Повернулось
Это произошло внезапно. Ни шёпота, ни предупреждения — просто одна история, рассказанная вслух в правильное время, правильным голосом.
Ёнджун больше не молчал.
Он знал достаточно — видел, слышал, помнил. И когда услышал, как кто-то снова смеётся за спиной Хэин, подошёл к группе старшеклассников в холле и сказал спокойно:
— А вы не спросили, кто разослал фото.
Все обернулись.
— Потому что знаете ответ. Чон Джа. Та, что любит играть в «королеву драмы».
Но знаете, в чём ирония? У неё своих секретов хватает.
Он вытащил из кармана тонкий, сложенный лист — копию переписки. Не поддельной. Настоящей.
— Вот сообщение, где она пишет: «Главное — выставить её глупо. Пусть думают, что она очередная девочка с прошлым».
Это её слова. Она хотела, чтобы над Хэин смеялись.
Шум начался не сразу. Сначала — молчание. Потом кто-то спросил:
— Это правда?
Чон Джа подошла, побледнев.
— Ты не имел права! — прошипела она.
— А ты? — его голос был спокоен, почти ледяной. — Ты имела?
— Ты не знаешь, через что я прошла! Все эти взгляды, оценки...
— Тогда зачем ты сделала то же самое с ней?
Она не ответила.
И тогда школа повернулась. Ровно так же, как она когда-то повернула всех против Хэин.
Теперь — её сторонились. Шептались. Отводили глаза. А кто-то — швырял записки в спину.
_________________________________
Спустя неделю Чон Джа исчезла. Говорили, что перевелась в другой город, к родственникам. Мать не хотела, чтобы дочь «терпела несправедливость».
Но никто особенно не вспоминал. Только однажды, в старом классе, кто-то сказал:
— Знаете, а ведь она могла просто извиниться.
Но было уже поздно.
_________________________________
Всё изменилось, но ощущение неловкости не исчезло сразу.
Хэин по-прежнему не торопилась входить в класс. По-прежнему держала голову чуть ниже, чем раньше.
Но атмосфера стала другой. Никто больше не смеялся за спиной. Никто не шептался у шкафчиков.
— Она уехала? — спросила Бахён в тот день, когда стало известно об отъезде Чон Джа.
Хэин кивнула, не зная, радоваться этому или жалеть. Всё было как-то... пусто.
— Ты не обязана её прощать, — сказала Субин, тихо. — Но ты не обязана и носить это в себе.
_________________________________
Позже, на лестничной площадке, где никто не мешал, она снова столкнулась с Ёнджуном.
— Ты... — начала она, но не знала, что сказать.
— Всё в порядке, — он не смотрел прямо, но голос был мягче, чем раньше. — Я сделал то, что должен был.
— Всё равно. Спасибо.
Он посмотрел на неё. В этот раз — прямо.
— Я знал, что ты не такая, какой тебя пытались показать.
— Странно слышать это от тебя. Мы ведь почти не разговаривали.
— Может, надо начать?
Хэин впервые за долгое время чуть улыбнулась.
— Может.
И на мгновение всё стало легче.
_________________________________
Тем временем Бахён и Бомгю сидели у школьного автомата с напитками. Она молча держала его руку, глядя, как проходящие ученики обсуждают Чон Джа, теперь уже без страха.
— Не думал, что она так быстро сдастся, — пробормотал он.
— Она была одна. — Бахён пожала плечами. — И поняла это слишком поздно.
Бомгю взглянул на неё.
— А ты не одна.
— Я знаю, — тихо ответила она и сжала его пальцы.
_________________________________
Субин в библиотеке пересматривал свои записи. Он бросил взгляд на дверь и улыбнулся, когда увидел Хэин.
Она подошла и села рядом — уже без страха, без скованности.
— Готова к новой теме?
— Ага, — она раскрыла тетрадь. — Только без тестов. Пока.
Он улыбнулся.
— Тогда просто вместе помолчим.
_________________________________
Так прошла неделя. Без громких слов. Без драм.
Но с чем-то новым. С началом, которого они все не ждали.