Источник правды

***Эвалин***

Еще совсем недавно я бы побежала сломя голову в тренажерный зал Визорта, чтобы тренировать вторую способность. Ведь это большая редкость, когда способности даются так близко друг к другу.

Магический голос я получила в шестнадцать, когда случились первые гормональные перестройки.

В нашем мире наделение способностями происходит в момент, когда маг или волшебница достигает шестнадцати и испытывает первые сильные и осознанные чувства и физические изменения. Самое близкое было у отца Саманты. Первую способность - видение состава предметов и продуктов, он получил, как и все, при достижении нужного возраста. Вторую же, быстрое проведение исследований, анализов волшебных существ и мест происшествий - спустя шесть лет.

Удивительно, что я побила рекорд целого магического города, получив «усиление» спустя четыре года после начала развития первой способности. При этом разбудила способности помощника стихийных магов. Отец упадет в обморок, если узнает.

Но теперь меня куда больше волновало состояние парня и как он поведет себя с новостью, что он принадлежит к Визорту. Этот парень в корне изменил мой мир, и теперь имя этому миру — БеорегардВиль.

Я тяжело вздохнула от замешательства и полной путаницы внутри. Несмотря на помощь Дии, никак не могла понять, как я решилась на такое доверие, после всего, что со мной случилось! Но все же села рядом с Бером. Мы молчали какое-то время, но, не выдержав пытки взволнованно сжимающегося сердца, я взяла его за ладонь и переплела пальцы. Он заметно напрягся, видимо тоже ощутил покалывание. Его руки стали влажными. Он не сопротивлялся, но и не оказывал поддержки, от этого защемило в сердце, и я шумно сглотнула.

— Бер, я волнуюсь за тебя... То, что произошло в спальне, оно в корне меняет твою жизнь, и мою тоже, поверь, во всех отношениях. Я не хочу, чтобы ты закрывался. Ты же по-прежнему меня любишь? — Взволнованно подняла глаза на взлохмаченного парня, нервно поправляющего официальную рубашку, натягивая ее вниз. Но меня отвлекает его взгляд, который замирает на моих глазах. Я увидела страх и волнение.

— Расскажите мне о вашем мире, что там и к чему, какими способностями вы наделены, что умеют эти ваши вилены, и что будет дальше? Как мне вести себя теперь? — Он тяжело вздохнул, оглядывая Дию, Ченса и меня. — Я позвоню матери и наору на нее за то, что не рассказала мне, кто я на самом деле, и выясню, почему не готовила меня с самого рождения. А потом хочу напиться, — он тяжело вздохнул, меняя взгляд на виноватый. — Прости, но раз все так повернулось, я хочу, чтобы ты видела все мои стороны, прежде чем мы решим, стоит ли официально переступать эту черту. Хорошо?

После недолгого раздумья он все же подвел итог мыслям, хоть и немного сбито. Я посмотрела с удивлением и еще больше взволновалась. Внутри нарастала паника, что сейчас все может закончиться, и я больше никогда его не увижу. Даже морально уже готовилась, говоря себе: «Ты привыкла к такому. Ничего не изменилось. Все как было, так и осталось, только круг обновился».

Но... нет, я не смогла! Вскочила с дивана, чувствуя бешено колотящееся сердце в груди, и встала напротив Бера, отпустив его ладонь, и снова чувствуя отрывание кожи. Видимо, интенсивность заклятия рассчитана на уровень эмоциональности.

— Ты не ответил на мой вопрос... Ты не любишь меня? Даже после... всего? — С нескрываемой болью в голосе повторила, презирая себя за то, что навязывала ему свои чувства. Мне даже захотелось сбежать отсюда.

Изучая безупречные темно-карие глаза, я пыталась найти в них ответ, как меня учила Ди, когда мы писали сообщения Беру. Его глаза стали значительно больше после моих слов и показывали... шок. Похоже, он действительно что-то испытывал. Беорегард подорвался с дивана и встал напротив меня, шумно сглатывая, и обхватил обе ладони. Его температура заметно возросла, но глаза не поменяли цвет... Интересно.

