Искусственная жизнь

Ночной парк. На небе нет ни звезд, ни луны, и темнота поглощает свет фонарей. Я не вижу ни конца, ни начала. Хочу найти выход, но не могу сойти с дорожки из каменной кладки, что ведет меня все глубже и глубже в лесопарк. Начинается метель. Холодный ветер со льдом хлестает по щекам, оставляя царапины. Кончики ресницы и волос покрываются инеем, растянутая пижама с дырками не согревает. Кожа на бедрах и голенях краснеет, становится сухой и трескается, из-за чего больно ходить, меня словно натирают наждачкой, когда делаю новый шаг. Постепенно я ускоряюсь и вскоре срываюсь на бег.

Бежать. Бежать. Бежать.

Инстинкт самосохранения кричит. Нет! Вопит о надвигающейся угрозе, умоляя не останавливаться, игнорировать покалывание в боку. Кто-то преследует меня, не знаю кто, не вижу из-за пурги, но я знаю, что Он здесь. Пытаюсь звать на помощь, но губы лишь округляются в безмолвном рыдании.

Я резко просыпаюсь и жадно глотаю воздух. Раздуваю ноздри и мычу, откидываясь на спинку стула. Александр Сергеевич сидит на корточках напротив, удерживая за плечи на месте. Пальцы впиваются в сидушку под ногами, пока лаборант щупает мой влажный лоб и гладит по голове, стараясь успокоить. Вид у него напуганный, даже больше моего. И только Николай Сергеевич, преподаватель по программированию и искусственным интеллектам, безразлично заполняет журнал посещений, вырисовывая в квадратике напротив моей фамилии жирную н-ку.

- Сапирштейн, рад, что вам отлично спится на моих занятиях, - он складывает руки в замок на столе. Кабинет опустел, уже начался короткий перерыв, и все студенты выплыли на улицу для перекура. Я убираю прилипшие пряди волос со лба, стараясь привести себя в человеческий вид. – Вы как такими темпами планируете сдавать лабораторные работы? Будете потом за мной по университету бегать в период допсессии?

- Извините, Николай Сергеевич, - Александр возвращается из подсобки с водой и подносит стекло к губам. Я киваю в благодарность и забираю стакан, осушая его в два глотка. На выдохе дополняю. – Я принесла первую лабораторную на флешке и готова сдать ее вместе с теоретическими вопросами. И, если можно, я хотела бы задать вопросы по формулировке второго задания в...

- Нет-нет, дорогуша. Выделенное время на сдачу своих работ и вопросы вы проспали, так что будьте любезны покиньте мой кабинет.

- Но...

Преподаватель жестом руки показывает, что не хочет даже слушать. Мне остается лишь с обидой затолкать тетрадь поглубже в сумку. Прежде, чем дверь закроется за моей спиной, я слышу пренебрежительный совет:

- Если хотите что-то до сдать, то приходите на консультацию в следующий четверг к Александру Сергеевичу. Но учтите, что оценка тогда будет на балл ниже.

В голове прокручиваются все возможные ругательства. Николай и Александр Сергеевичи. Если бы не фамилия никому бы и в голову не пришло бы, что они родные братья. Старший, Николай, чуть старше тридцати. Не женат, всегда одет так, словно его фотография украшает статью о молодых миллиардерах в журнале Forbes – белые рубашки с запонками, однотонные галстуки, наручные часы на кожаном ремешке и всегда уложенные воском назад волосы с выбритыми висками. Неудивительно, что он довольно быстро завоевал сердца студенток и преподавательниц галантными поступками. И, конечно же, дело не в том, что он единственный преподаватель мужчина на кафедре.

