20 страница24 августа 2024, 19:37

Глава 5. Живой и мертвый бармен

    140 год. С момента странных событий и поимки Ястреба прошло 7 лет.

    Мэттью Харрингтон - молодой успешный (или не очень) бармен. Был всю жизнь грузчиком, но из-за таблеток стал испытывать слабость, по вечерам у него так болели суставы, что порой было невозможно уснуть. Работа, требующая сильных физических нагрузок стала невозможна.

    О тех событиях юноша много думал. Каждое утро при принятии маленькой зеленой таблетки прокручивал это все к себя в голове. И ему было жаль Ястреба. Все-таки он не заслужил того, что с ним сделали - вставили какую-то фигню в ухо и теперь Яша действует строго приказами. Быть в сознании и не уметь оправлять своим телом - вот, что по-настоящему страшно. Ощущать бессилие, после того, как ты имел преимущество в виде крыльев и умения летать. Потеря себя и своей личности... звучит, как страшилкатдля детей. Но страшилка "для детей" становится и страшилкой для врозслых, когда они понимают, что это реальность.

    Мэттью на жизнь не жаловался: он работал в самом неблагоприятном районе, где кипела преступность и лилась через края огромного чана иминуемого Пуэрт-Коброй. Но ему платили и даже чуть-чуть больше, чем за услуги грузчика, но совсем чуть-чуть. Даже дали одну комнату на проживание, в которой стояла старая кровать, стол, колчаногий стул, шкаф, из которого зловонно пахло и тумбочка с заедоющими ящиками. Ах да, уникальная вещь - холодильник, который жужал так, что тряслись стены. Из окна до стены соседнего дома был всего метр. Второй этаж.

    Почему же этот район является самым опастным? Потому что из-за плотнонаселенности Пуэрт-Кобры с тонкоми улочками, где и яблоку некуда упасть, преступникам очень удобно скрываться. Но просто среди толпы мешаться - не комильфо. Куда интереснее занять район и встретить там себеподобных. Здесь, конечно, ходит стража, но очень редко. Порой, местная полиция сюда просто не приезжает, ибо происходят преступления постоянно. Но помимо преступников, здесь живут и работают обычные люди, например, Мэттью. И когда приходит какой-нибудь пузатый страшный бородатый дядя и просит виски, приходится нести. Самая веселая часть - это перестрелки или драки. Оружие при входе пытались забрать, но все равно кто-нибудь что-нибудь так пронесет. Когда летят по помещению бутылки, чашки, люди с маленьким весом, работники прячутся кто куда, ибо разнимать эту толпу пьяных разъяренных кабанов бесполезно. Особенно весело, когда отварачиваешься на секунду, а когда поворачиваешься, а там уже кто-то кого-то бъет. А потом подходят к барной стойке с разбитыми лицами и остатками зубов, чуть ли не обнимаясь и говоря, что это "по-дружески немного подрались с кем не бывает", просят снова выпивки. А пахло в этом месте так, будто в морге рядом выключили электричество. Короче, Мэттью не понимал этих людей, но за деньги терпел и работал.

    К маме он ходил в гости по субботам, после походов в аптеку за таблетками. Хесед чувствовала себя отлично, но немного скучала без сына. За эти семь лет не переставала переживать за сына, ведь в том районе, где он живет и работает, очень опастно. Но её не переделаешь - это же все-таки мама.

    Дакота все эти семь лет продолжала жить с семьей Харрингтон. Она была уникальным экспанатом этой семьи: кошка ела кобр, мышей и крыс. Единственное, что ей для жизни требовалось от хозяев - это вода и спальное место. Кошка не имела постоянного места жительства: бегала с жилья сына в жилье матери, бывало, понесколько раз за день. Кошка оказалась невероятно умна и никогда не терялась. Она не путала одинаковые дома и улочки и всегда точно знала, куда идет и как можно срезать. Даже Мэттью мог в этих районах потеряться, но не она. Один раз это чудо даже драку спровоцировала. Какой-то огнедышащий человек захотел её погладить, а она взяла и укусила его до самой крови. Мужик психанул и хотел метнуть в животное нож, что он и сделал, но попал он не в неё, а в ногу соседу. Мэттью как раз сел за барной стойкой, как за щитом, а там уже его ждала Дакота. Юноша взял ее на руки, прижал к себе и все побоище они так вместе и просидели.

