Правда Джокера

Порой бывает боль настолько  велика, а тоска давит по ментальным извилинам, везде всё рушится, помещение давит и давит, становится все хуже и хуже, невыносимый час плывет длиной реки, вот это все и заставляет делать больнейшие поступки, дикие и порывистые. Мои руки в крови, а нож сжат пальцами и они не хотят её отпускать, надежду, что в этот раз я убежу. Даже если б мне и надо было еще немного потерпеть и уйти обратно в свою крысиную норку, но почему ? Это бы повторилось опять. Днем за днем стает все невыносимо от мысли, что время невозможно определить, в стенах Архема есть сон, дальше пациент просыпается, не видя солнца и до того времени, пока не уснет, либо его заберут на еще одни травмирующие «исследования» время не идет. Оно плывет. Стоит на месте. Кроме бегающих крыс по углам, не движется ничего. Даже время завмирает в стенах Архема. Между сном и засыпанием почти ничего, весь промежуток времени можно считать «обедом». Моей ментальной стойкости не хватало чего-то, мой смех не приносил мне радость долгое время. Во мне копилась энергия и она должна была вырваться. Каждая таблетка делала меня слабее и слабее во мне мою личность. Я ставал замечать свою надвигающуюся постоянную слабость.
- Поэтому я и решил убежать, мои друзья. Поэтому я здесь, стою перед вами - мой смех возвращался в норму, это услышали все вокруг, ведь
- Четвертый день - рассказывал с улыбкой на лице я - мне удавалось не пить таблетки. Хватило просто выколоть глаза проверяющему из персонала за питанием, был один такой лысый и маленький гном в очках, что ходил здесь и вглядывался под язык пациентов, нет ли там капсулы. Стоило его так «наказать», как остальные проверять уже не рисковали. -я поднял глаза - Забавно, правда ?
- У нас нет времени Джокер. Стоп. У тебя там опять нож под столом ? Да, тебя не выпустят. - улыбку сняло с моего лица, но не с гримма. Подтертого, но все ещё моего гримма. Дальнейшие слова принимались уже как-то приглушено, как-то даже не сразу, а уже непослышались наверно и вовсе.
- Важным и уважаемым нравится, что ты там сидишь, и не тероризируешь Готэм. Для каждого время кончается в один миг... - он смотрел напротив меня сквозь сетку, держа левой рукой трубку для общение из пациентами и улыбнулся.
- Тоесть ? Мы же вместе справлялись. - тогда появилась впервые мысль, что мне не выбратся из Архема.
Меня охватила злость, и я засмеялся, мой смех принимал более истерическую форму, я отдался во власть смеха, мои плечи тряслись, а лицо разрывало, я подавлял ту часть себя, что просила остановится. Но когда же остановился, улыбка все ещё пронзала мое лицо, и после этого она это лицо уже не покидала. Вообще. Я отодвинул стульчик и почувствовал осколки на голове, от быстрого удара головы передо мной засветелось стекло и потрескалось на куски, разлетаясь на части.
Дальше я ничего не помню. Как меня доставили до камеры ? Почему у меня порезы на руке. И каким образом я вернул себе своё беззумие. Улыбка так и не исчезнула. Я знал, что копится во мне долго не может, ни негатив, ни отчаяние, ничего не удержит в себе меня. Меня вывели из себя - действительно. С той минуты мне и пришла мысль столь умна, сколь безумна. Если короля Готэма заперли в Археме, пусть король Готэма покорит и Архем. Именно тогда то заведение и стало моим же пристанищем. Бэтмэну позже я так и написал, я то знал кто скрывается за плащем, писал я ему с Архема с подписью «ХА-ХА. С любовью твой Ди». «Мертвяк в земле, словно рыба у воде». Я рассчитывал накапливать людей здесь, пока держать нас взаперти не станет невозможным. А персонал был бы такой трепущущей гарантией, что голодом им взять не получится. Лежа, я видел все эти картинки на полу, меня донимала дремота и чуточку фантазии, один лишь мигающий красный фонарь над головой мешал задуматься...

Поместье Уэйнов.

- Альфред, войди сюда!
Черное пальто, грация и сам Альфред вошли в комнату. Брюс Уэйн сидел, пристально смотря на документы перед собой. Почтительный поклон Альфреда и послышался выразительный голос дворецкого:
- Слушаю, господин Уэйн.
Брюс поднял на него грациозный взгляд, сидя за столом.
- В компании обнагледи... без моего разрешения принимают документы, что гласят о «воле руководитедя», тоесть моей. От моего имени издают приказы.
Суровый и холодный Альфредов взор, переходил от Уэйна до документов перед ним на столе, в течение всего преложния господина Брюса.
- Надо обязательно с этим разобратся, сию минуту звоню мистеру Гордону.
- Нет. Справимся сами - перебил его Уэйн.
Альфред стоял на месте.
- Вам пришло письмо. Запечатанное и прилегательно ухоженное. Дама видимо, из лучших, что вам попадалась.
Брюс немного приподнял бровь, немного удивился, видимо письма никакого не ждал.
- Почему же дама, Альфред ?
Звук шуршания бумаги. В сознание Уэйна пролились слова, каждая их буква «Мертвяк в земле, словно рыба у воде. ХА-ХА. С любовью твой Д.».
- Звони все-же Гордону. - с ужасом на лице и мрачнее, чем всегда голосом проговорил он.

Фантазии казались такими реальными, как приятно воспоминать то, что в голову лезть не должно, что закрыто для его взора, но не для него самого. Так весело.