— Почему все влюбленные такие глупышки?! Даже в этом вашем волшебном мире! Никакой разницы... — Он даже как-то возмущенно начал, и я сощурила глаза, но потом... — Конечно, я люблю тебя! Или ты думаешь, что из-за того, что ты оказалась какой-то особенной и помогла раскрыться мне, я пожертвую всем, что испытал несколько минут назад в момент... нашей близости и ощущал на протяжении всего месяца? Может, я спешу с терминологией, но определенно не дурак, чтобы терять то, что происходит со мной, когда ты рядом. Это очень трудно... и я многого не знаю, но точно уверен, что... — он пару мгновений подбирал точное определение, краснея и оглядываясь на наших друзей, которые тактично отвернулись, делая вид, что увлечены шпалерой на стене около окна. Бер даже покрылся испариной от темы нашего разговора и побледнел. Я заметила красноватый оттенок его щек, когда он приблизился к моему уху.

— Ты для меня значишь больше, чем просто влечение. И я... боюсь того, что чувствовал к тебе в комнате и вообще... Я... никому не говорил таких слов, но не хочу, чтобы ты была такой расстроенной. Может, на моей смелости сыграл алкоголь, я не знаю, но это чертовски офигенное чувство!

С каждым словом он заметно нервничал. Его голос дрожал, я не могла оторвать от него взгляд, даже когда он старался скрыть лицо за моей головой. Эти пунцовые щеки и даже покрасневший нос с веснушками совершенно меня околдовали! Сердце исполнило сальто в груди от счастья и волнения. Я нервно вздохнула и криво улыбнулась. Предательская влага застилала мои глаза, я не могла поверить, что это правда. Внутри все еще сидел противный, злой комок прошлого, утверждающий, что все его чувства — просто фальшь, чтобы добиться от меня чего-то.

— Ну ты даешь, красотка! Я думал, такой начитанной девушке как ты, уж точно не пристало видеть во всем подвох... Стоп... — Он мгновение думал, а потом его глаза стали еще больше. — Ты же еще в первый день чуть не проговорилась мне о том, что есть мир волшебников. С той книгой в руках. И тот раз, когда мы поцеловались... Ты тогда сказала, то странное слово: «Лас». Оно из вашего мира да? — я кивнула в ответ на его вопрос, и нервно сглотнула, — Ох боже! Я все-таки неисправимый глупец!

Он положил ладони на мою шею, после того как запрокинул голову от возмущения к самому себе. Но боль от покалывания, когда он убрал руки от моих ладоней, отразилась на его лице. Его пальцы поглаживали мои небольшие щеки, от чего сердце затрепетало. Чуть пухлые губы коснулись моих, и я отключилась от этого мира, закрыв глаза и облегченно вдыхая его древесный запах, под которым ощущался легкий земельный оттенок.

Нет, корыстный человек не может так целовать и реагировать на свои же слова. Внутри него точно есть чувства ко мне. Звук его стона, когда наши губы соприкоснулись, полностью вытеснил из головы все сомнения и мысли.

С решимостью обхватила его талию руками, прижалась всем телом к нему и довольно простонала, отвечая на поцелуй. Внутри меня всколыхнулась волна, которую я ощущала в комнате, но только более спокойная. Похожа на пенную, нежели на стихийное цунами, которое было несколько минут назад. Бер с вызовом прикусил мою губу через пару несдержанных ласк и отстранился, а у меня появилось дикое желание прирасти к нему. Не говоря уже о том, что сердце больно сжалось. Будто кто-то сжал мне горло и сердце, заставляя тянуться за новым поцелуем, черт... это уже наркотик.

— Нам нужно подождать, я не могу себя контролировать, а мне нужно узнать все о том, кем я стал, чтобы случайно не спалить твою сладкую кожу, от которой схожу с ума. Я же могу ее спалить?

