Лучший подарок маме

Ночь вновь окутала мир, погружая его в таинственную тишину. Лёша летел над бескрайним полем, которое разделялось ровной линией: на одной стороне росли тёмные, колючие растения, вытягивающие к нему острые шипы, словно живые. Они тянулись, скользя мимо и едва не касаясь, напоминая о скрытой опасности, ощущаемой в каждом порыве ночного ветра. На другой стороне поля волновались цветы — нежные синие колокольчики, тихо колыхающиеся под светом полной луны, как знак спокойствия среди ночи.

Взмыв выше, Лёша направился к заснеженной вершине далёкой горы. Оттуда открывался фантастический вид: огромная, безупречно круглая луна парила над миром, освещая его мягким серебряным светом. Всё вокруг казалось безмолвным, как будто весь мир затаил дыхание в предвкушении чего-то неведомого.

И тут началось волшебство: звёзды с небес медленно опустились, плавно двигаясь, будто по неведомой мелодии, едва слышимой, но ощутимой в самой душе. Звуки будто окутывали его сознание, проникая в сердце, словно это была древняя, забвенная колыбельная, ласково убаюкивающая его. Лёша почувствовал, как странное умиротворение охватило его, погружая в ощущение счастья, одновременно знакомое и чужое.

Неожиданно он понял, что всё это видит не только он сам. Он был собой, и одновременно чем-то большим. В его сознании мелькали мысли и чувства, не принадлежащие ему, чужая радость отзывалась в его сердце, но была ли это его собственная радость? Или он просто свидетель чьего-то счастья?

И вдруг что-то изменилось: мир вокруг задрожал, словно дрожащая картинка на экране, а потом начал таять, будто под весенними лучами солнца. В этот миг Лёша почувствовал странное чувство утраты, будто прощался с чем-то важным, с тем, чего ещё не потерял, но знал, что скоро это случится.

Лёша проснулся, ощутив, как тёплые слёзы текут по его щекам. Снова этот сон.

Утро. Прекрасная погода.Тёплые лучи сентября прорывались сквозь занавески в комнату. Завтра долгожданный день рождения. Для большинства это было бы время ожидания праздника, но не для Алексея. Он знал, что, скорее всего, отец снова испортит всем настроение. Он не мог точно сказать почему, но чувствовал, что несчастный вид родных доставлял отцу какое-то странное удовольствие. Или, возможно, счастливые моменты были для него непереносимы. Но как бы то ни было, счастливого праздника он уже давно не ждал.

Единственное отличие этого года от предыдущих — Алексей с нетерпением ждал день рождения, потому что ему исполнялось восемнадцать. Это означало, что он наконец сможет съехать из этого дома, как взрослый человек, и начать свою жизнь, подальше от постоянных ссор и давления.

Скандал не заставил себя долго ждать. Прокуренный голос отца раздался из кухни, как старый, заведомо неисправный мотор, заглушая всё вокруг. Алексей сравнивал его с машиной, которая своим вонючим выхлопом портила окружающую среду. Отец всегда был такой — вечно портил всё хорошее, не давая дому ни минуты покоя.

Отеца звали Павел Вьюнков, он всегда писал с ошибкой, даже собственное имя — как "Повил". Лёшу всегда забавляла эта глупость. Однако, несмотря на такую невнимательность, отец обладал тем, что называют уличным или бытовым интеллектом. Интеллектом это назвать сложно — скорее, хитростью и изворотливостью. Даже если кто-то ловил его за руку в момент преступления, он умудрялся так изворачиваться, что превращал жертву в виновника, а убийцу — в пострадавшего.

Алексей решил не ждать, пока этот конфликт выйдет за пределы кухни. Он хотел незаметно выскользнуть из дома, не встречаясь с отцом лицом к лицу. Тихо открыв дверь своей комнаты, он огляделся. Коридор был пуст. Медленно, как кошка, Алексей начал пробираться к выходу, стараясь не издавать ни звука.

Но когда он проходил мимо кухни, взгляд его невольно упал на дверь, приоткрытую на несколько сантиметров. Внутри развернулась привычная сцена: отец — лысоватый, не высокий мужичок лет шестидесяти — возмущённо тыкал пальцем в сторону его матери. Она стояла у плиты с опущенной головой, молча продолжая готовить завтрак. С первого взгляда могло показаться, что она маленькая и хрупкая женщина. Но правда была в том что: когда-то она была высокой и стройной, но годы ссор, обвинений и постоянного давления согнули её, и теперь её сутулая спина стала привычным зрелищем. И кто бы мог подумать что ей всего лишь 45.

