Глава 8. Сломать тебя и возродить
Весь день я бегала как ужаленная. Клиентов было много, все хотели бокал пива либо рюмку водки, коктейлей, к сожалению, заказывали всегда мало, а делать их было очень интересно. Суббота, одним словом. – Приболела? Голос хриплый. – Есть такое, да, – отмахнулась я, переодеваясь в форму.Моё лицо и шея были покрыты большим слоем тонального средства и корректора. С шеей было сложнее, синяки были яркими, порез на коже виден, поэтому поверх всей косметики я надела широкий чокер. Все отмечали мой сексуальный образ, а я в ответ кивала и говорила спасибо. Погода на улице разыгралась, днём кондиционеры работали в полную силу. Когда в свой обеденный перерыв я вышла за пределы кафе, сразу покрылась потом. Пришлось очень быстро вернуться назад, макияж начал плыть. В то время как я его поправляла: сняла чокер, быстро подкрасила синяки и надела обратно, новенькая девушка зашла в раздевалку и, возможно, заметила рану на моей шее, но вида не подала.Вернувшись обратно за стойку, я продолжила работать. Вечером музыку включили громче, столы заполнялись людьми, загорелся вечерний тусклый свет, из-за которого посетители чувствовали себя уверенней и раскрепощённей. Кому-то это шло на пользу, а кто-то просто терял контроль и самообладание. Протирая рабочую зону, я перекидывалась дежурными фразами с сидящими рядом посетителями, улыбалась им и подливала напитки. В это время к стойке подошёл мужчина: багровое лицо, покрытое потом, белая рубашка уже готова была порваться на огромном пузе, редкие волосы на голове и толстые пальцы, похожие на сосиски. Когда он подошёл совсем близко, от него разило смесью крепкого алкоголя, вонючей еды и пота.– Эй! Почему у нас напитков всё ещё нет? – слова обрывались тяжелым дыханием, мне казалось, он вот-вот задохнётся.– Простите? Какой столик у вас? – мой голос был абсолютно спокоен, таких, как он, по выходным бывает достаточно много.– Откуда я знаю?!– Укажите рукой, где вы сидите.Мужчина дёрнул руку в сторону стола, за которым сидел мужчина и две женщины. Я отметила для себя, что они все были одинаковыми: полные, вспотевшие, изрядно пьяные.– У вас третий столик. Присядьте, пожалуйста, я выясню, в чём дело, и мы принесём вам напитки.– Мне нужно сейчас! – огромный жирный кулак ударился о стойку, ближайшие стаканы содрогнулись. Некоторые посетители обернулись и с интересом наблюдали за развитием событий. Мне хоть и было неприятно, но по большей части я пропускала такое поведение мимо себя, нужно сохранять максимальное спокойствие и хладнокровие, чтобы такой человек успокоился.– Сядьте, пожалуйста!– Вот! – сальные пальцы дёрнулись, указывая куда-то позади меня. – Этот поганец! Нерасторопный! Я повернулась в сторону, куда он указывал, и мой взгляд упёрся в официанта Дениса. Он стоял рядом со мной. Восемнадцатилетний парень, чуть ниже меня ростом, светлые волосы, на лицо выглядит колоссально моложе. Иногда посетители задавали вопрос администратору: «Почему у вас работают несовершеннолетние?» И они не могли поверить, что он уже не мальчик. Ему было здесь не место. Слишком мягкий характер, нет абсолютно никакого стержня внутри, в иной раз не мог за себя постоять и пресечь хамское поведение посетителей, но, как он говорит, больше работать негде, поэтому он тут держится. В глазах Дениса мелькнул страх и непонимание, он встал как вкопанный и не шевелился. Я в свою очередь закрыла его собой, отгородив от орущего мужчины.– Твой? – спросила я в полголоса Дениса.– Ага. Третий столик. Кухня долго заказ делала. – В следующий раз узнавай время готовки и сообщай посетителям.– Я их предупреждал, что придётся ждать. Напитки они просили принести вместе с заказом.– Понятно. – Я наклонилась к стойке и через натянутую улыбку обратилась к мужчине. – Ваш заказ готов! Присядьте, сейчас вам принесут.– Какого чёрта так долго?