Свет Неутешенных

Мрак над виноградником

Встреча была назначена на время сумерек. Дэйдэт Шлейгенс думал о ней с неприятной тревогой. Письмо, пришедшее на днях, так и покоилось на тумбочке в прихожей, куда легло сразу после прочтения. Вообще-то, Дэйдэт никогда не оставлял письма без присмотра - глаза прислуги так и норовили влезть, куда не следует - но сейчас он напрочь забыл об этом или не посчитал важным в этом случае. «Уорен Тепьюк», - значилось в конце, это имя слишком смутило его. Не смутило, вызвало страх.

Старинный род. В Дерваре нет старинных родов, все они прерывались, а семейство Тепьюков процветало, насколько вообще можно процветать в таком месте. Дэйдэт знал о нём, наверно, побольше остальных и потому всячески избегал любых встреч, упоминаний, всего того, что могло хоть как-то их связывать. «Что за внезапность?» - так он и сидел в своём кресле и в нервном ожидании, пока сгущались потёмки.

Нерасторопные шаги оборвали поток тяжёлых мыслей, как спасительная песнь, и вошла Шилис - служанка средних лет, вполне привлекательная, - соткавшись из сумрака коридора.

- Мастер Шлейгенс, к вам пришли, - сообщила она осторожно. – Господин Ренсен Тепьюк.

Дэйдэт уставился на её фартук, запятнанный жиром. Должно быть, намечался ужин. «Ренсен... В письме было имя его отца. Что это значит?»

- Отведи его в виноградник. Скажи, я сейчас подойду.

Когда служанка удалилась, Дэйдэт стянул домашний потрёпанный халат, надел свой виноградный жилет для приёма гостей и убрал назад тонкие волосики цвета тёмного эля. «Надо выглядеть достойно, даже когда ты не понимаешь, что происходит», - как говорила его тётка. Не то чтобы он к ней сильно прислушивался.

Виноградник помрачнел. Побуревшие листья заколыхались и притихли, ветер будто отказался шелестеть ими. Гость стоял неподвижно, в его позе не было ни толики волнения, нетерпения или того, что может испытывать человек, которого заставили ждать. Дэйдэт не винил Шилис за то, что она улизнула на кухню, он и сам с удовольствием улизнул бы.

- Позвольте представиться...

- Нет нужды, господин Шлейгенс, - прервал гость. - Думаете, я пришёл бы к вам, не зная вашего имени?

Дэйдэт остановился в почтительных двух шагах и поклонился. Ренсен Тепьюк уступал ему в росте почти на голову. Не старше тридцати, в одежде придерживался тёмных оттенков багрового и коричневого. Привлекательный, куда привлекательнее, чем предполагалось. Убранные назад волосы не доставали до плеч, сложенные ладони застыли на животе, а медлящий взгляд источал сдержанность, которую язык бы не повернулся назвать человеческой.

- Прошу прощения, - Ренсен опустил нижнюю губу, как бы изобразив улыбку, рот так и остался слегка приоткрытым. – Мы, кажется, ввели вас в заблуждение. У моего отца появились срочные дела. Я буду говорить от лица нашего семейства. Надеюсь, вы не против?

Дэйдэт выставил перед собой кисти ладонями кверху, выказывая своё безоговорочное «не против».

- О чём будет разговор? Ваш отец не дал никаких разъяснений.

- Поверьте, я и сам в некотором замешательстве, - Ренсен закрыл глаза и вслушался в шуршание листьев, ветерок опять разыгрался. - Что вы знаете о Ночном Ворье?

По правде-то, о Ночном Ворье знали все. Все, кто жил в Дерваре, разумеется.

- Мои сведения весьма туманны, - Дэйдэт хладнокровно пожал плечами, – Но я достаточно слышал о вас, чтобы догадаться, что вы говорите о чём-то конкретном.

Ренсен оттопырил губу, оголив нижний ряд зубов.

- Вы правы. Суть разговора далеко не размыта. Я слышал о вас, господин Шлейгенс. Многие слышали о Винном Торговце. Вы относитесь к этому месту со странной теплотой. Поэтому я пришёл к вам, - Тепьюк замолчал на какое-то время, глубоко вдыхая запах винограда. – Как известно, в Дерваре никогда не было правителя. Мы заперты в тюрьме без тюремщика. Так вот некоторых не устраивает такой порядок вещей.

Дэйдэт беззвучно усмехнулся.

- Сомневаюсь, что его можно изменить. Преступники нежатся в беззаконии и от него не откажутся. Ни ради короля, ни ради собственных детей. И потом, даже если эти «некоторые» и попытаются водрузить какого-нибудь пройдоху на трон, что с того? Его прирежут, сразу же, он и устроиться на нём не успеет. Момент был упущен с самого начала.

Дэйдэт уже почти не различал выражения лица своего гостя. Мрак сгущался над виноградником.

