Проклятие дьявольской звезды

Старый дом скрипел под натиском ветра, шестеренки вращались, а часы тикали, отмеряя отведенное им время. Они приближали тот ужас, что застыл над старым особняком, тот кошмар, который повторялся не один раз, и не один раз еще повторится. Петля уже давным-давно замкнулась и оставалось лишь ждать неизбежный финал для всех гостей, всех жертв этого дома. Необъятный ужас и отчаяние, которое это место породило не могло исчезнуть, как бы того не хотели другие. Это проклятие нельзя было снять, нельзя побороть, ведь сам Князь Бытия создал эту тюрьму. Герой, отрубивший голову горгоне Медузе, герой, которого восхваляли в мире живых, герой, который отрекся от своих последователей. Герой, которого все зря почитали как героя.

Серебряный свет отражался от зеркальной глади воды, он струей падал вниз и, казалось, будто это лунный свет. Завораживающий, холодный и опасный. Это был не он, отнюдь. Так глубоко под землей, почти в подземном царстве, не могло быть такого сияния.

Лучик света падал на воду и тут же отскакивал к стене, отражаясь, он освещал подземное озеро. Сверху тихо капала вода, каждую секунду раздавалась эта звонкая капля, что, срываясь с потолка, ударилась о ровную гладь воды.

Ведьма завороженно смотрела на свои руки, давно уже не обращая внимания на внешний мир. Мысли так сильно завладели сознанием, что было сложно вырваться из плена собственных переживаний. Волосы плавали в толще воды, казалось, что они тянули ко дну и голова уже понемногу склонялась к воде от этой тяжести. Девушка сжала ладони в кулаки и тут же разжала их, чувствуя как кровь медленно течет в кровеносных сосудах. Она вынула руки из воды и медленно огладила запястья. Ее тонкие руки словно бы просвещались, открывая то что творилось внутри, показывая свою черную душу этому миру. Ее ладони плавным движением поднялись к плечам, немного надавив на белоснежную кожу. Отпечатки ее тонких пальчиков остались на ней, не желая сходить. Следы были такими, словно кожа проваливалась внутрь, такие отчетливые впадины, словно пальцем ткнули в протухшее мясо. Ее белоснежная кожа уже несла в себе еле уловимый запах гнильцы, но Сью небрежно посмотрела на свои руки. Фиолетовые следы распространялись с чудовищной скоростью. Глаза ведьмы потемнели, смотря на темные пятна, в голове крутились опасные мысли, не дающие покоя.

Вода в подземном озере была очень холодной, настолько, что могла запросто обратить в лед любую вещь, кинутую в воду. Только не замерзала она, какой бы низкой не была температура. Зачарованное озеро хранило в себе столько трупов, что их хватило бы, чтобы заполнить ими весь особняк. Голые посиневшие тела лежали на самом дне, вытягивая руки кверху, пытаясь выбраться из плена. Их пустые глаза вселяли страх, но ведьма спокойно, словно не знала о мертвецах, плавала в толще воды. Люди, волки, эльфы, ведьмы и все остальные, кто попадал в особняк — все их тела были здесь. Милая ведьмочка, демон в детском обличии, сама же и скинула эти пустые оболочки в озеро. В воде трупы разлагались медленно, а в зачарованной воде и подавно. Их тела застыли во времени, а гниль еще не распространилась к их костям. А черепа в склепе были не более чем осязаемой формой загубленных душ, чьи тела покоились на дне.

Ведьма медленно опустила руки в воду и начала плавно погружаться вниз. Вода сомкнулась над ее головой, пузыри воздуха всплывали к поверхности, а тело постепенно погружалось на дно. Как только вода полностью окружила ведьму, ее белоснежная кожа потемнела, излучая отчетливый фиолетовый свет. На теле начали появляться древние письмена, концентрические узоры распространялись по всему телу. Они расползались от шеи до щек, от спины до лопаток, от бедер до икр, пока на коже не осталось ни единого свободного места. Волосы казались черными, как и эти письмена, а распахнутые глаза более не были чудного сапфирового оттенка, лишь серый бесцветный взгляд был направлен в пустоту.

Она зависла в этой толще воды, не опускаясь на дно, но и не всплывая наверх. Одиноко застыв в этом ледяном озере, ведьма сияла опасным фиолетовым светом, чья яркость затмевала даже звезды на черном небосводе.

Луна высоко сияла холодным светом среди тусклых звезд, она дарила призрачное тепло, которое едва согревало заблудшие души. Тьма ночи постепенно менялась, она больше не несла в себе столь сильную опасность, хотя пугала не менее сильно. Небосвод понемногу светлел, луна так и застыла на одном месте. В этом мирке солнце никогда не взойдет.

