Помощь
Я вошла в кабинет сдержанно, даже немного настороженно. За столом сидел мужчина лет сорока, с мягкими чертами лица и легкой полуулыбкой, которую, наверное, надевает, как только заходит пациент. Он выглядел слишком дружелюбно для человека, которому платят за слушание чужих проблем, и я сразу насторожилась.
- Здравствуйте, Селена, - сказал он, ободряюще кивая на кресло перед столом. - Можете называть меня Макс. Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.
Садясь, неловко опустила руки на подлокотники. Я не привыкла доверять незнакомым людям, а здесь, в кабинете с ароматом кофе, всё казалось слишком... мягким, ненастоящим. Эти люди на работе, говорила я себе. Им не важно, что со мной, им важно заработать денег.
- Как себя чувствуете? - спросил он, наклоняя голову набок. Улыбка осталась, но взгляд был внимательным, пристальным, будто он правда хотел понять, что творится в моей голове.
- Нормально, - пожала я плечами, чувствуя себя немного не в своей тарелке. - Ну, как «нормально»... не совсем нормально, иначе бы я не сидела здесь, верно?
Максим хмыкнул, явно заметив мой сарказм, но никак не отреагировал. Наоборот, его спокойствие даже чуть-чуть успокаивало, хотя я этого признать пока не была готова.
- Вы правы, иногда просто «нормально» означает, что нужна помощь, - согласился он. - Я здесь не для того, чтобы судить вас или навешивать ярлыки. Давайте попробуем разобраться, что именно вас тревожит, без всякого давления.
Я вздохнула, закусив губу, и отвернулась. Он говорил правильно, ничего лишнего, и его тон был слишком нейтральным.
- Честно? Я вообще не уверена, что это поможет, - пробормотала я, вертя в руках ремешок сумки. - Мне кажется, все это просто... бессмысленно. Вы выслушаете меня, и что? Дадите совет? Назначите таблетки?
Максим кивнул, с пониманием слушая каждое слово.
- Возможно. Но иногда разговор сам по себе - это первый шаг к решению проблемы. Если честно, каждый пациент по-своему скептически относится к терапии вначале. Это естественно.
Я только хмыкнула, разглядывая свои руки. И как бы он отреагировал, если бы узнал о моих ночных видениях? О человеке, который, как мне кажется, приходит из-за граней сна и оставляет на мне следы? Наверняка, он бы списал это на стресс или воображение. Никто бы не поверил, что Люциан был реален.
- Хорошо, давайте так, - мягко предложил он. - Вы можете рассказать мне о любых своих переживаниях, не обязательно сразу вдаваться в глубину. Просто что-то, что вызывает у вас беспокойство.
Я кивнула, чувствуя, как моя настороженность понемногу начинает отступать перед его спокойствием.
- Мне... снятся кошмары, - тихо начала я, не поднимая взгляда. - Они настолько реальные, что я чувствую их даже, когда просыпаюсь. Раны и синяки остаются на мне после таких ночей. А иногда я действительно не понимаю, где сон, а где реальность.
Максим слушал внимательно, не перебивая, не делая заметок, просто кивая, подбадривая меня.
- Это длится уже давно? - спросил он, когда я замолчала.
- Около недели, но по ощущениям, словно больше месяца,- ответила я, глядя на свои ладони. Кажется, от него веяло той редкой теплотой, которой не ожидаешь от врача. На мгновение мне даже захотелось рассказать больше. Но я удержалась. Он бы все равно не поверил.
- Это звучит, как очень тяжелое переживание, - мягко сказал Максим. - Иногда мы настолько изматываем себя, что грань между сном и реальностью начинает стираться из-за сбитого режима сна и, соответственно, недосыпа. Может быть, вам нужно просто немного отдыха?
- Думаете, это так просто? - вырвалось у меня прежде, чем я успела остановиться. - Вы правда думаете, что если я просто «отдохну», все закончится?
Его лицо осталось спокойным, но я заметила чуть теплую улыбку в уголках губ.
- Нет, Селена, я не думаю, что все так просто, - ответил он. - Но верю, что можно найти способы помочь вам справиться с этим. Если вам нужно, мы можем поговорить об этом столько раз, сколько потребуется.
