Глава 14
47.
Мне казалось, что, когда настанет время, Бэзил легко примет правду. Но я ошибалась. Он смотрит на меня так, словно я вонзила в него нож. Переводит взгляд на Коди, который опускает глаза и снова смотрит на меня.
- Что ты сказала?
- Мой отец был членом "Детей свободы". За это меня упекли в изолятор. Ты был прав - им нужен был только повод, а я не знала, что нахожусь под ударом. Я отсидела два года, пока Коди не помог мне сбежать.
Но, кажется, что услышанное проходит мимо Бэзила. Он бледнеет и слабым голосом повторяет,
- Мальберн?
- Да. Шайен Мальберн.
С уст Бэзила срывается брань. Он резко вскакивает на ноги и, схватив с тумбочки ключи от джипа, опрометью выскакивает прочь из дома. Я слышу, как хлопает дверь машины, гудит мотор и он с пробуксовкой выезжает со двора.
- И зачем ты ему сказала? - орет на меня Коди. - Нужно уходить, немедленно.
- Нет. Я никуда не пойду.
- Идиотка, он сейчас приведет солдат и утром ты встанешь к стенке.
Но я не слушаю Коди. Я ничуть не сомневаюсь в том, что Бэзил не предаст меня, но мне не по себе оттого, каким ударом стала для него правда. Я поднимаюсь к себе в комнату, но всю ночь не могу заснуть. Я слышу, что и Коди не спит, мерит шагами свою комнату. Теперь он тоже в опасности, как сообщник, и я испытываю огромную благодарность к нему - он не пытается скрыться.
Бэзил не возвращается. Его нет утром, когда я, на час провалившись в сон, просыпаюсь и спускаюсь вниз, не появляется он и к вечеру. Не знаю, чего он ждет. Может дает нам время на побег, прежде чем привести в дом солдат? Если так, то он делает это напрасно - я никуда не побегу. У меня уже отняли одну жизнь, заключив в изоляторе, эту я не отдам. Им придется взять ее силой.
Коди ушел. На столе записка, написанная его почерком, но я не читаю ее. Он все делает верно. К вечеру от Джона Прюитта не останется и цифровых следов. Может уже сейчас его данные начисто стерты из базы. Пусть так. Мне будет легче, зная, что он в безопасности.
Минуты тянутся как часы. Я не могу отвести взгляд от циферблата, это похоже на помешательство. Я завороженно слежу, как стрелка описывает полный круг, считаю секунды. Это все, на что я сейчас способна. Мысли обжигают, точно пламя. Я не хочу и не в силах снова думать о том, чем все произошедшее закончится, думать о Бэзиле.
Он возвращается, когда за окном темнеет. Я жду его на пуфике в коридоре и, увидев меня, он останавливается, приваливаясь плечом к косяку.
- Привет, - говорю я и сама морщусь оттого, как глупо это звучит. Бэзил молчит. Лицо его абсолютно бесстрастно, и я не знаю, о чем он сейчас думает. От этого мне становится не по себе. Если бы он только понимал, что мне пришлось пережить за последние сутки.
Бэзил все так же молча проходит на кухню, открывает холодильник и, откупорив бутылку пива, залпом её осушает.
- Пожалуйста, не молчи, - умоляю я.
Бэзил с яростью швыряет бутылку в стену. Та с грохотом разлетается брызгом осколков и я вскрикиваю от неожиданности. Бэзил в бешенстве, я никогда не видела его в таком состоянии. Мне страшно. Я не знаю, чего теперь от него ждать. Может, Коди прав, и мне стоило уехать.
- Почему ты мне не сказала раньше? - рычит он.
- А ты? - я вскакиваю на ноги. К черту, мне тоже есть что ему сказать. - Не делай вид, что я тут одна такая! Ты тоже не говорил при встрече, что твои родители были из "Детей своды".
- Это не одно и то же! - кричит он. - Ты!... - он задыхается от гнева. Видно, что он с трудом сдерживает рвущиеся наружу слова. Наконец, коротко вздохнув, Бэзил берет себя в руки. - Думаю, нам лучше больше не общаться. Я сохраню все в тайне, о тебе и Коди, можешь не переживать на этот счёт.
