Чувство собственной важности

Атмосфера путешествий меня всегда привлекала, с тех пор как я научился водить авто.

Первые полгода в Веларде мы с Костей часто ездили в разные города по самым разным изощрённым заданиям Ваги́. Так сказать, вникали в суть дела, перегоняя тачки из одного пункта в другой до самой границы с прилегающими странами.

Я, в каком-то смысле, слился с дорогой в эмоциональном плане. Дорога на пару с музыкой раскрывает душу. Можно погрузиться в свои мысли очень глубоко и проводить с собой странные диалоги. Задавать себе самые сложные вопросы и пытаться ответить на них. Ни на один я ещё не ответил. С другой стороны, в компании Кости вряд ли получится погрузиться в себя, но он иногда тоже наталкивает на сложные мысли. Иногда он сменяет меня за рулём и развлекать его становится моей работой.

Я пристрастился к звуку колёс, к гулу двигателя и к нескончаемой дороге. Управление скоростью отображало моё управление эмоциями и помогало держаться. Когда ты можешь контролировать одну часть своей жизни то, контроль над остальными частями образуется сам собой. Так я считал всегда. Контроль — это привычка. Если эта привычка охватила твой разум то, контролировать всё вокруг станет твоей чертой характера.

Однажды взорвал машину перед страхом смерти в лесах. Костя, наверно, считает меня полным психом, но я слишком много раз подвергал нас опасности и больше не мог сидеть за рулём. Погони и преследования совсем не подходят мне. Этот взрыв прогремел слишком громко, но Костя молча смотрел на кострище и решил, что так видимо, будет лучше. До Веларда мы добирались автостопом несколько дней. Ваги́ весь слюной изошёл и орал так, как я никогда раньше не слышал. Больше тачки мы не перевозили.

Всё это было только в первые полгода, я не мог смириться ни с чем и считал себя виновником многого отстоя в своей жизни. В особенности те моменты, которые не давали мне спать. Ничего не получалось, потом, как оказалось, просто было не «моим». Я тяну Костю в свою бездну, а он так глупо ныряет в неё с полным доверием. Никогда не оспаривает мои решения, если они уже приняты. Следующие несколько месяцев на отрез отказывался садится за руль и придумывал тысячу и одну отговорку. Постепенно скорость перестала быть проблемой, я начал контролировать свою тревожность.

Мы ездили не по всем пунктам, но большую часть запада страны повидали. Это было, относительно, прекрасное время: дорога, разговоры ни о чём, новые места, люди; и всё это вперемешку с боязнью быть пойманным. Запрещёнку тогда не возили, но угнанная машина всегда могла стать замеченной.

Из-за такой жизни я часто пропускал школу, да и вообще идея учиться в 11 классе снова никаким образом меня не радовала. Ваги́ решил поиздеваться надо мной и вписал дату рождения на год позже. Выпускные школьные экзамены мне пришлось сдавать снова. Посмеялся от души, спасибо Ваги́. Одна лишь бумажка меняет всю твою жизнь. Но в моей было слишком много написано для того, чтобы эта жизнь не была похожей на старую или имела хоть какое-то отдалённое напоминание её продолжения.

Ваги́ тогда думал куда нас определить и заставлял опробовать все виды деятельности, которыми управлял. Может быть, он решил, что мы ни на что не годны и вместе с тем, внутри его системы, не хватало оружия. Это всё ложь. Обман для глупого мальчишки. Он мог взять любого. Любого. Но почему-то привязался именно ко мне и Лóвису.

После этих разъездов, закончившихся взрывом, Ваги́ так и сжалился надо мной и посадил в ангар на полтора года. Мы быстро учились и природный интерес давал свои плоды. Начали делать оружия из самых неприметных вещей и делали их потайными. Простые игрушки, которые веселили Вагидата, но с каждым разом задания становились всё сложнее. Хотя, чаще всего, в сигнальных делали нужные отверстия и шлифовали дуло, для того чтобы можно было его использовать как настоящее. Человек 20 в ангаре занимаются тем же, но однажды Ваги́ назначил меня главным и посвятил в кучу тонкостей, где, как и что нужно для снабжения всего ангара, всю его производительность и точки сбыта. Обучение прошёл скоротечно, из-за отсутствия на тот момент главного. Его убили за пару дней до моего назначения. Убили за неповиновение.

