ими, будто под порывами лёгкого ветра. — Получается?

— С такой отдачей ты точно затмишь всех, — с лёгкой улыбкой подытожил Иона.

— Простите, что прерываю, — вмешалась Сарра. — Иона, хотела тебя кое о чём попросить.

Она повернулась к нему:

— Сможешь сделать себе грим? В этом нет ничего сложного, можно срисовать любую подходящую картинку из интернета — все материалы уже подготовлены и находятся вот на той парте.

Женщина кивнула в сторону.

— Насколько я знаю, ты любишь макияж — так что это точно тебе под силу! — добавила она с игривой улыбкой.

— Ну, вы преувеличиваете, — отозвался Иона с лёгким смешком. — Тёмный карандаш под глаза — это ещё не макияж.

Но Сарра будто и не слушала его:

— Уверена, что у тебя все получится! Желаю удачи!

И с этими словами она упорхнула, словно бабочка, к другим участникам представления, раздавая указания.

Иона тихо выдохнул и направился к указанной парте. Инструменты были разложены аккуратно, как в художественной мастерской. Он взял кисть, выбрал цвет и начал рисовать. Хотя это занятие не было самым увлекательным, всё же присутствие Микаэля рядом скрасило момент. Вместо молчаливого мучения, это время переросло в лёгкую беседу между друзьями, и Иона постепенно стал снова забывать о своих переживаниях.

***

— Меня зовут фея Динь-Дилинь, и я расскажу вам, как здорово учиться в нашей школе! — весело воскликнула Девора. Затем она запела, разбрасывая по сцене лепестки и взмахивая крылышками, словно настоящая фея. Позади неё стояли Микаэль и несколько мальчиков, подпевая и раскачивая руками из стороны в сторону — так они изображали шелест деревьев. Вокруг весело кружились Роберт с Кевином, держась за руки и пританцовывая под громкую музыку.

За кулисами сидел Иона. Он наблюдал за происходящим, устроившись прямо на полу: левой рукой поджал колени, а правой держал несколько листков с текстом. Вместо школьной формы на нём был клоунский костюм, на лице — грим: чёрные полоски, пересекающие глаза и широкая красная улыбка, растянувшаяся почти до ушей. Он не знал, как в точности выглядел любимец детей, которого ему предстояло сыграть, но надеялся хотя бы приблизиться к образу.

Сцена актового зала, где выступали старшеклассники, была украшена синими, зелёными и белыми шарами — они идеально вписывались в стиль школы. За ними развевались блестящие ленты тех же цветов, а сверху красовалась надпись-приветствие для первоклассников. Светлый пол был усыпан звёздочками. Слева — колонка с громкой музыкой, а справа — такая же колонка, транслирующая звук с микрофона.

Со своего места Иона не видел зал, но был уверен, что большая часть зрителей – первоклассники, ради которых всё устроено, и их воодушевленные родители. Кроме них, конечно, на представление точно пришел поглядеть и кто-то из старших учеников.

— Твой выход через минуту — как только Девора закончит песню, — кто-то мягко коснулся его плеча. Иона вздрогнул, но, увидев Сарру, успокоился и кивнул. Затем опустил взгляд на листки в руке.

Он согласился участвовать не ради репутации и желания угодить директору. В общем, теперь ему было совсем плевать на то, что о нем подумают в школе. После недавней охоты и гибели Лии всё изменилось. Сидя за кулисами и глядя на наивное представление, он понимал: прошлое уже не вернуть. Напоследок он решил запомниться хотя бы этим нелепым представлением — с ярким гримом, в чудаковатом костюме и башмаках, он выйдет на школьную сцену и произнесёт свою речь, после которой его жизнь кардинально изменится.

— Ведь учиться у вас мы пришли в первый кла-асс. С этим можно друг друга поздра-авить! — напевала Девора, задыхаясь после выступления. Приложив руку к груди, она грациозно поклонилась и исчезла за кулисами под аплодисменты. Музыка стихала, сменяясь на таинственную мелодию.

Пробегая мимо, Девора чуть не зацепила туфелькой штаны Ионы. Он понял — настал его момент. Музыка становилась громче. Роберт и Кевин, не выходя из образа пухлых гномов, аккуратно перенесли микрофон к центру сцены и убежали. «Деревья» продолжали покачивать руками, создавая атмосферу волшебства.

