Только Твое имя

Дорогие мои читатели (если вы ещё остались после столь длительного перерыва><), по некоторым причинам имя Рен пришлось заменить на имя Кристофер. Так что теперь всеми нами любимого братца Урании зовут Кристофер. Спасибо.

***

Паршиво. Нет, не так. Дерьмово. Вот.

Именно так чувствует себя Уилл. Дерьмово. 

Он сглупил. Очень сильно сглупил. Сплоховал. Прошлой ночью алкоголь притупил его разум: что-то, сидевшее глубоко внутри дало о себе знать, и теперь он чувствует себя как полное дерьмо. Неудивительно, что Уран весь чертов день бегает от него, как от больного чумой. Он бы тоже бегал. Ну, наверное.

Уран заверила его, что все в порядке. Вот только он психолог, черт возьми, и он знает, что ничерта не в порядке. Он видит это по ее взгляду - тоскливому, безрадостному, взгляду человека, который ведет ожесточенную схватку с самим собой и явно проигрывает эту беспроигрышную битву. Он видит это по ее сжатым губам. Он вдруг думает о том, когда же в последний раз видел настоящую, искреннюю улыбку на них. Кажется, это было утром, когда они вышли из кабинеты Джессамины.

О, Джессамина... это было нечто. Уилл бы солгал, если бы сказал, что ему не понравилось. Уран была восхитительна. Как бы чертовски странно это не звучало, ей шло быть его. Это были ненужные, но такие восхитительные мысли.

Ее последняя улыбка... утро... прошло всего пару часов, а кажется, что целая вечность и немного больше. Рядом с этой девушкой время просто не может идти правильно. Урания будто одним своим присутствием меняет его ход: оно или вовсе замедляется, так, что кажется, будто нет ни прошлого, ни будущего, и они одни сейчас - одни во всех сверхскоплениях космических сверхскоплений, только сейчас и никогда больше, или наоборот, рядом с ней часы несутся так, что ты не можешь за ними угнаться, как бы не старался.
Они знают друг друга несколько дней, а кажется, будто вплетены друг в друга так крепко, будто... будто так и должно быть. Будто это правильно и по-другому быть не может.

И это... странно.

Странно чувствовать себя таким живым. Чувствовать себя живым рядом с ней. 

Это странно. Непривычно. Страшно. 

Внутренняя предупреждающая шкала угроз Уилла уже давно сломалась: просто не выдержала однажды глупого поведения своего хозяина и, выйдя за цифру десять из максимальных пяти, попросту перегорела.

Наверное, именно тогда, когда он поцеловал ее. Интересно, что почувствовала она?

Черт возьми, он действительно это сделал. И самое отвратительное то, что он даже не помнит, какого это - целовать Уран. Как бы он не старался вспомнить хоть что-то из того вечера - все напрасно. В эту минуту больше всего на свете он хочет двух вещей: вспомнить вкус губ этой девушки, а он уверен, о, дьявол, что она до невозможности сладка; и получить возможность отмотать время назад, чтобы никогда не допустить этой опьяняющей, разрушительной ошибки.

Да, он перечит сам себе в своих желаниях, но ему плевать. Сейчас есть проблемы поважнее.

Теперь между ними стена, сквозь которую не прорваться. Сквозь которую не прорваться ни ему, ни ей. Уилл чувствует себя дерьмово, ведь он сам заложил фундамент.

Где-то внутри, слабым, тихим голосом, разум Уилла убеждает его, что так даже лучше. Может, сейчас, когда он все испортил, ему наконец удастся выбросить из головы различные неправильные мысли, которые стоит сразу же гнать прочь, а он, как самый наивный из героев самого глупого романа, все никак не может перестать думать об этом. 

Уилл, он... он не знает.
Уильям Эриксдоттер, квалифицированный эксперт в области психологии, кандидат наук, не может разобраться в себе. Кое-кто из университета, особенно недоброжелательный и завистливый, сейчас бы смеялся над ним.

И, черт, он и сам бы посмеялся над собой, вот только это ничерта не смешно. Он начинает жалеть, что встретил ее - девушку с глазами звездной пыли. Она такая... такая другая. Она не подчиняется никакой логике, она не слушается, она не дается, она просто сводит его с ума каждый чертов раз. Она остроумна, умна, она раздражает его до скрежета сжатых челюстей, она не боится его, и, кажется, у нее совершенно нет тормозов, как и здравого смысла. У нее совершенно нет каких-либо предостережений.