И, не дав мне сказать ни слова, он заходит в ванную и захлопывает за собой дверь. Спустя мгновение Бэзил включает кран.
Я не знаю, что делать. На глаза сами собой набегают глупые слёзы, я стираю их с щёк, но они тотчас снова становятся мокрыми. К черту! К черту! Схватив сумку, я выскакиваю на улицу и едва не оказываюсь на проезжей части. Автомобиль громко сигналит и проносится мимо.
Нужно взять себя в руки, найти ближайший центр временного размещения и уже потом думать о том, что делать дальше. Я осторожно перехожу улицу и только теперь осознаю, что забыла пальто в квартире Бэзила, а с неба льёт ледяной октябрьский дождь.
- Шайен.
На мои плечи ложится что-то тяжёлое и мягкое. Я оборачиваюсь и вижу взволнованное лицо Коди.
- Ты тут, - слабо лепечу я.
- Разве я мог тебя бросить? Приглядывал из соседнего дома. Пошли, через двадцать минут центр временного размещения закроют на ночь.
48.
Я не знаю, что Коди говорит распределяющему, но для нас находят двухместную комнату и мы тут же заселяемся. Коди предлагает поужинать, но я отказываюсь. Сейчас мне ничего не хочется. Перед глазами стоит перекошенное лицо Бэзила, я снова и снова слышу его голос. Такой чужой, такой холодный. Неужели моя вина так велика? Ведь по сути своей мы с ним находимся в одинаковом положении. Так почему он со мной так жесток? Как после всего, что нам довелось с ним пережить вместе, после всех покушений, разговоров об Эндрю и совместных ужинов он так легко мог от меня отвернуться?
- Этот кретин не заслуживает твоих слез, - на кровать, на которой я лежу, садится Коди. Я поворачиваюсь и вижу в его руках дымящуюся супницу. - Ты должна поесть. Ну же, садись.
Я покорно выполняю его просьбу и медленно приступаю к еде. Бульон очень вкусный и горячий, я осознаю, как сильно проголодалась и, обжигаясь, набрасываюсь на суп.
- Так-то лучше. Что там у вас произошло?
- Ничего, - с набитым ртом отвечаю я. - Просто теперь он не желает с нами общаться.
- Подумаешь, - фыркает он. - Тоже мне горе. Мы сами все сделаем.
- Сами?
- А что, проблема с Эндрю сама собой разрешится? Ну уж нет. Я не собираюсь отсиживаться в стороне, когда этот псих пытается убить Тедди. Так что хватит думать об этом кретине, у нас есть дела поважнее. Завтра и займёмся.
Слова Коди не расходятся с действием. На следующий день, сразу после завтрака, мы с ним спускаемся в компьютерный зал и принимаемся за поиски. Я даже не представляла, сколь обширна королевская переписка. Мы с Коди должны прочитать письма, написанные Теппелами за последние двадцать лет. Конечно, прежде всего нас интересуют первые годы после рождения наследника, но кто знает, не упоминают ли они события минувших дней в недавней переписке. Когда мы сидим уже четвёртый час, Коди осеняет,
- Нужно смотреть на девять месяцев раньше. Может, предпосылки были, когда королева ходила беременной.
- Какие, например? - мне хочется плакать. За это время я успела просмотреть корреспонденцию королевы Елены только за два месяца.
- Например, им могли угрожать.
Я понимаю, что Коди прав. Как мы со всем этим разберёмся, я не понимаю. Король и королева - только начало. Есть ещё их родственники, члены парламента, службы безопасности. Мы пытаемся вычерпать океан ложкой.
- Есть что-то интересное? - спрашиваю я. Коди хмыкает.
- Все вполне в духе нашего дорогого старины Реджи. Как тебе такое "рождение девочки - это мина замедленного действия под фундаментом монархии" или моё любимое "я жалею о том, что не могу, как восточные правители, позволить себе несколько жён. У королей должно быть исключительное право".