Свет сфокусировался на микрофоне. Мелодия становилась всё напряжённее, предвещая выход загадочного героя.

И вот, наконец, он вышел.

— Это же Гаер! — первым воскликнул мальчик из зала. Остальные дети тоже узнали персонажа и захлопали. Загадочная музыка сменилась на весёлую, и на лицах зрителей расцвели улыбки.

Гаер — так звали героя, роль которого исполнил Иона. Он встал в центр сцены, проверил микрофон и, прежде чем начать, обвёл взглядом зал.

Как он и думал — в первых рядах сидели первоклассники с шариками, украшенными названием школы. Чуть дальше — старшеклассники, не менее увлечённые происходящим. Среди них он заметил Алексу — она узнала его, улыбнулась и помахала. В груди у Ионы разлилось тепло. Он был рад её видеть, и хотел, чтобы девушка услышала его слова.

Пора начинать.

Опустив взгляд на бумажки, Иона собрался с мыслями и начал:

— Дорогие первоклассники! Я, Иона Авалиани, ученик школы «Скиентия», рад приветствовать вас. Эта школа дала мне многое: друзей, знания, уверенность в будущем. Сейчас я заканчиваю обучение и могу с уверенностью сказать — это место стало для меня родным. Надеюсь, и для вас оно станет таким же, поможет найти верных друзей и научиться тому, что пригодится в жизни...

Он на мгновение замолчал и поднял взгляд на зал. Первоклассники сидели с раскрытыми ртами, будто зачарованные. Сарра не прогадала с образом — внимание малышей было приковано к сцене. Даже Алекса смотрела с удивлением и интересом: ей до сих пор казалось невероятным, что её друг согласился на такое выступление.

Парень медленно опустил руку и бросил бумажки с текстом на пол. Лёгкая ухмылка скользнула по его лицу. Он засунул руку в карман широких штанов и неожиданно заговорил другим голосом — низким, холодным:

— А теперь забудьте весь этот бред.

Зал замер. Иона резко вытащил из кармана нечто блестящее. Прежде чем кто-либо успел осознать происходящее, в воздухе сверкнул нож и, описав дугу, вонзился в левую колонку сцены. Весёлая музыка, доносившаяся из динамиков, проиграла ещё несколько секунд — и оборвалась. В зале повисла гробовая тишина.

Родители школьников ошарашенно смотрели на сцену, а маленькие первоклассники непонимающе переглянулись между собой, не до конца понимая, что это — совсем не часть представления. Микаэль, стоявший за Ионой, перестал двигаться и, оцепенев, уставился на друга.

— Всё, что вы услышали — настоящее враньё, — продолжил Иона. — Найти друзей? Научиться чему-то новому? Быть уверенным в будущем? Ха-ха, уж поверьте — это место только сделает вас рабами системы. Школа — это первая ступень к подчинению. Вас учат слушаться, подстраиваться под систему, быть «как все». Вас приучают выполнять приказы, думать в рамках, терять себя. Это незаметно, но с годами вы перестаёте быть собой. Ведь так делают все, и это не удивительно, правда?

Он медленно оглянул зал. Ни один зритель не шелохнулся.

— С детства вас программируют. «Стань хорошим учеником», «получи диплом», «найди работу». А потом — живи по шаблону. Взрослые, что сидят здесь, — уже заложники этой системы. И вы станете такими же, если не очнётесь. Пока не поздно.

Он снял микрофон со стойки, сжал его в руке и прошёлся по сцене, говоря:

— Так будет происходить из поколения в поколение. Те взрослые, которые сейчас находятся в этом зале, уверен, уже являются заложниками системы. И так будет продолжаться до тех пор, пока вы не откроете глаза.

Он отпустил микрофон — и тот с грохотом упал на пол, вызвав глухой скрежет. Подойдя к колонке, Иона выдернул нож, обвёл зал последним взглядом... И вдруг спрыгнул со сцены, ринувшись к запасному выходу. В то же мгновение юноша растворился, как тень.

— Ма-ма... — срывающимся голосом прошептала девочка на первом ряду, обернувшись к заднему ряду и выискивая взглядом свою мать. — Мне страшно...