Александр же...ну, он вполне может слиться с толпой студентов. Полная противоположность брата. В толстовках, широких футболках, гавайских рубашках. Я не могу вспомнить случая, когда он приходил на работу в строгом деловом костюме. Если того требовал дресс-код мероприятия он попросту на него не приходил, а награды и благодарности ему передавались через брата или старосту. Лаборант не сторонился людей, но предпочитал громкой компании тихое одиночество. Я уверена причиной тому его немота. Мутизм если говорить научным языком. По слухам после окончания аспирантуры с осенним призывом Александра забрали в армию. Во время службы произошел несчастный случай и вследствие сильного потрясения молодой человек перестал говорить. Бывшие преподаватели решили помочь реабилитироваться блестящему выпускнику и наняли на позицию лаборанта в помощь Николаю Сергеевичу.

Старший как благородный лев – королевская осанка, отточенная улыбка, в окружении львиц, что охотятся и приносят лучшую тушку прямо в тень дерева, где он валяется сутками напролет. А младший енот – черные круги вокруг глаз, ловкие передние лапы, которые позволяют распутывать провода, и всеядность. Он съедает практически все, что попадется под руку, в основным фрукты, орехи, но он не ощутить вкус мелких птиц, если предоставится возможность.

Тем не менее, соблазнительная возможность сдать работы немому преподавателю, который не будет заваливать дополнительными вопросами, мотивируют завершить задания досрочно. Лучше провести несколько ночей без сна, чем защищаться перед Николаем Сергеевичем, которому интереснее пообщаться с одногруппницами, чем слушать мое неуверенное бормотание.

Решаю попытать удачу и спускаюсь в библиотеку, самое непопулярное место в университете, потому что запрещено проносить еду и подремать между парами. Прохожу в читательский зал и замечаю знакомую рыжую макушку в клетчатой рубашке. Это Павел Игнатьев, второкурсник факультета компьютерных технологий и местный IT гений. Не дальше пределов гуманитарного корпуса. Каждый второй студент использовал его услуги – покупал лабораторные работы и ответы на тесты, заказывал презентацию или правки в оформлении реферата. Паша сидит с книгой в руках и делает вид, что не замечает меня, когда я сажусь напротив. Я наклоняю голову чтобы рассмотреть название на черной обложке. «Чем капитализм лучше социализма», Анатолий Вассерман.

- Тебе что-то нужно? – спрашивает он и надменно смотрит исподлобья.

- Сможешь сделать для меня парочку лабораторных работ по программированию к четвергу? Очень нужно, Николай Сергеевич зверствует, - я складываю руки у груди в мольбе.

Игнатьев откладывает увлекательное чтиво в сторону, капается в рюкзаке и толкает в мою сторону заламинированный прайс лист. Неактуальные ценники зачеркнуты черным маркером и увеличены в два раза.

- Игнатьев, ты офигел? Что за расценки? – негодую я так неистово, что библиотекарша шикает в нашу сторону. Я осматриваюсь по сторонам и сомневаюсь, что могу потревожить пустующие стулья и покрытые пылью методические пособия.

- Сессия на носу, повысился спрос, а следовательно, и стоимость услуг.

- Не боишься, что с такой жадностью потребители могут переключить свое внимание на более дешевые товары-заменители?

Паша поджимает нижнюю губу, его лицо багровеет, и он выдергивает лист их моих рук.

- Тебе с такими познаниями стоило тогда поступать на экономиста, а не на лингвиста. Если что-то не нравится, то ищи себе «товар-заменитель»! – библиотекарша делает последнее предупреждение и грозится выгнать, если мы не успокоимся.

Студент скрещивает руки на груди и самодовольно улыбается, зная о моем безвыходном положении - поиски займут слишком много времени, и я не успею закончить в срок. Сжимаю руки в кулаки до побеления костяшек.

- Сделай хотя бы скидку по дружбе, - шепчу я и Паша задумчиво потирает подбородок.

- Хорошо. Готов сбросить сто рублей.

- Ты когда в баре напился я тебя больше часа держала, чтобы ты не захлебнулся в собственной блевотине, а потом отпаивала лекарствами и анти похмельными примочками. Это ты оцениваешь в сто рублей?

