Осенние трещины
Хогвартс.Поздний вечер.
В Большом Зале царил шум. Ужин. Свет парил под потолком, свечи рассыпались по воздуху. Джейн шла мимо столов, почти не замечая знакомых лиц. И вдруг — странная тишина внутри себя. Что-то изменилось. Что-то не так.
Она заметила Гермиону. Та сидела одна, уткнувшись в книгу, но её руки дрожали. Немного поодаль — Рон. Его рука лежала на колене Лавандe Браун. Лаванда смеялась, громко, показно, будто нарочно.
— Ро-он! — Она что-то шепнула ему на ухо и поцеловала в щеку. Джейн замерла.
Гермиона не смотрела в ту сторону. Но глаза её были стеклянными. Она перелистывала страницу, не читая ни слова.
— Всё меняется, да? — голос за спиной. Гарри.
— Всегда, — тихо ответила Джейн.
Они стояли рядом, молча, смотря, как друзья становятся чужими, как осень укрывает школу не только холодом, но и пустотой.
Гермиона больше не могла притворяться. Страница книги дрожала в её пальцах, но взгляд был пустым, направленным в никуда. Тишина внутри неё гремела сильнее, чем смех Лаванды.
— Извините, — прошептала она, резко вставая, и почти бегом вышла из Зала.
Джейн даже не думала. Она пошла следом, почти не глядя на Рона. А он? Он заметил, но ничего не сделал. Только уткнулся в волосы Лаванды, как будто это избавит его от вины.
Коридоры были полутёмными, осенний ветер скользил по камням, загоняя холод прямо под кожу. Джейн слышала шаги Гермионы — быстрые, сбивчивые.
— Гермиона! Подожди...
Та остановилась, спиной к ней. Руки дрожали, плечи подрагивали.
— Всё хорошо, Джейн, правда... — голос был почти срывающимся шёпотом. — Просто... я глупая.
— Ты не глупая. Он глупый, — твёрдо сказала Джейн, подходя ближе.
— Нет... — Гермиона обернулась. Глаза блестели от слёз, но она пыталась улыбнуться. — Я знала, что так будет. Всегда знала. Он... он не видит. Не понимает.
Джейн медленно обняла её. Без слов. Просто стояли так, пока за окнами ветер не утих, а внутри что-то не стало чуть легче. Не от слов — от присутствия. От того, что кто-то рядом.
— Мы справимся, — прошептала Джейн. — Вместе.
Гермиона кивнула. Тихо. Её слёзы впитывались в форму, осень плакала с ней.
Джейн осторожно довела Гермиону до её комнаты, шаг за шагом, будто боялась, что та упадёт прямо на холодный каменный пол. Гермиона молчала. Лицо — бледное, с потухшими глазами, губы дрожали, но она не плакала. Только сердце её, казалось, било болью на весь замок.
В комнате было тихо. Воздух стоял холодный, как сама осень. Джейн усадила подругу на кровать, накинула плед и прошептала:
— Просто посиди. Я рядом. Ты сильная, Гермиона. Но сейчас тебе можно быть слабой.
Гермиона кивнула. Глаза её медленно закрылись, и слёзы всё-таки покатились по щекам — горячие, тихие, долгие.
Джейн развернулась. В груди горело. Она вышла из комнаты — шаги резкие, дыхание сбивалось. В голове звучало только одно имя.
Рон.
Он был в коридоре — всё ещё с Лавандой. Та смеялась, громко, наигранно, и водила пальцем по его руке. Джейн подошла быстро, словно буря.
— У тебя вообще совесть есть? — её голос был холодным, как лёд, но внутри бушевал огонь.
Рон обернулся, нахмурился.
— Что тебе нужно?
— Гермиона. Она только что вышла оттуда, разбитая. Из-за тебя.
— Я никому ничего не обещал, ясно? — Рон шагнул ближе. — И вообще, не твоё дело.