Он опять ударил кулаком о стойку. Лицо стало ещё более красным.Я машинально прикрыла Дениса рукой, но не сдвинулась с места.– Успокойтесь! Не надо портить стойку!Я смотрела прямо в глаза мужчине, не отрываясь. Ситуация меня начала немного злить. Он был несправедлив и груб. К тому же портил моё рабочее место.– Хочу и порчу! Пошла ты!– Прекратите!– Отвали!– Я сказала, прекрати!Я уже злилась. Сама не знаю, почему меня это так задело. Сердце билось с бешеной скоростью, кулаки машинально сжались, взгляда я от него не отводила.Через некоторое мгновение мужчина опустил взгляд вниз, потом поднял его обратно, шумно выдохнул и ушёл к своему столику. Зубы мои скрипели. Сделав глубокий вдох, я повернулась к Денису.– Алана?Денис указал глазами куда-то вниз. Проследовав за его взглядом, я увидела нож, сжимаемый моей рукой.– Ой! – воскликнула я и положила нож на место. – А я-то думала, почему он так быстро ретировался! Денис посмеялся вместе со мной и сразу ушёл работать дальше. Третий столик теперь находился под моим постоянным наблюдением. Они сидели почти до закрытия, ещё заказывали напитки и еду. С каждым их заказом я удивлялась, как можно употреблять такое количество еды и питья? Куда всё это помещается?За пару часов до закрытия пришла компания из пяти человек, три девушки и два парня. Заняли седьмой столик, сделали заказ и начали общаться. Одна девушка выделялась своим поведением. Высокомерие, презрение и постоянное недовольство – это всё, что от неё исходило. Иногда я бросала взгляд на них, следила за их поведением и обращением с официанткой, пока всё шло хорошо.Наливая очередной стакан пива, краем глаза приметила движение за стойкой. Кто-то садился на барный стул и ждал, когда я обращу на него внимание. Поставив стакан на стойку, пожелала приятного вечера девушке и повернулась к новому гостю. Это был Игнат. Футболка с какой-то группой, тёмные джинсы и сияющая улыбка. На пару секунд я зависла. Для себя отметила, что, как ни странно, рада его видеть.– Добрый вечер, молодой человек! Чего желаете?Улыбка не сходила с моего лица.– Добрый вечер! На ваш вкус. Коктейль какой-нибудь, – Игнат улыбнулся, подмигнул и расслабился.Я сделала ему крепкий шот из водки, джина и абсента, по отзывам и стороннему наблюдению, эта смесь быстро и сильно ударяет в голову. Поставив бокал перед Игнатом, с интересом наблюдала за ним. Когда он выпил коктейль залпом, лицо его исказилось. Я не смогла сдержать смех, чем обратила на себя внимание сидящих за стойкой других посетителей, кто смог увидеть Игната, те одобряюще кивали и хихикали. – Ну, как? Хороший у меня вкус?– Отличный! – Игнат глубоко вдохнул. Я придвинула к нему тарелку с орехами и лимоном, чему он был несказанно рад. – Что тебя привело сюда?Я попутно собирала пустые бокалы у посетителей, кому-то доливала, кого-то рассчитывала.– Одиночество. – Ого! – У тебя в профиле появилась новая фотография с каким-то парнем. Смею предполагать, он тоже бармен, потому что вы были в одинаковой форме.Глаза Игната окосели. Зрачки расширились.– Что это? Ревность? Ты мне не написал ни разу за месяц. – Ты вообще-то тоже. – В ответ я улыбнулась и кивнула. – Налей мне пива. Тёмного.Поставив бокал напротив Игната, я не убирала руку до тех пор, пока его пальцы не коснулись моих. Намёк был понят, и в ответ он мне улыбнулся. – Не верю, что фотография тебя сподвигла. – Это правда. И работы было много, всего три выходных за всё это время было. Сотрудник в отпуск ушёл, и я стал заложником на работе. – Бедняжка.Я скорчила максимально наигранную грустную мордашку.Рассчитав ещё двух посетителей, я уже собралась вернуться к Игнату, как меня остановил парень, не сильно пьяный. На протяжении вечера он потягивал светлое пиво, ел закуски и без конца переписывался с кем-то в телефоне.– Девушка!– Да?Я подошла к нему и ждала просьбы.– Станцуйте для меня, – голос его был спокоен и задорен. – Ого. Только за чаевые! И по настроению.