Она безумна и...

Она ужасно притягательна в своем безумии.

Она не по правилам.

Она живая и... его тянет к ней так, что даже его выдержка дает сбои.

От нее хочется избавиться, лишь бы не чувствовать столько всего — его сердце царапает с непривычки. Её хочется прижать к себе и никогда больше не отпускать — лишь бы иметь возможность всегда быть на её стороне и знать, что она цела и она улыбается.

Эта мысль пугает. Кто она для него? И не руководит ли этими желаниями его... прошлое?

Все же это больно. Не так, чтобы плакать в ночи, конечно. Уилл игнорирует это ноющее чувство.
Он знает: он никогда не будет таким, как она. Он слишком погряз, чтобы ей удалось помочь ему подняться. Но он не собирается тянуть её ко дну, где находится сам. Нет. Он никогда этого не допустит.

Может быть, у них ещё есть шанс стать командой. Настоящей командой, а не такой, как сейчас.
Может быть, у них ещё есть шанс вылезти из этого дерьма и стать напарниками. Но для начала нужно извиниться как следует.

Уилл бросает тоскливый взгляд на девушку, сидящую на пассажирском кресле. Её веки прикрыты, она слушает "Бремя страстей человеческих" Сомерсета Моэма.
Надо же. Углубившись в свои мысли, Уилл даже не заметил, когда Уран включила аудиосистему. А ведь он считал себя внимательным.

Они едут ровно час, и за этот час не было произнесено ни единого предложения. Даже ни единого слова. Это было утомительно и... да, ладно, это раздражало.

Так что Уилл решает нарушить молчание первым:

- Пять вопросов.

Уран медленно поднимает голову с сидения и непонимающе смотрит на Уилла:

- Извини?

- Я отвечу на любые твои пять вопросов, ты на мои.  Начинай.

Девушка презрительно кривится, ее губы расплываются в  совсем уж недружелюбной ухмылке:

- Так значит, твое доверие ко мне исчисляется в пяти вопросах? Отлично. Если учесть, что ты знаешь обо мне все. И, кстати, даже не спрашивая меня. В чем будет твоя выгода?

В ее голосе проскальзывает уже знакомый ему сарказм, и Уильям тут же включается игру. Он лукаво глядит ей прямо в глаза и улыбается:

- Попробуем не искать выгоду, попробуем быть нормальными, м? Начнем с пяти. Посмотрим, может уже после первого тебе захочется выйти из машины и бежать, куда глаза глядят.

Девушка хмыкает, на панели управления выключает аудиокнигу, а затем всем корпусом разворачивается к Уиллу. На ее лице стойкая решимость и скептицизм одновременно: и это веселит мужчину.

- Почему Прист охотится на моего брата? Почему он послал тебя убить меня? 

Уилл ухмыляется. Вопрос вполне ожидаем и теперь он может на него ответить. Сейчас он знает ответ. Удача на его стороне: Прист настолько верит Фениксу, что иногда в его присутствии обходится без своей охраны, а потому жестоким (излюбленным) методом он все-таки выбил ответ из Логанна на одной из их последних личных встреч.

- Эстерхилл обокрал Приста на чертовски крупную сумму денег. Это была важная для Логанна поставка, итак задержавшаяся в пути. Когда товар так и не поступил, он рвал и метал. Нам всем тогда пришлось несладко, я помню. Когда выяснилось, что за всем этим стоит Кристофер, Прист попытался дипломатично заключить сделку, но выяснилось, что у Эстерхилла на руках отравы уже нет: каким-то образом ему удалось избавиться от ста пятидесяти килограммов тяжелейших наркотиков за два дня. Это практически невозможно, если не планировать продажу заранее, просто поверь на слово. С помощью своих связей Логанн узнал, что ни один из продавцов, торгующих тяжелыми наркотиками товар не выкупал. Тогда Прист решил загнать Эстерхилла в угол и вернуть либо товар, либо свои деньги, но тот будто знал каждый наш шаг - всегда и везде появлялся с охраной, улетел вместе с родителями в командировку в другой конец света. Скрывался. И именно твоя смерть должна была стать... напоминанием.  Кровавой и безотказной просьбой поторопиться. 