Я даже не пытаюсь это комментировать. Король Реджинальд никогда мне не нравился. Глядя на него и Эндрю я порой начинаю сомневаться, что слухи о подмене больше, чем просто слухи.
Теперь каждый мой день похож на предыдущий. Я почти не выхожу за стены центра, проводя сутки за монитором компьютера. Я все еще пытаюсь разобраться с письмами королевы, но, кажется, с каждым днем оставшийся объем корреспонденции только увеличивается. Теперь она больше не кажется мне картонной фигуркой, слепо играющей свою роль. Я начинаю видеть в ней человека и проникаюсь симпатией. Не нужно быть гением, чтобы понять из писем, каким сложным стал для нее брак.
Ей было семнадцать, когда ее выдали за Реджинальда, она совсем его не знала и тем более не любила. То, что две первые беременности закончились рождением мертвых детей, не укрепило их брак, напротив, еще больше отдалило супругов друг от друга. В то время в стране было неспокойно, антимонархические волнения набирали силу, и только рождение сына могло спасти престол и королевскую чету. Сейчас, когда младший брат короля, принц Герберт, мертв, трудно понять, выиграла бы или проиграла бы монархия, стань он правителем Соединенного королевства. К счастью, королева Елена забеременела снова и на этот раз благополучно разрешилась от бремени.
Могу представить ее чувства, когда, после стольких испытаний, она взяла в руки своего сына. Неудивительно, что следующие месяцы она не вела столь активную переписку, как прежде, проводя все время с новорожденным Эндрю. За полгода не больше трех сотен сообщений, и те официального характера. Для нее это капля в море.
- Магдалена, - как-то вечером отвлекает меня Коди. С недавних пор он перестал использовать мое настоящее имя, боясь, что нас кто-то может услышать.
- Что? - я напрягаюсь. Неужели он что-то нашел?
- Напомни, когда у принца день рождения?
- Семнадцатого июля, ты забыл?
- Совсем напротив, прекрасно это помню. Иди сюда.
Я встаю со стула, на котором просидела несколько часов, и, ощущая покалывание в затекших ногах, подхожу к Коди. Он просматривает базу официальных сообщений королевской семьи.
- Я сошел с ума, или ты тоже это видишь?
Я вчитываюсь в текст.
"Его королевское величество Реджинальд и ее королевское величество Елена рады сообщить о рождении у них долгожданного сына наследника престола Андриана Клода Александра Теппела. Рост принца пятьдесят три сантиметра, вес три килограмма четыреста граммов. Наследник и его мать пребывают в добром самочувствии"
- Что не так? - не понимаю я. Вроде бы ничего странного в сообщении нет. Разве что я не знала, что второе имя Эндрю Клод.
- Посмотри внимательнее, - просит Коди. Я еще раз пробегаю взглядом по тексту и снова ничего не замечаю. Коди тычет пальцем в монитор, но не на текст, а на дату, стоящую под ним.
- Пятнадцатое июля.
49.
- Этому должно быть какое-то объяснение!
Мы сидим в нашей комнате и обсуждаем обнаруженное. Коди потягивает пиво. Он явно доволен.
- Ты говорил, что это письмо было отослано лишь одному адресату - личному помощнику Реджинальда. Может, он просто готовился на будущее?
- Ага, и знал, что непременно родится сын и какими у него будут рост и вес.
- Может, было еще одно письмо, про девочку. И вообще, это мог быть просто шаблон, трудно ли потом изменить цифры на новые?
- Тогда где сообщение с новыми цифрами? - тотчас цепляется к моим словам Коди. - Я проверил официальное сообщение, оно слово в слово такое же. Как такое может быть?
- Я не знаю.
- Тогда выходит, что ребенок родился пятнадцатого. Письмо отослано в начале первого ночи, до полудня было тьма времени. Ты сама знаешь традицию, о рождении королевских детей всегда сообщают в полдень с лестницы у собора святой Екатерины. И произошло это не шестнадцатого, как должно было, а восемнадцатого. Выходит, что-то случилось ночью, что отменило церемонию.