- Так уж и быть. Сто пятьдесят рублей, - он замечает, как мои глаза наливаются кровью от закипающего гнева и объясняется дрожащим голосом. – Я тогда ударился головой об ободок унитаза, и ты уронила меня, когда перетаскивала в такси.

Я открываю рот, чтобы напомнить о том, что нашей общей подруге, которая и бросила его в туалете того бара, он продал эти проклятые лабораторные почти задаром, но в последний момент останавливаю себя. Я скрежещу зубами, вспоминая, как он, икая, не в состоянии связать даже два слова, позвонил мне посреди ночи и слезно умолял помочь добраться до дома. Но мама учила не насмехаться над людьми с ограниченными умственными способностями.

- Можешь хотя бы ноутбук посмотреть? У меня браузер последнее время тормозит.

Игнатьев отвечает не сразу, раздумывая, можно ли и за этой содрать денег, но все же проявляет милость. Я открываю и демонстрирую проблему. Когда ввожу запрос и нажимаю поиск, то экран делится на две части – справа кусок фонового изображения, а слева, там, где должны быть ссылки, черный квадрат. И ничего не происходит пока не нажмешь на перезагрузку страницы и только тогда все становится так, как должно. Словно кто-то отслеживает и фильтрует мои запросы. Когда эта мысль всплывает, я выпрямляюсь и опускаю руки вдоль тела, чувствуя мурашки вдоль позвоночника.

- Не знаешь, что могло послужить причиной? Может интернет-провайдер плохой или ты качала файлы с подозрительных сайтов?

- Нет, - сухо отвечаю я. – Он только для учебы.

Паша тяжело вздыхает, словно я попросила его взломать систему безопасности армии, и открывает параметры ноутбука и настройки браузера. Пока он капается в непонятных для меня ползунках и кнопках, нервно покусываю ноготь большого пальца, приобняв себя одной рукой. Насколько далеко может зайти больной преследователь с сайта с чат-ботами?

- Вот, смотри, - мы склоняемся над маленьким экранчиком. – У тебя в настройках включен встроенный мод, накладывающий темный режим на все страницы. Отечественная поисковая система попросту не справляется, - я выдыхаю с облегчением, когда студент объявляет. – С тебя сто пятьдесят рублей.

- За что? Ты же сказал, что посмотришь бесплатно.

- Осмотр и консультация бесплатно, а работу нужно оплатить.

- Можешь включить обратно. Думаю, я справлюсь самостоятельно с нажатием на одну кнопку, - я вижу, что Игнатьев разочарован неудачей, но ничего не трогает и возвращает устройство. Я бережно убираю его, вставляя между толстыми тетрадями. – Даже евреи не настолько жестоки, как ты. Только попробуй обратиться ко мне за помощью с эссе по английскому.

- Для этого умные люди давно придумали онлайн-переводчик, - констатирует друг, на что в благодарность получает средний палец. Кажется, после такой выходки мое имя будет первое и единственное в черном списке библиотеки.

По приезде домой решаю начать с тщательного планирования работы и открываю платформу для организации рабочей виртуальной доски. Создаю таблицу, в каждую строку вписываю необходимые шаги и сроки. Также добавляю ссылки на учебные пособия или статьи, которые могут помочь. Невыполненные шаги отмечены красным, когда я отхожу чтобы поставить телефон на зарядку в удлинитель около кровати, мысли о прокрастинации давят на чувство вины, но я успокаиваю себя воображая, как к четвергу вся таблица окрасится в зеленый.

Но по возвращению обнаруживаю чистый лист. Кликаю на отмену последнего действия, и расписание возвращается на место. Не успеваю моргнуть и оно вновь исчезает. На экран врывается мышка другого пользователя, который авторизировался в системе как член семьи, под псевдонимом Друг. Он выделяет область и вставляет картинку котенка в черной бабочке с пустым взглядом. Я ежусь от ощущения, что он смотрит мне прямо в душу, и кликаю на него, чтобы удалить, но как только мой палец нажимает на правую кнопку мышки, картинка сменяется на видеоролик. Из динамика доносится жужжание и топот паучьих лапок, пока кадры мух и прочих насекомых, ползающих по различным поверхностям, в том числе кускам тухлого мяса, сменяются один за другим. Видео заканчивается крупным изображением паука на ноутбуке, сопровождающийся громким писком.