Алексею стало невыносимо жалко мать. Он снова не выдержал. Справившись с желанием сбежать, он зашёл на кухню.

— Чего ты опять разорался? — возмущённо бросил он отцу, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно.

Отец повернулся и, с презрительным взглядом, посмотрел на сына:

— Вот, смотри, как ты его воспитала! — сказал он, тыкая пальцем в сторону Алексея. — Совсем скоро большой станет, накачанный, и бить меня начнёт! Вот до чего ты семью довела!

Алексей почувствовал знакомый укол раздражения. Слова отца были холодны и колки — словно невидимые иглы, оставляющие следы сомнения. Он пытался отстраниться от них, не дать им задеть его глубже.

— Замолчи! — крикнул Алексей, не в силах сдержать злость. — Всё, что ты делаешь, — это портишь жизнь всем вокруг!

Но отец только ухмыльнулся. Как будто его злость, его слова, ничего не значили.

— Так, мальчик, не забудь, кто здесь главный, — произнёс он с ядовитой усмешкой. — Это мой дом. И пока ты живёшь здесь, ты будешь делать то, что я скажу.

Мать всё это время молчала, продолжая готовить, будто пытаясь исчезнуть, стать невидимой. Но Алексей знал — ей было больно.

Внутри него всё кипело. Он знал, что не мог изменить отца, не мог остановить эти бесконечные ссоры. Но одно он точно знал — завтра ему исполнится восемнадцать, и это всё закончится. Ещё один день, и он наконец будет свободен.

Алексей хотел было что-то ещё сказать в ответ, но его остановила мать:

— Сынок, пожалуйста, не будем начинать утро ссор. Сядь лучше, покушай, — она мягко поставила перед ним тарелку с яичницей. — Я приготовила так, как ты любишь. Ты же знаешь отца, побурчит и успокоится.

Она смотрела на него с мольбой в глазах, прося не раздувать конфликт. Алексей глубоко вздохнул, чувствуя, как внутри всё ещё бурлит от злости, но зная, что матери будет легче, если он промолчит.

— Вот как ты его воспитываешь! — загремел отец из угла комнаты. — "Не обращай внимания на отца", да?! Отец ведь не важен, да?! — он хрипло усмехнулся, стоя у окна. — Смотри, какое хорошее утро. Светло, тепло, а вы решили с утра портить мне кровь. Ты своей невкусной стряпнёй, а этот сопляк так вообще хочет со мной в драку лезть! За что мне всё это? За то, что я его вырастил? За то, что выкормил? Неблагодарный щенок!

Алексей стиснул зубы, чувствуя, как его терпение тает. Он знал этот сценарий наизусть: отец начинал скандал, нагнетал до предела, а затем обвинял всех вокруг. Весь этот поток обвинений был утомительным и предсказуемым, как заезженная пластинка. Он устал. Устал от постоянного давления, от обвинений, которые сыпались на него с детства. Всё это давно уже потеряло всякий смысл, кроме одного — заставить всех чувствовать себя виноватыми.

— Да сколько можно? — хотел крикнуть Алексей, но остановился, посмотрев на мать. Она снова просила его взглядом не реагировать.

Быстро съев завтрак, Алексей поспешил встать из-за стола.

— Спасибо, всё было очень вкусно, — сказал он с улыбкой, взглянув на маму.

— Ты сегодня куда-то идёшь? — осторожно спросила она, стараясь не навязываться.

— Да, буду у Макса, я ему обещал помочь с кое-чем, — ответил Алексей, уже направляясь к выходу из кухни.

— Помогает, — буркнул отец, докуривая свою сигарету. — А дома от него никакой пользы. У всех сыновья — молодцы, а у меня не сын, а разочарование.

Алексей почувствовал, как снова сжимаются кулаки, но глубоко вздохнул, пытаясь не реагировать на очередную колкость отца.

— Хорошо... А ты во сколько обратно? — спросила мама с какой-то надеждой в голосе.

— Ну, мам, я что тебе, ребёнок, чтобы такие вопросы задавать? — слегка возмутился Алексей, но тут же смягчился и улыбнулся. — Буду, когда буду, наверное, поздно.

Он заметил, как мамина улыбка на секунду погасла, но она ничего не сказала, лишь тихо кивнула.

По правде говоря, у Алексея не было особых планов на день — главное было сбежать подальше от отца, который точно нашёл бы повод заставить его заниматься чем-то абсолютно бессмысленным, но тяжёлым, лишь бы спровоцировать на очередную ссору. Солнечный день радовал приятным теплом, и это создавало иллюзию легкости, которой так не хватало в его жизни. Теперь нужно было просто решить, куда пойти и чем заняться до вечера.

