Начало
— Холли, мы с тобой знакомы уже 5 лет, а прогресс нашего общения по-прежнему равен нулю.
Девушка напрягается всем телом, ничего не отвечая на этот счет. С двенадцати лет она привыкла сдерживать свои эмоции, умалчивать, игнорировать. Это ей помогало, пока в пятнадцатилетнем возрасте отец не привел ее за руку к психологу со словами: «Думаю, ей надо с кем-нибудь поговорить.»
— Я ведь разговариваю, — спокойно произносит Холли, стреляет глазами в полную женщину, сидящую напротив нее в большом кожаном кресле цвета кофе.
Миссис Бэккер была типичным представителем звания высококвалифицированный психолог. Женщина любила носить красную помаду на своих тонких губах, очки с толстым стеклом и закалывать свои красные короткие волосы заколкой с розовыми стразами. От нее пахло кошачьей мочой вперемешку со сладкими духами, отчего в первый же день их знакомства Холли сделала вывод, что, скорее всего, психолог нужен не ей, а именно этой женщине. Хотя, иногда ей и правда легчало от разговоров с Миссис Бэккер.
— Тогда может расскажешь об инциденте, произошедшем два дня назад в колледже? — вскидывает брови женщина. Миссис Бэккер с ухмылкой тянет свою корявую руку к чайнику и наливает в обе кружки липовый чай.
— Мы уже говорили об этом, — произносит Холли, опустив взгляд на свои искусанные ногти. И сколько различных методов она перепробовала, чтобы отучить себя от этой вредной привычки, но каждый раз ее глаза вместо красивых рук с ухоженным маникюром, который так привычен для ее ровесников, видят короткие ногти с покусанной заусеницей.
— Мистер Флигман нашел тебя на полу в туалете, у тебя была сильная истерика, что же все-таки произошло?
Холли нервно облизывает свои губы. Она столько раз повторяла самой себе, что она нормальная, но странные вещи так и норовят произойти с ней. Девушка уже и не помнит, когда в последний раз засыпала без снотворных. Она бежала, но нигде не могла спастись от этого видения...и от этого голоса.
Патрик мчал на всех скоростях. Холли нервно вжалась спиной в заднее сиденье, все это время смотря вниз на свои ноги. Ей было страшно поднять взгляд на окно и осмотреть улицы города.
«Мы скоро встретимся».
Холли округлила глаза и посмотрела на отца. Патрик крепко сжимал руль, сосредоточив все свое внимание на дороге. Казалось, если бы она с ним заговорила, он бы даже не заметил.
Девочка поднялась на колени и все же решилась посмотреть на улицу через заднее окно машины. Прищурившись, Холли заметила неподвижный темный силуэт. Она продолжала смотреть на фигуру, пока ее очертания полностью не растворились.
На смену городу пришел густой лес, а после показалось табло «Добро пожаловать в Лоствальд». Они окончательно выехали за пределы города.
Холли все это время задумчиво смотрела в окно. В тот день она и задалась вопросом: Кто это? А может ей показалось?
И ей не показалось. Темный силуэт не оставил ее, а продолжил преследовать последующие 8 лет, а тот голос стал причиной ее ночных кошмаров.
— Холли? Все в порядке?
Девушка пару раз моргает, полностью выходит из раздумий, и переключается на
психолога. Коротко кивнув, она на автомате отвечает.
— Я нормальная.
Она четко произносит эту фразу, тем самым говорит Миссис Бэккер, что она не готова обсуждать эту тему.
«Я нормальная».
Девушка часто произносит эту фразу, как только слышит в свой адрес «ты точно в порядке?» и тому подобное. Холли отвечает так всем, но на самом деле она пытается убедить в этом саму себя.
Возможно, женщина и хороший психолог, но Холли не понимает ее приемы. Она получает информацию от клиента с помощью давления на слабые места. Девушка обнаружила это не сразу, лишь тогда, когда говорила об отце, а на следующий сеанс Миссис Бэккер давила этим, с целью выпытать другую информацию. После этого их откровенные разговоры постепенно сошли на нет. Для Холли поход к психологу теперь просто воспринимался привычкой и желанием хоть немного разгрузить мозг.
