8a. Свидетель
- Добрый день, инспектор!
- А, здравствуйте, господин Брин. Будьте любезны, подождите, пожалуйста, в коридоре – мне нужно дописать отчёт.
- Это надолго?
- Нет, всего несколько минут.
- Хорошо, я подожду.
Вернувшись в кабинет, я нашёл инспектора расслабленно откинувшимся на спинку кресла. Его лицо излучало добродушие.
- Начну с того, что обрадую вас, господин Брин, – торжественно сообщил он. - Вы больше не подозреваемый, поэтому можете не считать себя ограниченным в передвижениях.
- Добрая весть, - несколько настороженно ответил я. – А что случилось?
- Ничего. Просто мы во всём разобрались. Дело закрыто. Вот – и он указал рукой на сложенные стопкой листки подписанного отчёта.
- Извините меня, инспектор. Я, конечно, очень рад. Но всё же хотелось бы знать. Ведь я когда-то был знаком с Ки... мисс Дейч. Не могли бы вы, если, конечно, это не секрет, рассказать, что вам удалось выяснить?
- Разумеется, господин Брин. Тут никаких секретов – довольно-таки банальная, доложу я вам, история. Скорее всего, просто несчастный случай. Хотя, конечно (он заговорщически наклонился ко мне), мы не можем полностью исключить и самоубийство. Но поскольку у нас нет особых причин...то несчастный случай, да.
- Вы уверены?
- Согласно медицинскому заключению, господин Брин, мисс Дейч умерла от остановки сердца. В крови её обнаружили достаточно высокую концентрацию алкоголя и морфина. Она давно уже жаловалась на бессонницу и боли в спине. Морфин врачи, конечно, так просто не прописывают. Но видно, она где-то достала. На каминной полке нашли пузырёк. Только чёрта с два мы смогли бы так быстро разобраться во всём, если бы не нашли свидетеля!
- Свидетеля?
- Да, могу похвастаться: я и нашёл. Повезло. Мы изучили адресную книжку мисс Дейч в попытке найти музыкантов, приглашённых ей для сопровождения. Поначалу казалось, что нас ждёт неудача, но потом через третьих лиц мне удалось связаться с одним её старым приятелем, театральным агентом по имени Маркус Флетчер. Собственно, я сюда и приехал в основном, чтобы поговорить с ним. Маркус рассказал, что мисс Дейч разыскала его примерно два месяца назад, попросив помощи в организации того самого концерта. Он согласился и с тех пор несколько раз заходил к ней. Обсудить детали и так, поболтать по старой памяти. Судя по тому, что сообщил нам Маркус, мисс Дейч была с ним вполне откровенна. Она рассказала о своих финансовых проблемах и наркозависимости, с котрой безуспешно боролась уже долгие годы. Маркус пребывал в некотором недоумении относительно её затеи с концертом – ему
казалось, что по состоянию здоровья она была просто не в состоянии выступать. Но мисс Дейч уверила его, что у неё есть план. Что это был за план, Маркус не знал. Однако сообщил, что примерно за две недели до назначенной даты её состояние ухудшилось. Она впала в депрессию и с трудом могла поддержать даже самую поверхностную беседу. Потом мы установили координаты лечебницы, куда мисс Дейч обращалась уже несколько раз, и общая картина полностью прояснилась. В результате мы квалифицировали её смерть как несчастный случай.
- Вот, значит, как...
- Да, господин Брин. Что до ваших показаний... Не скрою, - он подмигнул мне, - ваша история заставила нас поломать голову. Но мы связались с гостиницей, и там подтвердили даты вашего визита. Главный редактор издательства тоже поручился за вас. Он полагает, что известие о смерти мисс Дейч вполне могло выбить вас из колеи.
Помолчав немного, инспектор добавил:
- Извините меня ради Бога, вероятно, это не моё дело. Но за головой, как ни странно, тоже нужно приглядывать. Знаю, что называется, по себе. Я бы посоветовал вам отдохнуть как следует, а при случае потолковать со специалистом. Путать выдумки и реальность, знаете ли... Извините меня ещё раз, но только когда показания Маркуса подтвердили выводы наших медиков, всё встало на свои места. Вы можете идти, господин Брин. Всего доброго!
- Всего хорошего, инспектор, - задумчиво пробормотал я себе под нос уже в коридоре, захлопывая за собой дверь.
В конце концов моя стратегия сработала: инспектор счёл отставного музыканта Алекса Брина экзальтированным фантазёром и не стал даже проверять изложенные факты. Не поленись он уточнить дату моего отправления из Лондона, дело могло бы обернуться совсем иначе.