Дилемма зла

Нет реальности, кроме той, которую мы носим в себе.

(Г.Гессе)

АННА

Всё началось в ту осень.

Годы спустя Анна будет вспоминать, с чего именно всё началось, и какое из всех принятых решений стало первой точкой невозврата или её личным обстоятельством непреодолимой силы, но в голову будут приходить вовсе не те решения. Всё, что Анна вспомнит о той осени, - лёгкость. Ведь всё началось с лёгкости.

Началось с тихого шелеста бумаг на столе секретаря приёмной комиссии, началось с подписи, которую с затаённым содроганием Анна вывела в самом низу страницы. Вмиг та подпись вдохнула во всё происходящее ощущение реальности. Ведь всё, что предшествовало той подписи на протяжении долгих месяцев, казалось чем-то несущественным, ненастоящим. И все нервные сборы с забегами до сумок с вещами, и суетливые комментарии матери из глубины тёмной гостиной, и даже долгая, извилистая дорога до Рейнджели. Только в четырёх часах от Бостона и сотнях километров от стен своей комнаты Анна почувствовала облегчение. За пределами Бостона существовала другая жизнь, и окончательной, последней из многих подписей Анна наконец подтвердила, что эта жизнь может принадлежать ей.

Той осенью в колледж Сент-Франклин приняли всего сто шестьдесят студентов. Сент-Франклин всегда позиционировал себя как закрытое элитное учреждение, в котором делают упор исключительно на качество, а не количество, но условия отбора в тот год превзошли все ожидания. Помимо стандартных экзаменов, школьных табелей и рекомендаций, требовалось предоставить портфолио с личными достижениями, а также пройти часовое интервью. Интервью стало важнейшим этапом отбора и способом отсеять тех, кто действительно имел ценность от тех, кто ценность имитировал.

В колледж попадали лучшие, а лучшей Анна себя никогда не мнила. Она сдала все экзамены хорошо, прошла испытания достойно, но что важно - не блистательно. Это Анна понимала. И смутные, весьма не беспочвенные сомнение терзали её с момента получения письма из Сент-Франклина до самого прибытия в колледж в начале сентября - её приняли авансом. И дело было далеко не в деньгах, которые отец мог бы заплатить (а Сент-Франклин потребовать многого), дело было скорее в знакомых отца. В тех, кто мог уронить первую правильную костяшку, чтобы остальные домино упали, и не блистательный результат Анны признали сносным. Допустимым.

Тем не менее ни это обстоятельство, ни ряд других не смогли бы омрачить прибытие в Сент-Франклин. Если Анне и дали шанс авансом, она намеревалась им воспользоваться и старательно нагнать ожидания.

Погода в тот сентябрь стояла ясная. Всё ещё яркое солнце ощущалось на коже ласковым теплом, прогревало воздух и остывшую за ночь землю. В лучистом свете дня здания колледжа обретали особое величественное очарование. Постройки в классической английской традиции возвышались на два, три этажа вверх, выглядывая над стройными рядами аккуратных клёнов. Красный кирпич, что с годами приобрел глубокий терракотовый цвет, благородно выделялся на фоне густой зелени. Во всей территории кампуса - в широких раскидистых дубах, невысоких клёнах и газонах, чуть тронутых желтизной, ощущалась общая гармония. И сентябрьское солнце, такое щедрое на свет, выгодно подчёркивало как всю картину, так и отдельные частности кампуса: бликующие стёкла научных и административных зданий, белые линии канта и оконных рам, простую, но изящную резьбу над парадными дверьми.

Но больше всего ещё с первого приезда в Сент-Франклин Анну восхитило здание главной библиотеки, в которой также расположился и Сент-Франклин холл. Самое высокое здание на территории кампуса - безукоризненно симметричное и монументальное, с резной колоннадой, увенчанной античным фронтоном. Как главный блюститель спокойствия и традиций колледжа здание библиотеки возвышалось над всеми остальными белоснежной башней с часами и острым шпилем. На конце шпиля черный флюгер в виде корабля бороздил небесную синеву.

Покинув небольшой, но строгий с виду особняк приёмной комиссии, вместе со своим куратором первым делом Анна направилась к той самой библиотеке. Дункан, её куратор с четвёртого курса, болтал почти без умолку. Абсолютно влюблённый и абсолютно не от мира сего, он рассказывал про каждое здание кампуса так, будто строил его лично. Годы постройки, история каждого корпуса и даже мрачные слухи - ничего не ускользало от его внимания. Бесконечные монологи для многих первокурсников показались бы утомительными, но не для Анны. Люди страстные, одержимые чем бы то ни было, всегда вызывали в ней восхищение, а долгие остановки у каждого здания позволяли делать быстрые зарисовки в блокноте.

Когда они приблизились к зданию библиотеки, первое, о чём спросила Анна - можно ли сейчас попасть внутрь. Дункан рассмеялся, громко и даже немного зловеще.

