Дорожная триоль

Дождь шумно хлестал по лобовому стеклу. Дворники еле успевали смахивать ручьи, чтобы я мог хоть что-то увидеть. Черная дорога блестела от света фар, как кожа королевской кобры. Однажды я видел такую змею в террариуме. Эти глаза убийцы хорошо запомнились мне, хотя это и было так давно, будто в другой жизни.

В такой ливень дальнейший путь оказался бы слишком рискованным. Смерть меня не пугала, но погибнуть в автокатастрофе на третий день путешествия было бы крайне обидно. Подсвеченные красным кончики стрелок на часах показывали второй час ночи. Оставалось только дотянуть до ближайшего мотеля или бензоколонки. Поспать я мог и в машине, а вот нафильтровать из дождя бензин, к сожалению, было выше моих сил. Живи Иисус в наше время, то он бы превращал воду не в вино, а в нефть. Тогда церковь стала бы мировым нефтяным магнатом, гребла бы деньги лопатой. Впрочем, вирус капитализма уже давно проник в недра духовенства. Жаль только, что воду в нефть никто превратить не способен, собственно, как и в вино. Да, от вина бы я не отказался. В машине тепло и сухо, играет любимый «хеви», но поднять настроение бутылочкой полусладкого я был бы рад.

В тех местах, где я обычно останавливался, вина не наливали и мне приходилось рассчитывать только на пиво. И новое место не отличилось изяществом напитков.

Уютными огнями подсветилось табло с ценами на бензин. Подъехав к колонке, которая, к счастью, находилась под крышей, я выбрался на прохладный и влажный воздух. В нос сразу ударил сильный запах бензина. Открыв крышку бензобака, я привычно сунул туда пистолет и прошел в светлое здание.

Милая кассирша устало улыбнулась мне, пробивая чек. Я прихватил у кассы шоколадку и бутылку с водой, обеспечив себе завтрак. Задержался также у стенда с сигаретами. Я никогда не курил, но сейчас почему-то захотелось. Выбрав марку поизвестнее, я сунул кошелек в карман и направился к выходу.

Бензин быстро заполнил недра машины, и я, припарковавшись позади бензоколонки, выключил двигатель. Теперь ничто не мешало дождю играть свою успокаивающую дробь. Я немного приоткрыл окно. Капли попадали внутрь, несмотря на отсутствие сильного ветра. Кожаная куртка заблестела от воды.

Первая затяжка вызвала приступ кашля, и я так и не смог докурить сигарету полностью. Окурок отправился в лужу. Заперев двери, я откинул спинку сиденья, повернулся на бок, насколько позволял руль, и уснул.

Меня опять мучили кошмары. И дело было не в усталости.

На этот раз я смотрел все в черно-белых тонах. В морге светил слабый свет. Скинув на металлический стол резиновые перчатки, я отошел от трупа мужчины. Лицо мертвеца казалось знакомым, но я не мог разобрать его. Какая-то навязчивая мысль вертелась в мозгу.

Я взялся за ручку и выдвинул тяжелую холодильную камеру. Она была пуста. Я моргнул, и труп мужчины оказался в этой камере. Его кожа бледнела в тусклом свете ламп, а губы были черны. По области сердца тянулся грубо заштопанный разрез. Я взял скальпель.

Мне не хотелось делать этого. Я пытался изо всех сил убрать руку, отложить лезвие, но рука сама направилась к половым органам трупа. И с первым же разрезом я ощутил жуткую боль в собственном паху, будто я кастрировал самого себя. Вздрогнув, я посмотрел вниз и увидел у себя на теле очертания женской груди. И тут я осознал, что я — женщина, а труп передо мной — я сам.

Утром после короткого перекуса я снова выехал на шоссе и продолжил свой путь. Асфальт, усеянный неглубокими лужами, был почти черный от влаги. Я приоткрыл окно. Воздух своим дуновением освежил лицо через открывшуюся узкую щель. Двигатель приятно урчал. Даже музыку включать не хотелось. От посветлевшего неба, сбросившего кольчугу из туч, у меня немного поднялось настроение, и я выдавил улыбку. Не успел я подумать о прелестях путешествий, как в голову тут же вернулись мысли, тревожащие меня уже четвертый день. Черная полоса, по которой я ехал, словно отражала этот отвратительный отрезок моей жизни. Так же, как и жизнь, дорога уходила за горизонт. Не было видно конца асфальтированной змее.

За поворотом мне в глаза ударило утреннее солнце. Я опустил козырек. В глаза сразу бросились мои права и документы на машину, которые я хранил не в бардачке, а в кармашке козырька. Там же была и фотография моей жены. Я вытащил ее, взглянул краем глаза на ее милое лицо, а затем смял карточку и выбросил в окно. На душе почему-то стало еще более скверно. Но что поделать? Все хорошее когда-то заканчивается.

Время подходило к обеду. Тело уже порядочно затекло, а желудок жалобно поскуливал. Возле первой попавшейся придорожной забегаловки я и остановился.

Оставив машину между двумя огромными грузовиками, я зашел в потрепанного вида кафе.

Бежевые занавески на окнах плавно покачивались и колебали пряный воздух помещения, насыщенный дешевыми специями. Несколько дальнобойщиков занимали самый большой столик. В углу сидели двое засаленных мужчин, напоминавших с виду прожженных пьяниц. Третья группа посетителей состояла из молодой девушки лет двадцати трех и здоровенного мужика. Судя по выражению лица девушки, разговор был ей неинтересен. Отвечала она короткими фразами. Пока я двигался к кассе, то краем глаза заметил, что она внимательно следит за мной. Это внимание вызвало у меня смешанные эмоции: и приятную лесть, и категорическое отвращение.

— Что будете? — спросила у меня кассирша.

«Вредная пища — то, что мне нужно», — подумал я и тут же заказал себе два острых хот-дога с газировкой.

Пока сосиски разогревались, я выбрал ближайший столик и сел на узкий металлический стул. Девушка привлекала мое внимание, но смотреть на нее мне не хотелось. Дело в том, что они с моей женой были одного пола, и обе вызывали у меня крайнюю неприязнь. Женщины — вот истинный корень зла нашего мира. Нет существ более низких и мелочных, способных на любое предательство и любую мерзость. Жаль только, что понял я это слишком поздно.

Микроволновка звякнула, приглашая меня забрать сосиски. Глотнув прохладной газировки, я откусил большой и сочный кусок.

Не успел я проглотить, как ко мне подсело вселенское зло в лице молоденькой красотки. Несколько минут я успешно игнорировал ее присутствие, сосредоточившись на хот-доге. Девушка все больше и больше напрягала меня, если не сказать раздражала, в особенности тем, что наглым образом пялилась, подложив ручки под очаровательную головку.

— Привет, — наконец, сказала она. — Куда едешь?

