Chapter 17
Джулия Робертс
Он привозит нас на набережную. По дороге заезжает в Макдональдс. Покупает Биг Мак меню и кофе. Я молча наблюдаю за Хосслером, не веря всему, что сейчас происходит. Сказать, что я в шоке – соврать!
Не понимаю. Точнее, не хочу понимать, что я, в здравом уме, сижу с ним рядом и дышу одним и тем же воздухом.
Машина останавливается. Джейден глушит мотор, берет в охапку два бумажных пакета с едой, а мне достаются стаканчики с кофе.
– Давно я здесь не был, – он идёт впереди, но всё время оборачивается, чтобы посмотреть, не сбежала ли я. – А ты? Когда была в последний раз?
– Три года назад.
– В тот день? – щурит глаза.
Я понимаю, о каком дне он говорит. Помню его, как сейчас. Счастливые, влюбленные. Вдвоём, а теперь... Просто рядом.
– Да, – выдыхаю.
Он улавливает в моём взгляде грусть. Хмурится:
– Почему ты тогда сбежала? Из-за папы?
– Да, – набираюсь смелости посмотреть на него. Поджимаю губы. Трудно дышу. – Пожалуйста, не надо о прошлом. Не хочу.
– Ладно, – кивает головой. – Идём на нашу лавочку.
Его «нашу лавочку» задевает в моём сердце печальные струны.
Глупо всё. Нелепо. По-дурацки.
Остаться... Нельзя... Уйти.
Джейден плюхается на лавочку. Закидывает ногу, одна на другую, достаёт из бумажного пакета бургер и начинает есть.
Я стою на месте, не шевелясь. Смотрю на него и не дышу.
Выглядит он печально. Замученный. Похудевший.
Жалко. Вот так смотреть и ничего не делать жальче всего. А еще, как назло, в голову лезет дурацкое воспоминание, когда буквально недавно, мы ужинали… Втроём, в квартире Пэйтона. Тогда Джейден восхищался обычным картофелем, мясом; говорил, что давно не ел подобного!
Чёрт…
Как же хочется его накормить нормальной едой.
Отворачиваюсь. Тянусь к мобильнику. Набираю маму и говорю, что задержусь на час. Узнаю, что с сыном всё хорошо, а потому облегчённо выдыхаю.
– Джули, всё хорошо? – Джейден заглядывает в мои глаза. Перестаёт есть, хлопает ладонью по лавочке: – садись. Я не кусаюсь.
– Я постою. Спасибо.
– Вредная, – улыбается. – Колючая, как всегда.
Краснею.
Не знаю, куда себя деть.
Сажусь на лавочку, подальше от него.
– Что с рукой? – спрашиваю из-за обычного любопытства. Наверное…
– Поранился.
– И?..
– Болгарка. На работе, – коротко отвечает.
Врёт? Не знаю. Когда-то он тоже «ранился», а на самом деле… Скажем так, был слишком импульсивным.
– У врача был?
– Нет, – пожимает плечами.
– Ну, как так, а? – повышаю тон, а он улыбается. В глазах появляется блеск, отчего я еще больше краснею. Произношу более сдержанно: – нельзя наплевательски относиться к своему здоровью. Сходи в больницу. Пожалуйста.
– Джули, ты же знаешь, я не по больницам.
Ухмыляется. Смотрит выжидающе. Ждёт, когда я предложу свою помощь.
Чёрт!
– Я могу посмотреть твою руку, но не здесь, – выдавливаю из себя, понимая, что совершаю ошибку.
–Когда ты говорила «не здесь», я думал мы поедем домой. Ко мне... – вздыхает Хосслер.
Я разматываю грязные бинты на его руке и поджимаю губы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заулыбаться.
Размечтался.
– Не крутись, – произношу не так строго, как хотелось бы.
Достаю из автомобильной аптечки перекись водорода, стерильный бинт. Среди всего содержимого примечаю упаковку презервативов. Не глядя, сую её обратно, в сумку. Щёки вспыхивает румянцем. Смущаюсь. Отвожу в сторону взгляд, а он широко улыбается. Наслаждается моей неловкостью, получая от этого некий кайф.