После назначения у меня появилась куча свободного времени. Нам с Костей уже почти не приходилось заниматься механической работой. И тогда, меня определили в офис на пару дней в неделю, бывало и больше. Основная работа Ангара всегда оставалась приоритетной, я всегда мог просто уйти. Позже Ваги́ нашёл другого человека на это место, офис я забросил ради нужных бумаг Василия Андреевича на целый год и возвращаться туда уже нет смысла. Вся моя работа там свалилась грузным камнем на Зубра, он до сих пор косо на меня поглядывает, но пока ничего не предъявлял за этот камень в огород.

Ангар стал моим вторым домом и его дела не терпят отлагательств. Поэтому я пропадаю и уезжаю на промежуточные точки для урегулирования конфликтов и, иногда, чтобы прийти в себя. Пропадал в офисе, пропадаю в ангаре, пропадаю на границе... Оля не знает где я в такие дни. И это не знание убивает её. Я работаю ночью или работаю днём, в любое удобное свободное время. Работы никогда меньше не становится.

Мне никогда не приходила в голову мысль о побеге, но всегда были вопросы о прошлой жизни. Жизни, которая уже никогда не будет моей. Снова это привидение прошлого стоит за моей спиной и буравит взглядом. Задаёт вопросы и оставляет мои без ответа. Тревожность снова повысила моё давление и страх смерти близки уже стучится в мою дверь. Чувство вины взяло за руку это привидение, и они теперь оба преследуют меня каждую секунду жизни. Я просыпаюсь с ними, ем с ними, хожу с ними... живу с ними.

Эти непроходимые леса, горный воздух, заброшенные деревни и мужики в форме напоминали о доме. Поэтому я часто приезжаю на промежуточную точку. Она наполняет меня энергией родной земли и приблизительно похожих чувств. Там, за лесом, всего в паре километров от обители — Дом. Родной дом. Рядом с границей привидение прошлого всё дальше от меня. Дом, что я оставил три года назад, никогда не заставит переступить его порог. Я никогда туда не вернусь.

Мы никогда не подводили Ваги́.

До одного дня.

Промежуточная точка находится на границе с Харрисом. Значит, её уже перевезли в Россию.  Интересно даже для чего? Просто запугать нас хватило бы звонка, но она ему понадобилась здесь.

Тысяча километров впереди. Снова мы остаёмся наедине с дорогой. Откладывать нельзя. Одному лишь богу известно, что у этого страпёра на уме.

— Помнишь план? — Я кивнул в ответ Косте и достал из бардачка синюю папку, открыл и высунул оттуда самый важный документ из всех, что лежал в ней. Костя сказал, что именно этот документ может перевернуть ход истории и его лучше приберечь на чёрный день для своего благополучия.

— Да, готово. — Сказал это после того, как свернул бумагу в двое и сунул в задний карман переднего сидения. От того как сильно прилегает этот карман и от отсутствия в нём любых вещей, сложно догадаться что он там и даже если кто-то увидит, то не подумает, что это может быть очень важно. Костя всегда учил меня прятать вещи в очевидных местах, так найти их куда сложнее, зачастую, даже самому.

— Оля просила, чтобы ты писал ей хотя бы иногда.

— Да, точно. — Я достал свой телефон и быстро настрочил смс «Я пропал», как она меня и просила

— Слушай, а это она тебя подговорила на тачку скинуться?

— Нет, я её. Я знаю, что это для тебя важно. Но, чтобы ты знал, мне не хватало не так уж много. Мы с тобой колесим в последнее время не так часто, но я знаю, что это лучший подарок из всех.

— Спасибо, брат. — Я пожал ему руку в безмерной благодарности. И нажал на газ, следом выезжая на проезжую часть. — Но просить её об этом не лучшая идея.

— А я не просил, она спрашивала о твоих предпочтениях, и я рассказал ей, что последние годы коплю на один из них. Мне тоже хотелось поездить на ней.

— Меняемся? — Я начал искать место для парковки.