Зал словно очнулся от дурного сна. Люди начали шумно переговариваться. На сцену выбежала Сарра — бледная, сбитая с толку — и попыталась предотвратить назревающую панику.

— Дорогие ученики, уважаемые родители... — дрожащим голосом начала она, подняв с пола микрофон. — От лица всей школы приносим искренние извинения за произошедшее...

Алекса была поражена не менее других. Она и представить не могла, что её друг способен так легко высказать всё, что он думает. Чем больше Алекса задумывалась о произошедшем, тем больше у неё появлялось вопросов. Девушка даже не стала слушать речь Сарры до конца — она быстро встала со своего места и направилась к выходу из зала, надеясь догнать Иону и понять причины его поступка.

***

Проносясь по коридору, Иона закрыл уши ладонями и упрямо смотрел себе под ноги — он не хотел видеть ни одного взгляда, не желал ловить ни один шепот, ни одно осуждающее движение губ. Всё внутри него требовало только одного: бежать. Бежать как можно дальше — от сцены, от школы, от людей, от себя самого. Но при этом, странным образом, он не чувствовал ни вины, ни страха. Ни капли сожаления не поселилось в его душе. Всё было решено давно — в тот самый день, на лесной поляне, когда гулкий выстрел рассёк воздух и оборвал жизнь Лии. Обратно пути нет.

Резко распахнув тяжёлые двери, он вылетел на крыльцо, перескочил сразу через три ступеньки и тяжело приземлился на потрескавшийся асфальт. Его сердце колотилось в груди, как в клетке, из которой ему так отчаянно хотелось вырваться. Не сбавляя темпа, он добежал до границы школьного двора и остановился только у опушки леса. Там, в тени деревьев, где воздух был свежим и пахнул хвоей, он, наконец, позволил себе остановиться. Согнувшись пополам, опираясь руками о колени, он судорожно втягивал в себя холодный воздух, будто пытался вдохнуть новую жизнь.

Мысли метались в голове, не давая собраться. Всё происходящее казалось одновременно и реальным, и сном. Там, за кулисами, он читал черновик своей речи, знал, что с того момента всё изменится. Он больше не будет мечтать на уроках литературы, не попросит шпаргалку по химии у Микаэля, не подшутит над Деворой... не получит свой диплом и не станцует последний танец на выпускном. Всё это ушло в прошлое, как старая декорация после финального акта.

— Иона! — голос, пронёсшийся сквозь тишину, заставил его вздрогнуть.

Он напрягся, уже готовясь вновь сорваться с места, но, обернувшись, увидел бегущую к нему Алексу. Единственный человек, чьё присутствие в этот момент не хотелось отвергать.

— Пожалуйста... не убегай, — прошептала она, добежав и обняв его, цепляясь за мокрую от пота ткань костюма. Её дыхание было прерывистым, но в голосе звучала решимость.

Иона замер, удивлённый и растерянный. Но спустя секунду его губы тронула тёплая, искренняя улыбка — он мягко обнял её в ответ, медленно провёл рукой по спине.

— Не убегу, — тихо ответил он. — Я ведь пообещал дождаться тебя после представления.

Эти слова словно отогрели Алексу изнутри. Она сделала шаг назад, всё ещё глядя ему в глаза.

— Твоя речь... — начала она с волнением. — Это было неожиданно. Безумно. Но... чертовски сильно. Я восхищаюсь твоей смелостью, Иона. Правда.

Он не был готов к похвале. Ожидал чего угодно — обвинений, непонимания, отторжения — но только не искренней поддержки.

— Спасибо, — коротко кивнул он, скрывая настоящие эмоции. — У тебя, случайно, нет сигареты?

Алекса покачала головой. Иона с разочарованием вздохнул, снова уставившись в лес. Мягкое шевеление листвы, высокие силуэты сосен, утренний ветер — всё это казалось чужим и недоступным. Как будто он больше не принадлежал этому миру. Ни лесу, ни школе, ни городу.

— Ты хотела поговорить о чём-то? — вспомнив о вчерашней ночной переписке, вдруг спросил Иона.

Алекса оживлённо закивала и ответила:

— Да... Сейчас мне будет сложно собраться с мыслями, но я постараюсь.

