Глава 9. Развязка.
— Знаешь, чего я хотел бы больше всего на свете?
Послышалось тихим, еле слышным шёпотом от друга.
— Чего же?
— ...
Он на секунду замолк, прикусив нижнюю губу.
Пустой, безжизненный взгляд был направлен куда поверх моей головы, в сторону одного из заколоченных окон.
Они выступали горьким напоминанием о той близкой, но одновременно такой далёкой свободы.
Интересно, сколько времени уже прошло с нашей пропажи?
И ищут ли нас вообще...
— Хотел бы вернуться назад, в ту беззаботную студенческую жизнь и по-настоящему вкусить весь юношеский азарт.
— Но мы не сможем...
«Не сможем...», — эхом отразилось у меня в голове.
Я посмотрел на друга, чей безжизненный взор был уставлен в сторону очередного заколоченного окна, кое выступало горьким напоминанием о том, как близка, но в то же время далека желанная свобода.
Тут час из раздумий меня вырвал резко раздавшиеся кашель.
Паша прислонил руку ко лбу, оперевшись спиной о шершавую поверхность стены. Слабость и озноб снова дали о себе знать.
Мой взгляд упал на его раненой плечо: кожа вокруг раны потемнела, а вокруг были видны маленькие пузырьки с какой-то жидкостью.
«Ему становилось всё хуже, я это видел».
«Кожа была бледная как мел, голос осип, а его стеклянный взгляд с каждым разом приводил меня в ужас».
«Хоть он всеми силами и старался это скрыть...».
— Нам нужно идти дальше, — я прервал тишину, — чувствую, что начинаю сходить сума под натиском этих стен и этих надоедливых воплей!
Я помог другу подняться, после чего мы продолжили путь.
«Не для того мы столько прошли, что б тут взять и сдохнуть!».
«Но сколько бы мы не ходили, казалось это место играло против нас».
«Ощущение будто время для нас остановилось и мы ходим кругами».
«Сопровождающий вопль этих тварей был слышен отовсюду, хотя сами они больше нам по пути не попадались».
«Должно быть это и к лучшему».
Мы завернули в очередной поворот и...
Вот она - долгожданная лестница, ведущая в третий корпус больницы.
От переполняемых эмоций, я оскалился, выдавливая из себя что-то на подобии улыбки. Выдал нервный смешок.
— Мы нашли её Паш, нашли!
Я до сих не мог поверить своим глазам, наконец-то мы выберемся с этого клятого подвала.
— Идём!
Только но я схватился за ручку двери, как твёрдая, холодная рука упала на моё плечо, останавливая меня.
— Мм? — я обернулся, в недоумении уставившись на друга, — Паш?
— Это конец...
Я обомлел, нервно закусив губу:
— Пфф. Это не может быть концом, вот же она - дверь, перед нами! — Я убрал его ледяную руку со своего плеча, — давай пошли.
— Это конец для меня, Вань.
— ...
В кромешной темноте я толком и не смог различить изменения цвета кожи на открытых участках.
И только когда он наклонил голову на бок, я смог разглядеть поражённые тёмно-коричневым цветом участки кожи на левой стороне лица.
Кожа выглядела мраморной, преображаясь в мёртвую, чёрную корку, а из макушки выделилась засохшая, вязкая жидкость.
— Тебе пора отпустить меня.
Безжизненные глазницы уставились на меня, в то время как земля ушла из под моих ног.
Осознание пробило меня мгновенно.
— Не верю...
Я схватился за голову, не у силах обуздать переполнявшие меня чувства.
***
«...Душераздирающий крик раздался на всё помещение. Их заглушали истошные вопли, полные дикого воя...».
«...Нащупав какой-то железный прут, я подхватил его и замахнулся в темноту...».
«...Со всей силы я замахнулся и хлестнул ржавой кочергой его по спине...».
«...Тварь взревела, истошный вопль с новой силой прозвучал в стенах помещения...».
***
Я не стал медлить и замахнуться снова, пока оно отвлеклось и насквозь пробил ему череп.
Оно упало, дёргаясь в предсмертных агониях.
Тяжело дыша, я уставился на него. Адреналин зашкаливал, кровь горела.
И только когда оно перестало подавать признаков жизни, я повернул свою голову в сторону Паши, мёртвого.
Он лежал на земле с полу-оторванной ногой и оголенным от плоти плечом, из под чего сочилось алая кровь.
***
— Ты остался там, внизу, — я вскинул голову, шепнув в пустоту, — это конец для тебя...
После чего потянул ручки двери вниз и открыл её. Затхлый воздух окутал меня вновь. Но мне было плевать.
Я был слишком изнеможен, что б поддаться панике. Слишком уставшим, что б впасть в безумие.
Может так выглядит оно - смирение...
Я молча шёл вперёд, даже не заглядывая в остальные двери, ища лишь одну.
Меня почему-то переполняла уверенность в том, что она здесь... она должна быть здесь.
И вот переломной скрипнула дверь, где я и обнаружил тело Лизы.
Она лежала на прогнившем матрасе с проломленой головой.
У меня не было сил оставаться здесь дольше, поэтому я молча двинулся дальше.
Пока шел, я всё думал: вспоминал былые дни, общие счастливые и грустные моменты, связывавшие нашу дружную компанию.
Но теперь они навсегда останутся заложниками этого места, но у меня ещё есть шанс и упускать его я не собираюсь!
Я не имею права на поражение...
Однако долго мне блукать не пришлось. Я её нашёл.
Тут то мне и пригодился ключ, найденный в самом начале.
Отперев дверь, я вдохнул свежий воздух полной грудью.
На глаза навернулись слёзы, слёзы радости. Я смог, я выжил...