    Очередное утро в этой серой комнате началось, как и обычно. Мэттью открыл глаза и первое, что увидел - это стоящий у стены напротив холодильник. Рядом спала Дакота, кверху животом и, казалось, что её тело подкидывает вверх от жжужания единственного в комнате электроприбора. Но спать ей это не мешало.

   Мэттью лежал на боку, а одело у него забилось где-то скраю. В такую жару даже под простынью спать некомфортно. Какой в Пуэрт-Кобре противный теплый воздух, жгущий ноздри при дыхании. Юноша осмотрел свою даже днем мрачную комнату, мебель, перевел взгляд в сторону окна.

    За эти годы он не особо поменялся: дорос до 177, бороду с усами пытался отрастить, но из-за редкого количества волос Мэтт выглядил, как плешивый, поэтому предпочел бриться. По характеру остался всем тем же: флегматичным интровертом. Серьезно, он общался с мамой, кошкой (ну а что тут такого), владелецей бара, иногда с другими работниками. Как таковых друзей у него не было, вторую половинку он себе не нашел, да и не особо искал. Александре он писал письма, но за 7 лет они оба потеряли интерес друг к другу. Расстояние убило их особо не начавшийся роман.

    Мэтт потянулся на кровати, морально готовясь к тому, что надо работать на "любимой" работе. Дакота тоже потянулась, затем опять прижала передние лапки к пушистой грудке.

    - Эх, надо вставать. - с этими словами юноша поднялся с кровати. Он подошел к спящей. - Че, массаж у тебя? - спросил Мэттью, положив руку на дрожащий от холодильника пол.

    Кошка лишь перевернулась на бок, вытягивая передние лапы.

    Мэттью встал, подошел к столу, налил себе водички, достал из ящика в столе пластинку таблеток. Из семи оставалась всего две, на серебристой оконтовке чернели две буквы: "В. Ч". Иногда молодой бармен задавался вопросом, что они означают, но никакого ответа не находил. Даже в аптеке как-то спросил, а продавцы в ответ лишь пожали плечами. На этом интерес к этому вопросу законился.

    На столе в дальнем углу лежала какая-то очередная книга, которую Мэттью не мог дочитать уже неделею: то сил нет, то какие-то неожиданные обстоятельства.

    Юноша без аппетита поел, запил таблетку водой. Что ж, очередной день сурка - никаких изменений. Даже драки в баре стали казаться слишком однотипными и невыносимо скучными. Но Мэттью не жаловался, ведь стабильность - это тоже хорошо.

    Мэттью вышел из своей комнаты, закрыв за собой дверь на ключ. Второй этаж, мало ли, не угледят работники, поднимется сюда какой-нибудь огнедышащий и все. Сопрут холодильник, книгу и кошку. Такая кошка, поедающая вредителей, нужна всем. Хотя Дакота вору наваляет и его счастье, если он живым выйдет.

    Юноша спустился вниз, а там уже были посетители, пока что трезвые. Визуально, Мэтт уже мог предположить, кто с кем будет драться. Есть некие типы темперамента, которые ну никак не сходятся и не уживаются. Обязательно один скажет "а", второй "б", а потом кадр того, как персонал разбегается.

    Иногда, смотря за тем, как очередной одухотворенный спит на барной стойке, под его храп, юноша думал о том, как могла ещё сложится его жизнь. Может, не пей он эти дурацкие отнимающие силы таблетки, он бы смог продолжить работать грузчиком и не сидеть целыми днями здесь?

    Это был уже вечер. Спящий с барной стойки, наконец-то, слез и мирно ущел домой. Пару раз его шатнуло, но в общем выглядил он хорошо. Другие посетители были как всегда: грубы, невозмутимы и дико пьяны. Работая в баре, Мэттью морально просто не смог больше употреблять алкоголь даже в малых дозах по праздникам, глядя на этих людей.

    Мэттью нес на подносе пару бокалов и бутылку со спиртным. Иногда приходилось местами с официантом меняться, чтобы дать тому отдохнуть, да и самому немного расходиться. Утомительная работа, не физически, но морально. Вот, юноша подошел к нужному столу и начал на него грузить все то, что стояло у него на подносе.

    - Приятного аппетита. - с этими словами и натренированной улыбкой официант развернулся и уже собирался уходить. На него даже внимания не обратили: слишком агрессивно ругались между собой два человека.