Она набрала в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, и заговорила:

Я всё время думаю о том, что произошло в лесу. Этот случай не выходит у меня из головы. Мне кажется, я вижу ту девочку в каждом тёмном углу...

— Что? — перебил её Иона. Он с трудом поверил, что и Алекса видит Лию. Всё это время он считал, что сам выдумал её призрак — плод угрызений совести. Но теперь...

— Да, — кивнула Алекса, — но это не главное. После того дня мне кажется, будто между нами возникла связь. Не знаю, как это объяснить. Такое ощущение, что мы должны были встретиться на той фотосессии. И сегодня, услышав твою речь, я поняла: я согласна с каждым твоим словом. Может, это глупо, но я сказала, что чувствую.

Она замолчала и опустила глаза. Скрестив руки на груди, Алекса ждала ответа. Иона задумался, переваривая услышанное.

— Я тебя понял, — наконец произнёс он. — Тогда, думаю, я могу тебе кое-что рассказать. Я собираюсь уйти из дому.

— Уйти? — переспросила Алекса, подняв взгляд.

— Ты всё правильно услышала, — кивнул Иона. — После того, что случилось, я больше не могу жить, как раньше. Я убийца. Обычный человек назовёт меня чудовищем. Я знаю, что правосудие меня всё равно найдёт.

Он сделал шаг вперёд и мягко коснулся её подбородка, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Если чувствуешь, что мы связаны, — прознёс Иона, — ты можешь уйти со мной. Навсегда позабыть о родителях и оборвать с ними связь. Но я знаю, насколько ответственным будет этот шаг, поэтому ни на чем не настаиваю. Выбор за тобой.

Алекса не могла оторвать от него взгляда. Даже в нелепом костюме шута, с дурацкой шапкой и размазанным гримом, он казался до пугающего серьёзным. Нужно было время, чтобы осмыслить сказанное и принять решение.

— Я могу подумать до завтра? — прошептала она, сглотнув.

— Нет, — жёстко ответил он. — Завтра меня уже не будет — ни дома, ни в школе. Мне нужен ответ прямо сейчас.

Он отпустил её подбородок и повернулся спиной.

— Но прежде, чем ты решишь, знай: если откажешься — тебе придётся жить в страхе. Ты видела, что произошло. И я не оставлю этого просто так.

Смысл его слов был ясен.

— То есть... ты меня убьёшь?

— Да, — сказал он без колебаний.

Теперь её выбор стал ещё острее: либо уйти с ним и оборвать всё, что связывало с прежней жизнью, либо продолжать существовать в страхе, что Иона рано или поздно придёт с желанием уничтожить единственного свидетеля его ужасного поступка.

— Я согласна идти с тобой, Иона, — произнесла она твёрдо. — Может, потом я пожалею... Но сейчас, в этот момент и на этом месте, сердце подсказывает, что я должна поступить именно так.

— Я знал, что ты согласишься, — медленно улыбнулся он. — Об этом мне сказали твои глаза. Понял всё ещё тогда, когда ты заговорила о нашей связи.

— Так меня легко прочитать? — улыбнулась в ответ Алекса.

— Пожалуй, только мне, — хмыкнул он. Через мгновение его взгляд вновь помрачнел, и парень вернулся к главной теме разговора. — Будь готова ближе к ночи. Я напишу, когда родители уснут. Собери всё необходимое. И никому ни слова о том, что было в школе. Поняла?

— Да. Хотя, может, учителя расскажут первыми, — вздохнула она. — Но я поняла.

— Отлично. И ещё... — он слегка прищурился, — забери мои вещи из гардероба. Не хочу идти по улице как клоун, сбежавший из цирка.

— Ха, без проблем, — подмигнула Алекса

После этого девушка направилась обратно к школе, а Иона остался ждать, опершись о ближайший сосновый столб и пытаясь стереть яркий грим с лица.

***

После возвращения домой Иона провёл остаток дня в своей комнате. Он задумчиво перебирал струны гитары, наслаждаясь последней возможностью сыграть на ней. К сожалению, инструмент не помещался в компактный рюкзак, с которым юноша собирался отправиться в путь. Такая громоздкая вещь могла обернуться лишними хлопотами — особенно учитывая, что Иона до сих пор не знал, где им придётся ночевать.