Парень открыл кошелёк, положил фиолетовую купюру на стойку и поднял брови. Я в свою очередь поджидала подходящий момент в песне.– Пф! Настроения нет, – я театрально выдохнула и помахала ладонью перед лицом.Парень добавил зелёную купюру. Момент в песне почти подошёл, я кинула взгляд на Игната, скинула купюры к себе и пустилась в пляс. Под улюлюканье и свист протанцевала половину песни. Двигаюсь я хорошо, плавно и сексуально. Это не первый раз, когда я танцую на работе. Обычно это происходит, когда мне скучно либо нужно развеселить кого-нибудь, деньги мне платят редко за это. Песня почти закончилась, когда к стойке подошла девушка. Всем своим видом она показывала своё недовольство, дёргала руками, закатывала глаза и без конца поправляла волосы. Я плавно приблизилась к ней, и до меня дошло, что откуда-то я её знаю, но не могу вспомнить откуда. Оказавшись максимально близко, я узнала запах духов. Туалет в клубе, она говорит по телефону со своим женатым любовником, угрожая выбросить его сына из машины.– Добрый вечер! Чем вас порадовать в этот прекрасный день?Обычно эта фраза действовала на большинство посетителей положительно, но не в этот раз. Лицо девушки не поменялось.– Администратора! – сколько ненависти выражал её голос.– Что случилось у вас? – Я в свою очередь не меняла ни голоса, ни выражения лица.– Какая вам разница?! – голос её срывался.Я повернулась в сторону нашего администратора, она практически всегда находится на одном месте в зале, махнула ей ладонью, подзывая к себе. Со своей лучезарной улыбкой она подплыла к стойке, обратила внимание девушки на себя и начала уводить прочь. Я махнула ладонью, призывая её уйти подальше, в ответ она кивнула.– Вы это видели?! Она машет на меня!Девушка с широко раскрытыми глазами двинулась ко мне.– Нет-нет. Она махнула на меня, потому что я мешаю этому молодому человеку, – администратор кивнула в сторону парня, сидящего на барном стуле. – Простите.– Ох, да! Пойдите прочь! – воскликнул парень, упёр руки в бока и нахмурил брови.Я стиснула зубы, чтоб не рассмеяться. Как же плохо всё это выглядит. Девушка, пышущая злобой и негодованием, топталась некоторое время на месте, потом развернулась и ушла прочь от стойки бара в зал, к своему столику. Игнат смеялся, потирал лоб от стыда. Время шло быстро, посетители у стойки бара менялись, потом начали редеть, пока не осталось всего два занятых стула, на одном из которых сидел Игнат. – И долго ты тут будешь ещё сидеть?Я подошла к нему, забрала пустой стакан и принялась протирать стойку.– Когда заканчивается твоя смена?Он успел протрезветь, глаза перестали косить.– Я до конца.– Во сколько закрывается кафе?– В три. Игнат посмотрел на часы и просиял.– Через час ты свободна!– Нет. Через два. В три мы только закроемся. Нужно прибраться, переодеться и только потом вызывать такси, чтобы ехать домой.Игнат некоторое время смотрел на меня не отрываясь, потом на часы, потом опять на меня и снова на часы.– Всего один час и пятьдесят пять минут.Он положил подбородок на свои ладони и поднял на меня взгляд.– Поезжай домой, – с горьким выдохом сказала я.– Нет.– Вряд ли у меня будут силы на тебя.Игнат в ответ задёргал бровями и плавно вырисовывал волну плечами.Около двадцати минут я наводила порядок на рабочем месте, время от времени наливала напитки для заказов. Обращая внимание на седьмой столик, отмечала, что девушка, которая подходила к стойке, с каждым бокалом становилась всё агрессивней. Она не стеснялась хватать приятелей за волосы, тыкать в них пальцем и портить их еду с напитками, закидывая мусором. Почему они её терпят? Возможно, она им всё оплачивает. Не только эту еду с напитками, но и другие их прихоти. Она платит деньги и делает с ними всё, что хочет. Девушка, в очередной раз встав из-за стола, сначала направилась в сторону улицы, видимо, для того, чтобы покурить, но резко развернулась и двинулась ко мне. Какая идея ударила ей в голову? Упав грудью на столешницу барной стойки, она заплетающимся языком заговорила со мной:– Я ж тя знаю!