    Кто же знал, чьо именно сейчас, именно в момент, когда Мэттью находился так далеко от защитной барной стойки начнется стрельба. И какова вероятность, что пьяный человек выстрелит и попадет в спину уходящему официанту? Вообще, маленькая, но чем дольше официант тут работает, тем больше вероятность летального исхода.

    Никто, кроме матери, не вспомнит о каком-то бедном барменишке, который работал в старом, собранном из глины и досок, затхлом баре. Этот бар отличаеися от других домов местной архитектуры вида "из глины и палок" только большой табличкой с кривыми буквами от руки: "БАР".

    Но жизнь не хотела так просто отпускать Мэттью Харрингтона.

    Мэтт не чувствовал тела, ничего не слышал, а голова его гудела от боли. Юноша открыл глаза и перед ним медленно начала отступать темная пелена, освобождая обзор. Бедолаге подкатывала к горлу тошнота, да и в общем вся эта солянка неприятный ощущений просто добивала. Мэттью, естественно, не понимал, что происходит.

    Первое, что юноша увидел - это лицо. Бледное, обескровленное лицо покойного человека. Юноша не сразу это понял, всматриваясь в открытые стеклянные глаза, а когда до бармена дошло, он дернулся всем телом, да так сильно, что через секунду он свалился с поверхности, на которой лежал. И вот он лежит на спине, на песке и смотрит в небо. Где-то позади он слышит испуганные голоса людей. Мэттью поднял взгляд, чтобы понять, откуда он свалился.

    Это была тележка, запряженная мулами. А когда юноша поднялся, держась за высокое колесо, он заглянул внутрь и увидел там мертвые тела, покрытые белой простыней. Мэттью лежал вместе с ними, его приняли за мертвого. Такую телегу с телами называли "труповозкой". Мэтт таких в детстве очень боялся, так как думал, что покойники могут встать, а сейчас он сам стал восставшим мертвецом. Сам стал своим детским страхом.

    Юноша, шатаясь, под взглядами испуганных водителей "труповозки" отправился в бар. Не сказать, что он знал, где находится, но точно понимал, что ему надо вернутся в бар.

    Бармен мог задать себе вопросы о том, почему он выжил, умирал ли вообще и прочие, но сейчас так болела голова, что голова была занята одним: до дома бы дойти. Кровь от окружающей жары кипела у висков, глаза болели где-то изнутри, желудок крутило от голода. Ноги подкашивались и в суете прохожих юноша просто боялся не дойти. Бедняга не обращал внимание на то, что на него оборачиваются люди и показывали ему в спину пальцами, настолько плохо он себя чувствовал. В глазах переодически темнело, а тело, что ели несли дрожащие ноги, не перестовало делать попытки лечь хоть куда-нибудь. Наконец, как-то автомотически по памяти, пройдя, казалось, киллометров десять, юноша увидел уставшими глазами знакомую вывиску. Он без вопросов ввалился внутрь, где с его заходом в баре ничего не поменялось: пьяные все также бушевали, персонал прятался. Не, ну кто-то опять показал Мэттью в спину. Что же они там такого нашли?

    Юноша поднялся на второй этаж, где находились комнаты персонала. Там юноша нашел нужную дверь.

    - Мэттью? - послышашся знакомый женский голос.

    Юноша обернулся, чтобы посмотреть, кто с ним говорит и убедится в своих доводах. Это была женщина лет 40, работала она тут давно и работала официанткой. Мэтт часто её видел, иногда они даже общались, рассказывая друг другу о жизни, о работе...

    - Да? - тихо и хрипло спросил юноша. Только сейчас он увидел её испуганные глаза и ступор. Она не двигалась, сжимая в руке какую-то связку ключей, лишь хлопала большими ресницами.

    - Ты же... умер. - она закрыла рот рукой, осматривая юношу с ног до головы.

    - Когда? - непонимающе спросил юноша, приподнимая бровь.

    - Тебя застрелили... у тебя кровь на спине. - женщина говорила чуть дрожащим голосом, что иногда становился то тише, то глромче, то и вовсе терялся.

    - Просто ранили. Все хорошо, Вивиан. - отмахнулся юноша. Он не знал, как выжил и умирал ли, но желание лечь спать было сильнее чего-либо.

    - Тебя увезли на "труповозке" ещё вчера.

    - Ошиблись значит. - не выдержал и нагрубил юноша. Он ввалился в свою комнату, закрыв за собой дверь, оставив заносчивую женщину тонуть в догадках.

    Юноша прохромал до окна, где было видно лишь соседскую стену и, если хорошенько высунуть голову, кусок неба. Темнеет.