С уходом черных теней дом, казалось, посветлел. Гобелены на стенах не были темными и тусклыми, пускай и содержание их осталось прежним. Свечи задорно полыхали, освещая коридоры, картины не вселяли страх и на них действительно хотелось смотреть. Волк нутром ощутил как тьма понемногу отступала, уходила в темные углы, пряталась под кроватью, за шкафом, за картинами, в тенях от полыхающих огней. И на душе от этого становилось легче, хотелось смеяться от абсурда и облегчения, что диковинно сплетались воедино.

Парень сидел на кровати, свесив ноги, в руках он держал увесистую книгу о звездах. Эта книга лежала как раз на полке, которую он сегодня уже открывал. От скуки он решил вновь заглянуть внутрь. Волку было очень интересно почему в этом доме не было книг. Дорогие картины, гобелены, вазы и всякого рода статуэтки, дорогой чайный сервиз ведьмы, но ни единой книги. Он чувствовал, будто хозяин этого особняка хотел забыть все, отречься от мира и кануть в пропасть незнания. Под кроватью, в пыли, лежала еще одна книга, но Анн к ней не прикасался. Случайная находка слишком подозрительно лежала в самом дальнем углу, а ворон до боли пристально за ним наблюдал. Такие вещи стоило читать вдали от посторонних глаз. Тем более от ведьминого фамильяра, сидящего на той чертовой полке без возможности прогнать его восвояси.

Книга в его руках была исключительно о звездах и небесных телах. О легендах и пророчествах, былинах и сказках. Содержание навевало грустные мысли, стоило только вчитаться в строки. Они несли в себе какую-то тоску и затаенную обиду, вся боль была выплеснутая на этих немного пожелтевших страницах. Исписанные вдоль и поперек, они казались хрупкими, что парень даже лишний раз боялся дышать в их сторону.

"Небесные тела на ночном небосводе, которые нам доводилось созерцать, всегда несли в себе определенную энергетику. Друиды и пророки предсказывали будущее, люди ориентировались в опустевших и диких местах, ведьмы и ведьмаки черпали силу — и все это благодаря звездам. Их мощь нельзя определить по нашим земным меркам. Даже самый сильный маг был не в состоянии здраво осмыслить силу звезд.

...

Мерцающие в небе звезды запечатлели души героев, пришедших в этот мир завоевателями, а после навеки застывших на черном полотне небосвода. Легенды гласили, что однажды, когда чары спадут, они вернуться и заберут все то, что по праву должно им принадлежать. Изначально владея этим миром, они являлись единственными его властителями. Однажды, в момент, когда все звезды погаснут, а в мир вернутся правители древности, знаменует начало конца. Исчезновение всего живого, уничтожение всего сущего."

"Каждая звезда — это жизнь одного из Великих Князей прошлого! Так утверждали письмена и древние предания, но доктор Зейдель К. О. был противоположного мнения. Архимаг уверял весь мир, что это был не более чем культ поклонения местным божествам. "Пускай он и разросся до неприличия, сути это не меняло, а суеверие легенд только подтверждало этот факт. И как свидетельствовали разбросанные руны по всему миру, правители древности смогут прийти в этот мир, когда поглотят души смертных грешников, пожертвованных на алтаре. Из этого следует, что эти древние секты, культы поклонения богам, торговали жизнями и принесли в жертву не одну сотню, не одну тысячу душ", — уверял архимаг. Подобных теорий было великое множество и все они находили подтверждения в найденных изувеченных трупах, застывших масках ужаса на их лицах и жертвенных алтарях. 2048 год по лунному календарю."

Волк увлеченно вчитывался в строчки, аккуратно перелистывая хрупкие страницы. Атмосфера тайны окутала его душу, а иллюстрации из книги, то и дело мелькавшие среди записей, волновали оборотня не хуже ведьмы. "2048 год... Какая старая книга", — невольно пронеслось в мыслях. Ей уже более пятидесяти лет, она буквально рассыпалась в руках. Но эта работа столько лет лежала в пыли на полке в пустующей комнате и никто ее не трогал, поэтому текст сохранился на пожелтевших страницах.

— Кар-р-р, и долго будешь свои бесполезные книжки р-разглядывать? — хриплое карканье ворона нарушило уютную в кои-то веке тишину. Анн нахмурился и поджал губы, зыркнув в сторону птицы. В голове мелькали мысли, но волк так и не придумал как избавиться от этого бесполезного, надоедливого и отчасти больного ворона.

