[Глава 4] Джек и Джилл
То, что никто не мог толком сказать, где находится старый парк аттракционов, ее уже не удивляло. Некоторые помнили о его существовании, но не знали, как туда пройти, другие вообще смотрели на Анну так, будто она попросила их доказать теорему Ферма на старофранцузском. Тогда она решила действовать от обратного. Город небольшой, территория вокруг него окружена лесом. Если интервьюировать каждого второго прохожего, что интересного есть на окраинах, то выяснялось, что к югу – кукурузные поля, к востоку – торговые центры и за ними – склады, с северной стороны она пришла сама, а насчет западной никто не может рассказать ничего вразумительного, кроме того что там выход к морю и «вроде пляж». Когда она спрашивала, как туда пройти, чтобы искупаться, люди терялись и говорили, что там «вроде не купаются», потому что там не то постоянные отливы и слишком мелко, не то внезапные приливы и слишком глубоко, не то слишком каменистое дно, не то отвесные берега. Само собой, Анна решила начать поиски парка именно с запада: раз Ярмарка так тщательно окружена завесой молчания, надо выбирать то направление, о котором меньше всего известно.
По городу она проехала на автобусе, потому что длинная дорога совершенно ее вымотала. Устроившись на тряском сиденье, она тянула кофе через соломинку и, хмурясь, думала о том, что через пару часов лимит ее сил будет полностью истощен. Накануне своего побега из дома она почти не спала из-за адреналина, сопутствующего подобным решениям, а потом спать было некогда и негде, но вечно так продолжаться не могло. Скоро она пересечет черту, отделяющую этот мир от Ярмарки – Анна не была глупа и прекрасно понимала, что столкнулась с чем-то настолько аномальным, что надо быть готовой ко всему – и неизвестно, что будет по ту сторону. Все это время ей очень хотелось найти это место, разобраться в его тайнах, убедиться, что Джея можно вернуть, но последние события заставили ее сердце несколько раз пускаться таким галопом, что впору было надеяться найти лишь заржавевшие аттракционы, запертые ворота и поросшие одуванчиками дорожки. Никаких зловещих тайн.
Буклет в кармане узких джинс ощущался так явно, будто обжигал бедро. До конечной оставалась пара остановок, и Анна отбросила все мысли, позволив себе роскошь спокойствия: несколько минут просто наслаждалась своим кофе и следила из-под ресниц за просыпающимся городом по ту сторону стёкол.
Но вот водитель затормозил, открылись двери. Ее глазам открылся пустырь, на окраине переходящий в лес. До этого она любила бродить по лесам, но сейчас от обилия зелени и таящихся под ней теней ее уже начинало подташнивать. Почему эта Ярмарка не может находиться на залитой солнцем и заросшей подсолнухами лужайке? Хотя бы погода хорошая, и на том спасибо. Если бы было пасмурно и туманно она бы, пожалуй, перенесла свой героический поход на завтра, нашла бы какой-нибудь завалящий отель, заказала бы пиццу, свежевыжатый сок и массаж (есть тут такая услуга, или не стоит и надеяться?), а потом провалилась бы в глубокий счастливый сон. Но было солнечно, щебетали птицы. Вот и чудно. Самая отличная погода, чтобы прокатиться на сломанных «Американских горках» или отправиться искать Джея в лабиринте разбитых зеркал.
Пустырь на окраине зарос полынью, но среди высоких стеблей Анна увидела расколотые каменные плиты, которые когда-то были симпатичной дорожкой. От старости они разъехались и замшели, и Анна предпочла идти рядом с ними, а не по ним, чтобы не оступиться. Вскоре дорожка начала петлять, потом плиты стали валяться в полном беспорядке, промежутки травы и земли между ними увеличились и путь стало искать сложнее, но Анна уже уяснила, что Ярмарку найти непросто, и была к этому готова. Прикинув примерное направление, она шла по бездорожью, и под ее промокшими ботинками полынь гнулась и расступалась, как под тяжелой поступью конкистадора. На смену усталости пришла досада, потом упрямство, а потом веселая злость: о нет, это чертово место никуда не денется. Тропе придется распрямиться, воротам - распахнуться, или она собьет замок булыжником и сожжет окрестности. Мрачно усмехнувшись, она продолжила путь даже тогда, когда земля под ногами стала похожа на неглубокое болото – и была вознаграждена. Вдали, на грани видимости, показалось что-то, отдаленно похожее на старые кованые ворота. От неожиданности Анна встала, как вкопанная – как, это правда вход? Никаких больше запутанных троп и скитаний? Велев себе успокоиться, она продолжила торопливо пробираться вперед, на всякий случай не сводя глаз с кованой ограды. Если всё это – заколдованный мираж, надо быстрее попасть внутрь, пока он не исчез. Но в десятке метров от ворот девушка снова перешла на медленный шаг и, нахмурившись, всмотрелась: похоже, за воротами ее кто-то ждал.