- Ты хочешь сказать, что ребенок умер и ему в эти два дня нашли замену?
- А ты видишь другое объяснение? Ты же сама говорила, нет ни одного письма королевы о рождении у нее сына. Это странно. Другое дело, если она знала, что ребенок подменен.
- А слухи о подмене?
- Кто-то, посвященный в тайну, что-то ляпнул, и они разошлись по стране, подкрепленные собственными домыслами. А кого во всем винить? Давнего врага -"Детей свободы"!
- Ну, не знаю.
- А у тебя есть какое-то другое разумное объяснение?
Разумеется, никакого другого объяснения у меня нет. Не желая больше спорить, я иду в ванну, но не могу думать ни о чем, кроме маленького принца. Как же все это чудовищно, мертвый младенец, несчастная мать, подмена. Если все это правда, то я даже представить не могу, что испытывала королева Елена, когда ее заставили изображать любовь к чужому ребенку, в то время, когда ее сердце оплакивало очередную потерю.
Странно, когда я жила при дворе, королевы Елены для меня точно и вовсе не существовало. Все мои мысли были о Тедди и Эндрю. А, когда мне доводилось находиться в непосредственной близости от короля, то я старалась стать как можно незаметнее, слиться со стеной. Король Реджинальд, точно занимал собой все помещение. Он всегда вел себя шумно, требовательно, подавляя всех, находящихся рядом с ним. На фоне всего этого, королева всегда оставалась на втором плане и теперь я пыталась припомнить каждый её жест, шаг, ища в них разгадку былых дней.
Мы продолжаем поиски, но ничего стоящего нет. Я теряю веру в наш успех, но Коди не сдаётся. Он намерен прочитать все, что только возможно, даже если это займёт ни один год и будет ему стоить полноценного сна.
- Есть путь гораздо проще, - однажды заявляет он, когда я, раздраженная бесплодно прошедшим днем, в очередной раз высказываю свои сомнения, - ты можешь сблизиться с Эндрю и все у него выпытать. Или с королевой, это уже на твоё усмотрение.
Я задыхаюсь от возмущения, но Коди, кажется, говорит серьёзно. Как бы то ни было, времени на раздумья у нас уже не остаётся - на следующее утро приходят письма от мисс Поллин. Нас вызывают во дворец.
50.
Мне казалось, что никогда больше я уже не испытаю того трепета, который ощутила, впервые увидев королевский дворец. Я ошибалась. Мне не верится, что совсем недавно я жила в этих стенах, считала их своим домом. Закинув голову назад, я вглядываюсь в шпили башенок, резные портики и фигуры. От их красоты у меня захватывает дух, я забываю обо всем на свете, когда где-то позади останавливается машина и громко хлопает дверь.
- Магдалена!
Я оборачиваюсь и первое, что вижу - огромный чёрный внедорожник, затем замечаю фигуру Бэзила. В желудке холодеет, я делаю шаг по направлению ко входу, но понимаю, как глупо это выглядит, останавливаюсь и жду, пока подойдёт Бэзил. Как назло Коди остался в машине с Сомсом, посланным нас забрать, - ему захотелось воочию увидеть гаражи. Бэзил немного сбавляет шаг, подходя ближе, и останавливается, держа между нами дистанцию.
- Привет, - неуверенно говорит он, пряча руки в карманах.
- Привет.
Я не знаю, что ещё сказать. Бэзил молчит. Решив, что на этом все, я отворачиваюсь, но он догоняет меня. Я ощущаю его ладонь на своём плече.
- Прости, - негромко говорит он. Мы встречаемся взглядом. Я вижу, как непросто ему даются слова, но не могу найти в себе силы что-то сказать в ответ. Перед глазами все ещё стоит разлетаюшаяся осколками бутылка пива и его перекошенное от гнева лицо.
- Я слишком бурно отреагировал, - после минутной паузы добавляет он. - Я не должен был. Мне очень жаль, Магдалена, поверь. Я... Это все сложно.
