chapter 6
тебя убивает вовсе не то, из-за чего твоё сердце перестает биться, а то, из-за чего ты перестаёшь жить полноценно.
согласись, куда сильнее ранит предательство близкого человека, нежели пуля, калибр которой не имеет значения, ведь при таком раскладе он ничтожен.
конечно, не стоит забывать, телесные повреждения надолго выводят людей из строя, делая уязвимыми даже самых отважных. такова наша смертная участь: мы рождаемся, проживаем отведённое время, затем умираем.
теряют ценность все те жалкие важности по типу прихоти и желаний. словно песок, ускользают сквозь пальцы и развеиваются по ветру. с наступлением смерти всё тревожащее обретает покой. тела убитых мрачно догнивают, и страшно здесь лишь то, что вместе с умиротворением сплетается забвение. был себе человек, совершал великие, а может, и ужасные дела. но всё это бессмысленно, если после гибели не осталось на земле ни одной личности, готовой освежить ценные события в своей памяти. душа будет жить столько, сколько будут помнить о её владельце.
несколькими днями ранее
— shard building —
оживленное здание, погружённое в нескончаемый рабочий поток, было наполнено разными видами звуков: то тут, то там доносились чьи-то поручения, реплики из диалогов, деловитое шуршание бумаг, вечный топот, создаваемый мужскими и женскими подошвами туфель. мраморный пол не скрывал ни чьих шагов: обладатели летящих походок отзывались глухим постукиванием каблуков, а мелодия людей с грузной манерой играла тяжело и звонко. только вот среди целого квартета беготни отчётливо выделялся один удивительно-зловещий звук — цоканье острейших шпилек. высота примерно равнялась 4 дюймам, а диаметр был настолько жалок и неустойчив, что казалось, их хозяйка имеет либо шикарное самообладание, либо необычайные силы для перемещения на такой адски-неудобной платформе. так или иначе, темноволосая отлично держала такт шага и, в сопровождении строго одетого швейцара, уверенно направлялась к кабинету самого отвратительного человека во Вселенной.
- Томпсон? - обратилась девушка, устремив взгляд на неприятного толстяка в кожаном кресле. отталкивающая мимика, внешность настораживали особу, что в тайне уже рвалась к выходу, не пробыв и нескольких минут в комнате.
- Валерия! - восклицание мужчины прозвучало с ухмылкой и подоплекой замысловатой интриги. - признаюсь, я уже было заждался Вас. на обсуждение дела чертовской важности осталось не так много времени, поэтому предлагаю сразу же приступить к главному.
- лирические отступления не для меня. - кивнула Буш, намеренно присев на самый край стеклянного столика. от таких махинаций юбка строгого покроя слегка собралась и приоткрыла вид на сексуальные бёдра.
уловка сработала моментально: Томпсон начал часто сглатывать, боясь захлебнуться собственной слюной, а изысканный галстук принялся душить похлеще всякой верёвки.
- молодая, 20-летняя, леди-смерть хороша не только в соблазнениях, как я погляжу. - надменный тон в голосе служил намеком на наличие некого превосходства. в руках толстяк деловито держал пару бумаг. - я навёл на Вас кое-какие справки: в знакомых кругах называют несломленной, и по праву. Вы бравая охотница за головами. на счету несколько сотен убийств редкостных подлецов. место в десятке самых опасных преступников досталось заслужено. наверное, скучаете по славным временам на Родине? ведь, на сколько мне известно, сейчас Вы ведёте довольно непримечательный образ жизни, в сравнении с прежним.
- моя непримечательность для 99% населения — несбыточная мечта.
- согласен. быть избранной не столь легко, но привелегий с излишком. многие продали бы душу, дабы приблизиться к подобному «идеалу»...
- хватит разбрасываться громкими словами. зачем я здесь? - брюнетка намеренно оборвала заготовленную речь, дав понять, что в ней не нуждается.
- Незборецкий Кирилл Игоревич — новая цель, испытание, преграда, называйте как угодно.
- раз вы задействовали стольких людей, нарыли на меня уйму информации, неужели до сих пор не поняли, Томпсон, что я не стану ловить репера, который Вам чём-то насолил. зачитал куплет о взятках богача, и злой дядя все никак не может остаться в стороне?
- дело не в этом. тут движет мотив пострашнее обыкновенной мести.
- тогда с чего в друг такая честь? почему я должна стать его приговором? молчите? а знаете, мне плевать, что за разборки нагрянут. вмешиваться в грязные замыслы нет никакого желания. было не приятно иметь с вами...
- постойте, Валерия! я прошу Вас помочь. знаю, жизнь вынудила «завязать» со снайперством, слежкой, но мне крайне необходим Ваш превосходный навык. я хочу доказать людям, что Ти Фест — совсем не тот, кем кажется. люди страшно ошибаются, видя в нем чуть ли не Бога. превозносят придурка...
- не удивлена, парень талантлив. я слышала пару песен, понятно, почему девушки за его широкими плечами выстраиваются в толпы.
- он убийца! стреляет в невинных людей. как же Вы не понимаете? его заработок — вероломство и надругательство. подлец мешает не только в торговле, но ещё и перешагивает через трупы дорогих мне людей. я заплачу любую сумму в обмен на светлую голову.
- ужасная сделка. - подчеркнула девушка, сосредоточенно постукивая бордовыми коготками по поверхности. после нескольких минут обдумывания, Буш наконец протянула собеседнику пергамент с шестизначной суммой.
- цена вопроса. я готова дать положительный ответ. - ухмыльнулась в открытую, чтобы никто не остался в сомнениях: чертовка уже пустила в ход собственный план, Томпсон лишь оплатит эти дьявольские игры.