Тайна под плащом заботы
Я подошла к месту, где мы договорились встретиться. Это была старая оранжерея за пределами Хогсмидда — давно заброшенная, но все еще полная шепота. Я вошла внутрь, и холодный воздух обдал лицо. Каркаров уже ждал. Его силуэт был таким же, каким я его помнила в Дурмстранге — высокий, в длинном черном плаще, но теперь в нем было что-то... усталое.
— Ты пришла. Я рад, — тихо сказал он, подходя ближе. — Ты выглядишь бледно. У тебя снова были видения?
Я кивнула. Молчала.
Каркаров мягко взял меня за плечо и усадил на лавочку. Его голос стал еще тише, почти как у отца:
— Я долго думал, стоит ли тебе знать... Но ты уже внутри этой игры, Джейн. Слишком глубоко.
Я смотрела на него, затаив дыхание.
— Ты не такая, как остальные. Ты... связана с древней магией. С магией крови. Твоя мать, твой отец... они были частью старого заговора, о котором молчали даже при Темном Лорде. Это тебя видит зеркало, не случайно. Оно помнит.
— Заговора? — прошептала я. — Какого еще заговора?
— Ты потом поймешь. Сейчас не время. Но я клянусь, Джейн, — я на твоей стороне. Я защищал тебя в Дурмстранге, и буду защищать здесь. Уходи от всего этого, пока можешь.
Я смотрела на него. Он говорил искренне. В его глазах не было страха — только усталость и забота. Настоящая.
Мы попрощались без лишних слов. Меня трясло, но внутри я чувствовала странную решимость.
⸻
Каникулы закончились. Возвращение в Хогвартс было теплым — в поезде я сидела с Гарри, Гермионой и близнецами Уизли. Мы смеялись, играли в карточные заклинания, я даже выиграла у Фреда. Он театрально поклонился мне, назвав леди Валекрист, губительницей мужской гордости.
Я впервые чувствовала себя по-настоящему... дома.
Но глубоко внутри знала — все только начинается.
Первый день после каникул прошёл... обыденно.
И, странным образом, это меня даже радовало.
Я проснулась в своей комнате — уютной, слизеринской, с зелёными шторами и тёплым освещением от фонарей под водой. Вода за окнами медленно колыхалась, как будто всё вокруг было вечно замедленным сном. Казалось, что все мои видения, зеркала и темные отражения остались где-то далеко... под снегом и Рождеством.
Дейзи зевала, лёжа на кровати, и пыталась привести волосы в порядок заклинанием, которое почему-то только больше их пушило. Пэнси, как всегда, уже была идеально собрана и смотрела на нас с лёгким презрением, но сегодня — не совсем обычным. В её глазах было что-то... весёлое?
— Ты слышала? — прошептала она, подходя ко мне, когда Дейзи отошла. — Оказывается, у Делакур роман с Крамом. Или... с Седриком. Тут мнения расходятся.
— Турнир только начался, а драмы уже на год вперёд, — пробормотала я, закручивая волосы в небрежный пучок.
Дейзи вернулась, и они с Пэнси тут же принялись шептаться, строить какие-то планы, обсуждать, кто что наденет на ужин, кто с кем сидел в поезде, и кто слишком долго смотрел на Драко (подозреваемых было трое, и все с Рейвенкло).
Я улыбнулась краешком губ. Мне не нужно было участвовать в их интригах — но быть частью этого мира было... живо. Иногда это даже помогало отвлечься.
⸻
На ужине Великий Зал был полон звуков, запахов и огней. Потолок отражал вечернее небо, украшенное мерцающими звездами. Я сидела рядом с Тео, а Фред с Джорджем махали мне издалека — один из них подмигнул, и я чуть не подавилась соком.
Но как только мы начали есть десерт, огни в зале замерцали, и дверь за учительским столом открылась.
Это был директор — Дамблдор. Он поднялся на возвышение, и за ним шёл Бартимиус Крауч, строгий и выпрямленный, как мраморный столб.