- Считай, ты ещё пожалеешь, что можешь попасть внутрь, - сказал он с широкой, зубастой улыбкой. - Многие преподаватели не успокоятся, пока ты не проштудируешь библиотеку вдоль и поперёк и не выудишь всё, что припрятала тут.

Он постучал указательным пальцем по своему виску.

- Всё так серьёзно? - Анна неуютно ухмыльнулась. Её и раньше пугали требованиями колледжа к студентам, но после всего пройденного пути было слишком поздно, чтобы позволять сомнениям оживать с новой силой.

- Преподаватели здесь предъявляют нетривиальные требования, - серьёзно, оборвав улыбку, произнёс Дункан. - И рассчитывать на интернет или современные технологии не придётся. Всё более... Традиционно.

Анна, качнув головой с непослушной гривой тускло-рыжих волос, изобразила на лице понимание. Чтобы понять то, о чём говорил Дункан, не потребовалось много времени, но в тот день Анна зареклась воспринимать серьёзно любые загадочные предупреждения на счёт Сент-Франклина. Лёгкость - всё, что она жаждала ощущать в тот день. Впитывать её вместе с осенним солнцем, тихим шорохом листьев, уютной суетой, которой полнилась территория кампуса.

Студенты прибывали и прибывали.

Если Бостон, кипящий бульон из человеческих жизней, большой и шумный, внушал Анне некую робость и даже страх - перед миром, который точно готов был поглотить кого угодно и не заметить, - то здесь, в Рейнджели, она вдруг почувствовала иное. Здесь, в глуши штата Мэн, в окружении густых лесов и в сердце колледжа с историей почти в две сотни лет, Анна поверила, что может стать частью это истории. Бостон, который едва позволял ей вдохнуть полной грудью и обрести свой собственный смысл, остался в прошлом. В будущем был только Сент-Франклин и новый смысл.

Правда, новые миры испокон веков строились на костях старых. На основах. И Анна, неспособная наотрез отказаться от основ, выбрала Сент-Франклин не из простой прихоти. Её, дочь крупного бизнесмена, чья энергетическая компания вошла в топ десяти штата Массачусетс, интересовала далеко не элитарность и претензионная исключительность Сент-Франклина. Куда важнее Анне казалось обрести новый смысл, вернув старый и наверстав упущенное. Например, видеть чаще старшего брата.

Поэтому, когда она заметила знакомую фигуру, которая тягучей, плавной походкой двигалась между зданиями, Анна извинилась перед Дунканом и поспешила к брату.

- Луис!

Он стал ещё одной причиной, почему она должна была непременно оказаться здесь. Родители же идею одобрили - им показалось, что поступление Анны в колледж вслед за старшим братом будет полезным. Если не сказать выгодным.

- Анна, - заметив её, парень на пару секунд растерялся, но тут же примерил тёплую, хоть и едва заметную улыбку. Статный, высокий, с правильными и выточенными чертами лица из них двоих он больше походил на отца. Анне достались от матери непослушные, блёкло-рыжие волосы, а он унаследовал от отца тёмные и густые. Черты лица у них были похожи - только если острые скулы добавляли Луису статности, то Анна свои черты не любила. В зеркале она видела бледное, угловатое лицо и тяжёлый взгляд, который не выглядел дружелюбным. Луис тоже казался закрытым, но причёска и холодный блеск в глазах придавали ему небольшую аристократическую небрежность, которая сочеталась с его холодными манерами. Он всегда выглядел так, будто его самого не заботит собственный облик, но будто это понимание - роскошь, которой может обладать не каждый. Такой роскошью Анна и не обладала.

Лёгкая отрешённость Луиса от происходящего, как могло показаться незнакомому человеку, выглядела результатом пресыщенности, но Анна знала, что за этим скрывалось на самом деле.

- Не ожидал увидеть тебя, - Луис приблизился и обвёл долгим взглядом Анну, которая часами позже ещё долго гадала, что тот взгляд значил. - Ты ведь должна была приехать только завтра?

- Отец решил отвезти меня пораньше, завтра он улетает.

- Он здесь?

- Да, осматривается. Сказал, что хочет переговорить с руководством, - недолго подумав, Анна добавила: - "Принимает участие", как он сказал.

- Забавно, - Луис хмыкнул, явно глубоко погруженный в свои мысли, - А она?

Анна неуютно съёжилась, неосознанно запахнулась покрепче бордовым кардиганом, хоть и солнце в зените окутывало теплом. Негласно они с Луисом уже давно договорились не называть Маршу Девиль матерью, потому что им обоим это слово доставляло лишь дискомфорт. Особенно Луису.

- Она решила не ехать. Ну, ты знаешь...

- Знаю. - Острая, чёткая линия челюсти Луиса резко качнулась в кивке.