Вдохнув полной грудью, Алексей решил, что прогулка по торговому центру будет идеальной. Благо он был недалеко от дома. По дороге он уже мысленно строил планы на будущее — на свободу, которая наступит завтра. Боже, какое же это облегчение — знать, что скоро он проснётся не от криков отца, а от будильника, как нормальные люди. Эта мысль его грела и придавала сил.

На самом деле Алексей планировал сбежать с 16 лет, когда впервые решился уйти из дома. Тогда попытка, возможно, удалась бы, если бы не случайная женщина на автобусной станции, с которой он разговорился. Она объяснила, что такие вещи нельзя решать сгоряча. В попытке объяснить ей свою ситуацию, Лёша выложил всё — о тиране-отце, о сломленной матери, и как он уже тогда устал от бесконечных ссор. Единственным аргументом, который тогда его остановил, было то, что нельзя оставить мать на растерзание отцу. Мало того что ей будет тяжело от того, что сын уйдёт, так отец точно не даст ей спокойно вздохнуть, когда они останутся вдвоём.

С тех пор Алексей тайно копил деньги, чтобы при первой возможности съехать и снять квартиру. В его планах было помогать матери — покупать ей всё, чего она заслуживает после всех этих лет страданий. Она была неугасающим светом в его жизни, и Алексей любил её всей душой.

Леша вошёл в торговый центр и первым делом направился не к модной одежде или фуд-корту, а к отделу с товарами для дома. Удивительно, но именно такие покупки вызывали в нём ощущение взрослости. Он уже пересмотрел кучу видео на YouTube о том, как выбирать правильные простыни и одеяла, и теперь в его голове крутились десятки идей, как обустроить свою будущую квартиру. ЕГО собственная квартира. Хотя и арендованная, но всё равно — его личное пространство.

Проходя мимо магазина косметики, его окликнула девушка:

— Не хотите послушать новые ароматы для мужчин? У нас сегодня акция.

— Нет, спасибо, — улыбнулся Леша, уже готовясь уйти.

— А как насчёт мамы? Может, хотите выбрать что-то для неё? День рождения, например?

Леша вежливо отказался и пошёл дальше, но слова девушки задели что-то внутри. Мамин день рождения. Тот самый, что был завтра — в один день с его собственным. Он вспомнил, как в детстве мама всегда старалась сделать его праздник особенным, никогда не упоминая, что у неё тоже день рождения. Лишь к десяти годам он осознал, что их дни рождения были в один день.

Мама никогда ничего не просила, а отец... он даже не пытался что-либо подарить ей. Леша никогда не видел ни цветов, ни подарков. Когда ему исполнилось одиннадцать, он впервые спросил маму, что она хочет на день рождения. И каждый раз она отвечала одно и то же: "Ты мой самый лучший подарок."

Леша вдруг ощутил стыд. Он сбежал сегодня утром, оставив её одну в этом доме, полным тяжёлых воспоминаний. И он никогда ничего не дарил ей. Те открытки, что он делал своими руками в детстве, перестали казаться ему уместными с тринадцати лет. А потом... отец каждый раз находил способ испортить праздник, и сам день рождения потерял своё значение.

Но сегодня всё изменится. Леша с решимостью развернулся и бросился домой, твёрдо решив, что в этом году всё будет иначе.

Лёша чувствовал себя полным дураком, когда мчался домой, в голове прокручивая мысли. "Вот оно, быть взрослым!" — думал он, — "Не в том, чтобы выбирать простыни или мебель для квартиры, а в том, чтобы подарить маме улыбку." Одеяла и квартиры подождут, а её радость важнее всего на свете.

По дороге Лёша мысленно пересчитывал деньги, пытаясь понять, что сможет подарить маме и куда её можно отвести. "Главное — не потратить слишком много," — рассуждал он, — "иначе на квартиру не хватит." Но не это было самым главным. Самым важным было то, чтобы их вылазку не испортил отец. "Если этот старый жук увяжется, снова всё испоганит," — раздражённо думал Лёша, представляя, как отец опять начнёт свои язвительные реплики и скандалы.

Когда он наконец добежал до дома, то на секунду остановился, переводя дыхание. "Так, вроде бы отца не видно. Значит, либо он дома, либо ушёл куда-то... Может, опять напиваться." Обычно эта мысль вызывала у Лёши только раздражение, но сегодня она была ему даже на руку.

Осторожно подойдя ближе, Лёша начал заглядывать в окна. "Мама на кухне, моет что-то. Окей, всё в порядке." Отец не показывался, и это было отличным знаком. Лёша быстро проскользнул в дом, стараясь не шуметь.