– Раны неглубокие, но всё равно... Нужны регулярные перевязки. Как давно ты менял бинты?
– Не помню, – пожимает плечами. – Некому менять.
– Сам виноват, – бубню под нос, а затем, поняв, как двусмысленно прозвучала фраза, добавляю: – нужно обращаться за медицинской помощью.
– Так я...– мнётся, подбирая слова. – Обратился. К тебе.
Его хриплый голос заставляет меня содрогнуться. Тело пронизывает импульсом. По позвонкам бегут мурашки. Сердце начинает биться чаще, а дыхание затрудняется.
Заканчиваю с перевязкой. Завязываю узел. Джейден тянется ко мне второй рукой. Прикасается к плечу.
– Спасибо, – улыбается. Нежно смотрит, хочет сказать что-то ещё, но не решается.
Я тактично отодвигаюсь в сторону. Облокачиваюсь на спинку сиденья. Прикрываю глаза:
– Отвези меня домой. Пожалуйста.
– Как скажешь.
Джейден запускает двигатель. Бросает на меня беглый взгляд, а затем сразу же сосредоточивается на дороге.
– Почему ты бросила мединститут? – спрашивает между прочим.
– А сам, как думаешь?!
– Беременность. Отец. Всё понятно. Почему не восстановишься? Разве ты не мечтала стать врачом?
Ничего тебе не понятно, Хосслер!
И не поймёшь.
Когда рождаются дети, то все мечты прячутся в тёмной комнате, в тайниках души. Так далеко, что искать будешь, но не найдешь! Их просто больше нет!..
– Мне это не надо, – грустно вздыхаю.
– Почему?
– Не хочу.
– Зря. У тебя талант лечить людей!
Его фраза ранит сердце, душу.
Зря? Возможно.
Да только, как это сделать? Как?
Невозможно. Отныне я – мама и всё, что я делаю, в первую очередь, ради сына.
Не могу бросить работу. За что буду жить? Платить по счетам?
А учиться? Когда? В перерывах между взрослением сына и обострением бронхиальной астмы у матери?!
– Джейден, не нужно. Не хочу говорить на эту тему, – отворачиваюсь к окну, и он замолкает.
Больше ничего не спрашивает. Молчит. И мне это подходит!
В сумке жужжит мобильник.
Достаю.
Вглядываюсь в экран телефона и бледнею.
Пэйтон.
Сбрасываю вызов.
Не хочу говорить. Только не сейчас.
– Останови машину здесь. Я хочу выйти.
Джейден недоумевает или делает вид:
– Я подвезу до самого подъезда.
– Не нужно.
– Джули, уже поздно. Не страшно ходить по тёмным улицам?
– Нет, – качаю головой.
Страшно представлять, что может произойти, если под тем самым подъездом сейчас стоит чёрный Мерседес.
– Ладно, – Джейден останавливает машину в метрах тридцати от моего дома.
– Спасибо, – кидаю напоследок и выскакиваю из авто, прихватив с собой пакет.
На негнущихся ногах плетусь к дому. В свете уличных фонарей примечаю Мерседес. Сердце пропускает череду ударов. В голове бахает молот.
Расправляю плечи. Делаю глубокий вдох и, как ни в чём не бывало, прохожу мимо Мерседеса.
– Джули, – за спиной слышится мужской голос.
Оборачиваюсь.
–Ты не отвечаешь на мои звонки. Джули, я же с ума схожу. Без тебя, – Пэйтон смотрит на меня в упор. Хочет подойти, прикоснуться, но… Вижу, сдерживается. – Почему так поздно?
Указывает на пакет с продуктами. Хмурится.
Я нервно сжимаю ручки того самого пакета и пытаюсь делать вид, что внутри сплошное спокойствие, равнодушие. Не получается. Слишком много эмоций за один вечер.