Уилл заканчивает говорить и поворачивает голову в сторону притихшей девушки. Выражение ее лица нечитаемо, но одна деталь ее все-таки выдает - руки. Уран до побелевших костяшек пальцев сжимает свою куртку, лежащую на коленях. Она молчит - ей нужно переварить неожиданно жестокий ответ.  И он дает ей это время.

Спустя несколько минут они продолжают свою игру. Теперь очередь Уилла:

- Чем занимается это "Чистилище"? Как они завлекают людей в свои сети?

- Официально они заявлены как компания по продаже стройматериалов. Это отбрасывает вопросы по поводу складов, которыми они владеют. Насчет их более интересной деятельности... на основе того, что мне удалось найти на просторах скрытой сети, можно выделить только несколько фактов: в секте только женщины и девочки, работают они по принципу "семьи":  есть, так называемый, отец - Патер (лат. отец) - предводитель всей этой грязи и его жены. Этакий новый Чарльз Мэнсон. Пропагандируют "очищение" мира от алкоголичек, наркоманок, проституток.  От всех, кого они считают падшими. Не "вылечились" за определенный срок - казнь. Отсюда и название - "Чистилище". Сильный уклон в религию, поклонение собственно выдуманному Богу, что, как я думаю, и использует их предводитель в качестве манипуляции. Я видела фотографии - довольно неприятно и абсолютно точно нездорово. Они поехавшие. Даже предположить не могу, как Эрен может быть связан с ними. К слову об этом. Следующий мой вопрос: что рассказал тебе Эрен? Надеюсь, это не какая-нибудь ловушка.

Уилл обдумывает ответ Уран, обрабатывает информацию, а затем отвечает: 

- Нет. Все сходится. Мать Эрена принимала наркотики и все деньги тратила на них, вместо того, чтобы заботиться о своих детях - четырехлетней Долорес и восемнадцатилетнем на тот момент Эрене. Потому Кэтхоув заботился о сестре: бросил школу, работал, где только можно. В целом, как я понял, все было не так хреново, как звучит. Но в один из дней, год назад, Эрен пришел домой, обнаружил мертвое, обезображенное тело матери и пропажу сестренки, а повсюду кровью был выведен тот самый знак - молитвенный глаз. Мы - первая его продвижка в поисках за год. Теперь понимаешь, в каком он отчаянии?

Уран внимательно слушает Уилла, кивает, будто подытоживает, а затем говорит:

- Не оскорбись, мне казалось, ты не из тех, кто станет помогать незнакомому человеку просто потому, что ты ему сочувствуешь. Мой вопрос... наверное, стоит задать его сейчас. Почему ты спас меня, Уилл? Почему ты не убил меня? Есть то, чего ты боишься? -

Эриксдоттер напрягается.  Уилл не ожидал, что она так скоро перейдет на него самого, хотя избегать этого более нельзя, если они хотят больше доверять друг другу.

Доверие - это трудно и особенно это трудно для Уилла. Перестать быть одиночкой сложно. Сложно перестать держать все в себе. Сложно перестать пытаться справляться со всем одному. Сложно позволять кому-то помочь себе. Они работали над этим с Келли, и все же это не вылечить до конца. Даже после усиленной борьбы с этой болезнью, случаются рецидивы, ровно как и сейчас. 

Что вообще означает доверять? Уилл не знает. Но он приложит все усилия, чтобы понять.

Видимо, он долго не отвечал, уйдя в свои мысли, и Урания решила, что ответа не последует. Девушка хмыкнула, мол, "Я так и думала" и, откашлявшись, произнесла:

- Ну да, разумеется, ты ведь чертов супергерой. Ты ничего не боишься. Это у нас, у обычных людей, есть страхи, сомнения и тревоги. Чувства.

Но она не права. Знаете, бывает такое, когда ты раздумываешь над чем-то столь долго, пытаясь выискать ответ в бесконечном океане мыслей, что забываешься и отходишь от сути вопроса все дальше, все глубже. А ответ лежит совсем на поверхности, стоит только прислушаться к себе. Осознание импульсом. После фразы Уран Уилл неожиданно понял одну кое-что:

- У меня есть страх.

- Да ну? И чего же ты боишься, Уилл?

- Себя.

