Королевство Пепла и Секретов

В самом сердце *Затененного Доминиона*, под обсидиановыми шпилями, которые царапали вечно темное небо, Анкерита сидела одна в своем тронном зале. Огромное пустое пространство наполнялось шепотом теней, постоянным напоминанием о власти, которой она обладала над этим царством. Но сегодня шепота было недостаточно, чтобы успокоить беспокойство, которое скрывалось внутри нее.

Ее мысли были поглощены одним именем — *Цивилис*.

Ее младший брат, золотой король, любимый правитель Этариона. Брат, который был избавлен от жестокости их отца, пока ее приносили в жертву, отбрасывали, как фигуру на шахматной доске. Он был причиной ее страданий. Не напрямую, нет — он был ребенком, невинным и не осознающим. Но именно для него их отец заключил договор. Именно для Цивилиса она была предложена теням, осуждена на это проклятое существование. И теперь Цивилис правил на свету, не осознавая цену своего трона.

Но это изменится.

Анкерита стояла, ее темный плащ волочился за ней, как ожившая тень, когда она пересекала холодный каменный пол. Ее ум был острым и ясным, ее решимость непоколебимой. Слишком долго она позволяла прошлому гноиться внутри нее, позволяла Цивилису сидеть на своем троне без последствий. Пришло время ему почувствовать тяжесть грехов своего отца. Время ему страдать так же, как страдала она.

Она двинулась к высоким окнам своего тронного зала, из которых открывался вид на безжизненные равнины ее владений. Далеко за этими равнинами лежали границы Этариона, священного города, который процветал под властью Цивилиса. Ее глаза сузились, темные и расчетливые. Он понятия не имел о тьме, которая надвигалась на него.

«Созовите совет», — приказала она голосом, который резонировал с властью, эхом разносясь по залу.

Из теней появились ее слуги — молчаливые, послушные существа, больше тени, чем плоти, их формы менялись, когда они двигались, чтобы выполнить ее приказы. Они знали, что лучше не говорить или не подвергать сомнению ее волю. Совет соберется, и вместе они начнут приводить в действие план, который формировался в ее голове месяцами. Пришло время поставить Цивилиса на колени.

Через несколько минут открылись величественные двери тронного зала, и вошел ее совет. Это были ее самые доверенные советники, темные сущности, связанные с ее служением, каждый со своей собственной силой, черпаемой из тех же древних сил, которые питали Анкериту. Они собрались вокруг длинного, зубчатого стола, который тянулся через центр зала, в тишине ожидая, когда она заговорит.

Анкерита осталась стоять, спиной к ним, ее взгляд все еще был устремлен на далекий горизонт. Когда она наконец заговорила, ее голос был как лед — спокойный, но пронизанный глубокой и кипящей яростью.

«Цивилис», — начала она, ее губы изогнулись в горькой улыбке. «Мой брат. Он восседает на троне, построенном на лжи нашего отца, королевство, поддерживаемое моей жертвой. И он слишком долго жил в мире».

Один из ее советников, высокая фигура, окутанная тьмой, выступил вперед. Его голос был хриплым, как ветер, дующий через дупло мертвого дерева. «Что ты хочешь сделать, моя королева?»

Анкерита повернулась к ним лицом, ее глаза сверкали злобой. «Цивилис должен заплатить за грехи нашего отца. Он должен почувствовать боль, которую я чувствовала, предательство, которое сформировало меня. Но я не просто уничтожу его — нет, это было бы слишком милосердно. Я заставлю его страдать. Я отниму у него то, что ему дороже всего, и буду смотреть, как рушится его мир».

Другой советник, существо с бледной, болезненной кожей и глазами, похожими на горящие угли, наклонился вперед. «Каков твой план, моя королева? Как нам нанести удар?»

Улыбка Анкериты стала шире, но в ней не было тепла. «Мы ударим в его сердце».

Совет молчал, ожидая ее объяснений, зная, что у нее всегда было больше одного слоя в ее планах.

«Цивилис не слаб. Он вырос в короля силы и мудрости, но у него есть одна уязвимость — его семья. Его любовь к ним делает его сильным, но это также то, что приведет к его падению». Она замолчала, ее голос понизился до опасного шепота. «Мы отнимем их у него, часть за частью».

Тихий ропот пронесся по совету. План Анкериты начал обретать форму в их умах, и они могли чувствовать блеск в его жестокости.

Она продолжила, ее тон был резким и убежденным. «Сначала мы посеем страх в его сердце. Он слышал слухи о темном рыцаре, о моем возвращении. Но он еще не знает всей степени того, на что я способна. Мы заставим его поверить, что я иду за ним, что его королевство в опасности. Пусть он вкусит страх. Пусть он подготовится к войне».

Ее глаза светились темным восторгом, когда она шагала перед ними. «Но я не ударю по Этариону напрямую. Пока нет. Нет... Я ударю по его семье. Его жене, королеве Линет, и его драгоценной дочери Элевис. Они — его мир. Они — то, что дает ему силу. И когда они исчезнут, он будет сломлен».

Одна из советниц, темная колдунья с длинными, скрюченными пальцами, заговорила. «И как мы до них доберемся? Королева и ребенок хорошо защищены в стенах Этариона».

Улыбка Анкериты стала резкой. «В крепости всегда есть трещины, независимо от того, насколько хорошо она охраняется. У меня есть шпионы в Этарионе. Они создадут нам возможности действовать. И когда придет время, я сама приду за ними. Линет падет первой. Медленно, мучительно. Цивилис будет наблюдать, как страдает его королева, бессильная спасти ее».

Она сжала кулак, тени закружились вокруг нее, когда ее ярость вспыхнула. «А потом, когда он будет слабее всего, когда его надежда исчезнет, ​​я приду за Элевис. Его дочь станет последним ударом».

Совет кивнул в знак одобрения, их темная энергия вибрировала в комнате, пока они предвкушали исполнение плана.

Анкерита стояла перед ними, ее разум метался от мыслей о мести, о возмездии. «Цивилис будет молить о смерти, прежде чем я закончу с ним. Он узнает, какую боль я перенесла, и он заплатит цену за грехи нашего отца».

Она повернулась к своему совету, ее голос был приказом, который нельзя было не выполнить. «Начните подготовку. Я хочу знать все об их передвижениях, их страже, их обороне. Ни одна деталь не является слишком незначительной».

Ее советники низко поклонились, их фигуры растворились в тенях, чтобы выполнить ее приказы. Комната опустела, и Анкерита снова осталась одна. Но на этот раз она не чувствовала грызущего беспокойства, как прежде.

Теперь у нее была цель.

Теперь ее месть была приведена в действие.

Она уничтожит Цивилиса не мечом, а разорвав на части основу его мира — его семью. И только тогда, когда он потеряет все, она нанесет последний, сокрушительный удар.

Тьма внутри нее зашевелилась, жаждая грядущей боли. Анкерита закрыла глаза, позволяя ей окутать ее, словно объятиям возлюбленной.

«Скоро, брат», — прошептала она, ее голос был едва слышен в тихом тронном зале. «Скоро ты узнаешь, что значит страдать».

И в тенях ее королевства тьма начала двигаться.