— Не твое дело, — коротко ответил я, отвинчивая крышку газировки.

— У-у, какой таинственный.

Девушка, казалось, абсолютно не обиделась на мою грубость, а еще больше мной заинтересовалась.

— Меня Алекса зовут, — сообщила мне она.

— Мне не нужна проститутка.

— Согласна, имечко у меня странное, но я не проститутка, — улыбнулась она.

— Даже если это не твоя профессия, то это твоя натура, — отрезал я.

— Почему это?

— Потому что ты женщина.

— Не любишь женщин? Тебя кто-то обидел? Изменил? Предал? — вопросы сыпались один за другим, а судя по ее улыбочке, ей явно нравилась эта хамская беседа.

— Уйди, — я недовольно махнул рукой, будто отгонял назойливую муху.

— Да хватит тебе! — всплеснула руками девчонка и выпрямила спину. Мне открылись две выпяченные формации в белой майке. Она заметила это и рассмеялась. — По крайней мере, ты натурал.

— Слушай, Алекса... — начал было я, уже в крайней степени раздраженный.

— О, ты запомнил мое имя! — удивилась девушка.

— Пока! — я взял в руку второй хот-дог и повернулся к выходу.

— Эй! Давай поговорим! Ну куда ты? — крикнула Алекса за моей спиной.

Злость кипела во мне, и я спешил как можно скорее сесть в машину, набрать скорость и вылить всю ненависть в педаль газа. Я так был поглощен своими эмоциями, что случайно пнул ножку стула, на которой сидел дальнобойщик. Проигнорировав инцидент, я шагнул дальше.

— Эй ты, в черной куртке! — услышал я грубый голос. — Да, ты. А ну-ка вернись!

Я остановился и повернулся к нему. Дальнобойщик поднялся на ноги и оказался наравне со мной.

— Куда торопишься? — он вызывающе дыхнул мне в лицо вонючей смесью приправ и курева.

— Не твое дело, — ответил я и только тогда понял, что мой ответ открыл дорогу дальнейшей ссоре.

— За ногами своими следи! — крикнул дальнобойщик, прижимаясь ко мне, будто хотел отравить меня вонью.

Я сморщил нос и отодвинулся от него. Собеседник счел это за акт отступления.

— Пойдем-ка, поговорим снаружи, — он сильно хлопнул меня по плечу и вцепился в куртку.

Алекса с интересом и волнением наблюдала за нами.

— Ага, — кивнул я и отвесил дальнобойщику отличный удар в челюсть.

Здоровяк повалился на товарищей, но не упал. Все четверо вскочили на ноги, и я понял, что следующей моей остановкой станет реанимация.

Затылком я распахнул дверь забегаловки и вылетел на влажный асфальт. Грудь сильно болела от удара, и дыхание сбивалось. Я перевернулся на бок и попытался подняться на ноги, но тяжелая нога с силой пнула меня в ребра. От острой боли я резко выдохнул и упал лицом на землю. Песчинки покалывали губы, а прохладный асфальт бодрил и утешал.

Меня развернули на спину. Затылок ныл, а голова несильно кружилась. Те секунды, когда меня осыпали грязными ругательствами, я думал о том, что не зря отправился в это путешествие. Вместе с этим избиением я уже собрал небольшую коллекцию из трех блестящих унижений. Уж теперь-то это должно кончится. Пусть я не попробовал еще столько всего интересного, но все же жизнь моя прошла не без веселья. Что-то да было. Пусть немного, пусть я всегда соблюдал рамки и не переходил границы, однако даже те малые толики безумства, свидетелем которых я бывал, украсили мою память замечательными фресками, так же глубоко, как кулак дальнобойщика впечатался мне под дых.

— Ребят, ребят, — услышал я женский голосок. — Ну, хватит вам его бить.

— Девушка, — вежливо сказал один из моих линчевателей, — этого мудака нужно проучить.

— А я сказала хватит его бить! — прошипела Алекса, а затем оранжевое облако налетело на дальнобойщиков.

Они схватились за глаза, заскулили и зашатались из стороны в сторону. Выпустив весь перцовый баллончик, Алекса подскочила ко мне, схватила за руку и сильно дернула, помогая мне подняться. Часть перца попало и на меня, от чего глаза мои заслезились. Девушка заметила это и еще увереннее потащила меня к моей же машине подальше от разъяренных дальнобойщиков.

Уже выбежала и перепуганная кассирша кафе, начала звонить куда-то по телефону. Я нащупал в кармане брелок и разблокировал машину. Открывать глаза было больно, но Алекса вела меня прямо к цели, следя за тем, чтобы я не упал.

— Вода в багажнике, — проговорил я, опираясь на крышу машины.

— Потом! Потерпишь немного, сейчас ехать надо! — возразила Алекса. — Давай ключи!

— Чего? — возмутился я, все еще держась за затылок.

— Ключи мне дай! Отъедем, потом разберемся со всем! — крикнула девушка и вырвала у меня ключи.

Мне ничего не оставалось делать, как послушно сесть на пассажирское сиденье. Алекса быстро запрыгнула на место водителя, придвинула кресло, завела двигатель и дала по газам.

Сквозь обожженную роговицу мой мозг воспринимал Алексу, освещенную солнцем, как ангела-хранителя. Однако от него нужно было побыстрее избавиться. Бок снова кольнул, и я изменил решение: избавиться, но сначала прийти в себя.

Девушка вела уверенно, но чересчур быстро. Пусть это было полупустое шоссе, но скорость с которой мы летели заставляла меня испытывать приливы холодного адреналина, такие, когда резко катишься вниз на американских горках.

Когда мы остановились, Алекса вытащила из багажника баллон воды, и я, наконец, умылся. Боль прошла не сразу, но мне полегчало. Я осмотрелся. Мы остановились в стороне от шоссе. С одной стороны от нас росли деревья, с другой лежало зеленое поле. Солнце начинало припекать. Алекса сняла свою клетчатую рубашку и повязала вокруг пояса. Девушка была красива, я заметил это еще в кафе, но ее навязчивость, ее желание пообщаться меня страшно отталкивали. Она собрала волосы в хвост и присела передо мной на корточки.

— Ну что? Полегче? — спросила она.

— Да, — кивнул я. — Что это за едреный баллончик у тебя?

— Зато какой действенный! Кстати, я жду спасибо.

— Спасибо? — переспросил я.

— Эй! Я вообще-то тебя спасла, — воскликнула она.

Я утер платком лицо и открыл воспаленные глаза.

— Если бы ты не прицепилась, то все было бы хорошо, — огрызнулся я.

— Вот ты скотина! — обиженно сказала Алекса и куда-то отошла.

Я с трудом снял с себя куртку, бросил ее на заднее сиденье, и снова закрыл глаза. Наслаждаясь прохладой и тишиной, я слышал, как девчонка, перегнувшись с водительского сиденья, наглым образом копалась в моем бардачке.