– Да? Откуда?Я продолжала расставлять посуду, внимательно вглядываясь в лицо девушки.Она долго хмурилась, щёлкала пальцами и чмокала надутыми губами. Меня это уже веселило, она походу так и не вспомнит тот вечер. Это было уже почти два месяца назад.– В клубе, в туалете мы с тобой пересеклись, – наконец воскликнула она. – Да-а. Давно это было. Столько месяцев прошло.Всё-таки вспомнила! Во времени она, конечно, потерялась, но ничего страшного.– Интересно. А я вас не помню. Девушка начала криво улыбаться и отбивать бит пальцами по столешнице.– Ты мне посоветовала слабительного в сок добавить пацану.Я замерла. Что она сделала?! Её любовник всё-таки взял ребёнка с собой? Какого чёрта? Тварь! Во мне закипала злость. Оба хороши. Один берёт ребёнка на свидание с любовницей, вторая калечит мальчика. Руки тряслись, чтобы этого не было заметно, я поставила посуду на место и взялась протирать поверхности. – Чего? – я старалась скрыть гнев за маской наигранного негодования.В сторону Игната глаз я не обращала, чтобы он не понял моих настоящих эмоций.– Да пацан мелкий у моего приятеля.– Какой пацан? Какое слабительное? – Ты это была. – Боюсь вас расстроить, но нет. Я вас не припоминаю, и разговора такого случиться не могло.– Да?Она быстро изменилась в лице. Шестерёнки в глазах крутились, бит пальцами отбивать перестала.– Ага, – я наконец обратила взгляд на Игната, показывая своё «недоумение».Он вообще ничего не понимал, но наблюдал.– Ну, плевать! Дай мне бутылку вон того ликёра, – девушка указала на бутылку сливочного ликёра, стоящего на полке. Получив заветную бутыль, она протянула телефон.– Я включу его в ваш счёт.– Не, я сейчас расплачусь и всё.Я положила перед ней терминал, она оплатила, обняла бутылку и двинулась обратно к столу. Чек из терминала полностью вышел, я посмотрела на него, чтобы узнать инициалы девушки. Трофимова Н. Надо будет поискать её, познакомиться поближе.– Девушка перепила и ещё бутылку ликёра собирается оприходовать. Игнат почти лежал на барной стойке, а до конца рабочего дня ещё чуть меньше полутора часов. – Иди домой, – я натянула улыбку и подошла ближе к нему.– У меня предложение получше. Я уеду в тот отель, где мы были в прошлый раз. Напишу тебе, в какой номер я заселился, и ты приедешь сразу после работы ко мне.– Хорошо, – ответила я не раздумывая.Внезапно в моём теле появилась энергия, открылось второе дыхание. Обычно я бы сразу после работы уехала домой, приняла бы душ и завалилась спать, но Игнат давал мне прилив энергии своим присутствием. Он оплатил счёт, подмигнул мне и вышел из кафе. Я спокойно закончила работать, после закрытия кафе весь персонал занялся уборкой. Работали мы в ускоренном темпе, потому что всем хотелось домой, из-за чего я сильно вспотела.Приехав в отель, я поднялась в номер. Дверь Игнат открыл сразу, как будто стоял прямо под дверью, я проскользнула мимо него и направилась сразу в душ. Стоя под горячими струями воды, я совсем забыла о всех своих синяках и ранах, которые напомнили о себе в отражении в зеркале. И что же делать? Заниматься сексом в темноте? Нет уж! Пришлось снова покрыть лицо и шею тональным кремом. Чтобы не надевать чокер, я распустила волосы и при выходе из душа переключила свет на более тусклый, при котором не видно всего того, что стараюсь скрыть. Игнат уже расположился на кровати, сняв с себя всю одежду. Мы провели потрясающую ночь вместе. Не обращая внимания на усталость, я полностью отдала всю себя ему, он мне ответил тем же. Спать легли мы около семи утра, солнце уже вовсю заливало улицы города. Проснувшись, я сразу повернулась в сторону Игната, он лежал с закрытыми глазами. Проведя пальцами по его плечу, заметила поднимающиеся уголки его губ. Он не спит.