Он сказал это так уверенно, что я даже на мгновение поверила ему. Будто действительно можно было просто поговорить об этом, как о любой другой проблеме, и отпустить. Но, конечно, все было сложнее. Эти ночи, когда Люциан появляется, не так просто отпустить.
- А если это... не просто сны? - решилась я, все еще глядя на свои руки. Мой голос прозвучал тише, чем я ожидала, почти как у ребенка, который боится признаться в страшном секрете.
Максим чуть склонил голову, его взгляд оставался мягким, внимательным, но я уловила в нем тень профессионального интереса. Он знал, что нельзя спешить, что каждое слово могло отпугнуть меня. Поэтому он просто дождался, когда я сама решу продолжить.
- Есть человек... он приходит ко мне во снах, и именно он виновен в моих кошмарах, в том, что я оказалась здесь, - продолжила я, чувствуя, как пальцы начинают дрожать. - Его зовут Люциан. Я не знаю, кто он, но его образ... Он всегда один и тот же. Как будто он... живой, настоящий.
Макс внимательно слушал, не делая попыток прервать или оспорить. В его глазах я не видела ни капли скептицизма, только неподдельный интерес. Он просто слегка кивнул, чтобы я продолжала.
- Я боюсь засыпать, боюсь, что он вернется. И он возвращается, каждый раз, чтобы добить меня.
Я знала, как это звучит - как бред, как попытка списать свои проблемы на что-то потустороннее. И я почти ждала, что он наконец разочаруется и скажет мне, что это просто мои страхи, что я сама накручиваю себя. Но он продолжал слушать, не перебивая.
- Селена, - заговорил он после короткой паузы, подбирая слова. - Иногда наши страхи могут принимать такие реальные формы, что кажется, будто они становятся частью внешнего мира. Но я понимаю, почему вы чувствуете, что это не просто сны.
Я посмотрела на него, слегка удивленная, и почувствовала, как что-то в груди дрогнуло.
- Может я вас удивлю, но вы не первая, кто говорит о неком человеке, образе, который не даёт ни спать, ни жить, - продолжил Максим, его взгляд оставался мягким, - Чаще всего его описывают как некую человекоподобную сущность с бледной кожей, чёрными глазами, в чёрном одеянии. Ваш Люциан тоже так выглядит?
Мое сердце замерло, и на несколько секунд я потеряла дар речи.
- Да... - прошептала я, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. - Откуда вы... откуда вы знаете?
Максим не отводил взгляда, сохраняя ту же спокойную, почти успокаивающую манеру.
- Я не могу знать наверняка, - ответил он, слегка пожимая плечами. - Но такие описания приходилось слышать. Люди, переживающие сильные эмоциональные потрясения, иногда сталкиваются с этим образом в своих снах. Возможно, это что-то вроде коллективного архетипа.
Его слова прозвучали логично, но от этого мне не стало легче. "Архетип"? Это звучало слишком просто для того, чтобы объяснить то, что происходило со мной.
- Вы хотите сказать, что он... просто моя фантазия? - спросила я, чуть хрипло, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. - Вы хотите сказать, что это все только у меня в голове?
- Нет, не совсем, - поспешил уточнить он, мягко разведя руками. - Ваш опыт реален для вас. А то, что вы переживаете, влияет на ваше состояние, независимо от того, является ли это объективной реальностью или нет. И я здесь, чтобы помочь вам разобраться с этим, а не ставить диагнозы.
Я закусила губу, пытаясь осмыслить его слова. Он говорил логично, спокойно, без осуждения, но я все равно чувствовала, как по венам прокатывается волна сопротивления.
- Но если это... если он настоящий? Если он не просто воображение? - мой голос стал громче, а руки начали сжимать подлокотники кресла. - Тогда что? Что вы можете предложить?
Максим чуть подался вперед, не пытаясь меня успокоить словами, а просто давая понять, что он здесь, что я могу говорить.
- Тогда мы будем разбираться вместе, - сказал он, спокойно и уверенно. - Шаг за шагом. Никто не заставляет вас делать что-то, к чему вы не готовы. Но если хотите, мы можем попробовать понять, почему именно этот образ появляется в ваших снах. И что он может означать.