— Не моё? — Джейн усмехнулась. — Твоя дружба — это что, теперь шутка? Она тебе доверяла!
— Она всё время критикует! Думает, что всё знает! А с Лавандой... всё просто.
— Просто? — Джейн резко подошла ближе, почти вплотную. — Ты просто трус, Уизли.
Рон дернулся. Его рука внезапно резко ударила — по щеке. Не сильно, но достаточно, чтобы Джейн отшатнулась.
— Следи за языком, — прошипел он. Лаванда с ухмылкой потянула его за руку.
— Пошли, Ро-он... — протянула она, с показной нежностью.
И тут всё произошло стремительно. По коридору раздались быстрые шаги. Тео Нотт, Драко и Забини почти вбежали.
— Что тут происходит?! — выкрикнул Тео, взгляд его сразу упал на Джейн.
— Он ударил её, — прошептала слизеринки, не веря до конца в произошедшее.
— ЧТО? — Тео сорвался с места. — Ублюдок.
Он ринулся к Рону, не раздумывая. Удар — сильный, прямой в челюсть. Лаванда закричала, отскочив в сторону.
— ТЕО, ХВАТИТ! — закричала Джейн, но поздно.
Рон попытался ответить, но Тео уже прижал его к стене, кулаки сжимались от ярости.
— Ты тронул её? Попробуй ещё раз. Посмотрим, сколько у тебя останется зубов.
И тогда появился Гарри.
— ОТСТАНЬ ОТ НЕГО! — он подбежал, оттолкнул Тео, встал между ними. — ТЫ ЧТО, СОВСЕМ?! ЭТО УЖЕ ПЕРЕБОР!
— Перебор?! — Тео кипел. — А ударить девушку нормально?
Гарри замер, посмотрел на Джейн — след на щеке уже проступил.
— Рон... — его голос стал стальным. — Ты сам себя не узнаёшь. Я тебе этого не прощу.
Рон, шатаясь, смотрел на всех. Его лицо пылало от злости и стыда. Он повернулся и ушёл, уводя за собой Лаванду, которая бросила на Джейн ядовитый взгляд, полный торжества.
Джейн стояла, будто камень. Всё дрожало. Сердце билось больно, как будто внутри всё разорвалось. Она побежала прочь.
— ДЖЕЙН! — позвал Драко, но она уже исчезла за углом.
Коридоры были пусты. Хогвартс будто затаил дыхание. Джейн шла быстро, решительно, не оглядываясь. Щека ещё горела от удара, но не от боли — от унижения. Она не плакала. Слёзы были для других. Для тех, кто не вырос в холодных стенах Дурмстранга. Для тех, кто не носил на себе клеймо «слизеринец» и не умел держать лицо, когда внутри всё крушится.
В гостиной Слизерина царила тишина. Изумрудные огоньки в камине играли бликами по стенам. В кресле, свернувшись с книгой, сидела Дэйзи — светлые волосы, насмешливый взгляд, хищная грация кошки.
— Что вообще произошло? — Дэйзи прищурилась, глядя на Джейн, словно пытаясь угадать по лицу, но та оставалась спокойной.
Джейн молча встала, подошла к камину, провела пальцем по мантии, смахивая несуществующую пыль. Затем повернулась к Дэйзи, глаза — холодные, голос — без эмоций, но режущий, как нож.
— Рон Уизли ударил меня.
Молчание. Только потрескивание зелёного огня.
— Он... ЧТО? — Дэйзи резко встала, гнев мгновенно вспыхнул в глазах. — Этот жалкий... За что?!
Джейн качнула головой, не спеша.
— Я защищала Гермиону. Она... страдала. Он ей предал. На глазах у всех. А я... Я не могла смотреть молча. Сказала, что он трус.
— И он ударил тебя за это? — Дэйзи сжала кулаки. — Гриффиндорская честь, чёрт побери.
Джейн смотрела в огонь.