— Внимание, ученики! — голос Дамблдора был как всегда спокоен, но в нём слышалась напряжённость. — Вторая задача Турнира Трёх Волшебников состоится через три недели. В ней участники столкнутся с тем, что им дорого...
Зал стих. Моё сердце забилось чаще.
— Это будет испытание не силы, а сердца, — добавил он, оглянув зал. — Готовьтесь. Это будет ночь, которую мы не забудем.
Слишком много взглядов, слишком много мыслей.
Я посмотрела на Гарри — он, кажется, и сам не знал, испугался он или воодушевился.
А где-то внутри... я чувствовала, что эта задача затронет не только чемпионов.
Я шла по заснеженной аллее Хогвартса, высоко подняв ворот мантии. Зимнее солнце слепило, отражаясь от инея, но внутри меня всё ещё царила ночь. После бала прошло уже несколько недель, а с Виктором мы толком не говорили. Он не подошёл, не объяснился. И я тоже... не хотела казаться той, кто бежит за объяснениями.
Но всё изменилось тем утром, когда я вышла из Большого зала и увидела его.
Он стоял у колонны, опершись плечом, руки в карманах. Холодный ветер развевал край его мантий, а тень от капюшона скрывала глаза. Только когда я подошла ближе, он поднял взгляд. И в нём — боль. Сожаление.
— Джейн, — сказал он тихо, по-русски. Это было неожиданно, почти интимно. — Ты... у тебя есть минутка?
Я кивнула. Мы молча прошли к старым скамейкам за теплицами, туда, где редко кто ходит. Он сел первым. Я осталась стоять.
— Я был... груб на первом Турнире, — начал он, выдыхая пар. — Не так должно было быть. Я думал, что ты поступила не правильно. Что ты предала меня .
Я не ответила. Просто смотрела на него. Его скулы были напряжены, губы дрожали. Он пытался быть сильным, но это уже не работало на меня.
— Я видел, как ты помогла Поттеру, — продолжил он. — Это... благородно. И очень на тебя похоже.
Я почувствовала, как внутри что-то дрогнуло.
- Ты называл меня предательницей! Всего что я хотела-это честность. Ни слава Поттера, ни другое. Мне было сложно видеть человека, который остался один в самом дерьме, поэтому я хотела помочь! Ведь я знаю, как оно быть-отвергнутой.
Он медленно поднял глаза. В них не было защиты, только честность.
Ты поступила правильно. Гарри действительно не заслужил того, что с ним хотели сделать. Я был... не в себе. Прости, — сказал он с лёгким акцентом.
Я смягчилась. Он не просто просил прощения — он говорил искренне.
— Всё в порядке, — ответила я. — Ты тоже был под давлением.
А теперь? — спросила я. — Что теперь, Виктор?
Он посмотрел вперёд, на замёрзший пруд, и медленно сказал:
— Я выбрал тебя. И как участник второго этапа турнира... я должен спасти своего самого дорогого человека. Я выбрал тебя, Джейн. Именно тебя я доверил озеру.
Моё сердце сжалось. Удивление, страх, нежность — всё смешалось.
— Ты... правда? — прошептала я.
Он кивнул. И в его жесте было нечто большее, чем просто согласие. Это была уверенность.
Под водой
Я стояла на краю чёрного озера, в мантии, перекинутой через плечи. Воздух был влажный и резкий, словно сам пруд дышал тревогой. Студенты жались к берегу, толпа волновалась, флаги развевались, преподаватели переминались с ноги на ногу. А я — просто стояла. Безмолвная.
Я знала, что должна быть под водой.
Крам не подошёл утром. Но мне не нужно было подтверждение. Его взгляд вчера был достаточно громким. Он выбрал меня. Меня, с моей болью, моими зеркалами, моими шрамами от Дурмстранга.
— Доверять — значит отдать своё самое важное, — сказал он тогда.
Теперь я чувствовала, как чары начинают действовать. Кожа наливалась тяжестью, веки стали сонными. Всё вокруг замедлилось.
Меня усыпили.