- Я не понимаю, - честно говорю я. Часть меня хочет ободрить его, сказать, что я не хочу об этом помнить и мы по-прежнему друзья. Другая же велит мне развернуться и, не сказав ни слова, уйти, чтобы никогда больше с ним не заговаривать. В результате я продолжаю нерешительно стоять напротив Бэзила, ожидая, пока он закончит свою покаянную речь.
- Мы оба с тобой сильно рискуем, - едва различимо говорит он. - Это как ходить, вдоль обрыва - достаточно крошечного камешка, вылетевшего из-под ноги, чтобы сорваться в пропасть. Теперь же мы идём, взявшись за руки. Сорвется один, и, вполне возможно, разобьются двое.
- Трое, - машинально поправляю я.
- Трое, - послушно повторяет Бэзил. Он выглядит, как нашкодивший ребёнок, и я невольно улыбаюсь. Он отвечает взаимной улыбкой. - Я не хочу с тобой ссориться, но нам действительно лучше держаться на расстоянии.
- Не думаю.
Бэзил не отвечает - его зовёт Сомс. Пользуясь этой заминкой, я захожу во дворец, где Маркус передаёт мне пропуск и поздравляет с возвращением. Вот я и дома. Кейт в номере нет, но на своей кровати я нахожу отглаженную форму и накрахмаленный фартук. Явно дело её рук. На душе становится тепло и я поспешно переодеваюсь. Хотя я уже давно не ношу фартук, мне не хочется, чтобы старания Кейт оказались напрасными, и я повязываю его поверх платья.
В коридорах то и дело мелькают знакомые лица. Горничные тепло меня приветствуют, я не мало удивлена таким приемом, но с искренней улыбкой отвечаю на их слова. Я иду к мисс Поллин, получить распоряжение, но старшей горничной нет в её кабинете.
- Магдалена!
Это Белла. Она тоже поздравляет меня с возвращением и приглашает зайти к ней. Хотя Белла статусом ниже мисс Поллин, она тоже считается старшей горничной, и потому нет ничего удивительного в том, что у неё есть собственный кабинет. Он намного скромнее и во стократ уютнее кабинета мисс Поллин. Мы садимся на мягкий диван и Белла начинает.
- Мисс Поллин сейчас занята обустройством королевской семьи, а потому попросила меня переговорить с тобой. Их величества и принц были не в Карсте, а за границей, где его высочество проходил лечение. Предполагалось, что по его итогам он начнёт если не ходить, то хотя бы вставать на ноги. Врачи были уверены, что смогут помочь и диагноз поставлен неверно. К сожалению, они ошибались. Принцу сказали, что целью поездки было лечение, но он догадывается об истинных причинах Поэтому сейчас вы должны быть особенно внимательны к нему. К тому же есть причины полагать, что за семьёй снова начали охоту "Дети свободы". Инцидент, произошедший в сентябре, стал результатом неудавшегося покушения на принца Эндрю. Но это по части Бэзила Кейна. Это все, что я хотела сказать. А сейчас вы можете идти к его высочеству.
Я едва не бегу по коридорам. После всего услышанного, желание увидеть Тедди становится непреодолимым. Лакеи едва успевают распахнуть двери, и я врываюсь в его комнату.
Вот он, маленький воробушек в инвалидном кресле. От неожиданности Тедди вздрагивает и отворачивается от окна. Лежащий на его коленях Роки тявкает, и пару мгновений мы с Тедди, не произнося ни слова, смотрим друг другу в глаза.
- Мэгги, - шепчет он и я бросаюсь к нему. Мне все равно, что он принц, а я служанка. Я покрывают его личико сотней поцелуев, и он крепко обнимает меня за шею.
51.
Начинаются обыкновенные будни. Но как же я счастлива находиться здесь, рядом с Тедди. Малыш, несмотря на все произошедшее, выглядит хорошо, он по-прежнему осыпает меня тысячей фактов об окружающем мире. Будучи за границей, он изменил своим предпочтениям, и на смену птицам пришло увлечение бабочками. Он может часами перерисовывать их в свой альбом.