— Я не защищала его. Я защищала её. Гермиону. Она — сильная, умная, но сейчас была сломлена. И я не могла пройти мимо.
Дэйзи подошла ближе, почти шепотом, но с такой злостью, будто каждое слово было проклятием:
— Вот сволочь... Уизли умеет только одно — ранить девушек. Потому что слабым мальчикам всегда страшны сильные девчонки.
Джейн посмотрела на неё, и впервые за весь день в глазах мелькнула тень улыбки. Не радости — понимания.
— Возможно... Но я больше не дам ему такой шанс. Никогда.
— Значит, он ударил тебя, — медленно повторила Дэйзи, будто до конца не верила, что Рон Уизли на такое способен.
Джейн кивнула, стоя у камина, руки скрещены на груди. Она уже не чувствовала боли. Только холодную, чистую решимость.
— Но я не жертва. Я — Валекрист.
В этот момент дверь распахнулась.
— ДЖЕЙН! — влетел Тео, тяжело дыша, глаза горели. За ним — Драко и Забини. Все трое выглядели, как армия перед боем.
— Ты в порядке? — Драко, спокойно, но взгляд уже скользил по комнате, ища виновного, которого нужно уничтожить.
— Представь себе, — добавил Забини, облокотившись на косяк, но в его голосе не было привычной ленивости. — Тео чуть не сломал Уизли челюсть.
— Я должен был сломать, — прошипел Тео, сделав шаг к Джейн. — Почему ты убежала? Ты не должна была быть одна.
— Я не одна, — спокойно ответила Джейн, глядя на него. — Я с Дэйзи. А сейчас — с вами.
Тишина. Все замерли.
— Он просто... — Тео не мог найти слов. — Как он посмел?
— Он слаб, — сказала Джейн. — Это его оружие. Он боится таких, как я. И таких, как Гермиона. Он не ударил меня как врага. Он ударил — как трус.
Драко подошёл ближе, встал рядом, глядя в глаза.
— Если он ещё раз... хоть раз...
— Он не посмеет, — Джейн перебила его. — Потому что он знает, что теперь за мной не только я. За мной вы.
Забини усмехнулся.
— Честно, Джейн, тебе стоит почаще быть такой. Эта ледяная ярость тебе к лицу.
Дэйзи кивнула.
— Она не ледяная. Это слизеринская кровь.
Ночь. 22:00.
Коридор был пуст, только лёгкий сквозняк шевелил полы мантии. Джейн шла быстро, сосредоточенно, стараясь не думать — просто идти. Её шаги гулко отдавались по каменным плитам, а в груди — странное ощущение недосказанности.
Гермиона...
И вдруг, за поворотом, шаги. Кто-то тоже не спал. Джейн напряглась — и через секунду увидела Гарри.
Он остановился, словно не знал, как начать. Его лицо было усталым, в глазах — тень вины.
— Джейн, — тихо. — Подожди. Я... я хотел поговорить.
Она медленно выпрямилась, взгляд холодный, но не враждебный.
— Если ты пришёл оправдать Рона — не стоит.
Гарри вздохнул, провёл рукой по волосам, нервно.
— Я не оправдываю. Я просто... я знаю, что он был неправ. И... он сожалеет.
Молчание.
Джейн чуть склонила голову, будто оценивая его.
— Сожалеет? Интересно, в какой именно момент? Когда ударил меня или когда Тео чуть не сломал ему нос?
Гарри поморщился.
— Он не должен был... Это Лаванда. С ней он ведёт себя иначе. Я не знаю, почему. Он... как будто забывает, кто он на самом деле.
— А кто он на самом деле, Гарри? — тихо, сдержанно спросила Джейн. — Друг, который предаёт? Мальчик, который боится сильных девушек?
Гарри опустил глаза.
— Он запутался. Это не оправдание, я знаю. Он с Гермионой... всё сложно. Он не умеет чувствовать так, как должен. А Лаванда... она просто говорит ему то, что он хочет слышать.