— А зачем тебе такое миленькое зеркальце? — ехидно спросила она.

— Какое? — я обернулся. — Это не мое. Выбрось.

— Да не отмазывайся! — протянула Алекса, смотрясь в зеркало моей жены. — У всех есть свои недостатки. Правда у тебя их что-то чересчур...

Я вырвал зеркало из ее рук и швырнул в траву. Девушка спокойно откинулась на спинку кресла.

— Ну, что же ты такой злой-то? — вздохнула она.

Когда я пришел в себя, то выгнал Алексу со своего места и уселся на родное сидение. Погладив руль, который я будто сто лет не видел, я словно смахнул с него чужеродный девичий дух. Я завел машину и спросил:

— Куда тебя отвезти?

— О, спасибо, что спросил! — язвительно отозвалась девушка. — А сам ты куда едешь?

— Никуда.

— Как это никуда?

— А вот так. Я еду, и все.

— Хм-м... Тогда нам по пути! — обрадованно сказала Алекса.

— Как это? — я аж дернулся от удивления.

— Я путешествую автостопом, — объяснила девушка. — Надоело жить на всем готовеньком, во всем слушаться папочку. Я впервые в жизни начала жить по-настоящему! Это же так здорово! Едешь, куда глаза глядят, сидишь в забегаловках, болтаешь с водителями. У каждого есть цель поездки, но только у меня цель — сама поездка.

— Значит, ты просто живешь сегодняшним днем, не задумываясь о том, что будет дальше, и совершенно не думаешь о будущем? — подытожил я.

— А ты хочешь сказать, что каждодневная рутина лучше этого? — Алекса ответила вопросом на вопрос.

— Нет, но эта самая рутина гарантирует стабильность.

— А если мне не нужна стабильность? Если мне нравится эта свобода и непредсказуемость? Вот ты. Как у тебя прошел переходный возраст?

— Ну, я катался с друзьями, ходил на плаванье, ездил по выступлениям, учился, — ответил я, вспоминая первое, что пришло в голову.

— Ты хотя бы делал то, что нравится, — вздохнула она. — Я не про учебу.

— Мне нравилось учиться, — возразил я.

— А я делала только то, что мне говорил отец. Мне уже двадцать два, и я только сейчас поняла, что все, что я делала до этой авантюры, было... против моей воли. Вообще все. Я общалась с теми, кого одобрял отец, окончила тот вуз, что выбрал он. Я даже на права сдала по его указке!

— На последнее же ты не станешь жаловаться? — ухмыльнулся я, наблюдая за ее выразительной мимикой и жестами.

— Нет! — Алекса замолчала и улыбнулась. — Наверное, это единственное, о чем я не жалею. Не умей я водить машину, то и тебя бы не спасла. Кстати, ты все-таки скажешь мне свое имя? Мое ты уже знаешь, — добавила она дополнительный аргумент, сомневаясь, что простая просьба сработает.

— Меня зовут Игорь, — сдался я и посмотрел ей в глаза. — Довольна?

— Хм... — она подняла одну бровку. — Зато я теперь знаю, с кем еду!

Мы немного помолчали. Я удивился, что Алекса смогла умолкнуть на такое продолжительное время, как две минуты. Однако я первый нарушил благостное молчание.

— Куда тебя отвезти? — повторил я вопрос.

— Я же сказала, что у меня нет цели, — пожала плечами девушка.

— Хорошо. Я скажу по-другому. Где мне тебя высадить? Потому что брать тебя с собой я не собираюсь, — жестко и нетерпеливо ответил я.

Алекса, казалось, ожидала такого ответа. Она внимательно вгляделась в мое лицо, как бы решая, что лучше: давить на жалость или отстаивать свою точку зрения. Однако выбрала она не первое и не второе.

— Да ты просто трус! — выпалила она. — Видно же, что ты от чего-то убегаешь. Что-то ранило тебя, а ты поджал хвост и бежишь. Именно поэтому ты хочешь быть один. Тебе нравится быть несчастным.

С каменным лицом я выслушал ее слова. Сковало меня ее точное попадание в цель. Она сыпанула пуд соли на все мои раны, и эта правда больно кольнула. Я молча вышел из машины, обошел ее, открыл водительскую дверь и сказал:

— Пошла вон отсюда!

Алекса, нисколько не смутившись грубости, спокойно выбралась из машины, прошла близко от меня так, что прядь ее волос прошлась по моему лицу, и встала в сторонке.

Меня всего трясло от злости. Я прыгнул за руль, громко хлопнув дверцей, и начал выезжать на шоссе. Когда оставалось только повернуть, я в последний раз посмотрел на свою несостоявшуюся спутницу в зеркало. Алекса стояла, скрестив рук на груди, и смотрела на меня. В очередной раз разозлившись, я вдавил педаль и выехал на шоссе.

«Господи! — думал я. ­­— Черт бы побрал эту девчонку! Что она ко мне прицепилась? Медом я что ли намазан? Сказал же: отвали. Но нет, она будто не слышит. Или не хочет слышать. Одним словом — дура!»

Чем дальше от Алексы я отъезжал, тем быстрее моя голова остывала. Слишком насыщенный выдался денек. Разве я не с этой целью покидал город? Именно с этой. Но все это случилось слишком быстро. Я даже осознать не успел. А что если эта молоденькая дурочка — то что мне надо? Нет, дело не в сексе. Этого я хотел меньше всего. Видно же, что она только и делает, что ищет себе неприятностей. А где неприятности, там и адреналин.

Эх, только такой идиот как я ищет новые ощущения в бесцельном путешествии, дешевых мотелях и не менее дешевой выпивке. Приличные люди прыгают с парашютом или ходят в горы. Если уж решился поставить на себе крест, то чего мелочиться?

«Алекса! — я сжал руль крепче. — Дерьмо! Оставил девчонку посередь дороги. С ее характером она, конечно, не пропадет, но мало ли что может случиться. Нет, надо вернуться. Довезу ее до ближайшего мотеля и высажу».

Когда я возвращался на полянку, то в глубине души надеялся, что девчонка уже исчезла. Но не тут-то было. Алекса сидела на старой покрышке, подперев голову ладошкой, и тыкала прутиком жирную гусеницу. Завидев меня, она разве что пренебрежительно сморщила носик. Даже головы не повернула.

Я не стал глушить мотор. Подъехав к ней поближе, я опустил стекло и пробурчал:

— Садись.

— Я с незнакомыми мужчинами не путешествую.

— Хорош выпендриваться! — огрызнулся я. — Давай бегом.

Алекса неспешно поднялась, откинула со лба прядь волос и неспешно направилась к машине. Я терпел это издевательство не больше пары секунд, а затем рявкнул:

— Бегом!