– Как спалось? – Голос его не звучал сонно или хрипло, видимо, не спит он уже давно.– Прекрасно, – Я в свою очередь ответила почти шёпотом. – А тебе?– Давно я так крепко не спал.Игнат открыл глаза и повернул голову в мою сторону.Я улыбнулась ему. Глаза выглядели немного сонными, но взгляд был ясен. Его рука потянулась к моей шее, я опешила, аккуратно перехватила его ладонь и отвела в сторону.– Я видел. Можешь не скрывать.– Что ты видел? – с наигранным удивлением спросила я.– Порез на твоей шее. Пока ты спала, я вдоволь на него насмотрелся.Игнат поджал губы и снова потянулся к моей шее. На этот раз я его не стала останавливать. Убрав волосы, он кончиками пальцев провёл по коже, нахмурился и обратил взгляд на меня.– Неудачное стечение обстоятельств, – сказала я с натянутой улыбкой.– Кто это сделал?– Не важно.– Ты с ним часто видишься? Кто-то из родственников? – голос его звучал спокойно.– Редко пересекаемся. Не беспокойся.– Он опасен? – Тон его голоса сменился.Я задумалась. Как же ему ответить? Да, он опасен! Или: не беспокойся, это было временное помешательство. Видимся мы с ним всего лишь второй раз, не знаем ничего друг о друге, не думаю, что стоит вводить его в курс моих отношений с людьми.– Нет. Не опасен. Это вышло случайно. Меня смущает, что ты так обо мне беспокоишься. Мы не знаем друг друга.Игнат не поменялся в лице, глазами пробежался по мне и заговорил:– Таков я. Ты для меня не кусок мяса, не вещь, чтобы я не беспокоился о тебе. Я улыбнулась. Мне стало так приятно и спокойно. Такую заботу я ощущала только от Карины и родителей. Забота, которая не имеет цены или обязательной ответной отдачи, бескорыстная. Этакий Робин Гуд передо мной лежит.– Ты со всеми так? Вежлив, учтив, заботлив?– Нет. Но я в принципе не конфликтен. Хотя и говорю, что думаю. Дело, наверно, в подаче.– Да, ты прав. Лежишь рядом со мной и не бесишь.– Алану легко вывести из себя?Игнат улыбнулся и положил руку на мою талию.– Когда как, – я улыбнулась ему в ответ.Как странно, мы с ним видимся второй раз, знаем только имена друг друга и всё. Что будет дальше? Продолжим просто заниматься сексом друг с другом? Без каких-либо статусов? А если он начнёт с кем-нибудь встречаться, тогда я лишусь такого потрясающего любовника. Но и вступать в отношения мне не хочется. Это сразу лишит меня полной свободы действий. Хотя, может, романтические отношения снизят мою жажду? Я смогу всегда получать сексуальную разрядку, когда захочу, буду занята изучением нового для себя человека. Стоит ли пробовать? Как привести к этому? Не испорчу ли секс своим предложением? Всё-таки пока повременю. Не буду ничего менять.– Куда пойдём завтракать?Игнат периодически сжимал ладонь на моём теле.– Кстати, сколько времени?– Около часа дня.– Обойдёмся без завтрака. Мне к трём на работу.На лице Игната появилось разочарование. Видимо, у него были на меня планы. Не только я думаю о наших отношениях.– Какая работа с середины дня? – С трёх до десяти вечера. В воскресенье посетителей меньше, и допоздна они не сидят.– А потом какие планы? После работы?Игнат сжимал мою талию активнее.– Никаких. – Как насчёт кино?– Ладно. Заберёшь меня с работы?– Да, без проблем. Ты так быстро даёшь ответ. Вчера быстро согласилась в отель поехать, сегодня в кино. – Нет смысла долго раздумывать над такими пустяковыми вещами.Я начала разворачиваться на другой бок, чтобы вставать с кровати и идти мыться, но рука на талии сжалась сильнее. Я повернулась к Игнату с немым вопросом.– Вместо завтрака можно сделать разминку, добавить физических упражнений для бодрого начала дня. – Я уже бодрая.Улыбка на моём лице тянулась шире, я сдерживала её, как могла, чтобы Игнат не загордился. Он в свою очередь вместо слов приступил к делу. Я абсолютно не переживала об опоздании на работу, отсутствии завтрака или неторопливом принятии душа. Это всё абсолютные мелочи. Хороший секс не стоит откладывать на потом.