Запах мужского одеколона кружит голову. В сердце отзываются струны. То ли плачут, то ли мне просто плохо.
Как переступить через себя? Как наплевать на гордость?
– Молчишь… – произносит с грустью, с отчаянием. – Ну скажи мне хоть что-то!
– Привет, – вымученно улыбаясь.
– Привет.
Пэйтон не сдерживается. Делает в мою сторону шаг. Сокращает дистанцию, наплевав на всё. Распахивает объятия. Обнимает за плечи. Крепко-крепко.
Прикрываю глаза. Закусываю губы.
Не реагировать на него! Не надо.
– Ангелочек. Любимая. Прости… – шепчет, целует в макушку, гладит затылок ладонью.
По телу проносятся импульсы. Пронизывают насквозь, задевают за живое. Чёрт... Ещё не забыла. Помню. Скучаю. А так хочется забыть, стереть из памяти эти руки, дарящие тепло; этот запах, кружащий голову; этот голос, вызывающий мурашки на моей спине.
Обманываю. Его. Себя.
Вру, а как иначе?!
Простить... Нельзя... Уйти…
– Пэйтон, – с моих губ срывается тихий всхлип.
Чёрт. Всё-таки растрогал. Зацепил и не по касательной. Проник глубоко, кажется, в самое сердце.
– Джуличка, Джули. Конфетка, – трогает скулы, скользя подушками больших пальцев сверху вниз. – Не отпущу. Буду ждать, когда простишь.
Неожиданно.
Целует.
Страстно впивается в рот. Раздвигает мои губы языком, проникая внутрь.
У меня сносит крышу. Окончательно.
Роняю пакет на землю.
Руки сами тянутся к нему. Обвивают за шею, сжимая в тугое кольцо.
Горячее дыхание сводит с ума. Его вкус на моих губах – афродизиак. Возбуждает. Голову туманит желание быть с ним.
Слишком долго мы не были вместе. Внизу живота затягивается плотный узел. Скручивает. Тянет...
А не должен.
– Хватит, – прерываю поцелуй.
Отстраняюсь. Дышу трудно, поверхностно. Хлопаю ресницами, смотря на него туманным взглядом.
Ну почему он такой притягательный?
Почему необходимый?
Он прижимается лбом к моему лбу. Обнимает за талию, притягивая к своему телу вплотную.
– Мы справимся. Вместе, – дышит трудно, как и я. – Люблю. Тебя. Сильно.
– Не. Надо. Любить, – шепчу охрипшим голосом.
Стоим в причудливой позе минуту. В голове роятся мысли. Разные. Диаметрально противоположные. Хочется и колется. Любить и страдать? Опять?
Нет. Не хочу.
– Извини, мне пора, – разжимаю на талии его пальцы. Поднимаю пакет. – Спокойной ночи.
– Можно я проведу тебя до квартиры?
Я удивленно выгибаю бровь.
– Хочу поздороваться с мамой. Хочу увидеть Джейсона, – улыбается.
– Нет, – отрицательно киваю головой. – Не сегодня. Пока.
Круто разворачиваюсь и ухожу.
Пока набираю на домофоне нужные цифры, ощущаю пронзительный взгляд. Знаю, Пэйтон не сводит глаз. Смотрит. Ждёт, а я…Захожу в подъезд, не оборачиваясь. Сегодня и так наделала глупостей.
Уже дома.
Разбираю пакет. Раскладываю всё по полкам. Мама готовит ужин, а Джейсон бегает вокруг меня, наматывая круги. Заглядывает в пакет, помогает доставать продукты. Помогает – громко сказано. На самом деле его интересуют только конфеты, которые я не купила.
Раздается стук в дверь.
Отвлекаюсь. Иду в коридор. Даже не задумываюсь посмотреть в глазок. Внутренний голос молчит, сердце бьётся ровно. Ничего не предвещает сюрприза.
Открываю замок, распахиваю дверь. Не успеваю поднять взгляд, как слышится низкий баритон:
– Ты забыла в машине.