— Ты серьёзно? — Мы остановились, и я посмотрел на него, заговорщически.

— Конечно. — Костя сел за руль, и мы поехали дальше.

— Блин, крутая. — Надавил на газ сильнее, я вжался в кресло.

— Я, конечно, тебе безмерно доверяю, но ты поаккуратней. — Сидеть на пассажирском сидении куда сложнее, когда ты привык всегда рулить. Я часто начал оглядываться по сторонам и следил за знаками, чтобы Костя не натворил «Делов».

— Я понял почему ты так любишь скорость. На ней ощущения помпезные. — Костя рулил, а я расслабился, когда его отпустили эмоции, ведь я знаю о их чреватости. Да и машина новая...

— Слушай, а что с Олей в итоге? — Костя убавил звук магнитолы и опустил козырёк, чтобы солнце не светило в глаза.

— Конец. — Осталось только выдохнуть.

— Огорчён?

— Со дня на день она всё узнает. Ваги́ хочет прогнуть под себя Андреича. И кто будет всему виной, когда он выложит сухие факты?

— Я думаю, не всё так плохо. Ваги́ же не выложит всё, будет по крупицам давить на Зорина, пока тот не начнет ему помогать. Оставит самое главное на потом, чтобы шантажировать. Думаю, время есть, если ты расскажешь всё...

— Этого не будет. — Я грубо прервал его.

— Почему ты в глазах девушек всегда хочешь казаться полным засранцем?

— Потому что так и есть. Нет смысла в оправданиях, пусть сама потом решает. А решит она известно, что

— Знаешь, я, возможно, открою для тебя секрет. Но если строить отношения на доверии, то они могут не закончиться с большей вероятностью.

— Я ей доверяю, но ей лучше не стоит доверять мне. — Задумавшись добавил. — Отношения не были построены на доверии. Потому что со лжи и начались, хоть она этого ещё не знает.

— Так расскажи всё. Выложи как есть, возможно она просит тебя. Это же бизнес, ничего личного. — Костя никак не унимается, но я знаю, что мне он желает лучшего.

— Будет хуже, если наши отношения я назову бизнесом.

— Да. Но с чего ты взял, что она бесповоротно уедет? Может, у неё своё мнение на этот счет.

— Знаешь, я представляю лицо её отца и то, как он меня пристрелит моим же пистолетом.

Надеюсь, эти слова заставят его пересмотреть всю ситуацию.

— Если любишь то, ничего не страшно. Оля очень понимающая и добрая, она очень полюбила тебя. Я вижу, что и ты тоже, в чём проблема? Иди и выложи ей всё.

— Нет.

— Почему?

— Всё, Костя. Отстань.

— Нет! За этот год она мне тоже стала другом. Я не хочу, чтобы ты так с ней поступил. Возьми и позвони.

— Слушай. Сейчас, после нашей встречи с Ваги́, он уедет обратно в Велард и встретится там с Андреичем. Скажет, мол, эй, Андреич, я знаю, что ты делаешь с деньгами граждан и выделяешь земли нашего края на чёрт пойми что. Выдели-ка и мне пару гектаров на полигон. Эй, Ваги́, а ты не ах*ел? Откуда ты это всё знаешь? Ваги́ выложит мои бумажки, фотки документов и тд. А потом Андреич придёт домой и скажет дочери: Оленька, любовь моя, твой полудурок тут нарыл на меня кое-что. Какой полудурок? А вот этот, покажет на меня. А я такой с цветами в дверях: «простите меня, люди добрые».

— Ну да, глупо выглядит. Но это лучше, чем ничего.

— Нет.

— Ты придумал себе ограничение, возвёл стену эту и даже себе не позволяешь переступить её. Потому что думаешь, что знаешь, чем это закончится. Если не думать о конце то, вероятнее всего, его не будет.

— Ты серьезно? Да у Оли на лице написано: «если меня обманешь - тебе пи*дец». А я пришёл за этим и заметь, ни разу ещё не говорил правду.

— Ну бывает же в фильмах, что сначала обман, а потом всё выясняется и ...

— Это в фильмах, Костя.

— Да хрен с тобой, всё.