Замасливая сладкими речами мои расшатавшиеся нервы, он обратился к Диамедее, а я смущенно опустила взгляд разглядывая его руки, которые поглаживали мои щеки. От того, что мы целовались на глазах у друзей, стало сильно неловко. Почему-то я даже не обратила внимание на посторонних людей в сквере, когда наш поцелуй случился в первый раз. А потом и вовсе про них забыла, как и сейчас с нашими друзьями. Неужели это он так действовал? Раньше я всегда обращала внимание на то, как на меня смотрели.

Я сделала пару глубоких вздохов, собирая мысли в кучу. Диа ответила на его вопрос пожатием плеч, а я успокоилась, снимая его руки с моего лица, и сильнее сжала крепкие ладони.

— Хорошо, тогда не будем торопиться и все взвешенно решим – это правильный подход. Садись, сейчас расскажу тебе поподробнее про то, что ты видел и, судя по всему, ощутил, а Диа и Ченс покажут их способности, — здраво и совершенно спокойно заговорила я, смотря на вскинутые брови и расширенные зрачки подруги и Бера.

— Что?

Не понимая причину их такого удивления, я вскинула руки, приглашая высказать мнение прямо.

— Еще мгновение назад ты чуть ли не рыдала из-за того, что он мог тебя бросить, а теперь выглядишь как рациональный работник администрации. Это довольно удивительно. У тебя случаем нет дополнительной способности к управлению гормонами и психикой? — Спросила Диамедея, и я неловко прикусила губу, чуть улыбнувшись. Моя тетя тоже говорила, что я чрезмерно эмоциональная со своей подругой. Она тогда застала наш разговор с Самантой по Малиуму*.

— Просто... Это был довольно волнительный момент, и потом... я успокоилась... Я недавно научилась так быстро переключаться. В школе хранила все эмоции внутри себя и... реагировала только на Сэм, а потом прошла очень интересный курс психотерапии, пока сидела дома.

— А, по-моему, тебе просто хотелось меня поцеловать. Убедиться, что мои чувства никуда не делись! Ты мне еще в первый день дала понять, что чаще всего ищешь выгоду из общения. В данном случае она менялась с каждой неделей, как я добивался тебя. Что-то есть в этом... меркантильное, но мне нравится! — Бер прищурился и так улыбнулся, садясь на диван, что у меня подогнулись колени... Каона, спаси меня! Это так странно!

Он схватил меня за талию, усаживая на колени, так, чтобы я не задела его ширинку. Я возмущенно воскликнула больше от неожиданности и стукнула по его мощной груди, показывая язык, а он засмеялся.

С одной стороны, он прав, поцеловать его мне действительно хотелось и сильно, но мне было больно от осознания, что я могу лишиться его, так как этот дурачок успел завладеть моим сердцем.

Он сказал, что если я еще раз покажу ему язык, он откусит его. Я, злорадно улыбаясь, высунула его полностью. В отместку он ущипнул меня за ягодицу, я подпрыгнула у него на коленях, а по телу разлилось странное тепло, и желание снова начало расти.

Надо отвлечься, срочно!

***

Наш рассказ длился около двух часов, я точно не засекала, но за окном уже была ночь.

Он узнал, что до определенного возраста мы такие же, как и люди, у нас даже имена похожие, но после окончания созревания способностей прибавляют частицу «ен». Таким образом, когда-нибудь я стану Эвалин Стефани ен Уотерс, если не сменю фамилию на другую.

Но из нашей беседы даже я узнала что-то новое. Оказывается, Ди получила свою первую способность так же в шестнадцать лет, как и я. Вот только развила она ее куда быстрее. Хотя это и неудивительно, менять внешность куда проще, чем совершенствовать лечебный и убийственный голос. Правда, я тоже не стояла на месте. На магическом вокале мне растянули связки и показали новые глубины голоса. Правда, я тогда чуть не убила инструктора и умертвила всю растительность в трехэтажном здании. Но зато спустя девять месяцев тренировок я научилась распознавать, как физически проявляется лечебный и смертельный голос.

