Оковы.
Гриша не придумал вескую причину, из-за которой мама могла бы перевести меня в другую школу. Сказать правду он не мог, ведь тогда мама бы пошла к директору и химика незамедлительно выперли бы со своего места. Поэтому, план Гриши затягивался и это был знак того, что мне нужно действовать. Несмотря на чрезмерный контроль маминого ухажёра, я все же могла поговорить с Тимуром в школе. На большой перемене я позвала его в лаборантскую и заперла дверь.
- Твой дядя хочет перевести меня в другую школу,- заглянув в его темные глаза, сказала я.
- Я знаю. Но я уйду сам.
- Что? Ты с ума сошёл? Гриша хочет вышвырнуть меня из этой школы, чтобы ты не потерял место, а ты собираешься добровольно уйти?
- Да. Сначала найду новую работу, чтобы дядя не возмущался, а потом спокойно уйду.
- Зачем ты делаешь это?
- Тебе надо доучиться, Кира. Ни один адекватный человек не переводится из школы за два месяца до ЕГЭ.
- Ни один адекватный человек не бросит меня здесь одну! - ком обиды встал у меня в горле.
- Тише.
- И как мы будем существовать дальше? Расстанемся? - шепотом спросила я.
- А мы разве встречались? - Тимур безразлично смотрел в пол.
Его фраза поставила меня в ступор. Слезы так и норовили покатиться из глаз.
- Ну что ты растерянно хлопаешь глазами?- вдруг продолжил учитель. - Всё подходит к логическому завершению.
Слезы предательски душили и не давали вздохнуть.
- Ты же любишь меня,- еле дыша прохрипела я.
- Нет.
Буквы врезались в душу как острые ножи. Слезы тонкими ручейками спускались по щекам.
- Врешь.
- Мне уже нет смысла тебе врать.
Звук школьного звонка привёл меня в чувства. Я выбежала из лаборантской, толкнув химика плечом, и поспешила скрыться в укромном месте. Этим местом оказался уголок за лестницей, где стояла старая сломанная кушетка из медпункта. Я сорок минут прорыдала в одиночестве, пока меня не нашла испуганная техничка и не отвела к директору.
В кабинете у директора я окончательно успокоилась, наврала в три короба, что у меня случилось несчастье, о котором больно говорить, получила официальное освобождение от уроков на сегодня и пошла домой.
Я брела по знакомым улицам, еле перебирая ноги, которые насквозь промокли от талого снега и луж. Дома меня не ждут, не стоит туда торопиться. Очередная глупая попытка позвонить Тимуру, но на этот раз "номер не существует". Черный список, не иначе. Вот и закончилась наша с ним история, не успев начаться. Организм обезвожен, плакать нечем, да и не за чем. Я сухо кашляю и бреду, разгребая ногами лужи, к родному дому. Чувствую себя так, будто меня пропустили через мясорубку. Никаких эмоций.
А вечером подскочила температура под 40.
- Ну как тебя так угораздило, родная?- волновалась мама. - Пей вот эти таблетки. Я тебя мигом вылечу.
В итоге, я заболела ровно на полторы недели, за которые многое изменилось. Место Тимура Андреевича освободилось, я больше не видела его и не знала, как связаться. Не имею ни малейшего понятия о том, что произошло между мамой и Гришей, но он сразу после ухода химика уехал в Москву и больше не звонил маме. Наша квартира стала обителем депрессии. Даже позитивная и жизнерадостная мама теперь часто грустила и плакала. Ну а я старалась не плакать, и убеждала себя, что ничего в этом мире не стоит моих слез. Я даже не представляла, что ждёт меня дальше.