Мысли о семье не покидали молодого Авалиани. Время от времени он слышал шаги за дверью и замирал, думая, что кто-то из родных решил его навестить. Но уже через мгновение облегчённо выдыхал, когда тот самый «кто-то» проходил мимо, занятый своими делами. Сегодня он не хотел видеть никого — ни брата, ни отца, ни даже мать, к которой испытывал самые тёплые чувства. Он знал: стоит только рассказать о побеге — и его попытаются отговорить. Отговорки были бы неизбежны, и сопротивляться им он не собирался.

В его памяти всё ещё жили моменты прошлого — прогулки с отцом по лесу, смех Вениамина, звучащий в салоне автомобиля, запах свежеприготовленной еды, когда они всей семьёй собирались за большим столом. Но наряду с этим были и другие воспоминания — тяжёлые, глухие, как зимние дожди. Голос Дарнелла, поднятый в гневе. Холодная тишина после очередной ссоры. Вечера, когда Иона оставался один в своей комнате, слыша, как по дому разносятся звуки непонимания и напряжения. Иногда казалось, что любовь в этой семье существовала лишь на фоне долга и привычки.

Несмотря на все недопонимания, Иона не смог бы выдержать взгляд Вениамина, сообщая, что тот больше не подвезёт его до школы. Не нашёл бы слов для Дарнелла — ведь с ним они больше никогда не поедут на охоту. А глаза Марианны... Один взгляд матери разбил бы его сердце, и он пожалел бы обо всём.

Поэтому Иона оставил записку — сдержанную, короткую. Он сообщил, что уходит, чтобы начать новую жизнь, и попросил не искать его.

Закончив с письмом, он начал собирать вещи. Пришлось оставить почти всю любимую одежду: рюкзак едва вместил в себя спортивные штаны, голубые джинсы, пару футболок и толстовку. На себя Иона надел кожаную куртку с белыми рисунками, из-под которой виднелся черный гольф, того же цвета джинсы с пряжкой, на которую закрепил тонкую цепочку. Завершением стали любимые кеды с белой шнуровкой.

Затем — другие, не менее важные вещи. Среди них оказался старый ножик с латинской надписью, благодаря которому он недавно стал героем школьных разговоров. Как только рюкзак был набит до отказа, Иона с трудом застегнул молнию и взглянул в окно: полночь. Он проверил оставленную на столе записку и в последний раз обвёл взглядом комнату. Такой он её больше не увидит.

Иона достал телефон из кармана джинс, нашёл контакт Алексы и отправил сообщение:

«Я буду в Централисе через двадцать минут. Успеешь собраться?»

Ответ пришёл почти сразу — она уже была готова. Всё это время Алекса ждала только его сигнала. Наконец, момент настал.

Перекинув рюкзак на плечо, Иона помедлил — взгляд упал на пол, будто ноги сами удерживали его от шага. Наконец, он приоткрыл дверь и выглянул в коридор.

Привычное помещение со светлыми обоями, тёплым деревом пола и красным ковром — всё залито лунным светом, пробивающимся сквозь жалюзи. Двери, ведущие в комнаты, были плотно закрыты — даже в кабинете отца в этот вечер было темно. Значит, Дарнелл наконец предпочёл сон вместо изнуряющим делам и решил отдохнуть перед рабочим днём. Такой расклад сыграл на руку Ионе — в кабинете отца находилась последняя вещь, которую парень напоследок решил забрать с собой.

Иона плавно нажал на ручку и заглянул внутрь, затаив дыхание. Сердце билось чаще — что, если он ошибся? Но комната была пуста. Бумаги аккуратно сложены, лампа потушена, тишину нарушало лишь тиканье часов. Сделав шаг, Иона поёжился: воздух был холодным, как воспоминания, что хранила эта комната.

Будь его воля, он никогда бы не зашёл сюда снова — с этим местом было связано слишком много плохих воспоминаний, в числе которых была и последняя встреча с отцом. Однако именно здесь находилось то, без чего Иона просто не мог совершить свой побег.

