X.Что такое упасть в грязь?
Никогда не думал, что сам факт нахождения на сцене будет для меня шагом в пропасть. В пропасть бездонную, чëрную, как душа грешника.
А казалось бы, к ней нас приучали с самого детства. Каждый из нас мечтал истязать своего будущего ребенка прямо на сцене при толпах Возвышенных. Да уж, кто бы мог подумать, что именно я агент! Буду говорить о том, какие грешники вовсе не грешники, о том, что им нужно помогать, о том, что Возвышенным нужно отказаться от веры в Богов. Не описать словами, как я не желал этого. Я думал, что после своих слов самолично вколю людскую кровь себе в вены, но всë же... Это задание. Это не моя самодеятельность. Благо Гноб позаботился о том, что меня не учинят в перевороте. Я хочу забыть этот день как страшный сон. Карл отпустил меня домой, дабы я скрылся на пару дней, но он не знал, что этого не требуется. Теперь у меня есть два выходных дня, которые я могу провести наедине с собой, женой и дочкой.
В то же время на подкорках моего сознания остался взгляд тех людей, которые меня слушали. Взгляд такой, словно я вселил в них какую-то надежду. Они смотрели на меня как на спасителя, но себя я чувствовал убийцей Богов...
— П-папочка... Всë хорошо?
— Нет. Ничего хорошего. Иди сюда.
— Что такое?
— Тебе нужно ещё немного Вознестись.
— Ура! Вознесение! Вознесение!
Реакция дочки вызвала у меня улыбку. По крайней мере, пока я грешен, ей я не дам стать грешницей.
— Подойти сюда, милая.
Когда она подошла ко мне, я резко нагнулся, вцепившись зубами в её ухо и, сдавив челюсти изо всех сил, откусил его. Дочь отдëрнулась, скривила лицо, однако не издала не звука. Она держалась изо всех сил. Так же я поступил и со вторым.
Через слезы дочка сказала мне:
— Ну папа! Я же хотела сережки себе. Хотя бы одно ушко мне оставил бы!
Я не смог выдержать её дерзости. Я встал и начал избивать её. Ударил сначала по животу, потом по голове, потом начал её топтать. Через несколько минут избиений она отключилась. Мне было приятно от того, что моя дочь в столь юном возрасте настолько крепка.