Девушка аж подпрыгнула от испуга. Надменную физиономию как рукой сняло. Но лишь на мгновение. Опомнившись, она смерила меня презрительным взглядом, и уже бодрым шагом добралась до своего места.

— Чего вернулся? — обиженно спросила она.

— Если будешь болтать, я свалю.

— Ой, как будто ты не за этим вернулся! Хотел бы остаться в одиночестве, не приехал бы.

Гребанная телепатка!

Я решил промолчать. Как ни странно, Алекса пошла мне на встречу и перестала засыпать меня вопросами.

День перешел в свою самую жаркую стадию. Солнце нещадно палило, нагревая приборную панель, и, если бы не шуршащий кондиционер, мы бы с Алексой изжарились. После вчерашнего ливня небо прояснилось и голубело. Машина продолжала мчать нас на юго-запад.

Громкий хлопок заставил меня крепче вцепиться в руль. Мы с Алексой переглянулись. В боковых зеркалах ничего необычного не было видно, но я догадывался, что произошло.

Притормозив у обочины, я включил аварийный сигнал и вышел из машины. Жара сразу напомнила о себе. Влажная духота проникла в легкие с первых вдохом, обдав все тело невидимым паром. Девушка незамедлительно последовала моему примеру и, хлопнув дверцей, оказалась рядом со мной.

Я стоял и смотрел на сдувшееся колесо. Молча открыв багажник, я вытащил домкрат.

— Давай помогу, — подала голос моя попутчица.

Ослабив болты, я неуверенно протянул ей домкрат, а сам отошел за запасным колесом. К моему удивлению, Алекса ловко подлезла под автомобиль, установила домкрат и в два счета подняла машину. Дальше дело оставалось за малым. За десять минут мы заменили колесо, а затем, подкачав его, снова уселись в прохладный салон. Девушка довольно поглядывала на меня, утирая пот.

— Ну как тебе? Хорошая я помощница? — мурлыкнула она.

— Да, ты молодец, — сдался я.

— Хах! — Воскликнула Алекса, хлопнув в ладоши. — Хамло Иваныч меня похвалил!

— Не обольщайся. Я все еще могу тебя высадить.

— Да, да. Конечно, — саркастично улыбнулась девушка и принялась поправлять прическу.

Мы поехали дальше. Краем глаза я заметил черный след на ее щеке. Видимо она испачкалась, пока копалась с колесом. Но как же она не заметила этого? Она же постоянно пялится в зеркало.

Пока я думал сказать ей об этом или нет, Алекса потянулась за телефоном. Подключив зарядку к моей машине, она коротко бросила мне:

— Ты не против?

Я кивнул. Девушка уткнулась в телефон, а мне никак не удавалось отвлечься от ее щеки. В конце концов я не выдержал и сказал:

— Алекса...

— Да-а?

— Ты немного испачкалась.

— Да ты что? — девушка моментально опустила козырек с зеркальцем. — Блин.

Закончив оттирать щечку, она вернулась своему занятию, но ненадолго.

— Интернет не ловит, — резюмировала она. — Но я так понимаю, мы едем к Саратову?

— Пока да.

— А на речке остановимся? — воодушевилась девушка. — Погода супер! Надо купнуться.

Я промолчал. Мне не хотелось ей ничего говорить. Я вообще был малым не разговорчивым. А эта жужжащая под ухом муха меня изрядно бесила.

— Ладно, поняла, — она махнула рукой. — Молчу.

К вечеру мы подъехали к небольшому мотелю. Я уже собирался оплатить комнату Алексе, но тут девушка вытащила небольшой кошелек и протянула мне купюру. Я посмотрел на нее. Она держала деньги, а сама с интересом оглядывала убранство мотельчика. Казалось, ее совершенно не напрягает то, что я не плачу за нее. Да, девушка действительно привыкла сама о себе заботиться. Я аккуратно сжал ее пальцы в кулак и рассчитался самостоятельно. Тут пришла очередь удивиться Алексе.

— Ну, как хочешь, — пожала она плечами, взяла ключ от номера и потопала наверх.

После душа, я упал на кровать совершенно без сил. Мои многострадальные глаза пощипывало от перенапряжения, места ушибов ломило. Растянувшись на матрасе, я выключил настольную лампу и уснул.

Ночью я несколько раз просыпался от кошмаров. Вставал попить воды и снова ложился. Я глядел в потолок, в окно, за которым светил бледным светом фонарь, и гудели редкие машины, пока снова не засыпал. Сны свои я не помнил, но вот последний...

Светло-зеленые стены клиники двигались бесконечным туннелем мимо меня. Белые двери с пронумерованными табличками мелькали перед глазами. Наконец дверь под номером девять открылась, но вместо кабинета врача я оказался в собственной спальне. «Пошел ты, тряпка! Ты всегда был тряпкой!» — бесполый голос звучал раздражающим ультразвуком, до боли сжимая виски, буравя уши.

Разбудил меня стук в дверь. Накинув футболку, я отпер замок.

— Завтракать пойдешь, соня? — весело спросила Алекса.

Я выдохнул, и меня передернуло. Сон, это всего лишь сон. Нет, ни черта это не сон.

— Ты чего? — обеспокоенно произнесла девушка, коснувшись меня. — Что кошмар приснился? А я тебя спасла! Видишь, какая я молодец!

— Да, спасибо, — как-то автоматически бросил я.

У Алексы от удивления глаза на лоб полезли.

— Что, правда? Спасибо? Так приятно, — она хихикнула. — Давай одевайся.

Алекса собралась было уходить, но остановилась и окинула мои ноги взглядом.

— Штаны не забудь.

Завтрак мы купили на первом этаже мотеля. Там было небольшое кафе, где я разжился яичницей, а девушка йогуртом. Запив все это кофейком, мы продолжили наше путешествие.

До Волги оставалось каких-то пять часов пути. Я уже принял решение поблагодарить Алексу за хорошее поведение и ненадолго остановиться у пляжа. Но, как часто бывает, девушка умудрилась подпортить мне настроение, и я чуть было не передумал.

— Знаешь, — начала Алекса, когда я расслабленно смотрел на бесконечную дорогу, — кошмары — это всего лишь ответ нашего подсознания сознанию. Они ничего не значат, просто набор впечатлений.

— Без тебя знаю, — бросил я.

— Эй! — она повернулась корпусом ко мне. — Я всего лишь стараюсь поддержать разговор. Я не виновата, что ты ничего о себе не говоришь! И откуда, спрашивается, мне узнать, что тебя раздражает, а что нет?

— Меня раздражает пустая болтовня.

— Это заметно, — Алекса вздохнула. — Но как же ты общаешься с друзьями? С девушками?

— Никак.

— Врешь ты все. Молчуну даже не дал бы никто. Впрочем, — она прищурилась, — ты похож на девственника. Сколько тебе? Тридцать пять? Теперь понятно, почему ты такой угрюмый.