Впрочем, у Тедди, помимо меня, есть еще две восторженные слушательницы. Первая - леди Катерина. Она каждый день минимум час проводит в детской и с восторгом отзывается на каждое предложение Тедди. Поддавшись его уговорам, она заводит свой альбом и тоже рисует бабочек. Впрочем, её рисунки крылатых разбавляют цветы, и Тедди небрежно хвалит её акварели. Мы с Бэзилом обмениваемся улыбками. Леди Катерина, которая на время отсутствия Тедди покидала двор, забирала с собой и Рыжика. Кот, который оказался кошечкой Рыжинкой, заметно подрос, и теперь тоже находится в детской.
Но больше, чем с ней, Тедди проводит время с матерью. Её величество каждое утро завтракает с ним в детской и вечером сама укладывает его в постель. Я украдкой за ней наблюдаю. Теперь, прочитав её письма, я замечаю в королеве то, чего не видела прежде. Она никогда не падает духом, даже теперь, когда её младший сын прикован к инвалидному креслу. Его рассказы о бабочках вызывают в ней живой интерес, она с любопытством разглядывает его альбомы и заказывает новые книги. Здесь, вдали от сурового мужа, она сбрасывает с себя маску, прежде я никогда не видела её столь часто улыбающейся. Кажется, её улыбка вовсе не сходит с лица. Но на следующий день семья обедает в полном составе, и на этот раз королева молчалива и грустна.
За столом царит неприятное молчание и кажется, что обед длится бесконечно. Запоздало я ловлю себя на мысли, что причиной столь гнетущей обстановки может быть не король, а огромное количество слуг и гвардейцев, окружающих семью, в присутствии которых Елена избегает личных разговоров.
Если ко мне она уже привыкла и не замечает моего присутствия, то при виде Коди королева до сих пор меняется в лице. По-моему, она боится чернокожих. Так, приходя в спальню уложить Коди, она никогда не говорит с ним, отпуская Коди и Бэзила через меня. Вот и сегодня она приходит в спальню Тедди в половине десятого и отправляет нас отдыхать. Если им что-то понадобится, на помощь придут горничные её величества. Бэзил уходит к себе в комнату, он по-прежнему держится от меня на расстоянии, а мы с Коди направляемся в компьютерный зал.
Гора корреспонденции медленно тает, но ей все ещё нет конца и края. Я уже сама умею открывать секретные файлы и, когда Коди, сославшись на боль в глазах, уходит спать, я продолжаю поиски самостоятельно. Я уже просматриваю письма пятнадцатилетней давности, в которых нет ни толики упоминаний о рождении Эндрю и первых неделях его жизни, а потому надежды на успех становится все меньше.
Когда я решаю тоже все бросить и пойти спать, в голову приходит неожиданная мысль. Она пронзает меня, точно лезвие ножа. Это так глупо, что и думать об этом не стоит. И все же я не могу избавиться от неё. Руки мои дрожат так сильно, что мне требуется немало времени, чтобы закрыть все окна и выключить компьютер.
На часах начало второго. Все уже спят, но я не в состоянии ждать до завтра. Бэзил мгновенно открывает на стук в дверь и пораженно замирает, увидев меня на пороге.
- Магдалена?
- Нам нужно поговорить немедленно.
- Ладно, - настороженно говорит он и, убедившись, что нас никто не видит, впускает меня внутрь. - Что случилось?
- Твой сосед на дежурстве?
- Маркус? Да. Так что происходит?
Я опускаюсь на краешек кровати и набираю в лёгкие побольше воздуха. То, что я собираюсь сказать, больше похоже на бред сумасшедшего, но я не могу молчать.
- Бэзил, - говорю я, - Ты сказал, что убитые парни никак не могли быть принцами, и в этом не может быть никаких сомнений.
Он кивает.
- Дело не в том, что ты их знал, а в их поле. Среди "Детей свободы" не могло быть сына их величеств, потому что его никогда и не было. Королева родила не сына, а дочь. Ты думаешь, это я?