⸻
Я открыла глаза — и мир был синим. Холодным. Беззвучным.
Вода обволакивала всё тело, волосы плавали в воздухе, как тени. Сквозь толщу озера я видела цепи, что держали нас — меня и ещё нескольких «пленных». Лица других я почти не различала. Рядом с собой — силуэт Виктора. Не он сам, а отражение в моей памяти. Я была в этом заколдованном сне, но осознавала всё.
Вдалеке показалась фигура. Стремительная. Движения мощные, как у акулы. Крам. Его лицо было сосредоточенным, губы сжаты. Волшебное зелье сделало его глаза мутными, но даже сквозь них я чувствовала: он боится.
Он плыл прямо ко мне.
Вокруг появились силуэты граблянов. Страшные, склизкие существа с длинными пальцами и пустыми глазами. Один резко рванулся к нему, но Виктор молниеносно отбил удар заклинанием под водой. Второй — к цепи. Он почти коснулся меня, но...
— НЕ ТРОНУТЬ! — словно эхом в голове. Это был он.
Он доплыл, дрожащими пальцами коснулся моей щеки. Затем вытащил нож и с ловкостью перерезал чары. Я почувствовала лёгкость, будто воздух прорвался в грудную клетку. Он притянул меня к себе, придерживая за талию, и мы резко рванули вверх.
⸻
Поверхность разорвалась, как стекло. Мы вынырнули в яркий свет и гром аплодисментов.
Крик толпы. Вспышки. Шум.
— Виктор Крам! — заорал кто-то. — Успешно освободил свою избранную!
Меня вытащили на берег. Я дрожала, зуб на зуб не попадал. Но первое, что я увидела — его глаза. Он встал на колени рядом, накрыл мою руку своей и прошептал:
— Я сдержал слово.
Я посмотрела на него. Боль исчезла. Осталась только... благодарность.
Я вошла в гостиную, чувствуя, как холод от озёрной воды до сих пор держится на коже. Волосы были спутаны, руки замёрзли, а внутри всё будто застыло.
В слизеринской гостиной, как обычно, было шумно и тесно. Кто-то колдовал над играми, кто-то громко обсуждал второй тур, кресла ездили сами собой, а воздух гудел от возбуждённых голосов.
— Джейн! — взвизгнула Дейзи, вскакивая с дивана и бросаясь ко мне. — Ну ты и выдала! Он реально выбрал тебя! Виктор Крам — и ты! О, Мерлин, это так драматично! — Она сделала трагический жест рукой и посмотрела в сторону Пэнси. — А вот кое-кому явно не понравилось...
Пэнси Паркинсон сидела, закинув ногу на ногу, с ледяной полуулыбкой на лице.
— Ну конечно, он выбрал свою. Дурмстранг за своих горой, — проговорила она сладким, но ядовитым тоном. — Наверное, не нашлось никого из Хогвартса, кого он счёл бы достойным.
— Кстати, Пэнс, — вдруг с усмешкой сказала Дейзи, громко и внятно, — Ян из Дурмстранга всё время глазел на тебя. Кажется, у кого-то скоро будет... межшкольный роман?
Кто-то засмеялся. Кто-то шикнул. Девчонки захлопали ресницами. Я же просто стояла. Вся эта суета вдруг показалась далёкой, неуместной. Я только что была под водой, с дыханием, задержанным страхом. С ощущением, будто меня держат внизу — и всё-таки я всплыла. И теперь... всё вокруг казалось каким-то фальшивым.
И тут...
Он вошёл.
Драко Малфой. В капюшоне, с уставшим лицом. Он прошёл мимо, молча. Но на секунду его глаза встретились с моими.
— Пойдём, — тихо сказал он. — Астрономическая башня. Сейчас.
— Что?
— Одевайся. Я жду.
И исчез в тени коридора.
⸻
Мы поднимались в тишине. Только шаги по каменным ступеням. Он шёл впереди. Не оборачивался. И всё же... я чувствовала напряжение. В его плечах. В спине. В дыхании.
