1.
Лос-Анджелес не был самым уютным городом на свете, но в редкие моменты — когда воздух становился тёплым, но не удушающим, когда шум машин как будто превращался в фоновую мелодию, — он напоминал Дженне, почему она не уехала отсюда окончательно.
В этот день всё складывалось почти правильно.
Она вышла из небольшого книжного магазина в Силвер-Лейке, в одной руке — пакет с двумя романами (один из них — подарочный, хотя не знала ещё, кому), в другой — телефон с плейлистом старого Florence + The Machine. В наушниках звучала "Never Let Me Go", и её мысли блуждали где-то между воспоминаниями о съёмках в Европе и планами на вечер.
Пока не случилось столкновение. Физическое и — как окажется позже — куда более значимое.
— Ой! — воскликнула девушка, столкнувшаяся с ней плечом. Из её рук выскользнул стакан с кофе, жидкость пролилась, тёмное пятно тут же появилось на футболке.
— Ох, чёрт, извини! — Дженна резко обернулась, одновременно хватаясь за пакет и отшатываясь. — Я совсем не смотрела...
— Да не... Всё нормально. Я сама... — начала девушка, отряхивая джинсы и убирая волосы с лица. Потом она подняла глаза.
На мгновение всё вокруг замерло.
— Дженна?
Её голос — знакомый. Даже слишком.
— Эмма?
Они обе стояли, не веря в случайность. И не зная, как себя вести.
Эмма Майерс — её экранная подруга, напарница по «Уэнсдэй», человек, с которым они проводили ночи напролёт на съёмочной площадке, читая диалоги, смеясь над идиотизмом некоторых сцен, делясь пледами между дублями. И в то же время — человек, с которым она почти не общалась последние месяцы. После финала проекта каждый пошёл своим путём, как это часто бывает.
— Ты тут живёшь? — Дженна прервала молчание.
— Недавно переехала. Мне надоело Вествуд. Слишком красиво, чтобы быть честным. Здесь больше... жизни, — Эмма улыбнулась. И немного смутилась. — А ты?
— Книжный. Пыталась быть взрослой. Почти получилось, пока не совершила покушение на твою кофту.
Они обе засмеялись. Слишком громко для того, чтобы быть просто вежливыми.
— Слушай, — сказала Эмма после паузы. — Хочешь кофе? За мой счёт. В этот раз обещаю не выливать его на себя.
Дженна прищурилась.
— Я только при одном условии: ты не держишь напиток на уровне лица. А то мало ли что...
— Договорились. В этот раз — всё безопасно.
---
Они зашли в ближайшее кафе. Небольшое, почти пустое, с видом на улицу, где прохожие казались персонажами какого-то независимого фильма. Музыка — джаз. Бариста знал Эмму по имени.
Сели у окна. Заказали по чаю — как будто обе интуитивно решили не повторять судьбу кофе.
— Ты правда одна гуляешь по городу? — спросила Эмма, после пары минут тишины.
— А ты думала, у меня есть телохранитель? Или свита?
— Нет. Просто… ты выглядишь так, будто всегда окружена людьми. Даже если не хочешь.
Дженна чуть приподняла бровь.
— Ты всё ещё умеешь смотреть насквозь. Неприятно.
— Прости, — усмехнулась Эмма, — профессиональное. Я же наблюдатель. Знаешь, сколько эмоций я читала на тебе на съёмочной площадке?
— Надеюсь, не все.
— Не волнуйся. Некоторые я оставила для себя.
И в этой фразе было что-то странное. Что-то тёплое. Что-то почти... личное.
---
Когда они вышли из кафе, уже начинало смеркаться. Дженна не хотела уходить. Но и продолжать не могла — слишком много эмоций за один день.
— Радовалась, что не увидела тебя в Румынии, — призналась она на прощание. — Но сейчас… наверное, всё-таки хорошо, что мы столкнулись.
Эмма улыбнулась.
— Знаешь, это был первый день за месяц, когда мне не хотелось возвращаться домой. Спасибо за это.
Они не обнялись. Но стояли чуть ближе, чем просто «знакомые».
Чуть дольше, чем «просто бывшие коллеги».