— А ты умеешь стать ненавистной, — процедил я сквозь зубы.

— Да скажи хоть что-то про себя! — со стоном воскликнула девушка.

— Нет.

Алекса на минуту замолчала, переваривая отказ.

— Хорошо, — снова оживилась она. — Если не хочешь говорить, давай я угадаю. Тебя бросила девушка.

И как ей так удается? Каждый раз колет в самое больное место.

Я ничего не отвечал.

— Значит я угадала. Игорь, тебе же не пятнадцать! Что ты так переживаешь из-за этого? Ну бросила и бросила! С кем не бывает? Ты бы знал сколько раз меня... ты чего?

Меня начало всего трясти от гнева. Костяшки пальцев побелели — так сильно я сжал руль. Скулы свело, а глаза немигающим взором смотрели сквозь лобовое стекло. Алекса запнулась.

— Слушай, ты прости меня, — сказала она мягко и осторожно. — Я просто хочу помочь. Тебе нужно выговориться, нельзя все держать в себе.

— Да пошла ты! — заорал я и резко затормозил на обочине.

Алекса дернулась, ремень безопасности натянулся. Я с силой врезал по рулю и вышел и машины, хлопнув дверью.

Я пытался отдышаться, прийти в себя. Но мне опять помешали.

— Выговорись! Выплесни все, что у тебя на душе. Тебе станет легче, поверь!

— Да что ты знаешь обо мне, тупая ты малолетка! — взорвался я. — Что ты обо мне знаешь? Ничего! Оставь меня в покое!

Я сделал несколько шагов в сторону, затем круто повернулся и посмотрел на Алексу. Нас разделяла машина, и слава богу, иначе я мог просто наброситься на нее.

— Не лезь не в свое дело... — медленно и со злостью проговорил я.

— Ну уж нет! — Алекса быстро обошла машину и встала со мной лицом к лицу.

Я опешил. Даже забыл на мгновение, как сильно я ее ненавижу.

— Начал, так договаривай! — строго выкрикнула она. — Что заткнулся?! А? Обиженка тут нашелся! Пожалейте меня, меня бросила шлюха! И что с того? Ты хоть на минуточку задумывался о чужих проблемах?! Хоть на мгновение подумал, что другим может быть гораздо хуже, чем тебе, ублюдок ты самовлюбленный?! Не хочешь вести себя по-человечески — не надо. Но, будь добр, не вини в своих проблемах весь мир. Ух!

Договорив, она ударила меня в плечо и отошла в сторону. Усевшись на капот, Алекса скрестила руки на груди и замерла. Мимо нас пролетали машины, поднимая облачка пыли с горящего от жары асфальта. А я стоял и не понимал, куда делась моя злость. Вроде, выговорилась Алекса, а полегчало мне. Что за чудеса!

Я все прокручивал в голове ее слова, плохо улавливая их суть, а скорее концентрируясь на интонации. Ясно было одно: У Алексы проблемы посерьезнее моих. Если б только она знала, что ошибается... А если она права? Что если имея неполную информацию, она все равно права? Тогда я действительно веду себя не как крутой парень, а как идиот.

Минут пять мы провели в молчании. Алекса сидела, я стоял. Окончательно успокоившись, я почувствовал неимоверное облегчение. До хорошего настроения мне было как до луны, но все же мне стало лучше. Я подошел к девушке и присел рядом. Она насупившись отводила взгляд. Однако скрыть блеск глаз она не смогла.

Какое-то время мы просидели рядом. Потом я сказал, придав голосу дружелюбности:

— Алекса, спасибо тебе за все. И прости.

Девушка посмотрела на меня, шмыгнула носом и улыбнулась:

— Да ладно. Без проблем. Обращайся, — и легонько стукнула меня в плечо.

Я улыбнулся в ответ.

— Поехали на пляж, — предложил я.

— Как скажешь, босс, — кивнула девушка.

Волга восхищала своими масштабами. Никогда я не видел столь полноводной, столь широкой и синей реки. Другой берег был так далеко, что река напоминала морской залив. Белые теплоходы проплывали мимо, а через несколько минут до берега доходила череда волн.

Я остановился на диком пляжике, поросшем зеленой травой. Неподалеку купались местные ребята, приехав сюда на своей «Ниве». После короткого совещания мы с Алексой решили не искать магазин с купальниками. Мне в этом плане было проще, я разделся до трусов и уже был готов. Девушке же пришлось остаться в майке, а вот джинсы она все-таки сняла, продемонстрировав мне белые приличные трусики. Ничего пошлого и вызывающего: трусы как трусы.

Вода была приятная, освежающая. Я с «охом» нырнул и поплыл на глубину. Алекса же не торопясь помочила ножки, потом медленно окунулась и поплыла за мной. Плыл я быстро. Мышцы приятно разбухали от физической нагрузки. Доплыв до отмели, я остановился и подождал подругу. Она не спеша добралась до меня. Я стоял на дне, а вода доходила мне до шеи. Алексе же приходилось удерживаться на плаву.

— Эй, великан, — весело сказала она, — а ну ка подержи меня, я передохну.

Она улеглась на спину, я взял ее на руки. В воде девушка казалась почти невесомой.

— Так хорошо! — Алекса зажмурилась от яркого солнца. — Ты-то доволен наконец?

— Доволен, — кивнул я. — Хорошая водичка.

— Ну как? Возбуждает близость женского тела? — усмехнулась девушка.

— Не льсти себе, — улыбнулся я. — Я слишком старый для тебя.

— Во-первых, не старый, а опытный, — со смехом возразила Алекса. — А во-вторых, ты так и не сказал, сколько тебе лет.

— Мне тридцать один.

— О! Ну так я почти угадала. Ладно, отпускай, я поплыву...

Тут я подкинул девчонку и бросил ее в воду. Она с плеском окунулась с головой. Вынырнув, она мстительно посмотрела на меня и принялась брызгаться, попутно ругаясь.

— Ах, ты, негодяй! Засранец такой!

Вдоволь наплававшись и навоевавшись, я растянулся на мягкой траве и решил вздремнуть. Алекса продолжала плескаться в воде.

Я боялся засыпать. Опять эти чертовы кошмары. Но в этот раз мне повезло. Сны, мучившие меня уже неделю, не побеспокоили меня, и мне удалось сладко поспать.

Проснулся я от громкой ругани. Открыв глаза, я увидел, как Алекса вызывающе материт двух отдыхающих парней. Сначала я не понял, от чего возник конфликт. Однако благодаря громким выкрикам, я сообразил, что к чему.

— Да не кричи ты так, — уговаривал ее один из парней. — Давай просто поговорим.

— Не буду я с тобой говорить! — кричала Алекса.

— А чего ты такие трусики надела?

— Милая попка, — сказал второй и шлепнул Алексу по мягкому месту.