— Мааам! — тихо позвал он, не желая сразу привлекать внимание.

Ответа не последовало. Лёша снова попробовал, на этот раз чуть громче:

— Маааам!

— Ой, боже! — мама испуганно обернулась, услышав его голос. — Ты меня напугал! Что ты делаешь?

Лёша весело хихикнул:

— Тебя дозваться не могу! Где папа?

— А зачем тебе папа? — с лёгкой тревогой в голосе спросила она.

— Да не нужен мне папа, — Лёша улыбнулся и смягчился, — мне ты нужна. Одевайся, мы кое-куда пойдём.

От этих слов у мамы загорелись глаза, как у ребёнка. Лёша с мамой, словно два шпиона на секретном задании, начали быстро собираться.

— А куда мы пойдём? — спросила мама шёпотом, с тёплой улыбкой.
— Погулять и вкусно покушать, — ответил Лёша, застёгивая куртку.

Мама открыла гардероб и задумчиво стала перебирать немногочисленные вещи. Пара платьев, купленных за последние пять лет, уже потеряла вид, и каждое из них стало поводом для упрёков. Лёша знал этот список наизусть: обвинения в расточительности, язвительные вопросы о том, «куда она собралась в таких нарядах», и нелестные комментарии про фигуру. В этот момент Лёша твёрдо решил: на следующее её день рождения он подарит ей что-то особенное.

— Как думаешь, это подойдёт? — мама показала одно из платьев, улыбнувшись с легкой неуверенностью.

— Одевай, что хочешь. Мы просто пойдём погулять и пообедаем, — торопил Лёша.

Платье выбрано, и, убедившись, что отца нигде не видно, они осторожно выскользнули из дома, как два заговорщика.

По дороге до торгового центра мама всё время улыбалась. Она шла рядом с сыном, прижимаясь к его руке, словно была маленькой девочкой, которую наконец-то ведут в парк аттракционов. Лёша, уловив эту детскую радость в её глазах, ощутил внутри тепло. Пусть всего на несколько часов, но он смог подарить ей это маленькое счастье, которого она так долго была лишена.

— О, смотри, 993 — это на удачу! — сказала мама, указывая на номер проезжающей машины.

— И что это значит? — спросил Лёша с улыбкой, слегка наклонив голову.

— Ну вот смотри, если сложить эти цифры, получится 21, а это трижды семь.

— А-а, ну если так, то действительно, — поддержал её Лёша, посмеиваясь. Он знал, что мама всегда верила в знаки, судьбу и вещие сны. Ему это не мешало, и даже приносило какое-то тепло — словно они играли в тайные, понятные только ей игры. В такие моменты мама казалась ему не просто взрослым человеком, а ребёнком, которому нужна эта магия, чтобы держаться в этом мире.

Когда они подошли к ТРЦ, мама вдруг замедлила шаг и, словно невзначай, спросила:

— Лёш, а на что мы гуляем? Откуда деньги?

Лёша ответил без колебаний, с лёгкой улыбкой:

— У меня есть сбережения. Коплю на квартиру.

Мама приподняла бровь, улыбнулась, но в её взгляде промелькнула тень грусти. Лёша сразу понял: мысль о том, что он скоро съедет и у неё больше не будет постоянной компании дома, больно ударила по сердцу.

Не дав ей времени погрузиться в печаль, он поспешил добавить:

— Мам, ты что! В моей квартире ты всегда будешь самым желанным гостем!

Она рассмеялась, но Лёша заметил в её смехе что-то уязвимое и трепетное. В этот момент он понял: мама уже начала отпускать его, но так хотела бы оставить рядом хотя бы ещё ненадолго.

— Ну, тогда, может, и поживу у тебя иногда, — сказала она с мягкой улыбкой, притворяясь, что её это не слишком волнует.

Лёша лишь усмехнулся, стараясь скрыть ту же самую грусть, поселившуюся теперь и в его сердце.

Торговый центр встретил их приятной прохладой и разноцветными огнями витрин. Лёша с мамой шагали рядом, без определённой цели, но с настроением, будто в мире не существовало проблем. Они заходили в разные магазины, перебрасываясь шутками, обсуждая вещи, которые никогда не купят, но весело разглядывали, будто на прогулке в музее.

В первом магазине они наткнулись на стенд с самыми нелепыми предметами. Лёша взял в руки огромные пушистые тапочки в виде медвежьих лап.

— Как думаешь, мне такие к новоселью подойдут? — подмигнул он маме.

— Конечно, будут пугать всех соседей, — засмеялась она.

Потом они зашли в магазин техники, где Лёша объяснял маме, как работают смарт-чайники и умные розетки.