Я справился, не подвёл их...его...
Этот момент стал последним, что мне запомнилось, прежде чем белая пелена вернула меня в реальность.
***
Полосы света от дневного солнца, пробивающиеся сквозь занавесы, освещают больничную палату.
Монотонный гул аппаратов сливался в единое тягостное биение.
Мерцающие лампочки на мониторе отсчитывали ритм Ванькиной жизни, подчеркивая каждое его слабое движение.
Переодически раздавались резкие звуки сигналов, выступая напоминанием о борьбе, которая шла в его теле, несмотря на полное отсутствие сознания.
И вот в нём медленно начали просыпаться ощущения:
— ...давление стабильно...
— ...сегодня утром он-н-н...
Медленно возвращаясь к сознанию, расплывчатые звуки голосов врачей эхом раздались в голове, становясь всё более чёткими.
Их разговоры смешивались с фоновым шумом, который постепенно начал принимать осмысленность.
Глаза, ещё не полностью открывшиеся, размыто различают силуэты людей в белых халатах:
— Мрх...
Что-то пробурчав себе под нос, я открыл тяжелые веки.
Чувство тяжести и слабости сковало всё моё тело.
— Он очнулся, передайте глав.врачу, что он может приступать.
— ...
Я открыл рот, но не произнёс ни слова. В горле пересохло, да и всё ещё был слишком слаб.
— Принесите воды. И решите в...
Я отключился.
Когда проснулся, говорить стало легче. Хотя состояние было паршивым:
— Г-где я? И как я сюда попал?
— Вы находитесь в городской больнице на Фонтовске. Вас с ещё одним парнем привезли сюда под поздний вечер в критическом состоянии и госпитализировали, после чего вы впали в кому и никто не знал точно когда вы проснётесь, — он замолк, прежде чем добавить, — и проснётесь ли вообще...
— Сколько я так пролежал?
— 3 недели.
«3 недели...».
В моей голове постепенно начал складываться пазл...
В то время как врач продолжил:
— Вы попали в автокатастрофу и вам чудом удалось уцелеть.
— А что насчёт парня, — опомнился я, — ну, которого привезли вместе со мной?
Врач прикусил губу, убрал взгляд:
— Мне жаль, но из всех пострадавших выжить удалось лишь вам...
Сердце пропустило один удар...
— Когда скорая прибыла на место происшествия, трое ваших друзей уже были мертвы, — врач кротко вздохнул и продолжил, — как показало расследование две девушки умерли сразу, а парень прожил ещё недолго и вскоре скончался после них. Бедолага недолго мучился.
— А что насчёт второго? Павла Ринченка.
— Как и вы, он пребывал в критическом положении. Как никак водитель, а им часто достается больше других, но пока его везли, состояние всё ухудшалось. Врачи всеми силами боролись за его жизнь, уже здесь - в больнице, но увы он скончался, незадолго до вашего пробуждения.
— ...
Я было открыл рот, но сказать ничего не мог.
«Это конец для меня...».
На глаза навернулись слёзы, но я быстро взял себя в руки.
— И ещё кое-что...
— ?
— Один из наших врачей нашёл это в вашем кармане, — Он указал мне на тумбу, где лежала Пашина зажигалка, — чёрная, с золотой выгрировкой, должно дуть ценная для вас вещь.
— Д-да...
Я лишь кивнул, прикрыв тяжёлые веки и расслабив тело, как-никак болезненные ощущения и пребывание в коме дали о себе знать.
— Думаю, вам нужен отдых, ваши близкие обязательно смогут посетить вас, но чуть позже. Надеюсь, вы быстро прийдёте в норму.
Договорив, он потянул ручку двери вниз, попутно кинув что-то одной из досматривающих меня медсестёр и покинул палату.
***
На протяжении пяти дней я реабилитировался, но на окончательное восстановление ушло больше месяца.
За это время я узнал, что водитель грузовика - шестидесятипятилетний мужик - который влетел в нас в тот роковой день, также скончался быстрой смертью.
Вскрытие показало, что жизнь покинула его ещё ДО того, как он столкнулся с нами. Оторвался тромб...
Меня также мучал вопрос о «сне», который я видел, находясь в коме. Насколько мне известно мозговая активность во время составляется комы находится на нуле, когда человек не может реагировать на внешние стимулы и внутренние потребности организма.
А если и сохраняться определённые её формы, то она фрагментированна и неполная, что включает в себя реакции на звуки или другие стимулы, которые можно зафиксировать с помощью методов нейровизуализации.
В прочем, это уже неважно...
***
Закрыв свой ноутбук, Ваня пошёл на кухню и достал пачку сигарет. Взял в руки чёрную, с золотой выгривкой, зажигалку и закурил.
Прошёл ровно год с тех злосчастных событий и он уже давно отпустил ИХ, но что-то всё-ровно не давало ему покоя.
Казалось бы, ничего не изменилось и жизнь шла своим чередом, зато изменился он.
Всё казалось каким-то скудным, серым...
Несуразным...
Но такова жизнь и нужно искать в себе силы преодолевать любые сложности, в независимости от того каков исход ждёт впереди.
А жизнь - штука, полная сюрпризов. Можно просто взять и смирится с неизбежным, а можно выкарабкаться и из большего дерьма, продолжая двигаться вперёд, вкушая сладостный вкус долгожданной свободы.
Свободы, навсегда оставшись заложником своих сокровенных страхов - будь-то пустота, окутанного мраком города или дряхлые стены адской больницы.
Но это уже совсем другой разговор.
И совсем другая история :)
***
До новых встреч!😃.
Спасибо, если дочитали до конца. Буду рада почитать ваши отзывы.