Когда я лечила подругу дома, у меня болело правое ребро, а однажды я почувствовала сильную боль под правой лопаткой на спине. Это проявлялось не всегда, только когда я часто пользовалась способностью и в зависимости от времени использования. Дольше двух минут уже критично. Правда, ребятам о реакции в спине я лишь сказала, что это было в тренировочной студии. Нужно подготовить их.

Бер показал на мою белую прядь с правой стороны и спросил про смену цвета, сказав, что заметил перемену, после того как я отошла от Ченса, заканчивая его лечить. Он тогда не сказал об этом - его больше волновало то, что происходило с ним, и попросил прощения. А я и не думала обижаться. И поняла, что она меняет цвет в зависимости от уровня изменений организма. Черный цвет реагирует на гормоны, а белый — на физические изменения. Я сильно покраснела, рассказывая это, чем подняла ему настроение и температуру.

— Отец Диамедеи борется за экологию и продовольствие, контролируя эти стороны даже больше, чем межвидовые отношения. Всем остальным занимаются его советники и министры, если говорить проще. В Визе это называется правая рука в определенной сфере. Глава волшебного города относится с большим трепетом к своим подчиненным.

— Ага, даже слишком... — вздохнула Диа, подтверждая мое желание сменить тему, и мы получили по бокалу с вином. Она села рядом с Ченсом, который поправлял волосы, выбившиеся из пучка. Когда только успел там оказаться? Видимо, когда мы с Бером... отвлеклись. Так неловко получилось, с ним я забывала обо всем!

Я протяжно вздохнула, посмотрев на подругу, и поняла, что поддержки тут не существовало. Осталось только посочувствовать, что мы и делали, погладив ее по плечу. Она рассказала о своем отношении к отцу, но на наш знак внимания улыбнулась и отпила из бокала несколько глотков.

Наши родители колоссально отличаются друг от друга. Отец с моим переездом заимел дурную привычку приставать с миллионами вопросов на разные темы, в которые ему лучше не залезать по долгу этикета между дочкой и папой. А вот раньше я и полного предложения от него не могла добиться. А Диа страдала из-за полного отсутствия родного отца в жизни, хоть и отрицала это, хотя у нее есть отчим.

— Так, ладно, я отвлеклась. Помимо отраслей в Визорте, как и в других городах Сорабиса - это наша планета - есть классификация, которая приносит довольно много проблем волшебницам и магам. Например: я вторая по классу волшебница, считаюсь редкостью, так же как и мой отец. Как ты знаешь, я голосом могу лечить и калечить, поэтому и поступила на вокал, поругавшись с отцом из-за места в его компании. И, как мы уже видели, есть сила увеличения физических способностей, ее еще предстоит изучить. Про мою семью ты все знаешь, я рассказывала тебе всю правду о себе. Диа - первая по классу волшебница и является правительственной наследницей, отсюда и ее высший ранг. Умеет менять внешний косметический облик, управляет камнями и меняет их состав, превращая в драгоценные. На это у нее есть лимит, как и у меня. Ченс... Прости, о тебе мало что знаю, кроме телекинеза и того, что ты наследуешь спортивный бизнес родителей, — после долгой и официальной речи я отпила из бокала и посмотрела на Ченса с виноватым взглядом.

Он ухмыльнулся, приподняв уголок рта, и сделался... вдохновляющим. Его лицом можно было любоваться довольно долго. Я, как творческий человек, оценила изгибы квадратной челюсти, мощный лоб и скулы. Раньше я тоже это видела, особенно во время лечения, но только сейчас, успокоив нервы, поняла, насколько он красивый с точки зрения искусства. А он продолжил рассказывать про себя:

— Ну, помимо того, что я самый обаятельный и красивый... Ай! — удивленно смотря на свою девушку, он потер затылок. Диа с размаху двинула ему по макушке. Я закрыла рот рукой и начала хихикать от этой милой картины. Мои скулы заболели от напряжения. Диа закатила глаза, сказала, что он выпендрежник, и я сорвалась на смех в голос. Бер смеялся, смотря на меня. Его больше забавляла моя реакция. — Ну ладно-ладно! У меня есть еще одна способность, которую я пока не могу огласить, потому что сам толком не разобрался в ней. Но она хорошая. И да, ты правильно помнишь, мои родители работают в министерстве спорта, но относятся только косвенно к правительству, и, соответственно, я занимаю четвертое место в классификации, а именно те, кому достаются силы работы головой. То есть...