Я замолчала, разрываясь между желанием довериться и страхом снова столкнуться с недоверием. Этот человек говорил так, будто был готов принять любой ответ, но я все равно сомневалась. Смогу ли я рассказать ему все?
- И что с этим делать? - наконец спросила я, чувствуя, как дрожит мой голос.
- Здесь важно разобраться, что стоит за этим образом. Возможно, он связан с чем-то из вашего прошлого, может быть, с переживаниями, о которых вы даже не подозреваете. Мы будем работать с этим вместе, шаг за шагом. Но сначала мне нужно знать, что вы чувствуете, когда он появляется. Это важно.
Я задумалась. Чувства? Каждый раз, когда Люциан приходил, он приносил с собой холод - не физический, а тот, что сковывал изнутри. Его присутствие было одновременно пугающим и... гипнотическим. Мне не хотелось признавать это, но часть меня тянулась к нему, словно он был чем-то большим, чем просто врагом из сна.
- Сначала страх, - призналась я, чувствуя, как щеки начинают гореть. - Но потом... любопытство. Словно я хочу узнать о нем больше, понять, кто он. Это... неправильно, да?
Максим слегка улыбнулся, но в его глазах я заметила нечто вроде понимания.
- Это не правильно и не неправильно, Селена. Ваши чувства - это только ваши чувства. Вы не обязаны их оценивать, только осознавать. Возможно, эта смесь страха и любопытства - ключ к пониманию того, что Люциан символизирует для вас.
Его слова звучали так разумно, что я почти захотела поверить ему. Почти. Потому что за пределами этого уютного кабинета Люциан не был просто символом. Он был реальностью, той, что оставляла следы на моем теле и выжигала разум.
- А если он не просто символ? Если он реален? - спросила я, отчаянно пытаясь заглянуть в его глаза, чтобы найти хоть проблеск веры в мои слова.
Максим выдержал паузу, будто обдумывая, стоит ли соглашаться на этот шаг.
- Тогда, возможно, мы имеем дело с чем-то, что требует совсем другого подхода, - осторожно ответил он. - Но для начала давайте просто разберемся с вашими снами. Это наш первый шаг.
Я не знала, успокаивают ли меня его слова или наоборот. Но впервые за долгое время я почувствовала слабую надежду, что кто-то может помочь. Хоть и боялась, что он в итоге так же сочтет меня сумасшедшей, как и все остальные. Максим не спешил торопить меня, позволял переваривать сказанное. Это было необычно, но по-своему... терпимо.
- Если Люциан - не просто символ, - наконец заговорил я, подбирая слова, - как вы думаете, что он может хотеть? Он появляется, пугает меня, а потом... исчезает. Всегда. Как будто что-то получает и уходит.
Максим кивнул, не перебивая. Его спокойное внимание начало вызывать во мне странное ощущение безопасности, почти чуждое за последние дни.
- Иногда образы, возникающие в снах, могут быть отражением нашей собственной энергии, - начал он, слегка наклонив голову, - или даже наших страхов, желаний. Они как бы "питаются" нашими эмоциями. Вы когда-нибудь замечали, что после его появления вы чувствуете себя... опустошенной? Или наоборот, напряженной?
Я вздрогнула. Этот вопрос был слишком близок к истине. Каждый раз после ночи с Люцианом я просыпалась выжатой, словно из меня вынули что-то важное. И всё равно я ждала его, не могла удержаться от этого странного желания увидеть его снова.
- Опустошенной, - ответила я, наконец подняв взгляд на Максима. - И иногда... будто потерянной. Как будто что-то внутри меня уходит вместе с ним.
Максим слегка нахмурился, но его взгляд оставался мягким. Казалось, он подбирает слова так, чтобы не напугать меня.
- Это чувство потери может быть ключевым, Селена, - сказал он. - Возможно, ваш разум таким образом пытается указать на что-то важное, что вы утратили или боитесь утратить. Иногда наш мозг создаёт пугающие образы, чтобы заставить нас обратить внимание на то, что мы упускаем в реальной жизни.
Я задумалась над его словами, но Люциан не казался просто "образом". В его глазах была глубина, осознание, которое не могло быть частью моего воображения. Это был не просто сон.