(По ту сторону, пятью минутами ранее).
- Я не выполню задание. – эта фраза из уст Джилл прозвучала, как приговор. Джек хотел сказать ей, что она не права, но, взглянув в ее лицо, не проронил ни слова. Дорога за воротами была пуста. Ходит ли по ней еще хоть кто-нибудь? Хоть когда-нибудь? Или перефразируем: есть ли там люди? В целом? Что если по ту сторону Ярмарки больше не существует ничего, что если они выпали из времени? Он взглянул на девушку, стоящую в нескольких шагах от ворот. В ее серых глазах было спокойствие рая и шторма всех морей: так смотрят те, кто потерял надежду, но смеются в лицо обстоятельствам. В этот момент Джилл была особенно прекрасна. Трагедия ей к лицу. Тем не менее озвучил он другое - так, словно не слышал ее предыдущих слов:
- В задании сказано: «встретить гостя», что если мы...
- Не гостя!! – прорычала Джилл, развернувшись к нему и на мгновение потеряв самообладание: - Ты что, тупой?!...
Джек взглянул на нее с тем спокойствием, каким еще секунду назад обладала она. Девушка прерывисто вздохнула, гневная складка меж бровей разгладилась:
- Там сказано – встретить новичка. Новичка, ясно? Если бы было написано «гостя» - мы бы могли просто устроить вечеринку и встречать гостей хоть целый день. «Новичок» - это новичок в игре. Откуда я возьму нового человека? Ты помнишь, чтобы хоть кто-то приходил к нам в течение последних...последнего времени?
В глазах обоих читалась одна и так же мысль: нет, к игре никто не присоединялся. И означенное ею «последнее время» длится непонятно сколько. Они не помнили, сколько времени уже играют – вероятно, никто не помнил. Знали только, что игра подходит к концу. О, это чувствовали и понимали все.
Джек смотрел на нее, стараясь ни одним жестом или движением не сместить хрупкий баланс ее настроения. Джилл могла вспыхнуть как лесной огонь, и в своей ярости натворить не менее разрушительных дел... но она вдруг опустила взгляд на свои руки – ее пальцы дрожали. Обхватив себя за плечи, Джилл отвернулась к воротам, чтобы не встречаться взглядом с Джеком, и застыла, глядя вдаль. Парень поднялся: надо уговорить ее хотя бы сесть. В чем смысл этого военного караула у ворот, затерянных в пространстве? Но стоило ему только сделать шаг, как она взмахнула рукой, велев остановиться, и сказала изменившимся голосом, в котором истеричные ноты сменились настороженностью:
- Смотри.
Её лицо озарила холодная, торжествующая улыбка. Там, за воротами, к ним целеустремленным шагом приближалась худая высокая фигура.
(Снаружи)
Ей не показалось: за воротами были двое. Анна делала шаг за шагом, стараясь не слишком торопиться и при этом не опоздать, балансируя между осторожностью и желанием выглядеть уверенно. Напряжение в воздухе чувствовалось так остро, что о него можно было порезаться.
Первыми заговорили незнакомцы.
- Добро пожаловать, - сказала высокая рыжая девушка. Анна выпрямилась так, как будто вместо позвоночника у нее была стальная спица. От незнакомки за воротами исходила сила и угроза: для начала, перед ней в траве валялась бейсбольная бита, а на плечи была небрежно наброшена объемная куртка с нашивками, среди которых было столько символов охоты, опасности и агрессии, что пришлось бы пялиться полчаса, чтобы сосчитать все. Поверх них пламенел плащ ее невозможно длинных рыжих волос, ярких, как лава Везувия. Но внушали опасность совсем не эти атрибуты, о нет - просто у этой девушки было лицо богини войны, безупречная маска, ни единого изъяна, не считая едва заметного тонкого шрама на переносице. И глаза!.. - ее серые глаза были, наверное, такого же цвета, как свежеотлитые пули.