Взгляд скользнул по полке с оружием и сразу сфокусировался на пистолетах. Именно пистолет Иона посчитал самым лёгким, однако не менее опасным, чем ружье, оружием — он не знал, как будет складываться его дальнейшая судьба, поэтому на всякий случай решил обезопасить себя и захватить один из них. Много времени на выбор не было, поэтому Иона взял один из первых попавшихся, а заодно и патроны для него. Затем, немного подумав, решил захватить и оружие для своей напарницы. Вряд ли он сможет достать пистолет позже, а запасной вариант мог пригодиться.

Уже собираясь выходить, он заметил на полу белое пятно. Это была фотография — скорее всего, выпала из папки. Иона наклонился, взял её в руки и рассмотрел изображение.

Перед глазами оказалось трехэтажное недостроенное здание без окон. Его вид вызвал у Ионы смутные воспоминания, но парень не мог вспомнить, где его видел. Раздумывать было некогда — он сунул фото в карман.

Выйдя из кабинета, Иона закрыл дверь и направился к лестнице. По пути он разглядывал стены и картины, стараясь запомнить всё как можно лучше. Он знал, что будет скучать по дому, но выбора не было.

Как только Иона перешагнул за порог, он сорвался с места и побежал так быстро, как только ему позволял тяжёлый рюкзак и неровный асфальт. Ему стоило поскорее добраться до центра и встретиться с Алексой, ведь в распоряжении было менее двадцати минут, которых вряд ли хватило бы на неспешную прогулку.

К счастью, по дороге Ионе удалось словить попутный автомобиль. Водитель решил помочь бедняге добраться до города и даже ни разу не задался вопросом, что Иона делал в такое позднее время на загородной трассе. В благодарность мужчине парень дал несколько купюр из кармана, вышел из машины и осмотрелся по сторонам.

В отличие от Патриама — тихого пригорода, застроенного частными домами и утопающего в зелени, — центр города только начинал оживать. Неоновые вывески маленьких баров слепили глаза, на лавочках шумно переговаривались молодые люди с бутылками в руках, а из открытых окон доносилась музыка. У отеля, где жила Алекса с семьёй, было заметно тише, но и тут Иона иногда сталкивался с одинокими прохожими.

Подойдя ко входу, он сразу заметил знакомую фигуру — высокая, в серой толстовке и спортивных штанах, с аккуратным рюкзаком у ног. Несмотря на неприметный наряд, Иона без труда узнал Алексу.

— Хэй, а куда ты дела свои длинные волосы? — удивлённо спросил он, заглянув под капюшон. — Я чуть было не перепутал тебя с парнем.

— На это и рассчитывала, — с лёгкой улыбкой ответила она.

Теперь волосы девушки были стянуты в низкий хвост, а несколько невидимок закрепили кончики, создавая иллюзию короткой стрижки. Такой маскировки было достаточно, чтобы не привлекать внимания — особенно, если родители вдруг решат начать поиски.

Окинув взглядом одежду Ионы, она хмыкнула:

— А ты куда собрался? На модный показ?

— Поверь, это самое неприметное, что я нашёл, — усмехнулся он. — Клянусь.

Алекса улыбнулась. Но уже спустя мгновение она вновь помрачнела, словив себя на тревожной мысли.

— На самом деле... Такое странное чувство.

Впервые за семнадцать лет её ждала настоящая свобода — без указаний, фотосессий и вечного притворства. Правда, вместе с ней пришла и другая реальность — воспоминания о том, что случилось в лесу. О последствиях произошедшего им ещё предстояло узнать, но Алекса совсем не хотела думать об этом сейчас.

— Боишься неизвестности? — мягко поинтересовался Иона.

Алекса встретилась с ним взглядом и едва заметно вздохнула.

— Я уже ничего не боюсь, — ответила она. — Ещё с того дня, как решила изменить свою жизнь раз и навсегда.

Иона знал: её решимости можно было позавидовать. Она не испугалась, когда он предложил сбежать. Не дрогнула, когда на её плечи легла ответственность. Не передумала — даже сейчас. Иона был уверен, что она — именно тот человек, с которым стоит идти дальше.

— Так что? Вперёд — в новую жизнь?

Он протянул ей руку. Алекса уверенно взялась за неё и, улыбнувшись, повторила:

— Вперёд — в новую жизнь!