Невольно Анна отметила, что за те две недели, которые не видела старшего брата, он вновь закрылся. Причина на то была, и Анна считала причиной себя. Но, не взирая на обстоятельства, в августе им удалось наладить контакт, пожалуй, впервые за долгое время. Словно для того, чтобы это произошло, понадобилась всеобъемлющая, сжирающая Анну вина. Но Луис оказался снисходителен или жалостливым, как посмотреть, - он пошёл на контакт первым после того, как не разговаривал с Анной почти два месяца. Она догадывалась, что на то понадобилось сразу несколько причин. Первой, и самой главной, как и всегда, была девушка Луиса, а точнее её отсутствие. В июле она уехала в Италию и не возвращалась до начала сентября. Всё это время, Луис, не занятый ничем кроме тренировок и уголовного права, сам несколько раз приглашал Анну провести время вместе. Они гуляли по Бостону, болтали о ерунде, пару раз сходили в театр и даже побывали в Аквариуме Новой Англии, который Анна так давно хотела посетить. На пользу пошло и то, что даже по приезду в Бостон на каникулы Луис больше не жил дома - он умело избегал матери, точно в шахматной партии находя любые варианты, чтобы не оставаться наедине с ней надолго даже во время вынужденных визитов. Анна его понимала. Возможно, и благодаря этому впервые за долгое время ей показалось, что ту незримую, трепетную связь между ними ещё возможно восстановить. Связь эту уже давно окутывало недопонимание, но кроме внутренних, молчаливых разногласий было и не мало общего.

Теперь же, вернувшись в колледж и поступив уже на третий курс, Луис будто бы закрылся вновь - снова Анне показалось, что в воздухе просквозил холодок, а серо-голубые, льдистые глаза Луиса не выдали никакой радости от встречи.

- Тебе уже устроили экскурсию? - он первым нарушил хрупкую неловкость молчания.

- Дункан много всего рассказал, - Анна бросила выразительный взгляд в сторону куратора, которого окружили другие студенты. - В основном сгущал краски, но здесь невероятно красиво.

Луис мрачно улыбнулся.

- Здесь есть на что посмотреть - территория не маленькая, и не во все корпусы открытый доступ. Я как-нибудь покажу тебе клуб гребли, но пока мне нужно идти. Тренировка, понимаешь.

Анна прекрасно понимала и это.

Её брат, увлеченный не только правом и своей девушкой, имел ещё одну страсть (как Анна уже догадывалась, страстей в жизни Луиса было предостаточно), - академическую греблю. Приверженность Луиса весьма аристократическому виду спорта не стала новостью, но вместо одиночных заплывов или хотя бы парных лодок Луис выбрал восьмёрку¹. Его неожиданно пробудившийся командный дух вызвал много вопросов у родителей, потому что командным игроком он никогда не слыл.

Анна видела в этом хороший знак - может быть, в один день она тоже сможет стать частью команды Луиса.

- Тогда увидимся, - она сдержанно кивнула брату, - Мне ещё должны показать комнату, да и отец, наверное, уже освободился.

- До вечера, - Луис улыбнулся ей одними лишь глазами, и едва ли ли хоть одна мышца на его лица дрогнула, - Напиши, в какую комнату заселят. Я загляну.

На этих словах он дотронулся до её плеча, и губы Анны дрогнули в невольной улыбке.

Свой путь Луис продолжил всё той же плавной походкой, лишь ускорив шаг, - рассекая воздух и ловко огибая зевак-первокурсников на дороге, мощённой камнем.

Когда Анна вернулась к Дункану, он уже нашёл других благодарных слушателей. Прежде, чем продолжить экскурсию, ей пришлось по второму кругу выслушать историю основания колледжа в далёком 1850 году. Впрочем, едва ли долгие хвалебные дифирамбы могли бы Анну смутить. Подобной торжественной, умиротворённой красоты в её жизни было не так уж и много, чтобы не осознавать ей цену, а Сент-Франклин заслуживал много слов и восхищения, которое порой было сложно обратить в слова.

Это Анна выяснила уже позже - опытным, порой болезненным путём.

Анна Девиль:

"Таково было это место, запрятанное в глуши штата Мэн и открытое лишь для избранных. Таков был колледж, который раскрыл передо мной свои двери. Не совсем честно, не совсем справедливо. Но что показалось мне важнее всякой честности - готовность разделить восхищение Сент-Франклином вместе с его другими студентами. Вместе с обитателями, большая часть из которых сама вызывала восхищение.

Как правильно подобранные, как идеально выверенные камни, студенты Сент-Франклина должны были увенчать корону колледжа. Венец знаний, что тяжелой, роскошной ношей заключил в себе историю и традиции Сент-Франклина. И единственное, чего я не понимала, приехав в колледж той осенью, - какое место в этой короне суждено занять мне".

_____________

¹восьмёрка - класс лодок в академической гребле, в лодке находятся восемь гребцов и один рулевой.