- В этом вы правы, людям король не нужен. Но всё же есть один закон, которому они подчиняются. Единственный и безоговорочный. Уверен, вы догадываетесь, к чему я веду. Этот инструмент перед глазами, он так очевиден, что незаметен. Но вы, господин Шлейгенс, вы видите его ценность. И почему-то мне всё равно приходится играть с вами в глупые загадки, - голос Ренсена звучал по-прежнему бесстрастно, но темнота обострила его, теперь он пронизывал Дэйдэта, как игла. – В Дерваре всегда был король. Это не какой-то никчёмный толстосум, просиживающий вычурное кресло в железном венце. Это Ночь. Она прикрывает людские бесчинства маской мрака. Она правит этим местом. Те, кто не спит – лишь её подданные. Безжалостные богомерзкие нелюди, но в их возможностях даровать власть и в их силах забрать её.

Дэйдэт убеждённо покачал головой.

- Весьма поэтично, но этой силой нельзя управлять. Ночное Ворьё слишком многочисленно. Предполагаю, счёт идёт на тысячи. И все они...

- Да, я знаю, кто они, - бесцветный отблеск луны обозначил немой взгляд Ренсена. – Их бесчеловечность граничит с одержимостью. И самое смешное, все они, по большей части, одиночки.

- Вот именно, – Дэйдэт невольно перешёл на деловой тон, который использовал при заключении сомнительных сделок, которые, тем не менее, требовалось заключить. – Разрозненные головорезы, как вы сами сказали – не причина для страха.

- С вами многие не согласятся, - Тепьюк вновь улыбнулся нижними зубами. – Но вы опять правы. Были бы правы, точнее. Вы слышали о недавних нападениях? Дома были разграблены, хозяева - жестоко убиты...

Дэйдэт аккуратно притянул к себе одеревенелую плеть и сорвал несколько ягод.

- Такое случается редко, – косточки захрустели у него во рту. – Ворьё не охотится на спящих. Думаю, простые грабители.

- Вот и я так подумал. Но вчерашним вечером до меня дошли вести ещё об одном разорённом гнезде, - Ренсен замолчал столь уверенно, словно все последующие объяснения не требовались. - Я удивлён, что вы до сих пор не знаете. Кому как не вам знать, что происходит с вашими родственниками?

- Тётушка?..

Дэйдэт Шлейгенс надолго отправил взгляд в темноту.

- Пепелище ещё долго не остынет, но огонь унялся, - Ренсен развёл руками. - Если вы вдруг захотите наведаться туда.

Предугадав долгую тишину, Тепьюк прикрыл глаза, ожидание его не смущало. Дэйдэт, и впрямь, какое-то время прохаживался среди винограда по выложенной плиткой дорожке, постукивая туфлями. Наконец, он остановился и спрятал ладони в маленьких кармашках жилета.

- Никто в здравом уме не выпустит из виду... влияние моей тётки. Напасть на её дом – чистой воды безумие.

- Дом, - Ренсен состроил снисходительную мину. – Рабочее пристанище, одно из многих. Подозреваю, что ни вам, ни мне, ни кому-либо другому не известно, где находится её подлинный приют. Но да, жест – более чем вопиющий.

- Я сомневаюсь, что Ворьё стало бы выслушивать чьи-то приказы. Если это и их рук дело... Как заставить умалишённого делать то, что подвластно рассудку? – Дэйдэт похолодел от собственных слов и ещё более удручающих мыслей. – Если кто-то нашёл способ управлять ими... Пепел – лишь вопрос времени.

Ренсен не улыбнулся, но улыбка подразумевалась.

- Теперь и вы говорите, как менестрель.

Пепелище

Рухнувшие обугленные своды тлели в груде пепла. От них всё ещё исходил приличный жар, не позволяющий подойти вплотную. А Дэйдэт и не хотел подходить. Ничего любопытного в пепелище тёткиного дома он не находил - её там не было. Его привлекала иная картина.

На толстом суку близрастущей липы - с одного бока редкая листва истлела от пламени пожара - покачивался повешенный. Внешностью при жизни он обладал неприметной, и всё-таки наряд говорил о нём достаточно красноречиво: двуцветные брюки с зелёной и коричневой штаниной носили все, кто служил Дэйде Шлейгенс. Племянник не упускал случая высмеять тётушкины причуды, хотя сейчас он не улыбнулся.

"Слишком открыто, - первое, что он подумал. - Слишком нагло".

- Мастер Шлейгенс... - позвал Тюк, стоящий неподалёку. Бледно-зеленоватый оттенок кожи придавал ему болезненный вид. Впрочем, он действительно болел чем-то, судя по впалым щекам. Малоприятную компанию ему составлял его кузен Вьюк, заросший чёрными грязными патлами и постоянно недовольный. Дэйдэт платил им за свою безопасность и помощь в делишках разного рода, навроде этого. - Скоро темнеть начнёт.

- Так поторопитесь, - невозмутимо отозвался Дэйдэт и поманил помощников жестом. - Давайте-ка снимайте его.

Тюк неохотно повиновался и подковылял к дереву.

- Копать придётся? - необнадёженно догадался Вьюк. - Тогда схожу за лопатой. У Бернадетты точно найдётся.