— А тебе какое дело? — скривился Анн. — Времени у меня предостаточно. Если не нравится — лети отсюда. Тебя сюда даже не приглашали.

— Времени? Ка-ка-ка, — хриплые звуки вызывали холодок по спине. Так смеялись только чудища, неестественным мертвым смехом. Анн закрыл книгу и уставился на смеющегося фамильяра, забавно размахивающего крыльями. В какой-то момент показалось, что этот несуразный ворон просто свалится на пол. — Времени-то у тебя и нет. Закончилось оно, давным-давно, даже раньше, чем ты сюда попал, ка-ка-ка.

Волк отложил книгу на кровать, а сам поднялся на ноги. Его желтые глаза недобро мерцали в темноте. Черный фамильяр больше не веселился, опасаясь гнева оборотня. Фамильяр не был столь сильным, чтобы совладать с разбушевавшимся волком, а идти против демона и подавно.

— Просто не мешай мне. Я хочу выбраться отсюда живым, понятно?

— Живым? Ка-ка-ка! Живым-живым, — насмехался ворон. — Моя хозяйка тоже верила, что выберется отсюда. Живой. Ка-ка-ка.

— Ты про ведьму? — спокойно переспросил волк, но в груди сердце забилось быстрее. Вот оно! Ниточка, которая могла помочь ему пролить свет на происходящее. Анн невероятно сильно хотел узнать историю хотя бы одного из его предшественников, но спрашивать у ворона напрямую было неразумно. Вряд ли бы тот сразу ему все и рассказал. — Сью твоя хозяйка, верно? Она хозяйка этого дома?

— Думаешь рассказ тебе поможет выбраться, кар-р-р? — ворон недовольно взмахнул крыльями, несколько перьев оторвались. Кружа, они плавно опустились на пол. — Моя хозяйка была очень сильной ведьмой, а ты слабый волк! У тебя ничего нет, ни единого шанса уйти. Даже не пытайся! Ка-ка-ка!

Ворон ехидно стрекотал, вытягивая шею, хлопая крыльями. Анн опустил голову вниз, в его желтых глазах затаилась злоба. Зрачки вытянулись в две щелочки, зрение обострилось, оборотень навострил уши, слушая хриплый птичий смех.

— Да, ты прав, я всего лишь слабый волк. Не силен, как все мои сородичи, не владею магией и ничего о ней не знаю, ведь я всего лишь оборотень, — парень поджал губы. Сердце отдавало тупой болью. Анн поднял свои желтые глаза, впиваясь взглядом в черную птицу. В его сердце бушевал шторм, в голове понемногу появлялись какие-то осмысленные очертания происходящего. — Но, знаешь, я хочу выбраться, не важно волк или кто-то другой.

— Ты трус, даже стоять против него не сможешь, не то чтобы сражаться! — сердитое карканье разнеслось по помещению.

— Да, я боюсь, — тихо начал Анн. Его руки еле заметно дрожали от налывших эмоций. — Боюсь, мне страшно и я не хочу умирать. Есть множество вещей, которые я не успел сделать, — парень сглотнул подступивший к горлу ком. На глаза навернулись слезы, а сердце в груди сдавливало от тяжести, но его лицо... Его захлестывала с головой злость, понемногу она росла в его душе, пока не превратилась в гнев.

Его серые волосы казались седыми, а в глазах не было блеска, казалось, они даже не отражали свет. Под его глазами залегли глубокие тени, во всем теле чувствовалась небывалая усталость, что сковывала всю его сущность, не давая здраво мыслить. Конечности тянули к земле, хотелось лечь. Лечь на пол и забыться. Это все казалось сном, слишком абсурдным и нереальным сном. Но ворон взмахнул крыльями, привлекая внимание.

— И что же ты сделаешь, ка-ка-ка! Ты жалкий. Жалкий и слабый волчонок. Щенок.

— Да что ты можешь знать? — Анн стиснул зубы. — Разве ты можешь понять мои чувства? Ты всего-то мертвая птица! Тебе какая разница, слаб я или нет? Разве это решает достоин ли я жизни? Раз так, то твоя хозяйка была не сильнее меня! — выкрикнул во всю оборотень. Его трясло, все тело дрожало, будто ударила молния. Страх, вперемешку с гневом накатывал волной, захлестывая его сознание с головой. Он тонул в этом болоте. Тянул руку вверх, а черная беспросветная мгла маячила перед лицом. Беспомощно увязая, без надежды на спасение, он опускался все ниже, к самому дну. Но стиснув кулаки, он продолжал кричать в пустоту. Парень и сам уже не понимал, говорит он с вороном или с самим собой. — Ты просто чертов фамильяр, что должен был умереть с ведьмой, но вместо этого ты остался здесь. Трус! Да ты просто боишься! Чем ты лучше меня? Ты предал свою хозяйку! — оборотень издевательски хмыкнул, растягивая губы в презрительной кривой полуулыбке. — И кто из нас и более жалок?