Приехав на работу, я видела привычные вещи в других красках и оттенках. Неужели Игнат так влияет на меня? Сотрудники все милы и приветливы, тёмные стены кафе не кажутся мрачными, а посетители, даже грубые, веселые и приятные.– У тебя симпатичный парень, – внезапно послышался голос позади меня.Я повернулась к источнику вопроса и увидела Марию. Та самая новенькая девушка, которая увидела вчера меня без чокера. Белые кудрявые волосы убраны в высокий хвост, серо-зелёные глаза обрамлены яркой чёрной подводкой, пухлые губы блестят от нескольких слоёв помады. Она сидела за столом, пила кофе, в руке держала постоянно жужжащий телефон. Судя по выражению её лица, сказанное ею было комплиментом, который я приняла.– Спасибо, – ответила я с улыбкой, продолжая переодеваться в рабочую одежду.– И он не против твоих выступлений за стойкой и заигрываний с посетителями?Лицо её не поменялось, всё так же выражало детский интерес. Хотя она старше меня на пару лет.– Нет. Не против. – Круто. Мне бы такого понимающего и одобряющего. А то мой парень против даже этой работы. – Ревнивый?Я сложила все вещи в шкафчик, закрыла дверь и подошла к столу налить себе немного чая.– Очень, – с горечью ответила Мария. Она сделала несколько глотков кофе, поморщилась, несколько раз ткнула в экран телефона и положила его на стол.– Как работа? Много посетителей? – спросила я, взяв кружку с чаем в руки.– Нет, не много. Меньше, чем в прошлые выходные. – Понятно.Я сделала глоток чая и взглянула на часы. Стрелки говорили мне, что я опоздала на работу на тридцать минут, и мне не стыдно, впрочем, как и всегда. – Возможно, кого-нибудь домой отправят, – с радостью в голосе сказала Мария.– М? – Из-за такого малого количества выручки.– Ах, да. Точно. Но мне это не грозит. Я никогда не ухожу с работы раньше времени.– Почему?– Деньги, – сказала я, отпив чая. За дверью послышалось цоканье каблуков, мы сразу поняли, кого стоит ожидать. В комнату зашла Рита – администратор кафе. Окинув нас взглядом, заговорила, смотря на меня.– Почему опаздываешь? – голос Риты звучал строго, но не враждебно. – С чего вы решили, что я опоздала? Рита не ответила на мой вопрос, только подняла бровь вверх, ожидая ответа. Я немного помялась, шире улыбнулась и ответила:– Проспала. – Сделаю вид, что поверила. Задержишься сегодня.– Что? – воскликнула я, сама не ожидая от себя. – Я не могу сегодня. Вы знаете, в любой другой день выйду на работу: в свой выходной, после поздней смены рано утром приеду, но не сегодня. У меня планы.Как неожиданно. Я так рвусь увидеться с Игнатом, сходить с ним в кино, провести время. Что же с тобой происходит, Алана? Что это за привязанность?– Это наказание за враньё, – голос Риты всё также звучал строго, но без злобы.– Я же не соврала. Проспала. – Рита надо мной подтрунивает, я поняла. – Ну, сексом я занята была! Лицо Риты озарила улыбка. Одна из её привычек – выводить людей на мелкие детали, она всегда ведёт разговор, узнавая всякую мелочь. Например: не просто сходили в парк, а в какой именно, что там было, куда зашли, какая атмосфера царила. Общаться с ней интересно, но мучительно долго.– Это со вчерашним парнем, который пиво весь вечер потягивал? Не дурно. Но одевается не очень. Давно встречаетесь? Я, понимая, к чему это всё идёт, решила ретироваться. Лишние расспросы мне не нужны.– Пойду я работать! Без меня, наверняка, не справляются, – сказала я, поставив чай на стол.Проскочив мимо Риты, направилась на своё рабочее место. Посетителей было действительно немного. Спустя час Рита отпустила Марию домой, иногда поглядывала на меня с интересом, поджидая момента для расспросов. Я в свою очередь работала как обычно. Разливала напитки, развлекала посетителей и следила за обстановкой в зале.