Я со злостью захлопываю крышку ноутбука, ударяю кулаками по бедрам с такой силой, что тело дергается и пряди волос выбиваются их хвоста. Сгибаюсь пополам и реву, как белуга, окончательно потеряв ощущения безопасности даже в собственном доме. Я представляю наихудшие сценарии до тех пор, пока из спальни не раздается рингтон. На ватных ногах я добираюсь до спальни под мелодичное щебетание птичек и падаю на колени, дрожащим пальцем нажимая на зеленый кружок. Когда подношу трубку к уху, то слышу лишь тяжелое дыхание. Истерика берет верх, и я срываюсь крик:

- Да пошёл ты, больной ублюдок! Думаешь можешь меня запугать? Я найду тебя и закрою за решеткой!

По ту сторону доносится шуршание, и я слышу знакомый голос сквозь помехи:

- Алло? Алло? Меня слышно?

- Антон? – я отодвигаю телефон и смотрю на незнакомый номер на экране. – Откуда ты мне звонишь?

- Я, я... - одногруппник запинается, стараясь выдавить версию происходящего, но я слышу женский голос, приглашающий Третьякова пройти на рентген. Я откидываюсь назад и ложусь на прохладный паркет, потирая переносицу. – Опять?

- Опять. Я могу приехать переночевать?

*******

Антон с подросткового возраста занимается паркуром, его ловкости, гибкости, силе и скорости позавидовал бы любой. Опасный вид спорта всегда сопровождается рисками получить травмы, и Антон ходит в травмпункт, как на работу. Правда из-за того, что внимательность – это единственное качество, которым его обделили. Одногруппник с легкостью преодолеть сложнейшую полосу препятствий, а после споткнуться об бордюр по дороге в магазин, особенно ночью. Почему-то из-за такой череды случайностей он решил, что у него куриная слепота, поэтому, сидя у меня на кухне, он грызет морковь.

Я не стала вдаваться в подробности произошедшего, выдвинув версию о том, что последнее время подверглась атаке интернет шутников. Антон угукает, внимательно меня выслушивая, пока устанавливает уже третий антивирус. Не думаю, что это отличная и действенная идея. Одногруппник откидывается на спинку кресла, пока морковка хрустит на белых зубах, слегка окрасив бинты на большом пальце в оранжевые и желтые оттенки.

- Ну, не удивительно, что они выбрали такой способ. Арахнофобия одна из самых распространённых фобий, - он удаляет Друга из доступа к моему рабочему пространству. – Но что за странный выбор? Фотосток и виртуальный ежедневник? Какие-то детские розыгрыши...

Действительно, что за странный выбор? Должна быть причина. Я легонько подталкиваю Антона в плечо, чтобы он поднялся.

- Спасибо за помощь, - я натянуто улыбаюсь, стараясь скрыть за улыбкой тревогу и ложь. – Думаю, тебе стоит принять душ.

Глаза одногруппника округляются, он начинает ерзать на сиденье, бессмысленно щелкая по папкам, даже не рассматривая их содержание.

- Зачем м-мне в душ? – он произнес это с хрипцой и после прочистил горло коротким кашлем. Антон заметно засмущался, найдя в необычном предложении двусмысленный подтекст.

- От тебя пахнет больницей. Знаешь, я не люблю врачей, так что -...

- Понял, - не дослушав, Антон резко поднялся с места и быстрыми шагами переместился в ванную.

Когда замок щелкнул, я открываю все три точки соприкосновения с Другом и внимательно изучаю всю информацию, которая может привести к ответу – создатели, компании-инвесторы, год создания, взлеты и падения. Но я в тупике. Смотрю на три, совершенно не связанные между собой, программы. Должно же быть хоть что-то, просто я копаю недостаточно глубоко.