— Да уж, столько ума в этих приборах, что скоро они заменят нас, — пожала плечами мама, а Лёша подыграл:

— Ну вот, ещё чуть-чуть, и они будут ругаться вместо папы.

Мама прикрыла рот, чтобы не рассмеяться громко, но в глазах светилось счастье. Её радость заразила Лёшу, и он вдруг почувствовал, что именно так должны были проходить их дни всегда — легко, весело и без ссор.

В конце концов они остановились в уютном кафе с панорамным видом на город. Лёша пролистал меню, быстро сверился с мыслями и, когда подошёл официант, сделал заказ.

— Мне бургер, а для мамы — чизкейк с фисташками и раф с апельсиновым сиропом.

— Я, наверное, просто возьму чёрный чай, — сказала мама, оглядывая меню. — Зачем тратить твои деньги на что-то лишнее?

Лёша нахмурился и мягко, но уверенно возразил:

— Мам, какой ещё лишний? Ты заслуживаешь попробовать что-то новое.Мама покачала головой, улыбаясь, но в её глазах читалось смущение.

Когда официант принес заказ, мама с любопытством посмотрела на нарядный кусок чизкейка, украшенный фисташками и ягодами. Она взяла маленький кусочек на вилку и попробовала.

— Боже мой, как вкусно! — Мама прикрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь сладостью десерта.

— Правда? — Лёша довольно улыбнулся.

Затем она сделала глоток кофе, и её лицо снова осветилось.

— Какой необычный вкус! С апельсином, да? Никогда такого не пробовала! — В её голосе звучало искреннее восхищение, как у ребёнка, который впервые увидел что-то удивительное.

Лёша молча смотрел на неё и вдруг осознал, что мама в повседневной рутине совсем забыла о себе. Уход за домом, бесконечные проблемы, переживания за него и их тяжёлая семейная жизнь оставляли ей так мало места для маленьких радостей.

— Вот видишь, иногда нужно попробовать что-то новое, — подмигнул он.

— Спасибо, Лёшенька. — Мама положила руку ему на плечо и с теплотой посмотрела в глаза.

Он почувствовал, как что-то сжалось в груди — не грусть, а желание сделать для неё ещё больше. Ему хотелось, чтобы она всегда так улыбалась, чтобы могла наслаждаться каждым моментом, как этим чизкейком и кофе.

Лёша встал из-за стола и, бросив на ходу:
— Мам, я в уборную, — быстрым шагом направился к выходу из кафе.

Когда он возвращался обратно, увидел, как за стеклянной перегородкой, отделяющей кафе от остального ТРЦ, ему оживлённо махал рукой Макс.
— Лёёёх! — громко окликнул он, привлекая внимание не только друга, но и нескольких случайных прохожих.

— Куда? Чё бегаем? — спросил он.

— Да я тут в кафе... — начал было Лёша, но Макс его перебил:

— Ты чего, передумал снимать квартиру? Если хочешь поесть вне дома, так и скажи! Ты всегда у меня можешь поесть. Зачем деньги тратить? Или ты с девчонкой? — сказал Макс и подмигнул.

— Дурак ты, — усмехнулся Лёша и хлопнул его по плечу. — Решил маму угостить, побаловать немного.

— А, ну тогда мама — это святое, тут вопросов нет, — кивнул Макс, но всё же хмыкнул: — Только не слишком распыляйся. Я, кстати, уже планы на твою хату наметил.

— Какие ещё планы? — рассмеялся Лёша. — Я, конечно, рад буду тебя видеть, но квартиру всё-таки для себя хочу!

— Всё твоё — моё, а моё — твоё! — весело заявил Макс, хотя в его тоне чувствовалась доля серьёзности. — Но если серьёзно, я нашёл отличный вариант. Завтра можем посмотреть. Хозяин знакомый Ленки, договоримся.

Лёша кивнул. Макс, конечно, был тот ещё раздолбай, но его старшей сестре Лене он доверял — она всегда была надёжной и серьёзной.

— Ну ладно, договорились. Завтра так завтра. Только ты давай мозги не пудри, моя-твоя блин — добавил Лёша с улыбкой.

Лёша вернулся к столу, но мысленно уже переносился в будущее — все его мысли были заняты новой квартирой, которую они с Максом собирались посмотреть завтра. Мама же тем временем продолжала что-то щебетать о своём, о том, как Лёша напоминает ей её дедушку, которого она так любила: высокий, красивый, статный. Потом разговор перешёл на сериалы, и она с увлечением начала пересказывать сюжеты, которые ей были интересны. Лёша старался слушать, но скрывать, что ему не особо интересно, становилось всё труднее.

