Глава 17
— Могу я позвонить своей маме?
Я даже сама не понимаю, откуда во мне взялось столько смелости для такого вопроса. Но я безумно хочу услышать голос своей мамы, поговорить с ней, сказать ей, чтобы она не волновалась за меня. Даже не могу представить, о чем она думает.
Грэм смотрит на меня слишком долго. На его лице не проскользнула ни одна эмоция, и мне остается только догадываться, о чем он думает. Парень прикрывает глаза и проводит рукой по лицу. Он кивает головой и берёт меня за руку. Теперь я иду за ним в дом. Он ничего мне не ответил. Надеюсь, что не разозлила его своим вопросом.
Мы входим в дом, и брюнет помогает мне снять курточку. Я не могу набраться смелости, чтобы задать этот вопрос снова. Возможно, если я повторю, он взбесится и снова начнёт кричать на меня. Не хочу его злить. Я достаточно увидела его в плохом настроении.
— Ты голодна? — он вешает своё пальто в шкаф и смотрит на меня.
— Нет.
Я так расстроена, что не хочу ничего. Хочу лишь зайти в комнату и лечь спать. Забыть о своей просьбе и о том, как он её проигнорировал. Он даже ничего не ответил. Словно это мелочь, и не имеет значения. Но всё так и есть. Для него это не имеет значения.
Грэм обходит меня и кивает в сторону лестницы. Мне не нужны его слова, чтобы понять, что я должна пойти в комнату. Я поднимаюсь вверх, вспоминая наш сегодняшний день. Сегодня он был, пожалуй, лучшим из всех. Он не злился на меня, и мы хорошо провели время вместе. Но я ведь должна понимать, кто я здесь.
Как только я вхожу в комнату, в ней включается свет. За время моего отсутствия ничего не изменилось, и почему должно? Меня не было здесь пару часов. Мне так плохо, что я опускаюсь на кровать и обхватываю свои ноги руками.
Когда всё это прекратится?
Грэм не входил в комнату, и я стала поглядывать на время. Прошло уже больше получаса, а его всё нет. Скорее всего, он уехал или ушёл в другую комнату. Наверное, я разозлила его своим любопытством о его семье и своей просьбой. Но я не могу так долго находиться в неведении. Я не знаю о нём ничего. Даже мотивов его по поводу себя не знаю, и это пугает.
Я решаюсь переодеться и попытаться уснуть. Не могу ведь я просидеть так всю ночь. Но как только я встаю с кровати, в комнату входит объект моих раздумий. Парень закрывает за собой дверь и проходит к кровати. Грэм обхватывает моё запястье, и мы вместе присаживаемся на кровать. Нас ждёт разговор, и надеюсь, он не будет для меня болезненным.
— Тебе придётся хорошенько обдумать свои слова, — брюнет смотрит мне в глаза. — Выдумай что-то действительно стоящее, — я совершенно не понимаю, о чем он говорит. — Не делай глупостей, Эвелин, — парень протягивает мне мой мобильный телефон. — Ты поняла меня?
Всё, на что я сейчас способна, — просто кивнуть. Я аккуратно забираю телефон из рук парня, боясь, что он не отдаст мне его. Я так давно не держала в руках свой мобильный, что мне кажется, это сон, и я сильнее сжимаю его в руках. Телефон был выключен, и я нажимаю кнопку, чтобы включить его. В комнате так тихо, что даже слышно, как по улице кто-то ходит по снегу, и он скрипит. Телефон включен, и я смотрю на парня.
— Я прослежу, чтобы ты не наговорила лишнего.
Грэм ложится на кровать и, подперев голову рукой, выжидающе наблюдает за моими действиями. Но мне плевать, что он здесь и будет слышать каждое моё слово. Главное, что я смогу позвонить своей маме. Я начинаю набирать её номер, и моё сердце забилось быстрее. Эти гудки мне кажутся такими длинными. Она сбрасывает. Мама всегда так делает. Она сбрасывает и перезванивает мне. Мой телефон звонит, и я пристально всматриваюсь в номер звонящего.
— Эвелин?
Всё сейчас кажется таким неважным. Словно всё закружилось. Её голос для меня сейчас — самое большое спасение. Внутри всё опустилось и поднялось одновременно.
— Эвелин, это ты?