— Лапы убрал, скотина! — заорала девчонка и замахнулась на него.

— Воспитать тебя надо, девочка, — тот перехватил ее руку. — Пойдем с нами. Тебе ж понравится. Мы по-быстрому.

Алекса разразилась потоком ругани.

Я смекнул, что пора выручать мою попутчицу, и хотел было вступить в дискуссию, однако меня остановила фраза одного из них:

— Все вы, девки, одинаковые. Сначала ломаетесь, как целки, а потом течете, что не остановишь.

А ведь в чем-то он прав...

— Я тут не одна, так что отвалите! — тем временем пригрозила Алекса.

— Твой хахаль возражать не будет. Не попортим тебя, — сказал парень.

— Да, а если будет, то поговорим с ним, — кивнул второй, причем его «поговорим» прозвучало угрожающе.

Вот тут меня и переклинило. Не будет, значит? Поговорят они. Ну-ну. Тряпка я, значит?

Я поднялся, открыл багажник. Быстро нащупал разводной ключ и направился к Алексе. Через несколько секунд я оказался ровно за спинами парней. Заметив удивленные глаза Алексы, я размахнулся и треснул того, который ее держал, по хребту. Парень охнул и повалился на колени. Второй только успел развернуться, как тут же упал со сломанной челюстью.

Игнорируя их вопли, я взял Алексу за руку и оттащил от них.

— Поехали, — сказал я.

— Погоди-ка. Дай мне ключ.

Алекса взяла ключ и, подлетев к «Ниве», несколько раз саданула по лобовому стеклу и капоту. После этого, она запрыгнула в мою машину, и я нажал на газ.

Я ехал молча, переваривая случившееся и находясь в некотором шоке. Алекса же возбужденно комментировала ситуацию.

— Эх, надо было им еще врезать, — сетовала она. — А то легко отделались.

— Давай-ка остановимся и перекусим, — предложил я.

— Давай, а то я тоже проголодалась, — согласилась девушка.

Выбор пал на первое попавшееся кафе. Народу внутри было довольно много, свободных столиков не нашлось. Мы набрали побольше еды, съехали с трассы и остановились на импровизированный пикник. Пока Алекса расстилала плед, я вернулся мыслями на дикий пляж.

Что же заставило меня вмешаться? Я же обещал себе больше никогда не принимать сторону женщин. И все-таки, как бы мне не было трудно в этом признаться, все сходилось к тому, что я почувствовал ответственность за эту дурочку. Нет, это не любовь, а лишь привязанность. Но как она могла возникнуть за несколько дней? Неужели после всего у меня остались теплые чувства к женскому полу? Это противоречило всякой логике.

Алекса тем временем закончила расставлять пластиковую посуду, бутылки с газировкой и протянула мне мою порцию. Я принял тарелку и начал есть.

— Передай пожалуйста сочник, — попросила Алекса, когда мы закончили с горячим.

— Держи, — я кинул ей пакет с выпечкой.

— Я вообще-то передать попросила, — улыбнулась она, поймав пакетик.

— Алекса, не придирайся, — осклабился я.

— Кстати, Игорь, — начала девушка. — Зови меня Сашей.

— Вот те раз! — удивился я. — А что так вдруг?

— Да, понимаешь, Алекса это так... прозвище, — бывшая Алекса неловко хихикнула. — Я ведь Александра.

— Ты прямо-таки превращаешься в нормального человека, — не удержался я.

— Эй! — она толкнула меня в плечо. — Не издевайся.

— У тебя хотя бы есть чувство юмора. А значит ты явно умнее, чем казалась на первый взгляд.

— То есть, — Саша отложила сочник, — я кажусь тупой?

— Ты женщина, — коротко и ясно ответил я.

— И что? Может ты все-таки расскажешь откуда у тебя такая нелюбовь к женщинам?

— Давай не сегодня, — отмахнулся я. — Не будем портить такой хороший день.

— Как скажешь, — она подала плечами и снова приступила к еде. — Ты и так сегодня на редкость разговорчивый.

— По-моему, ты уже это говорила, — заметил я.

— Да? Может быть. Хотя склероз это по твоей части. Ты же у нас старик.

— Эй! — теперь я легонько толкнул ее.

— Дерешься, да? — Саша схватила стакан с газировкой и выплеснула напиток мне в лицо.

Я застыл, не зная, как реагировать.

Саша-Алекса, глядя на мое недоумевающее лицо, расхохоталась. Я не нашел ничего лучше, как облить ее в ответ. Девчонка взвизгнула.

— Ах вот ты как?!

С боевым кличем она прыгнула на меня и принялась тыкать пальцами в мои ребра. Я дал ей немного времени поразвлечься, а затем, сжав в кулаки ее ладошки, прекратил это рукоблудие со словами:

— Не перегибай.

Девушка вроде бы обиделась, но продолжила вести непринужденную беседу.

После обеда мы продолжили путь. Остановились лишь поздним вечером возле придорожной гостиницы. Все бы ничего, но свободных номеров не оказалось. За несколько купюр я оплатил стоянку, и мы устроились на ночь в машине. Откинув назад спинки кресел, мы отвернулись к окнам и задремали.

— Спокойной ночи, — шепнула Саша.

— Спокойной ночи, — ответил я.

Тряпка... Тряпка...

Электричка прибывала на платформу, а я никак не мог найти билет. Я вывернул карманы, высыпал на скамейку мелочь, чеки и какие-то бумажки. Все перерыв, я начал паниковать. Если я не найду билет в ближайшие минуты, то опоздаю на поезд. Но куда я еду? Конечно, домой. А кто там меня ждет? Жена. Конечно же жена. Она такая красивая. Я люблю ее, пусть и в последнее время у нас все не ладилось. Как же я сообщу ей эту новость? Войду и скажу: «Дорогая, я умираю». Или лучше подождать подходящего момента? Что же она там сейчас делает?..

К полудню следующего дня мы с Сашей добрались до цели нашего путешествия. Длинный бескрайний мост, а впереди Крым, море... Мы всегда хотели съездить на море, но все никак не удавалось. А сейчас я еду один. Хотя, как это один? Со мной подружка, которая сопела всю ночь у меня под боком. Прелестное создание. Ей бы побольше серьезности, цены б ей не было. А может быть, именно благодаря ее болтливой легкомысленности, ее юношескому оптимизму мне и стало легче?

Море напоминало чем-то Волгу. Такое же большое, синее, но все же это было море. Само понимание этого факта заставляло по-другому смотреть на эту воду. Я не мог ощутить ее горько-соленый вкус, не мог насладиться теплыми волнами, но глаза пожирали всю эту сапфировую синеву, вынуждая сердце биться чаще в предвкушении чего-то нового и волшебного.

Простояв в пробке несколько часов, я свернул в сторону побережья. Саша все сидела в телефоне.