Нервно вздохнув, Миссис Бэккер все же принимает поражение. Женщина протягивает чашку чая Холли, после чего решает перевести тему.
— У него скоро день рождения.
Девушка хмыкает, пока делает маленький глоток чая.
— Я знаю, ведь он мой отец.
Отец. Раньше это слово значило гораздо больше. Отец остался для нее сладостным воспоминанием из детства. Он был для нее любимым папой, который читал ей сказки перед сном, учил кататься на велосипеде и готовил изумительное миндальное
печенье. Отец был для нее проводником в город волшебства и чудес. Но только город волшебства и чудес рассеялся, а вместе с ним и его сладостный образ.
После переезда из Лоствальда мужчина изменился, замкнулся в себе. Он мог сутками просидеть у себя в кабинете. Благодаря этому тринадцатилетняя Холли научилась самостоятельно заботиться о себе и о мужчине. Они поменялись ролями, и теперь уже Холли готовила папе миндальное печенье, рассказывала ему сказки и учила жить заново.
— Ты поедешь к нему? — интересуется женщина, отпивая чай.
Холли молчит, решает не говорить то, что она думает на самом деле. Она не хочет ехать к нему. Девушка сделала все, чтобы вырваться из дома: переехала в Роттенхам, поступила в юридический колледж. Она приезжала лишь на зимние каникулы и на его день рождения, и она ненавидела это времяпрепровождение.
— Поеду, — коротко кивает девушка. Ей не нравятся разговоры об отце. Миссис Бэккер все еще пытается выпытать хоть что-то, надавливает на одно из самых больных мест.
— Ты до сих пор не простила его, да?
На этот раз Холли не может побороть желание закатить глаза. Началось ее самое любимое. Давление со стороны психолога.
— Думаю, на сегодня достаточно, Миссис Бэккер, — отвечает девушка и встает с мягкого диванчика.
— Но...
— И спасибо за чай, — кивает Холли и, прежде чем выйти из кабинета, берет леденец на палочке, который лежит в корзинке со сладостями.
Когда след девушки в кабинете простыл, Миссис Бэккер разочарованно вздохнула. Для нее это уже привычная вещь. Холли поступала так всегда.
— Прогресса никакого, — недовольно бурчит женщина, а после снимает свои очки и протирает их.
***
— Я думаю, тебе пора прекратить ходить к психологу. Точнее, я не понимаю зачем ты это делаешь.
Звонкий голос доносится через динамик телефона. Холли спокойно подрезает засохшие листья фикуса, пока Мэри тараторит без остановки. Она перестала слушать на том моменте, когда девушка завела тему о психологе.
Холли в принципе не любила подобные разговоры. Она неоднократно говорила об этом Мэри, вот только та или забывала, или делала назло.
— Эй, девушка, ты вообще слушаешь меня?
Холли откладывает ножницы с характерным звуком. Мэри воплощала в себе тот самый образ идеальной подруги, которым пестрили все известные американские сериалы. Она была веселой, местами наивной и очень активной. Мэри любила все яркое. Холли уже и не помнит ее настоящий цвет волос. За блестками, цветными волосами и эпатажными нарядами Мэри пыталась скрыть свою неуверенность в себе. Может быть, именно поэтому они и стали хорошими друзьями. Мэри скрывает непринятие своей внешности, а Холли — борьбу со своим внутренним миром.
— Да, я слушаю.
Девушка присаживается на диван, на секунду прикрыв глаза. Хоть Мэри и была ей близка, но все же она и с ней до конца не могла быть открытой. Как и со всеми. После произошедшего и последующего предательства девушка боится снова оказаться в том замкнутом круге, из которого еле нашла выход.
— Это просьба моего отца, да и Миссис Бэккер иногда бывает забавной, — переводит в шутку Холли. Вместо смеха девушка слышит недовольный вздох подруги.
— Ты точно хочешь поехать к нему? После всего, что случилось, ты продолжаешь к нему ездить...
Холли снова прикрывает глаза. Они с ним редко общаются по телефону. Психолог и визит домой дважды в год были единственным его условием взамен на ее полное содержание в Роттенхаме. И пока девушку устраивает такой расклад.