— Слабость, — коротко сказала Джейн. — Лёгкий путь. Улыбки вместо честности.
— Он просил... — Гарри поднял глаза. — Он просил передать, что жалеет. И что... он благодарен тебе, что ты встала за Гермиону.
Джейн вздохнула. Глаза её потемнели.
— Я не ради него. Я ради неё. И если он ещё раз причинит ей боль — я встану снова. И не уверена, что тогда всё закончится просто словами.
Гарри кивнул. В его взгляде мелькнуло уважение. И капля страха.
— Я понимаю. И... спасибо.
Они молча прошли друг мимо друга. Коридор снова наполнился только эхом шагов.
Гриффиндорская гостиная была тёмной и почти пустой. Пламя в камине догорело, оставив лишь мерцание углей, а воздух пропитался запахом дыма и чего-то... потерянного.
Джейн поднялась по лестнице и тихо постучала в дверь. Изнутри — тишина. Но через мгновение замок щёлкнул, и перед ней открылась Гермиона — бледная, с покрасневшими глазами, но уже не плачущая. Она просто смотрела. Усталость, глубокая, как осень.
— Можно? — Джейн почти шептала.
Гермиона кивнула и отступила в сторону. Они сели — Гермиона на край кровати, Джейн рядом, не слишком близко.
Долгое молчание.
— Я думала, что я сильная, — тихо сказала Гермиона, не глядя на неё. — Что всё смогу выдержать. Всё понять. Простить.
Джейн молчала. Слушала.
— Я столько лет была рядом. Всегда рядом. А он... — голос сорвался. — Он выбрал её. Потому что с ней всё проще. Потому что она не задаёт вопросов. Потому что с ней можно не думать.
Джейн сжала руки, но голос её остался спокойным.
— Ты не виновата.
— Я знаю, — горько улыбнулась Гермиона. — Просто это больно. Даже когда знаешь, даже когда ждала этого... всё равно больно.
Она опустила голову, волосы скрыли лицо.
— Он больше не тот Рон, которого я знала. Лаванда... она изменила его. Или... может, показала, кто он есть на самом деле.
Джейн тихо сказала:
— Возможно, теперь ты свободна. От иллюзий.
Гермиона кивнула.
— Да. Но от боли — пока нет.
Гермиона всё ещё сидела, обняв колени. Джейн встала, медленно, подошла ближе, положила руку ей на плечо — мягко, но твёрдо.
— Ты сильнее, чем он. И чем боль. Ты — Гермиона Грейнджер. Не забывай об этом.
Гермиона подняла глаза — в них была усталость, но и благодарность.
— Спасибо, Джейн.
— Отдохни. Всё пройдёт. Или ты пройдёшь сквозь всё это.
Джейн кивнула и вышла.
Коридор был темен и тих, но Хогвартс никогда не спал полностью. Она шла вдоль стены, пальцы скользили по холодному камню. И вдруг — голос из темноты.
— Валекрист.
Джейн резко обернулась. Из тени появился профессор Снейп. Плащ — чёрная тень, лицо — закрытое, глаза — бездны.
— Профессор?
— В мой кабинет. Сейчас.
Кабинет Снейпа был погружён в полумрак. Банки с зельями мерцали в зловещем свете. Он прошёл к столу, не оглядываясь.
— Садись.
Джейн села. Нервничала, но виду не подавала.
Снейп встал прямо напротив неё. Его голос был не злобным — нет, он был холодным, точным, как клинок.
— Лазарус идёт. Ты знаешь это.
Джейн кивнула.
— Он шепчет во снах. Я чувствую его... рядом. Как дыхание на затылке.
— Тогда ты знаешь, что делать, — Снейп приблизился, достал волшебную палочку. — Защищай разум. Если он прорвётся — всё, что мы сделали... всё будет зря.
— Я готова, — тихо, но твёрдо сказала Джейн.
Снейп резко:
— Легилименс!
И всё погасло.