- Спасибо, - помедлив, ответила Анна, и остановилась. На воротах не было видно никакого замка: посередине их украшала эмблема песочных часов, и было такое ощущение, что ее приварили прямо поверх щеколды, если таковая вообще имелась. – В бейсбол играете?
Улыбка на лице рыжеволосой была образцом дружелюбия, но когда Анна задала косвенный вопрос про биту, девушка ушла от ответа:
- Решила поучаствовать? Заходи, мы поможем перелезть. Как тебя зовут? - и она протянула руку сквозь прутья решетки.
- Анна, - назвалась девушка, с интересом замечая, что рукопожатие было очень сухим и коротким, а после рыжеволосая буквально отдернула ладонь.
- Я поймаю тебя с этой стороны, - вступил в разговор рыжий парень. Когда он поднялся, то оказался почти одного роста со своей спутницей. Они стояли рядом друг с другом, залитые солнцем, с пылающими медью волосами, и казались отражениями друг друга, только в контраст черной куртке девушки на ее сопровождающем красовалась белоснежная рубашка, рукава которой были подкатаны до локтей. Его веки были тяжелыми, как будто он находится в полусне, но взгляд светлых глаз был внимательным и каким-то вкрадчивым, будто этот парень видел насквозь любое притворство.
«Сцилла и Харибда», пронеслось в голове у Анны.
- Я Джек. А это Джилл, - сказал этот самый Джек, как будто прочел ее мысли.
«Тоже сойдет», подумала Анна. Аллегорические Джек и Джилл из считалочки, надо же*. Какое падение их ожидает?...
(* Jack and Jill went up the hill
To fetch a pail of water
Jack fell down and broke his crown
And Jill came thumbling after).
Вместо продолжения дискуссии Анна подошла вплотную к воротам, потрогала их кованые завитки, вытерла руки о джинсы и схватилась за те, что повыше. Закусив губу от напряжения, она подтянулась наверх, путаясь ступнями в паутине лозы и кое-как нашаривая уступы. Все это представление сопровождалось выжидательной тишиной со стороны «отражений», как Анна мысленно прозвала встречающих. Оказавшись на вершине, она перекинула ноги на другую сторону и приготовилась прыгать.
- Я подстрахую, - парень сделал шаг вперед.
- Лучше отойди, - велела Анна и, примерившись, спикировала вниз. Это выглядело опасно и круто, и она постаралась не покачнуться – приземление было куда более болезненным, чем она ожидала. Послышались аплодисменты – Джек усмехнулся ее выходке:
- Ты нам подходишь. Здесь жизненно важно ничего не бояться.
Анне не понравилась эта фраза, а вернее то, как Джек переглянулся с Джилл. Но так как они словно ожидали ее испуганных вопросов, она решила не доставлять им такого удовольствия и вместо этого задала другой:
- Вы не встречали здесь парня по имени Джей? Он высокий, похож на меня.
- Вполне вероятно, - уклончиво ответила Джилл, и Анна пожалела, что Джек не ответил вместо неё. Он казался настроенным более дружелюбно. Увидев взгляд гостьи, Джилл пожала плечами: - Что? Тут много людей, откуда мне знать? Поищи сама.
Отвернувшись, она окинула взглядом лес, словно чего-то ожидая, и вдруг где-то рядом, вероятно из скрытого кронами деревьев громкоговорителя, заиграла заводная мелодия в привкусом леденцов и ароматом ностальгии, невероятно неуместная во всех этих тревожных декорациях. Джилл чему-то усмехнулась, развернулась спиной к Анне и направилась в сторону, противоположную воротам – туда, откуда дул прозрачный соленый ветер и где вдалеке на фоне холодного лазурного неба виднелись очертания ажурного колеса обозрения. Сунув руки в карманы, рыжеволосая принялась насвистывать затихающий мотив с таким мастерством, словно слышала его тысячу раз.
Первое утро Анны на Ярмарке началось.