Мама заметила его отстранённость, замолчала и тихо сказала:
— Прости, тебе, наверное, совсем неинтересно...

В её голосе послышалась грусть и лёгкий стыд, словно она вдруг почувствовала себя занудой. Она понимала, что с годами её интересы свелись к сериалам и бытовым делам и что, чем старше становился Лёша, тем меньше у них оставалось общих тем. Лёша, осознав это , решил исправить ситуацию. Ему не хотелось говорить снова о квартире и напоминать маме о какой-то болезненной теме, поэтому он быстро сказал:

— Я просто задумался о сне, который мне часто снится. Ты ведь много знаешь о таких вещах — поможешь мне его растолковать?

Мама сразу оживилась, её лицо просветлело.
— Конечно, рассказывай, — ответила она с интересом.

— Я вижу этот сон не первый раз, — задумчиво начал Леша. — Каждый раз он немного другой, но неизменным остается то, как я лечу над полем с колючками, взмываю прямо в небо к вершине горы, а над ней полная луна. И с каждым разом чувствую, что что-то приближается...

Леша замолчал, и мама с улыбкой сказала:

— Так это же прекрасный сон! Слушай, гора — это высоты, которые ты покоришь в жизни. Чистое звездное небо — исполнение твоих желаний, а полная луна, освещающая поле, — это свет удачи, который всегда будет с тобой.

— Как у тебя все просто и прекрасно, — рассмеялся Леша.

— Всегда делись своими снами только с теми, кто желает тебе добра, — ответила мама. — Ведь сны можно трактовать по-разному, так что пусть твоя вера будет в лучшее.

Она погладила его руки, наполняя теплотой.

Леша и мама, как соучастники в шалости, весело возвращались домой, надеясь, что их приятная вылазка вдвоем не будет обнаружена отцом. Но, как и всегда, всему хорошему была своя мера. У входа их ждал отец. Он был достаточно пьян, чтобы лезть на рожон, но не настолько, чтобы просто отключиться.

— И где это мы шляяяяемся? — протянул он, глядя слегка косыми глазами.

— В магазин ходили. Завтра у Лушки день рождения, помнишь? — ответила мама, пытаясь скрыть их маленькое приключение.

— И? Где же покупки? Магазин что, закрыт был? А? Или вы меня за идиота принимаете? — отец начал срываться на крик.

Один лишь вид пьяного отца наваливал на Лешу груз злобы и усталости.

— Мам, я к Максу. Буду поздно, — бросил он, развернулся и быстрым шагом ушел.

Мама не успела ничего сказать, и ей оставалось только смотреть ему вслед, поддерживая мужа и помогая ему войти в дом, пока он бурчал что-то уже невнятное.

Лёша шел по улице быстрым шагом, достал телефон и набрал Макса. На другом конце послышались привычные шумы и голоса, и, наконец, Макс ответил:

— Лёх, ты где пропадаешь?

— Слушай, я к тебе зайду. Надо переждать, пока отец... ну, ты понял, — Лёша сдержанно выдохнул.

— Без проблем, но меня пока дома нет. Подходи, я скоро буду, — Макс немного помедлил, — кстати, Вася там. Можешь с ней заодно обсудить варианты квартиры.

— О, нормально. Как раз хотел узнать детали, — ответил Лёша, чувствуя облегчение.

Минут через десять он уже стоял у двери квартиры Макса. Лёша постучал, и через секунду услышал знакомый голос Василисы из-за неё:
— Минутку, сейчас открою!

Дверь распахнулась, и он будто увидел её впервые. Перед ним стояла девушка, чей облик скорее подошёл бы обложке модного журнала или кадру из фильма. За два года, что они не виделись, Василиса изменилась до неузнаваемости. Русые волосы каскадом спадали ниже плеч, её глаза светились особым блеском, а на губах играла мягкая, чуть загадочная улыбка. Она выглядела так... по-другому, словно на ней лежала какая-то внутренняя сила, которую он раньше не замечал.

Лёша застыл, чувствуя, как у него перехватило дыхание. Сердце вдруг заколотилось так, будто собиралось вырваться из груди. Ему стало немного не по себе, как будто он стоял на грани чего-то неведомого, нового. Он никак не мог осознать, что это та самая Вася, с которой они гоняли в футбол, дразнили друг друга, дурачились, словно вечные друзья. Теперь она была не просто Вася, а Василиса, девушка, чья красота сбивала с ног, обрушивая на него лавину неожиданных чувств.