— Игорь, смотри! — она сунула мне под нос смартфон. — Сегодня и завтра в Севастополе будет байк-шоу. Заедем?

А я как раз ехал в Севастополь...

— Вполне возможно, — улыбнулся я уголком губ.

— Супер! — Саша хохотнула. — Там еще будет рок-концерт.

— Кто играет? — поинтересовался я.

— Да много кто... Сам посмотри.

Я пробежался глазами по афише. Неужели хоть в чем-то мне повезло? Моя любимая метал-группа играет как раз сегодня. Мы успевали.

— Хорошо, что я уже привыкла к твоей старческой музыке, — сообщила Саша, услышав об этом.

— Старческая? А ты, позволь спросить, что слушаешь?

— Разное, — улыбнулась она. — Я меломан.

— Так говорят люди, у которых нет собственного мнения.

— Мое мнение в том, что я люблю разную музыку! — возразила девушка.

— Как скажешь... — сказал я и замолк.

Севастополь встретил нас белыми домами, небольшими серыми улочками и запахом соли. Машин было не слишком много, а вот набережная смахивала на муравейник. Сотни людей виляли между сувенирными киосками, скамейками и достопримечательностями.

Оставив машину на парковке, мы подошли к заливу. Мощеная набережная вывела нас к месту, с которого нам открылся удивительный вид. Корабли военно-морского флота стояли на причале. Там были и крейсеры, и небольшие лодочки. Все мачты пестрели от обилия разноцветных флажков. Возле киоска с сахарной ватой, Саша дернула меня за рукав и вопросительно посмотрела в глаза. Я улыбнулся и купил ей огромное облако сладкой ваты.

Во время прогулки мы то и дело останавливались, чтобы посмотреть на синеющую морскую гладь. Рябая, вся в мелких волнах она уходила далеко за горизонт, на котором в белом тумане виднелись грузовые корабли.

Заглядевшись на море, я не заметил, как Саша сунула мне в рот кусок ваты.

— Вкусно, правда? — ехидно спросила девушка.

— Вкусно, только больно сладко, — согласился я, облизывая липкие губы.

— На еще.

— Не хочу.

— На-а! — она впихнула в меня еще кусок, да так, что я весь перепачкался.

— А-ха! Дайка, я тебя почищу, — Саша вытащила из заднего кармана платок и, схватив меня за футболку, заставила пригнуться к ней. — Вроде большой мальчик, а кушать аккуратно так и не научился.

— Да ну? — Я оторвал кусок ваты и впихнул его в ее ротик.

— Скотина! — Она, чавкая, слизала всю вату. — Ну вот, я тоже испачкалась!

— Так тебе и надо! — я расплылся в самодовольной улыбке.

— Да? А как тебе это? — Саша схватила меня за футболку, притянула к себе и поцеловала.

Я замер, еле шевеля губами. Девушка обвила мою шею. У меня перехватило дыхание. «А черт с ним!» — подумал я и обнял ее за талию.

Прохожие умилялись, глядя на нас, а мы не обращали ни на кого внимания, упиваясь друг другом.

Я первый оторвался от Саши. Она довольно улыбнулась, а затем врезала мне по плечу.

— И чего ты так долго ломался? — выдала она.

— Да я как-то... Не важно, — я искренне не понимал свои чувства, которых по факту и не было.

— Ладно, пойдем! — Саша взяла меня за руку, наши пальцы сплелись, и мы направились к билетной кассе.

Отдав немалую сумму за два билета на байк-шоу, я предложил отыскать пляж.

Пока мы шлялись по городу, спрашивая у прохожих, как пройти к пляжу, Саша затаскивала меня то в один магазинчик, то в другой. Она купила нам по купальнику, полотенце, пару темных очков, попить, покушать, и еще много-много чего. Вскоре нам пришлось вернуться к машине, чтобы сгрузить все покупки.

Ближе к вечеру, когда до концерта и самого шоу оставалось пара часов, мы наткнулись на летний ресторанчик. По сравнению с остальными людными заведениями это место казалось просторным, но одновременно и уютным. Белые столики, классические деревянные стулья с изогнутыми спинками гармонично сочетались с таким же светлым и дружелюбным городом, каким мне и показался Севастополь.

В ресторане мы заказали неплохой ужин, довольно дорогой, но достаточно сытный. Рыбные блюда мы дополнили бутылкой белого вина. Я надеялся, что сегодня за руль мне не придется садиться, а посему и не ограничивал себя ни в чем.

Беседа шла весьма деликатная, Саша вела себя спокойно без ее привычных закидонов и попыток залезть в мою личную жизнь. По большей части она говорила о себе, об искусстве.

— Музей Айвазовского — вот, где надо побывать, — заключила она после перечисления своих любимых художников.

— Ты по всем достопримечательностям хочешь проехаться? — с улыбкой спросил я.

— Конечно! А ты куда-то спешишь? — сказала Саша, пригубив вино.

— Да нет...

— Вот! У нас вся жизнь впереди, успеем все повидать, — она откинулась на спинку стула. — Ты чего загрустил опять?

— Да все о прошлом вспоминаю, — отмахнулся я. — Неважно.

— Нет, важно, — она взяла меня за руку. — Игорь, мы, конечно, знаем друг друга не слишком долго, но, поверь, ты можешь быть со мной откровенным.

— Спасибо. Это... это правда важно для меня, — я собрался с духом, а, может быть, это просто вино ударило в голову. — Наверное, ты права. Мне нужно выговориться.

— В прошлый раз мой совет тебе помог, — заметила девушка.

— Да, так что.

— Я уже поняла, что у тебя что-то случилось с бывшей, так что будет лучше, если ты лишишь меня пустых домыслов и расскажешь все подробно.

Я вздохнул и внимательно посмотрел в большие и чистые глаза Саши. Она смотрела на меня, и в ее взгляде я читал доверчивость и искреннее любопытство. Однако там было что-то еще. Таким взглядом смотрят на голодного котенка на улице, на нищего, просящего милостыню. Мне это совершенно не понравилось. Я уже было передумал говорить, но Саша тут же сощурила глазки и сказала:

— Только учти, сопли вытирать я тебе не буду. Я пока слишком молода, чтобы быть мамочкой для тридцатилетнего мужика.

— Хах! Ну, спасибо за веру в меня, — съязвил я, но на душе все же полегчало.

Официант уже принес нам счет, когда я начал рассказ.

— Я был женат четыре года. Я и до сих пор женат, но только по паспорту. По факту же я уже почти неделю полностью свободный человек.

— Неделю? — перебила меня Саша. — Так недавно... Вот почему ты так кусался.

— Да. Недавно, — я задумался. — Хм... Так вот у нас давно уже все шло наперекосяк. То я что-то не так сделаю, то она. За последнее время мы даже нормально и не разговаривали. Разве что ругались. В тот день, когда все случилось, я ездил в соседний город по делам. Меня не было несколько часов, проходил одною... обследование.