Не могу ничего сказать, словно в горле застрял ком. Я ведь так этого хотела. И сейчас хочу, но почему я не могу ничего сказать?
— Да, — не знаю как, но я всё-таки добилась, чтобы с моего рта был хоть какой-то ответ. — Это я, мама.
— Эвелин, ты где? — я слышу, как изменился её голос, он стал хриплым, словно она начала плакать. — Я обзвонила всех. Искала. Я подала тебя в розыск, но моё заявление не приняли, — она так резко замолкает, что мне кажется, будто наш разговор был прерван. — Ты в порядке?
— Я в порядке, — мои глаза встречаются с глазами Грэма. — Всё хорошо, мама. Тебе не стоит волноваться, — он одобрительно улыбается. — Прости меня.
— Где ты?
— Тогда мы поссорились, и я так сильно разозлилась, что… — я должна солгать, но не могу ничего придумать. — Уехала.
— Эвелин, — моё имя с её уст такое приятное. — Возвращайся домой.
— Пока, мама, — больше не могу. — Я позвоню тебе.
Я сбрасываю наш разговор, даже не дослушав, что она говорит. Не смогла я больше продолжать его. Это тяжело. Убеждать её в том, что я в порядке, и не верить в это. Возможно, я не вернусь домой. Я даже не знаю, удастся ли мне позвонить ей ещё раз.
Только сейчас понимаю, что по моим щекам стекают слёзы. Я дрожу и не могу с собой совладать. Её голос с моим именем ещё звучит в моей голове, и это словно подливает масло в огонь, потому что слёз становится больше. Я чувствую, как мой телефон завибрировал в руках. Из-за полных глаз слёз я не могу видеть, кто звонит.
— Тебе тут «Сучка» звонит, — с ухмылкой замечает мой похититель, прерывая тишину, держа мой телефон в руке.
Это была Мелани. Мы всегда подписывали друг друга такими словами и окружающие всегда удивлялись, как возможно быть такими близкими подругами и одновременно так легко дразнить друг друга. Я бы с радостью поговорила и с ней, но Грэм даёт понять, что нельзя. Он сбрасывает звонок и выключает мой телефон, и я чувствую, как моё сердце жимается. Парень оставляет меня в полной тишине, словно мир вокруг замирает, и я остаюсь наедине с чувствами, которые не могу скрывать.
Я не могу больше совладать с собой и забегаю в ванную. Я должна успокоиться. Но кажется, вода мне не особо помогает, а словно делает хуже. Как только я умываюсь, то снова плачу. Как-то мне удаётся немного успокоиться, и теперь на меня с зеркала смотрит девушка с опухшими глазами и красным носом, которая кажется мне совершенно незнакомой.
Грэм уже полностью переодетый лежит на кровати. Он что-то щелкает в планшете и даже не смотрит на меня, когда я выхожу из ванной. Хочу лечь спать. Я чувствую себя ужасно вымотанной, хотя ничего не делала. Наверное, это из-за того, что я слишком много плачу. Как только я ложусь, брюнет кладёт планшет в ящик, и в комнате гаснет свет. Теперь мы снова лежим в одной комнате. На одной кровати. Наши спины едва касаются друг друга.
Не могу уснуть.
Я думала, как только прикоснусь к подушке, то сразу отключусь, но всё наоборот — я лишь смотрю в темноту. Не могу понять, спит ли Грэм. Он не шевелится. Не разговаривает со мной. Я, наверное, скоро научусь не удивляться его странностям. Я поворачиваюсь к нему и теперь смотрю на его спину, но это продолжается недолго, ведь брюнет тоже поворачивается, и теперь мы смотрим друг на друга.
— Спасибо.
Я ведь так и не поблагодарила его за то, что он разрешил позвонить маме. Он ведь не такой плохой, как кажется. Он умеет улыбаться и нормально разговаривать. Делает хорошие поступки. Возможно, у меня есть шанс достучаться до него, и он отпустит меня.
— Я разрешу тебе звонить маме, — его голос сейчас такой спокойный. — Но при условии, что ты больше не совершишь глупостей.
Не понимаю, о чём он говорит. Но то, что я смогу звонить маме, очень радует меня.
— Каких? — фраза слетает слишком тихо, но уверенно.