- А что если... - начала я, чувствуя, как дрожит голос, - что если я не хочу, чтобы он уходил? Даже если он меня пугает? Что если я... я скорее хочу, чтобы он меня перестал мучать, но не исчез из моей жизни.
Сама не верила, что сказала это вслух. Макс откинулся в кресле, глядя на меня с вниманием, но без осуждения.
- Это сложный вопрос, Селена, - ответил он. - Если вы чувствуете эту потребность, то, возможно, Люциан символизирует что-то, чего вам не хватает в реальной жизни. Это может быть сила, контроль, или даже желание быть замеченной. Иногда наши страхи - это обратная сторона наших желаний.
Его слова снова резанули по больной струне. "Желание быть замеченной". Я чувствовала себя слишком маленькой и незначительной в своей реальной жизни, но рядом с Люцианом всё было иначе. Он видел меня, изучал, словно я представляла для него ценность. Это было страшно, но это было.
- Я хочу узнать, кто он на самом деле, - вдруг вырвалось у меня, и я замерла, услышав свои собственные слова.
Максим не выглядел удивленным. Он спокойно наклонился вперед, сложив руки перед собой.
- Возможно, это и есть то, с чего стоит начать. Не пытаться бороться с ним, а изучить, понять. Иногда, чтобы победить страх, нужно узнать его лицо.
Я смотрела на него, чувствуя, как в душе поднимается странная смесь надежды и отчаяния. Узнать лицо моего страха? Узнать Люциана? А если он окажется не тем, кого можно победить или понять? А если он тот, кто никогда не отпустит меня? Слишком много вопросов и мало ответов.
Я крепче сжала руки на подлокотниках, чувствуя, как нарастает напряжение. Всё звучало слишком просто. Узнать, понять, победить... Максим будто не понимал, что я стою на грани, где такие понятия просто не работают.
- Вы говорите, что мне нужно его понять, - проговорила я медленно, - но как мне это сделать, если он меня мучает?
Мой голос дрогнул, я почувствовала, как грудь сдавило от нахлынувших эмоций. Максим молчал, позволяя мне продолжить.
- Каждую ночь он приходит, - мой голос стал тише, - и превращает мои сны в ад. Это не просто пугающий образ. Это не просто страх. Это... боль. Он доводит меня до предела, заставляет бояться и...
Я замолчала, не в силах продолжать. Но в голове уже крутился тот вопрос, который я боялась задать.
- Как вы объясните это? - выпалила я и потянула ворот свитера, оголяя шею. - Как вы объясните эти синяки, если он нереален? Если это всего лишь игра моего разума, почему я ношу на себе следы его рук?
Мой голос стал громче, я уже не сдерживала ни гнев, ни отчаяние. Я хотела, чтобы он увидел это, чтобы понял, что я не придумываю, не накручиваю.
Максим посмотрел на синяки с едва заметным намеком на удивление, но его лицо быстро вернулось к привычному спокойствию. Он ненадолго задумался, прежде чем заговорить.
- Это действительно выглядит как следы удушения... - начал он, но потом осёкся, подбирая слова. - Однако, Селена, наш разум и тело связаны сильнее, чем кажется. Иногда мы неосознанно причиняем себе вред, особенно когда находимся в состоянии стресса. Это может быть связано с лунатизмом или даже бессознательным поведением, когда вы во сне отражаете то, что переживаете.
- Вы хотите сказать, что я сама себе это сделала? - перебила я, голос дрожал от эмоций.
- Нет, я этого не утверждаю, - мягко ответил он, не отводя взгляда. - Но это один из возможных сценариев. Я понимаю, как это звучит, и я не пытаюсь обесценить ваши переживания. Но важно рассмотреть все возможные объяснения.
- А что, если он настоящий? - тихо спросила я, не глядя на него. - Что, если он действительно приходит ко мне? Вы ведь этого не можете исключить.
Максим замолчал, и это молчание резануло сильнее любых слов. Он смотрел на меня с выражением, в котором я видела и сочувствие, и профессиональную осторожность.
- Если он действительно существует, - наконец сказал он, - тогда нужно понять, почему он выбирает вас. И почему он приходит именно сейчас.