Вася, заметив его замешательство, слегка наклонила голову, её глаза блеснули с лёгким интересом и... теплотой? Ему вдруг показалось, что её взгляд тоже изменился.
— Лёш, всё нормально? Заходи, что замер? — её голос был по-прежнему знаком, но теперь в нём проскальзывало что-то новое, мягкое и нежное, как будто она видела в нём что-то большее, чем просто друга детства.

Он неловко кивнул, стараясь скрыть потрясение, и шагнул за порог.
— Проходи, раздевайся. Макс скоро придёт, а ты пока можешь мне рассказать, что хотел обсудить, — сказала она, жестом приглашая его войти.

Её слова звучали просто и буднично, но в его голове они отозвались неожиданной близостью, от чего он почувствовал лёгкое головокружение.

Лёша прошёл в гостиную, стараясь не выдать своего волнения. Он бывал в этом доме тысячи раз, знал каждый уголок, но сейчас всё казалось странно чужим, словно он здесь впервые. Он украдкой оглядел Василису, ловя себя на том, что каждый её жест, каждый оттенок её голоса казались ему совершенно новыми.

— Короче, Макс сказал, что ты ищешь квартиру, — Вася начала разговор с лёгкой улыбкой, будто поддразнивая его. — У моего знакомого как раз есть одна, подходящая вроде.

Вася говорила увлечённо и с толком, подробно описывая квартиру. Но Лёша едва ли мог уловить половину её слов — его мысли ускользали от смысла разговора и возвращались к ней. Казалось, они сами собой бежали по кругу, восхищённые: у неё такая чистая кожа, и от неё так приятно пахнет, как от свежих яблок или персиков. Он никак не мог перестать замечать, как её причёска обрамляет лицо, подчёркивая её черты.

Лёша понимал, что совершенно потерян, и чтобы не выдать себя, ему оставалось только кивать и мычать что-то утвердительное, стараясь выглядеть заинтересованным, но предательские мысли то и дело сбивались с темы разговора, путая слова Василисы с его собственными впечатлениями о том, какой она стала.

Лёша, собирая остатки трезвого сознания, решил сменить тему на что-то отвлечённое:

— Ну... как там большой город? Университет? Встречаешься с кем-то?

"Что? ЧТО ты, блять, несёшь?" — мысленно обругал он себя, едва успев проговорить слова вслух. С какой стати он вообще спросил, встречается ли она с кем-то?

— Я? Нет, — спокойно ответила Вася.

Простой и прямой ответ, но Лёша заметил нечто странное в её тоне. Она не врала, но казалось, что это не совсем та тема, которую она была готова обсуждать.

— Отлично, — внезапно вырвалось у него вслух, словно мысли прорвались наружу без фильтра. "Господи, просто дай мне умереть сейчас," — подумал он, чувствуя, как лицо заливает жаром от стыда.

— Отлично? — Вася сдержанно улыбнулась и тихонько рассмеялась, искренне забавляясь его смущением.

И тут же из коридора раздался шум — Макс вернулся домой, прервав момент.

Макс вошел в комнату с шумом, как всегда, будто не просто пришёл, а хотел всем объявить о своём возвращении.

— Ну что, поговорили? — спросил он, оглядывая Лёшу и Васю.

— Да, — ответила Вася, кивая, а Лёша, не желая показаться невнимательным, поспешно кивнул тоже, хотя в памяти остались лишь обрывки их разговора. Все его мысли были о другом. Вася ненадолго задумалась, как будто вспоминая что-то, а затем, словно вновь возвращаясь к беседе, спросила:

— О чём мы?.. Ах да, университет. Кстати ты ведь школу в этом году закончил? Разве не думал куда-нибудь поступить?

Лёша, сам не зная, то ли желая произвести впечатление, то ли ещё не вернувшись из своих мыслей, ответил неожиданно для самого себя:

— Да!

Одновременно с ним раздалось решительное и громкое:

— Нет! — Это Макс ответил за него, даже не дав Лёше договорить. Они переглянулись в лёгком замешательстве, как будто каждый не ожидал услышать ответ другого.

Макс недоумённо покачал головой, повернувшись к другу:

— В смысле "да"? Мы же бизнес вместе делать собирались, помнишь?

— Ну да, бизнесмен из тебя получится отменный, — Вася с сарказмом прищурилась, поддразнивая его.

— А что? Мама с детства говорила, что из нас двоих я самый шустрый! — гордо выпятил грудь Макс, как будто её слова были неоспоримым экспертным заключением.

Вася рассмеялась, закатив глаза.

— Она имела в виду, как ты выкручивался в детстве, чтобы не получить оплеуху! — еле сдерживая смех, она напомнила ему.

Макс усмехнулся, ещё шире расправляя плечи.

— Так это и есть самый главный навык для бизнесмена!