— Узнаешь, — его голос всегда уверен. — Ты мне должна.
Он говорит это так игриво, что я слегка улыбаюсь. Вот она реальность. Я лежу в одной кровати и разговариваю с человеком, который держит меня против воли. Он осматривает каждый сантиметр моего лица, и как только его взгляд натыкается на мои губы, парень закрывает глаза.
Я надеюсь, что он скажет что-то ещё, но он молчит. Всё же пытаюсь убедить себя, что он не спит, но как только его дыхание становится ровным, все сомнения отпадают. Он выглядит очень мило. Не скажешь, что этот человек способен убить тебя морально одним взглядом.
Грэм невероятно красив — его внешность просто безупречна. Я могу с полной уверенностью сказать, что любая девушка, которой он бы улыбнулся, мгновенно оказалась бы в плену его чар и мечтала о том, чтобы оказаться в его постели. Возможно, даже уютно устроиться рядом, наслаждаясь моментами близости, или же занять моё место здесь, сейчас. Но, вероятно, я одна из тех немногих, кто ценит в нем не только привлекательность, но и ту загадочную глубину, которую он скрывает за своей безупречной улыбкой. Я чувствую, что за его внешностью прячется что-то большее, и это пробуждает во мне интерес, который гораздо глубже, чем просто физическое влечение.
Но ведь он не так плох. Возможно, если покопаться в нём, то можно найти уйму положительных качеств. Или всё будет ещё хуже, и, на самом деле, он окажется сущим злом. Но не может человек быть таким. У каждого есть две стороны, просто кто-то показывает плохую, кто-то хорошую. Очень редко кто показывает обе. Всё ведь не может быть так просто.
— Ты что, ещё не спишь? — его голос неожиданно обрывает мои размышления, и я сама не замечаю, как Грэм смотрит на меня. — Тебе лучше поспать.
Его голос такой сонный и приятный, что мне хочется уснуть. Он проводит рукой по моей талии, и я нервно сглатываю. Как бы мне ни были приятны его прикосновения, это всё неправильно. Когда его пальцы скользят по моему бедру, я резко убираю его руку, словно обожжённая. Наши взгляды вновь встречаются, и, чувствуя себя неловко, я поворачиваюсь на другой бок, закрывая глаза в отчаянной попытке уснуть.
*****
Я сильно расстроена от того, что читаю последнюю страницу книги. Закрыв её, верчу её в руках. Эта книга словно поглотила меня, не отпуская. Встав с пола, я понимаю, как отекли мои ноги. Делая шаги, понимаю, что могу ходить уже нормально. Положив книгу в ящик, решаю спуститься вниз.
В доме снова вкусно пахнет, и я с улыбкой вхожу на кухню. Кира достаёт из духовки пирог, и его запах становится ярче.
— Ты как раз вовремя, — женщина улыбается мне и ставит пирог на стол. — Он сейчас очень горячий, но как только остынет, можешь есть.
Мне иногда кажется, что эта женщина словно божий одуванчик. Но даже под этой улыбкой и наивностью я понимаю, что она не так проста. Мне приятно, что она относится ко мне очень хорошо. И я не могу винить её в том, что она не помогает мне сбежать или не сообщает никому о том, что я здесь. Ведь однажды она помогла мне, и я даже не догадываюсь, каким чудом она осталась на этой работе.
— Спасибо. Я как раз очень проголодалась, — улыбаюсь ей в ответ и подхожу к столу. — Думаю, стоит выпить чаю.
— Конечно, — она резко отходит от стола и открывает верхний ящик. — Сейчас сделаю.
— Не стоит утруждаться, я и сама могу.
— Глупости, — Кира ставит чайник и достаёт одну чашку для чая.
— Может, нам стоит выпить чая вместе? — отодвинув стул, я присаживаюсь за стол, чувствуя, как аппетитный аромат пирога витает в воздухе. — И это ваш пирог, будет очень неприятно, если вы его не попробуете.
Женщина лишь отмахивается рукой и, улыбаясь, мило отказывается, но при всём моём желании я всё–таки уговорила Киру выпить со мной чаю. Её пирог безумно вкусный. Она отличный повар, должна признать. Становится немного обидно, что я не смогу так приготовить.