- Только без выпивки, друг мой, - Дэйдэт знал, чем обычно оборачиваются заглядывания в хорошо известный ему трактир. - Даже если она сама предложит, в чём сомневаюсь. Туда и обратно.

Ворча что-то под вытянутый нос, Вьюк пошагал прочь. Дэйдэт присел на корточки у горки пепла, которая успела подостыть и погрузил руку в золу, уже терпимо горячую.

- Что у вас, мастер Дэйдэт? - поинтересовался Тюк издали. Нащупав нагретый металл, Дэйдэт вытянул на свет грубую цепочку из старого золота.

- Видимо, её присыпало, когда дом рухнул, - пробормотал он. - Она не носит такое... Больше похоже на неумелый подарок.

- Мастер Дэйдэт... - Тюк выдал волнение в голосе.

- Что ещё? - сунув цепочку в карман своего виноградного жилета, Дэйдэт поднялся и обернулся.

- Коричневые.

Из-за каменной трёхметровой изгороди, расположенной близ пепелища, вышли двое - высокий и узкомордый. Их кожа имела характерный неприятно-коричневый оттенок. Одеты были в лёгкую кожаную броню, у поясов побрякивали клинки в застарелых ножнах. В Дерваре не ковали хорошую сталь. Приходилось довольствоваться тем, что есть.

- Шляются, - фыркнул Тюк, втянул носом накопившиеся сопли и сплюнул им вслед. - Откуда они взялись, как думаете? Полгода назад их не было. А сейчас - вон сколько. На каждом шагу.

- Не так важно, откуда, - Дэйдэт с любопытством прищурился, глядя на крышу особняка торчащую над забором. - Важнее... - он не договорил, задумчиво уставившись на плиты, устилающие пустынную улочку. - Забор построил. Отгородился. Теперь и не поймёшь. Хотя и раньше.

Подоспел Вьюк с лопатой, на которой намертво засохли комья грязи.

- Не думал, что нам придётся хоронить безвестных ублюдков вашей дражайшей тётушки, - бегло заметил он, принимаясь копать прямо под деревом. Лопата добротно рубила корни, стоял страшный скрежет, в земле обнаружилось полно мелких камней.

- И правда, мастер Дэйдэт, - повешенный глухо рухнул Тюку под ноги, после того как тот перерезал верёвку охотничьим ножом. - Раньше я не наблюдал в вас такого уважения к мёртвым.

- Это не уважение, это предусмотрительность, - Дэйдэт заложил большие пальцы за ремень. - Не случайно носителя этих славных брючек повесили возле пристанища моей тёти. Он работал на неё. Иной причины надевать... подобное я не вижу. Очевидно, его повесили до пожара. Одежда у него пригорела, видите?

- И зачем? - Вьюк, уставший копать, отошёл от неглубокой ямы, которую успел вырыть, и неучтиво всучил лопату кузену. Дэйдэт в сомнении поджал губы, проигнорировав вопрос.

- Управитесь без меня. Я отлучусь ненадолго.

Винный Торговец любил "Закрытый кошелёк". Хотя бы потому, что только здесь из всех прочих питейных мест в Бескоролевстве ему удавалось расслабиться.

Хозяйка Бернадетта, худощавая бледная женщина с жёсткими чертами лица, копалась в погребе по каким-то своим нуждам. Посетителей насчитывалось не так много, да её и не осмеливались беспокоить по поводу мелочей, навроде иссякающей выпивки. Она приходила и освежала кружки в то время, которое считала для того подходящим.

Трактирщица брала пробы из новопривезённых бочонков, стоящих в ряд у стены почти до потолка.

- Как идут дела? - осведомился Дэйдэт, спустившись по проседающим шершавым ступеням в полумрак погребка, развеиваемый светом фонаря.

- Как обычно, дорогуша, - отозвалась Бернадетта, закупоривая очередной испробованный бочонок. - Соболезную по поводу Дэйды, если тебе требуются мои соболезнования. Но ты же не за ними пришёл.

Дэйдэт признательно покивал.

- Ты женщина влиятельная и горячо мной уважаемая. "Закрытый кошелёк" всегда был твоими ушами. Может, кто-то из твоих пьяниц слышал, что творится в поместье Далроп?

Бернадетта остановилась на миг.

- Это не то место, о котором ходят слухи, дорогуша. Полгода назад я пыталась разузнать о нём поподробнее и лишилась помощника. Я больше не собираюсь платить такую цену за твои опасения. Я - трактирщица, и всё. И всё, дорогуша.

На лице Дэйдэта возникло смутное сомнение и сразу сошло.

- Что-то происходит в Дерваре. Появление Коричневых - тому подтверждение. От всего трактирная дверь тебя не отгородит. Сколько бы головорезов вроде Лускаса её ни охраняло.

Хозяйка покачала головой и двинулась к очередной бочке.

- "Закрытый кошелёк" - всё, что меня волнует. Возвращайся к своему вину, дорогуша. Ты слишком печёшься об этой мерзкой дыре. Она этого не заслуживает.