Он пояснил свои слова, пристально смотря куда-то в сторону. Я проследила за его взглядом и увидела, что он смотрел на связку ключей, лежащую на комоде при входе. Они задрожали, звеня как колокольчики, а потом поднялись в воздух и полетели в нашу сторону. Я схватила ключи и с улыбкой посмотрела на Ченса. Но потом он решил показать что-то еще, и я, словно в кинотеатре, с нетерпением ждала, что же будет дальше, жалко попкорна нет. Люблю смотреть, как маги колдуют.

Это даже сексуально. В школе нам запрещали колдовать на уроках, а вне школы мы всегда разбегались по курсам и готовили уроки. Я видела силы только Сэм и Вэнта с его способностью вытягивания правды из магов и волшебниц. Его отец работал юристом в суде, а Вэнту со своей магией удалось бы добиться большего успеха, чем отцу.

— У Ченса развитый телекинез, он умеет не только переносить предметы и людей, но и разрывать их на части. Все из-за принадлежности к первым ступеням классов волшебных существ.

Прокомментировала Диамедея, и милый плюшевый мишка, когда-то серый, а теперь почему-то весь в пятнах от чего-то красного, вылетел из спальни подруги и через несколько мгновений остановился перед нашими лицами. Его лапы с треском отсоединились от туловища. Мои глаза широко распахнулись, и я посмотрела на Ченса в немом изумлении. Какое чудовищное насилие над грязным медведем! Можно же его отстирать! Но тут Бер пришел в себя, и я выдохнула от облегчения, услышав его голос:

— Ничего себе! А с тобой опасно иметь дело. Ты это... прости, если чем-то обидел и за то, что врезал.

Несколько настороженно оглянулся на друга Беорегард, и мы все посмеялись от этого напряженного момента. Ченс сказал, что это было исключительно ради него, и он даже рад, что за меня заступились.

— Такую прекрасную леди должно защищать как минимум целое войско. — Слова Ченса заставили мое лицо ощутить волну жара, а его улыбка породила безумство мурашек по спине.

Я переключилась на другую тему, так как мне было дико неудобно от такого обращения.

— Так... Про себя подробнее я расскажу позже. А сейчас тебе нужно узнать о твоих способностях и об ангельском льве. — Я показала ему изображение в телефоне. — Глава Визорта назвал его Аньель. Он не совсем обычный лев, вместо львиного хвоста у него кенгуриный с небольшим переливающимся шариком на конце, и на спине есть крылья ангела с перьями. Он является хранителем магии и, естественно, ее сосудом. Это место хранения наших способностей. По возрасту ему около пятнадцати тысяч лет, если говорить по земному времени. Почти превратился в статую. Ему и двигаться-то особо не нужно, у него всевидящее око вместо глаз. Может, сидя на одном месте, детально видеть каждого из нас и то, что происходит рядом с ним. Но он никак не влияет на соблюдение правил, этим занимаются Мирабель... и Ренс. — От меня не ускользнуло, как скривилось лицо Диа при произнесении женского имени. Я решила отложить этот разговор на потом. — Помимо способностей, у нас есть заклинания, обычные и запрещенные. За последние нас посадят. Ими можно пользоваться только администрации магии. Что касается заклинаний, есть лимиты на использование. Например, вот эта вот расчлененка должна происходить только на неодушевленных предметах — это и контролируется двумя сотрудниками отдела контроля. Если Ченс расчленит человека или мага, сначала поступит сигнал от Аньеля, а потом Ченса ждет наша магическая тюрьма. Жизнь не забирают, но ему придется туго. Настолько, что, по-моему, даже смерть милосерднее, — я сделала паузу, протяжно вздохнув от неприятных картинок в голове и странного привкуса на языке от этих слов. Мы ходили на экскурсию в тремя*, и потом мне около месяца снились кошмары и я сидела на успокоительных таблетках... Я вздрогнула и продолжила:

— То же самое, только помягче с наказаниями у Диа с ее камнями, превратит больше двух камней в месяц - ей запретят пользоваться этой силой. Про себя я уже рассказывала, помнишь, про ребро?