— Обследование?

— Простой медосмотр, не более. Вернулся я вовремя, когда и обещал. Но в квартире меня ждал сюрприз. Эта... моя жена была не одна, — я крепко сжал зубы.

— Оу... — сочувственно протянула Саша.

— Такие вот дела. Я снял с карточки все деньги и уехал.

— И все?

— И все.

— И когда ты собираешься вернуться к делам? Ну, развод или переговоры.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Поживем — увидим.

Когда мы вышли вечернюю улицу, Саша вдруг прижалась ко мне всем телом, вцепившись в мое плечо.

— Ты чего? — спросил я.

— Ничего, — грустно ответила Саша. — Просто знай, что я хочу быть с тобой несмотря ни на что.

— Глупышка, — я обнял ее и чмокнул в макушку. — Пойдем, концерт ждет!

— Ага, — кивнула девушка и последовала за мной.

Шоу проходило потрясающе. Толпы неформалов, гул байков, светомузыка... Глаза слепило от всего этого великолепия. Саша смеялась и восхищалась вместе со мной, но все же ее глаза не покидала тень грусти. Я не мог обосновать это, но и не пытался. Грустить и думать в такой вечер — сущее сумасшествие. Особенно когда я добрался туда, куда так хотел.

Во время концерта мы пробились как можно ближе к сцене. Нас сжала со всех сторон толпа, мы даже не слышали друг друга. Я стоял позади Саши, прикрывая ее от толкающейся публики.

Когда на сцену выбежали музыканты, Саша завизжала так, будто это была ее любимая группа, а не моя. Я рассмеялся, а она обернулась и окинула меня веселым взглядом. Она что-то прокричала мне, но понял это лишь по движению ее губ. Тогда она притянула меня к себе и заорала прямо мне в ухо:

— Повеселись сегодня, старичок!

Только у меня прошел звон в ушах от воплей девушки, как толпа загудела, подпевая вокалисту. Я мигом вспотел. Плечики Саши тоже поблескивали от пота, и не мудрено: она прыгала как умалишенная.

Ну а когда началась лирическая песня, я обнял Сашу сзади, а на моих глазах блеснули слезинки. Вокалист пел проникновенно, не выжимая из себя эмоции, а переживая их в данный момент. И делал он это так, как не смог бы ни один самый искусный чародей: он проник в мое сознание, мою душу, вывернул ее наизнанку. Ощутив мое состояние, Саша прижалась ко мне посильнее и ласково провела ладонью по моим рукам. Мне стало так больно и так приятно одновременно, что я сжал девушку так сильно, что меня затрясло. А она стояла и покачивалась в такт музыке.

С севшим горлом, я топал к гостинице, возле которой оставил машину, а Саша возбужденно делилась впечатлениями.

— Это было великолепно! Нет! Это было супер!

— Никогда бы не подумал, что тебе понравится такая музыка.

— Да! Я тоже! — Саша радовалась, как девчонка. — Они все такие красивые, ух! Все, теперь ты обязан скинуть мне их песни.

— Как дойдем до гостиницы, — улыбнулся я, ничего еще не подозревая.

В номер мы ввалились, не отрываясь от поцелуев. Саша толкнула меня на кровать, и я окунулся в забытье. Ее крики лишь на время выбивали меня из мутного фонтана мыслей и впечатлений. Я ненавидел судьбу, ненавидел жену, ненавидел и Сашу за то, что она такая счастливая, такая хорошая подвернулась на моем жизненном пути слишком поздно. Обессиленные мы растянулись на простыне и уснули.

Шел второй час ночи, когда я проснулся в холодном поту. Я не помнил кошмар, но ужасы все еще стояли перед глазами.

Спустив ноги с кровати, я протер лицо руками. Взяв со столика бутылку воды, я отпил глоток, промочив пересохшее горло. Саша спала, словно ангелочек. Она свернулась калачиком под тонкой простыней и сладко спала. Я подошел к окну. Огни ночного города слабо блестели в сумраке.

— Игорь...

Обернувшись, я посмотрел на подругу. Подошел к ней.

— Игорь... — снова протянула она.

Ее слова были слабы, тихи. Она спала. Спала и говорила во сне.

— Игорь... не умирай, Игорь...

Я побледнел. Она знает! Но откуда?! Душа ринулась в пятки, тело пробила дрожь. Кошмар... Кошмар наяву. Нет! Этого не может быть, откуда она...

И тут меня осенило. Справка. Эта гребаная справка, которую я сунул в карман в тот самый день, когда...

Я с тяжелым сердцем поднимался на четвертый этаж своего дома. Я давно заметил проблемы со здоровьем, но все оттягивал обследование. Решил сегодня поехать к врачу под предлогом командировки. Жене ничего не говорил. И вот страшный диагноз. Смерть. Смерть через каких-то несколько месяцев. Неоперабельный рак. Врач предлагал мне химиотерапию, и прочее, и прочее. Но к чему это все, если уже все предрешено?

Я открыл дверь своим ключом и услышал стоны.

Она лежала на диване с раздвинутыми ногами, а над ней трудился мужчина. Дальше был скандал. Односторонний скандал. Я просто молча стоял и смотрел на это. Заметив меня, любовник бросился собираться, а жена принялась орать на меня.

— Молчишь? Ты всегда молчишь! Ты даже трахнуть меня никогда не мог нормально! Да пошел ты, тряпка!

Тряпка... тряпка... тряпка...

Саша спала. Спала, но знала о моем диагнозе, о котором я умолчал. Что она думала об этом? Да это и не важно. Она молода, а мне осталось жить несколько месяцев. К черту все.

Я быстро взял свои вещи, посмотрел в последний раз на Сашу. Она так красива... А ведь я так и не узнал о том, что у нее на душе за груз. Я помнил. В тот раз, когда я наорал на нее, а она на меня. Она сказала, что у других есть проблемы посерьезнее моих, но какие? Не важно. Хорошо, что я не дал ей возможности высказать мне все это. Это не касается меня. Это только причинит ей боль. Я спустился в машину.

Мне было плевать на все. Только не на Сашу, только не на Алексу. Я не хотел, чтобы она провела эти месяцы с умирающим, не хотел, чтобы она еще сильнее привязалась к живому трупу. Нет, я не дам ей пройти через эту боль.

Нажав на педаль, я завел машину и выехал на черную дорогу.

Шоссе снова блестело черной змеей, как в тот вечер. Но оно было сухо, а мои глаза нет. Я плакал.

Погромче включив музыку, я разогнался. Лучше двигаться вперед, чем стоять на месте и тонуть в трясине проблем. Время нельзя повернуть вспять. Я знаю, что умру, и у меня больше нет ничего, кроме скорости. Скорость. Теперь у меня есть только скорость.

05.04-22.11.2020