— Ты лучше рули сиди. О бабах он думает.

— Да, думаю, в отличии от тебя.

— И какой результат? Впечатляющий?

— Нулевой.

— Ты сейчас о....

— Я о Вике всё время думаю. — Он выдержал паузу и понял, что, возможно, сказал лишнего, будто ждал моей реакции. — Не получается у меня больше ни с кем. Мерещится всякое. Я даже знакомился с рыженькими, но они только делали хуже. Просто хочу, чтобы это всё закончилось.

— Завязывай с наркотой.

— Походу уже поздно.

— Да что с тобой? Ты раньше ходил налево, направо, поперек. — Костя хихикнул. — Это наркота так подпортила?

— Нет, я.... всё нормально с ним. Просто снится иногда, что Вика мне горло рассекает в позе наездницы. Теперь и не снится, я вот вчера с девчонкой ушёл к ней домой. Может мы переборщили, такого прихода точно никогда не было. Убежал в чём был. — Костя выглядит расстроенным и, по всей видимости, ему трудно признаться в этом.

— Завязывай. — Я начал рыться в поисках его заначки по карманам. Он не может остановить меня, держась за руль.

— Ты чё делаешь?

— Где твоя заначка? — Я сунул руку ему во внутренний карман и достал пакет.

Костя притормозил на обочине, я вышел и хотел поджечь зажигалкой. Но он налетел на меня сверху.

— Отдай, по-хорошему прошу. — Его выпученные глаза только подрывают к действию.

— Нет.

Костя пытался выхватить пакет, а я то и дело уворачивался. В бессознательности, как лев на антилопу, Костя охотился за пакетом, но ему не удавалось вырвать его из моих рук.

Во всех перетираниях пакет улетел подальше, он побежал ему вслед. Я за ним, еле сбил его с ног и сам решил добраться до пакета чтобы побыстрее сжечь. Костя стал хилым, чем в прошлом и это давало мне больше шансов.

Меньше всего мне хочется видеть, как Костя мучается от ломки, но это лучшее решение для того, чтобы избавиться от зависимости

Я знаю к чему может привести такая болезнь и видел кучу фильмов на такую тему, да и вообще далеко не ходи, многие ребята из третьего корпуса ходят с кровоточащими язвами в руках.

Страшнее этого пока мне не доводилось увидеть, но я точно знал, чем эта история может закончиться. И видеть Костю главным её героем совсем не хочется.

Я добрался до пакета первым и успел его поджечь. Костя с разбитым носом отчаянно наблюдал за моими действиями, пока пытался добраться до меня, и за тем, как сгорает его доза.

Он еле встал, подошёл ко мне и влепил мне кулаком в скулу со всей ненависти и с безумным взглядом. Я посмотрел ему в глаза разочарованием. Думаю, Костя понял, что зря сделал это и уже хотел ретироваться, но я успел ударить его в ответ. Завязалась драка прямо на обочине дороги.

Люди проезжали мимо и сигналили в нашу сторону, но нам было не до них и уж тем боле не до лекций морали. Мы дрались, совсем не поддаваясь, и я выигрывал. Не без побоев, конечно.

Он успел пару раз попасть мне в лицо, но это не сравнится с тем, какие удары наносил я. Возможно его иммунитет на столько иссяк, что даже синяки появлялись с молниеносной скоростью, а заживали раза в два дольше, чем у здорового человека. Раньше его здоровью можно было позавидовать, а теперь в этом теле нет не то, что мышц, но и жиром почти не пахнет.

Костя истощал, и я думал, что это от стресса переезда или нового склада жизни. Но реальность оказалась куда страшнее. Я не хотел себе признаваться в том, что мой друг увяз в этой химозной пучине смертоносных крупиц. И эта реальность пугает меня в разы сильнее, чем что бы то ни было.

Костя перестал сопротивляться, позволяя себя обезвредить. Слишком уж быстро он сдался. Я впечатал его лицом в капот машины и стянул руки сзади крест на крест.

— Ты не на того напал.

— Я уже понял. — Костя размазал кровавые сопли и слюни вокруг.

— С этого момента ты завязываешь. — С этими словами отпустил его и направился к водительской двери к.