Вася закатила глаза, и все трое разразились дружным смехом.

— Так что насчёт тебя? — Лена, отсмеявшись, повернулась к Лёше, явно заинтересованная его планами.

— Ну... я думаю, год поработаю, поднакоплю денег и, может, поступлю в следующем году, — начал он, стараясь выглядеть уверенно. Внутри же Лёша быстро придумывал ответ, чтобы не обидеть Макса и одновременно произвести впечатление на Васю.

Макс, внимательно слушая друга, прищурился с лёгким подозрением, но сдержал свои комментарии, будто обдумывая услышанное.

— Видишь, вот это ответ ответственного человека, — сказала Василиса Максу, слегка приобняв Лёшу за плечи.

— Да... не знал, что я дружу с таким ответственным человеком, — Макс усмехнулся, при этом глядя прямо в глаза Лёше. Тот тут же отвёл взгляд, делая вид, что разглядывает что-то интересное на стене.

Василиса рассмеялась и, подхватив сумку, направилась к выходу.

— Ладно, ребят, я побежала. Только дом не продайте, пока меня не будет, товарищи бизнесмены! — подмигнула она.

— Ага, — коротко бросил Макс, всё ещё не отводя взгляда от Лёши. Как только дверь за Васей закрылась, Макс ткнул друга в плечо.

— Даже не думай!

— Чего? Ты о чём? — Лёша попытался отмахнуться, натянуто усмехаясь.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я! — Макс прищурился. — Я тысячу раз видел такой взгляд. Сам так тупил перед девчонкой.

— Да ты дурак, что ли? — Лёша отмахнулся, но его красноречивый румянец выдавал всё, чего он пытался избежать.

— Да у тебя чуть ли не сердечки в глазах, как в мультиках! — Макс усмехнулся, качая головой. — Это же Васька, моя сестра!

— Всё моё — твоё, помнишь? — пошутил Лёша, изо всех сил стараясь разрядить напряжение.

— Ещё раз так пошутишь, и будешь смеяться без зубов, — Макс погрозил кулаком, пытаясь сохранить серьёзный вид.

Лёша весело поболтал с Максом, и вечер затянулся — они разошлись только к часу ночи. Теперь он брёл по пустынной улице, размышляя, как хорошо, что так поздно возвращается домой: отец точно должен уже спать. Десятиминутный путь до дома, однако, давал Лёше слишком много времени на мысли, и они сразу унеслись к Васе.

"Это же просто сестра моего друга," — пытался он себя уговаривать, но внутренний голос будто бы не слушал. "Она всегда была просто подругой," — снова твердил он мысленно, вспоминая, как они вместе гуляли втроём или собирались шумной компанией. Всё это было так, пока вдруг не начало казаться, что её взгляд или смех теперь значат что-то другое. "Так, забудь," — Лёша покачал головой, отгоняя все ненужные мысли, и уже почти не заметил, как оказался у дверей дома.

Он осторожно открыл дверь, стараясь не издать ни звука, и проскользнул в свою комнату. Закрыв дверь, Лёша сразу подошёл к шкафу, снял несколько старых книг и сдвинул маленькую, незаметную панель, где за полкой лежали его скопленные деньги. Тайник этот он придумал давно, и до сих пор никто о нём не знал. Ему нравилось это чувство маленького, но важного секрета.

Рассчитав и отсчитав нужную сумму, он улыбнулся. "Это в знак благодарности, что помогла с квартирой," — проговорил он репетиционно, будто уже стоял перед Всилисой. Он представлял, как завтра ей будет приятно, как на её лице мелькнёт удивление, а потом — тёплая улыбка. В этот момент Лёше казалось, что уже и не важно, что всё это звучит немного глупо, и что Макс точно не одобрил бы такой подарок.

Но тут его размышления прервал внезапный свет в коридоре. Лёша замер, услышав тихие шаги за дверью. Он быстро сунул деньги под свитер, затаив дыхание. Дверь медленно приоткрылась, и на пороге показался отец — в заспанной футболке и трусах, полусонный и озадаченный. Отец молча уставился на Лёшу, глаза его сузились от недоумения. Леша сидел как на иголках, боясь даже пошевелиться.

Отец задержался на пороге, едва заметно улыбнувшись:

— Чего не спишь? Спи, сынок. — Он посмотрел на Лёшу чуть внимательнее, и после короткой паузы добавил: — С днём рождения. С этими словами он кивнул, прикрыл дверь и направился обратно в свою комнату. Лёша медленно выдохнул, чувствуя, как напряжение спадает. "Пронесло," — подумал он, аккуратно убирая деньги обратно в тайник, с облегчением расслабляясь на своей кровати