    - Увезли меня вчера... Я таблетку не пил. И в аптеку утром не ходил днем за новыми. Мне конец? - Мэттью сам же посмяелся над своими же глупыми рассуждениями и переживаниями. Он прохромал к столу, без аппетита протолкнул себя в рот кусок хлеба, запил водой, положил под язык таблетку, снова запил водой.

  С кровати рыжие пятно протянуло возмущенное "мяу". Дакота спрыгнула на пол, начала возмущаться и ругаться на непонятно куда пропавшего хозяина, наворачивая вокруг него круги. Мэтт её послушал, послушал и просто повалился на кровать. Прямо в одежде, не расстилая, просто лег и расслабился. Но сон все не шел: крутило живот, болела голова, а внутри что-то скреблость, а это и боль, и дизкомфорт и постоянная раздражимость, которые не давали расслабиться ни на секунду.

    - Да что же со мной... - тихо протянул молодой и перспективный бармен. Он решил, что немного поспит и потом сходит в аптеку. Сейчас хоть уже и вечер, но это никак не мешает сходить ночью. Все-таки аптека круглосуточная.

    Юноше начало казаться, что помещение шатает, будто он был на корабле. Пару раз Мэтт даже чуть с кровати не упал, а потом у него протяжно и неприятно начало сводить челюсть. Сначала Мэттью ничего не подозревал, пока к горлу не подкатила тошнота. Благо, в номере Мэттью было маленькое помещение туалета, что было очень удобно, особенно, когда дико тошнит. Вышли и хлеб, и вода, и таблетка и как только это все покинуло тело юноши, ему будто бы чуть легче стало. Чего же организму не хватает? Хочется есть, а тошнит. Ротовирус какой-нибудь Мэтт умудрился подхватить или какую-то другую болезнь?

    Юноша вышел из ванной комнаты, чуть шатаясь, но чувствуя себя в разы лучше и первое, что он увидел, это Дакоту с птичкой зубах.

    - Ну фу! Мне-то она зачем!? - возмутился Мэтт, когда кошка начала подбегать к нему с этой гадостью в пасти.

    Тут Мэтта пронзила боль от позвоночника до самых кончиков пальцев. Затем свело шею и начали болеть уголки рта. Что-то происходило с зубами, они словно росли или крошились... неясные ощущения, заглушенные остальной болью. Зрение помутнилось, вокруг все потемнело, и перед собой Мэтт увидел лишь два ярких пятна: одно зеленое крупное и маленькое красное, что отвалилось от зеленого. Мэттью под вой собственного желудка бросился на красное пятно. Из пальцев выросли изогнутые когти, а рот порвался по бокам, выпуская острые нечеловеческие зубы. Красное пятно было съедено, а по горлу расстегся приятный металлический привеус с хрустом птичьих косточек.

    Когда это занчилось и все втянулось обратно, возращая человеческий облик, Мэтт испуганно подрыгнул, судорожно осматривая руки на наличие когтей и прощупывая челюсть, на наличие зубов.

    - Что... Я... Я превратился в какую-то хрень и съел воробья? Что со мной не так... - Мэттью опустился на пол, смотря на Дакоту, будто бы та знала ответы на все его вопросы.

    - Ты просто зараженный. - Мэтт тут же обернулся на человеческий голос в его комнате. Он точно закрывал дверь и он точно один в помещении.

    Но нет. У кровати стоял человек в странной одежде, не свойственной этому городу или своственной, но для очень богатых. Этот человек был в белой футболке, черной накидке и джинсах. Что этому богачу здесь надо?

    - Ты кто!? Пошел вон из моей комнаты! - рявкнул на него Мэтт. Ему было все равно на рамки приличия, так как в его личное пространство ворвались, ещё и видели, как он тут птиц ест.

    - Я не могу. - спокойно ответил ему человек. У него были острые черты лица, пронзительный взгляд и черные нестриженные волосы.

    - Выход там. - Мэттью спокойно указал ему на выход, не желая больше ничего слушать. Ну что за наглец? Зайти без разрешения.

    - Дело в том, что я в твоей голове. Я существую лишь в твоем сознании. И я могу объяснить тебе, что с тобой происходит. - объяснял ему назойливый гость.

    - Ну давай. Расскажи мне, что со мной происходит. - Мэтт опять начал раздражаться, слыша эти сказки, но решил послушать, что это эт молодой человек ему скажет.