Мы смеёмся, и Кира рассказывает пару историй со своей предыдущей работы. Она работала в кафе. Однажды все повара устроили бойкот, и ей пришлось готовить кучу блюд на банкет в одиночестве. Я представляю, как она крутится по кухне, словно метель, и, несмотря на все трудности, проявиляет невероятное мастерство. В итоге, когда её начальник узнал о произошедшем, он уволил всех, и лишь те, кого сама Кира утвердила, остались работать. Она смеётся, вспоминая, как проводила собеседования, и как те, кто не прошёл отбор, удивлялись её требованиям.
— Не думаю, что сегодня это хорошая идея, — в кухню влетает Грэм, и женщина хочет встать, но парень машет ей сидеть на месте. — Дэй, у меня другие планы на вечер, — он делает себе кофе, и я прислушиваюсь к разговору. — Угомонись. Я перезвоню.
Грэм кладёт свой телефон на барный столик, а сам, взяв кофе, садится рядом со мной. Кира вновь вскакивает, но на этот раз брюнет не останавливает её. Женщина отрезает кусок пирога и кладёт на тарелку. Поправив фартук, она уходит из кухни.
— Вижу, вы подружились, — он размешивает кофе ложкой, и я наблюдаю за его действиями. — Не делай никому хуже, Эвелин.
Парень делает глоток кофе и предупреждающе смотрит на меня. Я понимаю, на что он намекает. Думает, я вновь попрошу Киру помочь мне сбежать, но я не могу подвергать её опасности. Кто знает, что взбредёт ему в голову.
— Кира приготовила вкусный пирог, — я ем ещё кусок своего пирога и, улыбаясь, смотрю на парня. — Тебе стоит попробовать.
Он отрицательно качает головой, и я прошу ещё раз. У меня такое хорошее настроение, что я хочу, чтобы оно было и у него.
— Тебе понравится.
Я отламываю кусок своего пирога и, дразня его, хочу откусить, но как только я подношу свою руку ко рту, он обхватывает моё запястье так нежно и подводит мою руку к своему рту. Меня так удивляют его действия, что я не совсем понимаю, что происходит. Он кусает кусочек моего пирога, и когда его губы прикасаются к моим пальцам, я резко убираю руку, словно обожглась.
Он издаёт смешок и жуёт пирог Киры. Я так поражена, что смотрю на него, не в силах что-то сказать. Самое непонятное для меня — то, что я убрала руку не из-за страха или неприязни к нему. Мне понравилось. Словно стая мурашек прошлась по моему телу.
— Действительно, вкусно.
Теперь мне ещё кажется, что его голос звучит очень соблазнительно. Наверное, он делает это специально или всё, как и раньше, но только я не могу понять, почему, когда он смотрит на меня, то внутри, словно всё сжимается. Я стряхиваю головой, отгоняя мысли. Я не могу позволить себе такой роскоши. Мне не может понравиться человек, который похитил меня.
— Тебе стоит переодеться, — он осматривает мой внешний вид. — Съездим с тобой в одно место.
Я так рада, что могу уйти отсюда. От него. Мне нужно выйти. Я вскакиваю слишком резко, от чего стул шатается и чуть не падает, но я вовремя придерживаю его. Я чувствую, как горят мои щеки, и словно весь воздух стал пропадать вокруг. Но всё прекращается, как только я вхожу в комнату и закрываю дверь.
Мне становится очень холодно, и я забегаю в ванную, чтобы умыться. Вода всё же помогает мне, и я осознаю, что мне нужно куда-то с ним поехать.
Если я раньше боялась оставаться с ним наедине, чтобы он меня не избил, то сейчас боюсь оставаться, чтобы он мне не начал нравиться.
Но, может, я всё принимаю близко к сердцу, и это происходит из-за того, что кроме него я никого не вижу. Я пытаюсь отыскать в своей памяти образ парня, в которого я была влюблена четыре года назад. Но в голове всплывает лишь то, как Грэм ел пирог с моей руки.
Снова умываюсь.
Всем привет !
Извините, что снова пропала. К сожалению, я заметила, что моя история перестала быть такой интересной для многих. Хотелось бы узнать, сколько из Вас готовы продолжать читать и ждать продолжения. Оставьте, пожалуйста, комментарий, если Вы всё ещё со мной 🙏🏼