— Мне надо, — она коротко произносит, устало потирает переносицу.
Девушка не уверена на все сто процентов, что действительно этого хочет, но знает одно: ей надо приехать.
— Ладно, как скажешь. И кстати, погода завтра ожидается еще отвратней, чем сегодня. Будь осторожна.
Холли хмыкает. Уж дождь с грозой — это явно не то, о чем она переживает. В какой-то мере, ей нравится такая погода. Она напоминает девушке Лоствальд. В этом городе очень редко выпадали солнечные деньки. В детстве Холли нравилось играть с дождем, запускать бумажные кораблики, которые она мастерила вместе с Паркером, по лужам, скрывать от мамы, что она не носила тот противный дождевик, потому что ей не нравился его ядовито-желтый цвет. Правда, после этого ей приходилось пить горький сироп от кашля, но все же для Холли это приятные воспоминания. Несмотря на страшный конец, в Лоствальде она была счастлива в кругу семьи и друзей.
После парочки занудливых нравоучений от Мэри Дэвидсон Холли завершает звонок.
На смену звонкому голосу подруги приходит лишь тиканье часов, что отделяет небольшую квартирку от загробной тишины. В такие моменты Холли не может до конца определиться: любит ли она тишину или одиночество пугает ее? У нее была возможность заселиться в студенческий городок, какое-то время она и жила там, пока ночные кошмары не начали тревожить не только ее, но и соседей. Холли ненавидела, когда ее считали странной, а в студенческом кампусе именно такой ее и считали. Спустя месяц она перебралась в небольшую квартирку на 12 этаже. Теперь же ночные кошмары не тревожили ее соседей, только ее саму.
Завтра у Холли предстоит сложный день. Дорога будет относительно недолгой, хотя, в связи с нынешними погодными условиями, к поездке прибавляются еще 2 часа. И девушку это радует. Ей необходимо дополнительное время, чтобы все как следует обдумать. Как себя вести с отцом? Что говорить ему? Стоит ли вообще что-либо рассказывать?
Эти мысли каждый раз перед поездкой не дают ей покоя. Складывается впечатление, что она едет не к родному человеку, который ее вырастил, а к незнакомцу.
До вечера Холли возится с фикусами. Она купила домашние цветы не столь для интерьера, как для отвлечения. Уход за ними успокаивает ее. В ее квартире могло быть не всегда чисто, но зато фикусы всегда были в идеальном состоянии.
Закончив с цветами, девушка идет на кухню, чтобы приготовить кофе. Она ненавидит вкус кофе, но благодаря ему она может отсрочить сон еще на пару часов. Если выбирать между мерзким вкусом кофе и ночными кошмарами, то Холли, не раздумывая, выберет первый вариант.
Зайдя на кухню, девушка решает не включать свет. Комната хорошо освещается из-за частых вспышек молний за окном.
Холли подходит к окну, чтобы взглянуть на ночной, дождливый Роттенхам. Что же, дождь придает этому городу некую умиротворенность. Обычно в 10 вечера здесь кипит жизнь, а сейчас на улицах царит пустота. Никого. Абсолютно никого. Будто никто и не живет в этом городе.
Следующий раскат грома прозвучал громче всех предыдущих. Холли хмуро сводит брови и присматривается к окну. В отражении за своей спиной она видит тот самый темный силуэт. Испуганно округлив глаза, девушка быстро оборачивается назад, но никого не обнаруживает.
Тяжело дыша, Холли быстрым шагом направляется в ванную комнату.
— Я нормальная, я нормальная, — через каждую секунду она бубнит себе под нос.
Дрожащими руками она тянется к белому шкафчику, открывает его и берет пузырек с таблетками. Холли быстро проглатывает две таблетки успокоительных, а после медленно поднимает тяжелый взгляд на свое отражение в зеркале.
Она видит перед собой невысокую и слегка худощавую девушку. Русые волосы небрежно спадают на ее плечи, а концы закручиваются. Чересчур бледная кожа и мешки под глазами явно не придают ей шарма.
— Я нормальная, — медленно произносит девушка, глядя в свои же бездонные синие глаза.
Я нормальная.