    - Ярополк Черных, он же "Ястреб" - был первым моим носителем. Ты - второй. Ястреб поранил тебя не случайно, таким образом он тебя заразил. - человек просто стоял и даже не двигался в сторону Мэттью, за что юноша ему благодарен. Если бы при этой речи к нему бы ещё и приближались, Мэттью бы, наверное, убежал из комнаты.

    - Ярополк... Ну и имя. Интересно, его чморили в школе... Так! Эти события были 7 лет назад. И откуда ты знаешь такие подробности!?

    - Я - вирус. Кайл Лиам Коуэлл или, если по кодовому названию, "C. L. C". Я разумный вирус. Поэтому ты можешь возращаться в человеческий вид. Я не стремлюсь заражать всех подряд, лишь некоторых и тебе не повезло. Но у тебя нет вариантов, ты можешь лишь смирится с моим существованием в твоей голове.

    - Ястреб... ах он ублюдок. Все-таки заразил меня. Ну или я схожу с ума. - Мэтт отвернул голову к окну, погружаясь в свои мысли. - Ко второму я склоняюсь больше.

    Он выжил после пулевого и кстати, накакой пули в нем нет, лишь кровавый след на спине, его стошнило, после чего молодой бармен сожрал сырую птичку. Сейчас в его закрытом номере волшебным образом появился человек, одетый либо как богач, либо как неместный и утверждает, что он - болезнь, что Ястреб передал Мэттью 7 лет назад. Звучит, как бред сумасшедшего.

    - Я все-таки умер. А происходящее вокруг - предсмертный бред... - себе под нос проговорил Мэтт, вставая в полный рост. До этого он сидел на полу, напротив Дакоты.

    - Называй это как хочешь, но тебе следует меня послушать... - не успел странный человек продолжить, как бармен решил его заткнуть.

    - Ты не можешь быть в моей голове, ведь моя кошка тоже тебя видит. А теперь вали отсюда! - Мэтт встал, отпер дверь и распахнул её перед незванным гостем.

    - Она тоже заражена. Как, по-твоему, она ест змей и не дохнет? - незнакомец продолжал игнорировать аргументы Мэттью.

    Тогда юноша открыл дверь в свою комнату и хотел позвать кого-нибудь на помощь, чтобы ему помогли выпровадить гостя, но наткнулся на Вивиан.

    - О, Вивиан! Прекрасно! - воскликнул радостно юноша. Он схватил женщину под руку и завел к себе в комнату, где стоял незнакомец и сидела с выпученными неморгающими глазами Дакота. - Ты его видишь? - Мэтт указал на Кайла или как там его зовут.

    - Эм... Кошку? - непоняла женщина, пребывая в явном шоке. Она говорила с паузами, иногда её плечи подрагивали. Она очередной раз глянула на кровавое пятно на спине Мэтта, пока тот прикрывал дверь. - Я вижу кошку. - сглотнув, кивнула женщина.

    - А его!? - раздраженный Мэтт указал на Кайла, что деловито смотрел на женщину, скретив руки на груди. На лице его застыла насмешка.

    - Кого? - непоняла Вивиан.

    - Его!!! - Мэттью было стыдно на неё кричать, но приходилось. - Вот этого хрена!? - Мэтт подошел и попытался толкнуть Кайла в плечо, но рука прошла сквозь, после чего Мэттью заткнулся. Он пару секунд стоял в ступоре, пока к нему не подошла Вивиан и не потрогала его пылающий лоб своей холодной ладонью.

    - Ну, градусов 38 точно есть... Поспи, попей побольше воды. С утра, может, полегчает. - женщина переключилась на максимально ласковый тон, аккуратно указывая больному на кровать.

    С тяжелым вздохом Мэтт согласился с ней, выпровадил Вивиан, извинился и лег на кровать, под ехидным взглядом Кайла.

    - Ты мне кажешься. Выяснили. Может я сплю? Я умер и это - Корзина. Или нет. - Мэтт глубоко задумался, сев на кровать и подперев рукой побородок. Он смотрел на дрожащий холодильник, на то, как от этого реактивного прибора подрагивал пол и думал о смысле жизни. Он пытался не смотреть в сторону своей галлюцинации. Может скоро будет пробуждение? Может Мэттью просто видит яркий и неясный кошмарный сон? Вивиан, Дакота - первые, кого больное сознание юного бармена вспомнило, а затем и воплотило в сновидении.
   

20 страница24 августа 2024, 19:37