— Кар-р-р! — ворон громко хлопнул крыльями, что в комнате поднялись кверху потоки воздуха и закружились в причудливом танце. Волк зажмурился, прикрывая лицо руками. Мимо пролетела пара черных перьев, плавно опускаясь на пол. — Ты ничего не знаешь! Моя хозяйка была лучшей ведьмой!

— Вот именно. Была, — криво усмехнулся Анн. Ворон смотрел на него безумным взглядом отчаянной мертвой птицы. Если что и почувствовал парень при взгляде на это чучело, так это отвращение. Этот ворон был давным давно мертв. Его глаза проваливались внутрь, а стойкий запах гнили уже въелся в этот труп. Тошнило уже только от того, что при каждом взмахе его угольно-черные перья осыпались на пол, оставляя после себя ковер из черных искореженных обломков. — Она была сильной ведьмой, правда? Я уверен, что она хотела быть известной, достичь вершины, но умерла здесь. Да ее уже и забыли все! Кто бы вспомнил о какой-то пропавшей ведьме? — волк издевательски хмыкнул. Кровь бурлила внутри, словно лава, тянулась по венам. — Твоя хозяйка умерла зря, ведь никто не узнает что случилось на самом деле. Она окончательно сгниет здесь, в этой тюрьме! Да на твоем месте, меня бы просто воротило от самого себя!

— Кар-р-р! — ворон, не выдержав, набросился на волка. Он резко спикировал с полки, на которой сидел, и вцепился в плечо острыми когтями. Кровь брызнула и Анн моментально схватил того рукой, отбросив в сторону. Острые волчьи когти проткнули птицу, запах гнили ударил в нос, вызывая рвотные позывы. Оборотень поморщился, заметив какие глубокие борозды оставил на плече проклятый фамильяр, а ворон яростно уставился на парня. Черные перья на теле вздыбились, а мертвый взгляд словно выворачивал наизнанку душу. — Раз ты такой смелый... Если считаешь, что сможешь обмануть этого демона, то вперед! Выгляни в коридор и попробуй сохранить свой настрой, ка-ка-ка.

Хриплый птичий издевательский хохот эхом отразился в голове. Волна ненависти в сердце оборотня, как цунами, обрушилось на берег и все тут же затихло. Чувства притупились, оставляя за собой только пустоту. Беззвучную, затягивающую в свои пленительные сети, тьму. Анн уставился пустым, ничего не выражающим, взглядом на ворона.

— О чем ты? — голос невольно звучал уставшим. Парень чувствовал как пустота понемногу вытягивала все его эмоции. Тело будто становилось свинцовым, грудь сдавливало, и волк уже не мог понять в чем причина такого перепада. Да и не хотел понимать. Не хотел думать. Мысли сами от него уплывали, растворялись во мгле, в пучине его бесполезных переживаний и глупых надежд.

— Выйди. Глянь! И ты сам все поймешь, кар-р-р!

Волк безразлично смотрел на птицу, которая ни с того ни с сего вздыбила свои перья. Фамильяр вытянул шею, взмахами крыльев понимая в воздух устилавшие пол черные перья. Надменный вид вызывал кучу вопросов, но парень проглотил их все. Он спокойно подошел к двери, даже не задумываясь о том, что там, в коридоре, могут прятаться чудовища. Его душа была переполнена страхом и отчаянием, сил оставалось все меньше. Волк навострил уши, там точно никого. Анн дернул ручку на себя, открывая вид мрачного, полностью затянутого тьмой коридора, где не было ни окон, ни настенных свечей, ни магических светильников, ни картин, ни-че-го. Только устрашающая тьма, что поглощала каждый участок света.

— Кар-р-р, тебя убьет не столько проклятый демон, сколько этот жуткий особняк, ка-ка-ка! — вновь прокаркал фамильяр, наблюдая за вытягивающимся в удивлении побледневшим лицом. Во рту резко пересохло.

— За что? — парень стиснул зубы, ладони непроизвольно сжались в кулаки. На глаза навернулись слезы, волк сглотнул подступивший к горлу ком. Отчего-то оборотень чувствовал себя брошенным на произвол судьбы. Он словно застрял в чьей-то мерзкой игре, фильме ужасов, где каждый пытается уколоть его побольнее. Ноги подкосились и Анн осел на пол, не веря в происходящее.