Что общего между фотостоком, чат-ботом и виртуальным ежедневником? Смотрю на экран настолько долго, что зрение фокусируется на моем отражении. Я. Я связующее звено. Я, наоборот, копаюсь в глубине, пока ответ лежит на поверхности. Открываю профили на каждом сайте и обнаруживаю, что они зарегистрированы на мою «запасную» электронную почту, которой я пользовалась в период, когда не могла вспомнить пароль от основной. Хлопаю в ладоши и подскакиваю с места, чтобы поскорее записать открытие в заметки на планшете – Друг ограничен и может достать меня лишь там, где я использую почту, указанную при регистрации в чат-боте.

Но от открывшейся передо мной картины я теряю дар речи и забываю для чего спешила в спальню. Антон лежит на кровати с полотенцем на плечах, со свисающих, мокрых волос падают капельки воды, стекающие по его груди все ниже и ниже, скользя между рельефами на торсе. Он поднимает голову в тот момент, когда за окном проезжает машина, и узкая полоска света освещает его серые, как громовое небо, глаза и приоткрытые от волнения губы. Я медленно опускаю взгляд и выдыхаю с облегчением, когда обнаруживаю на нем штаны.

- Ты чего здесь разлегся? – раздраженно спрашиваю я, стиснув зубы. – Не дома же.

Планшет лежит на соседней подушке. Подхожу и протягиваю руку, но одногруппник резко приподнимается на локтях и садится на край кровати. Я оказываюсь у него между ног, чувствую, как его острые колени сжимают и впиваются в мои бедра. Он хватает мою протянутую руку за запястье и кладет на грудь. Я чувствую жар его кожи, напряжение мышц и быстрое сердцебиение. Пытаюсь отодвинуться, но он крепко держит, а когда чувствует мои попытки побега, смотрит снизу вверх. Его взгляд похож на взгляд брошенного в дождливый день щеночка, что готов сделать что угодно ради желаемой теплоты и ласки.

- Я просто подумал, раз ты предложила принять мне в душ, - Кадык перекатывается под кожей, когда он нервно сглатывает. Он подносит мою руку к губам и оставляет едва ощутимый поцелуй на пальцах, что посылает разряд искр по всему телу. – то в благодарность за помощь ты....

Что на него нашло? Почему он смотрит на меня так, будто приклоняется и признает свою слабость? Мы всегда были просто одногруппниками, дурачились на лекциях, обсуждали преподавателей за спиной, обедали вместе с другими, но никогда наши отношения не выходили за эти рамки. Даже намека на это не было! От столь резкой перемены настроения мне становится дурно.

- Забрала тебя из травмпункта, - объявляю я. Мы оба краснеем. От недопонимания. Неловкости. Мне наконец удается выдернуть руку. – Антон, мне кажется тебе лучше поехать домой.

- Да, конечно. Что-то я засиделся в гостях.

Одногруппник поспешно встает и поправляет смятое покрывало. Ему стыдно даже взглянуть мне в глаза, он собирается в тишине, а перед тем, как уйти, вновь извиняется и отшучивается, что после поступления в университет стал очень популярен среди девушек, из-за чего нафантазировал всякой ерунды. Я даже слова сказать не успеваю, как захлопывается входная дверь. Мне остается лишь закрыться на три замка и поскорее лечь спать. Когда я просыпаюсь посреди ночи, то не могу снова уснуть. Вспоминаю его жалобный, молящий взгляд, как его вторая рука легла на талию, цепляясь за мой кардиган, как за спасательную тростинку. Беру телефон и печатаю подбадривающее сообщение, чтобы он не переживал из-за произошедшей ситуации и что я не сержусь. Это единственное, что я могу сделать, не навредив ситуации больше. Две галочки мгновенно окрашиваются в синий. Он не отвечает и сразу же выходит из сети. 

*Спасибо за прочтение! Приветствуется конструктивная критика в мягкой форме.