Бер удивленно слушал меня, а по окончанию кивнул в ответ на вопрос. Неудивительно, наверняка провел аналогию с собой. Он прекрасно догадался, что ему, как помощнику магов, грозило за нарушение правил. На самом деле, их не так много по отношению к нему.

Я молилась Сэлану, чтобы не спугнуть его и так расшатанное восприятие. Наш рассказ подходил к концу, и я очень боялась, как он отреагирует. Для него это совершенно другой мир, и я не удивлюсь, если он сбежит.

— Именно поэтому я и превращаю камни только большого размера в алмазы. Чтобы можно было разбить и пользоваться подольше. Похожие наказания и с заклинаниями. Только там лимит побольше. Например, нельзя пользоваться заклинанием чистоты или стиранием памяти больше пяти раз. На четвертый ты уже начинаешь чувствовать себя плохо. Но, радуйся, к тебе заклинания не относятся. Помощникам вообще нельзя ими пользоваться. Ты умеешь менять цвет глаз, с янтарного на жемчужно-голубой в сочетании с температурой тела. Особенно красноречиво у тебя получается нагреваться. У виленов в жилах есть отголоски света Сэлана, как и у всех магов и волшебниц, которые умеют светиться. В общем, это свет, который проявляется при нагревании твоего тела, именно он и прожег одеяло, хоть вы и не заметили. Видимо, тогда его было мало, и мы не знаем, какие у тебя уровни, и есть ли они вообще. Эва светиться начала только сегодня.

Диа вздохнула и отпила из бокала. Нам многое нужно было ему рассказать, и приходилось иногда смачивать пересохшее от нагрузки горло. Она смотрела на Бера, оценивая, насколько он на грани срыва. Я уже начала нервно ерзать на месте, лишь бы его отвлечь чем угодно. Это действовало, он смотрел на меня взглядом: «Прекрати, а то получишь». И я нарочно продолжала, пока он не начинал улыбаться и чаще дышать.

— Еще можешь управлять холодными тенями, когда начинаешь злиться. Сейчас они у тебя начнут вылезать по любому поводу, так как ты только недавно реанимировал ваши способности. По сути, у тебя есть третья способность к питанию стихийных магов, но, возможно, проявится не сразу. Ты для них как батарейка. Стоит только выйти под дождь или коснуться огня, воды и земли голой кожей, ты питаешься энергией стихий и должен будешь отдавать их магам нужной сферы. Иначе тебя разорвет в буквальном смысле. Перенасыщение водой? Все понятно, просто из тебя будет лить, как из фонтана. То же самое с огнем. Теперь любое соприкосновение с естественной природой для тебя под запретом. Предвкушая вопрос, вода из крана не естественная, переработанная, поэтому не считается. На этом заканчиваются твои способности.

Диамедея закончила рассказ о способностях Бера, которые были у его родственников очень давно, а, следовательно, перешли и ему.

Я закончила рассказ словами, что когда-то мои родственники и его были вместе, напоминая про узы крепости, о которых он уже узнал, и мы долго сидели в тишине, переваривая информацию. Можно было бы изучить папку с документами, но мне было важно его поведение.

В голове вдруг возник образ брата Диамедеи, ведь он боролся за равноправие между классами. Эту информацию я не рассказала Беру, но мне стало интересно, как шли дела. Диа говорила, что они разузнали полезные вещи о работе администрации. Он строил планы по налету на кабинет, где хранились данные. Но на этом ее сведения кончались, а мне интересно было бы узнать все в деталях.

И когда я только стала такой любознательной в делах правительства? Непонятно.