Ему сложно рассказывать о себе, сложно вспоминать свое прошлое, но он все-таки делает глубокий вдох и начинает рассказ под изучающим взглядом Уран:

- Мой отец... в общем... моего отца зовут Август. Он был ближайшим помощником Приста Логанна. Три года назад из-за него сгорела заживо вся моя семья: моя мать и две сестры. Младшей, Бенни, не было и десяти. Лучии было всего четырнадцать. Дело в том, что... это был как раз тот вечер, когда я впервые приехал домой после окончания университета. И мои сестры... мама... на них... на них живого места не было. Этот ублюдок избивал их. Принуждал. Он насиловал свою пятилетнюю дочь, Уран. Это не человек, это - чудовище, он не заслуживает ничего, кроме смерти. Жестокой, страшной, мучительной смерти. Когда я узнал о том, что он творит, я ждал его в кабинете. И... он появился. Он появился за полночь. Я намеревался убить его, уничтожить, мной двигала ничем не разбавленная ненависть: страшная, обжигающая, неконтролируемая. Мне было плевать на последствия - этот монстр должен был получить по заслугам! Но, честно говоря, это было бессмысленно. Мой отец - профессиональный убийца. Три года назад у меня не было и шанса против него. Я уверен, он убил бы меня там, на месте, и он даже начал - Уилл проводит пальцем по шраму на лице - но почувствовал запах керосина и исчез в ночи. Спустя секунду во всем доме вспыхнуло пламя. У меня был выбор: идти за ним или спасать сестер и маму. И я клянусь, если бы мне была дана возможность вернуться в ту ночь, я бы все равно не поступил иначе. Я... я пытался отклеить тело моей сестры от пола, Уран... я... я собирал их по кускам и... черт. - Уилл сворачивает черный внедорожник на обочину и останавливается. 

- Чего я боюсь? Я боюсь стать таким, как мой отец. Я боюсь, что однажды то, что я делаю, станет приносить мне удовольствие. Я боюсь себя. Я боюсь того, во что я могу превратиться. Когда ты стояла там, на обрыве, с кожей, сплошь усеянной синяками и гематомами, у меня просто не было выбора, Уран. Ты смотрела на меня, а я видел в тебе их. Хоть кого-то из вас я должен был спасти.  -

Урании... Урании плохо. Она не заметила, когда слезы начали катится по ее лицу, она не может остановить их. Уран чувствует нетерпимую боль в груди, словно разрезающую сердце на мелкие, мелкие кусочки. Кажется, словно... словно чьи-то руки стиснули ее легкие - ей нечем дышать. Ее мутит. Правда оказалась куда страшнее, чем можно было представить... Август Эриксдоттер... Ублюдок, чертов ублюдок! Как? Как можно... Он ведь мог, мог...о, черт. А Уилл, он... о, господи... Уилл. 

Уран, подобно урагану, подается вперед, к Уиллу, и крепко обвивает его шею руками. Она жмется к нему всем телом, ей хочется забрать его боль, хотя бы часть, лишь бы облегчить чувства, которые сейчас штормят внутри него. Вот, что скрывается за его спокойствием. Вот, что прячется за маской хладнокровия.  Вот ответ на непроизнесенный вслух вопрос Уран. Вот, что случилось с ним. Вот, из чего он состоит. Чистая, чистая боль, ничем не прикрытая. Неутолимая. Безнадежная. Живая.

Уран еще крепче прижимается к нему. Он тверд, каждый мускул его тела напряжен, он словно скала, одинокая и безутешная. Спустя бесконечное мгновение Уран наконец чувствует ответное прикосновение к своей спине, сначала аккуратное, неуверенное, а затем, получив безмолвное разрешение, Уилл стискивает девушку в ответ. Слезы по-прежнему текут из ее глаз, они теряются где-то в районе его груди, но вместе с ними не выходит и одна треть той боли, что она чувствует. Она ощущает горячее дыхание где-то в волосах и крепко-крепко зажмуривается от беспомощного приступа жалости.

Они сидят так еще минут десять, а после Уран чуть отодвигается и обхватив голову Уилла руками, прислоняет их лбами. Его глаза закрыты, Уран не знает, о чем он думает прямо сейчас - переживает ли он ту страшную ночь снова или нет, но впервые он видится ей... пропастью. Черной, бездонной пропастью, состоящей из боли, жажды мести и горечи. И больше ничего. Она наконец поняла, каков Уилл. Она наконец поняла.

- Спасибо, что рассказал мне, Уилл. Спасибо, что ты мне рассказал. 

В тишине они едут дальше.

Вам не стоит этого знать, но весь следующий час он не смел отпустить ее руку.