Астрономическая башня была пустой. Хогвартс внизу спал. Только звёзды светили над головой, и ветер трепал мне волосы.
- Тебя выбрал "Вик"? Драко стоял, как статуя, сжав кулаки. Его голос был сдержанным, но в глазах — буря.
— Он мой друг, Драко. Больше, чем друг — он мне как брат. — я подняла голову, не отводя взгляда. — С детства. Он — моя стена, на которую я всегда могла опереться в Дурмстранге.
— Твоя стена? — усмехнулся Малфой, подходя ближе. — А я тогда кто? Просто временное увлечение?
Мне стало больно.
— Ты знаешь, что это не так. Но я не собираюсь объясняться за каждый шаг. — я шагнула в сторону, но он остановил меня, осторожно взяв за руку.
— Ты не видишь, что он влюблён в тебя? — прошептал Драко. — Он смотрит на тебя не как на сестру. И ты это знаешь.
— Я знаю, что Виктор никогда бы не нарушил границы. Он уважает меня. А ты — не доверяешь.
Мы оба замолчали. Ветер продувал холодный воздух Астрономической башни, и луна озаряла наши лица. Где-то внизу слышался шум Хогвартса, а здесь... только мы двое и недосказанные чувства.
— Я ревную, Джейн. Потому что ты стала для меня кем-то... слишком важным. — признался он наконец, отворачиваясь.
Я замерла. Это был первый раз, когда он проговорился. Настоящее, уязвимое чувство.
— Ты мне тоже важен. Но если ты не доверяешь — у нас ничего не выйдет.
В этот момент кто-то кашлянул вдалеке. Мы обернулись. На выходе из башни стоял профессор Дамблдор. Его глаза искрились мягким светом.
— Молодёжь... романтика, ревность... Ах, как мило. — пробормотал он, разворачиваясь и уходя прочь.
Драко продолжал злиться.
— Ты всегда такая... холодная. Словно все вокруг тебе должны, а ты — принцесса, спустившаяся к нам с башни. — Драко стоял посреди пустого коридора, его голос дрожал, но не от страха — от ярости.
— Зато ты — король оскорблений, Малфой. Думаешь, если бросишь пару язвительных фраз — все упадут к твоим ногам? — я сжала палочку. Сердце билось в бешеном ритме.
— Крам — твой брат? Не смеши меня. Ты просто не можешь определиться, с кем быть, вот и прячешься за удобные маски. Ты боишься чувств. Как и все дурмстрангские!
Это было больно. Слишком. Я сделала шаг вперёд.
— Забери свои слова назад. — холодно. Без эмоций. Но внутри — ураган.
— А если нет? Что ты сделаешь, Джейн Валекрист? — усмехнулся он.
— Expelliarmus! —
Он успел отбить. В воздухе вспыхнула дуэльная искра. Всё произошло слишком быстро.
— Stupefy!
— Protego!
— Diffindo! — выкрикнул он в ярости.
Я не успела защититься. Заклинание ударило по плечу, прорезав ткань и кожу. Всё внутри замерло. Я упала на холодный каменный пол. Красная лужа начала расползаться подо мной.
— Джейн?! — его голос изменился. Он бросился ко мне, но я не видела его лица — всё начало темнеть.
В этот момент в коридор вбежал Тео Нотт. Его глаза расширились, увидев меня на полу.
— Что ты наделал, Малфой?! — закричал он и с силой ударил Драко кулаком в челюсть. Тот не сопротивлялся — он стоял как вкопанный.
— Помолчи... я... я не хотел...
— Ты с ума сошёл?! — Тео уже подхватил меня на руки. — Она теряет сознание!
Он понёс меня в сторону больничного крыла. Я слышала только обрывки голосов. Боль. Туман. В груди что-то сжалось.
Последнее, что я услышала — это голос мадам Помфри, перекрывающий шум:
— Быстро, положите её сюда! Merlin's beard, что они с ней сделали?!
Тьма. Покой. И только одно имя — эхом в голове:
Драко.