Около восьми часов вечера я вышла на перерыв. Пятнадцати минут мне хватило для того, чтобы выпить кружку чая, поправить макияж и ответить Карине на сообщения.«Когда освободишься? Мы с Гришей сегодня думали в кино сходить. Пойдёшь с нами?» Что же ей написать? Знакомить с Игнатом я её пока не хочу, мы с ним даже не в отношениях. С Гришей увидеться, конечно, стоит, чтобы понять, какой он. Как в жизни общается с Кариной и в безопасности ли она? «До десяти работаю. Но с вами не пойду. Как-нибудь в другой раз.» Карина в ответ послала грустный смайлик и больше ничего не написала. Я вернулась на рабочее место и до конца смены не происходило ровным счётом ничего интересного. Время подошло к половине десятого, в дверях кафе появился Игнат. Тёмная футболка обрамляла выступающие мышцы, светлые брюки подчеркнули длину его ног, а кроссовки всё это испортили, выглядели они ярким неуместным пятном. Рядом со мной возникла Рита, вид у неё был напряжённый.– У тебя есть номер парня Мари? – спросила меня Рита.– Нет. У меня её-то номера нет. А что случилось?– Хотела попросить её выйти завтра на час раньше, а она трубку весь вечер не берёт, – в голосе Риты прослеживалась тревога.– Напишите просто ей. Ночью прочитает. Может, занята или телефон разрядился. Рита ушла обратно в зал, набирая сообщение на телефоне. Игнат сел перед стойкой бара и ждал моего внимания. Через десять минут он его получил. Мы обсудили планы на остаток вечера. Сначала двинемся в кино, потом заедем перекусить, возможно, прогуляемся и к утру разъедемся по домам. Закончив работу, я практически бегом рванула в раздевалку, наткнулась там на Риту и второго бармена. Они обсуждали завтрашний день, как поступить, если Мари так и не даст о себе знать. Выскочив в зал, схватила Игната за руку и потянула за собой.На улице было прохладно, но ветер дул тёплый. Солнце скрылось за горизонтом, оставив маленькое цветное пятно, которое исчезло в считанные секунды. Мы подошли к чёрной машине с затонированными задними окнами, сели в неё и рванули в кинотеатр. – Чья машина? – спросила я.– Друга, с которым мы делим квартиру. Любезно, почти без пыток одолжил мне на один вечер.– Сделали фото до?– Машины? А! Это как когда квартиру сдаёшь, делаешь фото до того, как впустить квартирантов? Чёрт. А ведь классная идея.– Ну, всё. Завтра друг с тебя спросит. – Надо купить ему что-нибудь, задобрить. На всякий случай.Припарковались мы прямо у входа в кинотеатр. Машин, на удивление, было много. Не припомню, чтобы ночные сеансы пользовались такой популярностью. Когда мы зашли внутрь, нас окружил запах карамели и сырных начос. Ах, обожаю этот аромат. Возвращает в далёкое детство, школьную пору. Покупая билеты, облегчённо выдохнула, в зале будет почти пусто. Вся парковка занята людьми, которые через двадцать минут выйдут с показа фильма. Ура!– Давно была в кино? – спросил Игнат, усаживаясь на диван вблизи входа в зал.– Ох. Да. Весной, на каком-то скучном фильме ужасов, – ответила я, сев рядом. – Какой жанр предпочитаешь?– Хм, наверное, триллер. Раньше слэшеры смотрела. Нравится интрига, которую протягивают через фильм.– Значит, этот фильм не понравится? Боевик.– Почему же? У меня есть любимый жанр, но фильмы я смотрю разные. Если зацикливаться на одном виде, то даже поговорить не о чем будет. Игнат улыбнулся и кивнул в знак согласия. Окинув зал взглядом, он хихикнул. Я непонимающе уставилась на него, потом обернулась. У стойки с попкорном стояла пара, держась за руки, они выбирали закуски. Выглядели они довольно интересно. Парень под два метра ростом, чёрные волосы, уложенные на бок, крепкого телосложения, держит за руку девушку чуть выше полутора метров ростом, светло-русые волосы, заколотые сзади, обувь на плоской подошве. – И как они целуются? Поднимает её? Или на лестницу встают? Всегда восхищался такими парами, – задорным голосом сказал Игнат.Я продолжала рассматривать их. Действительно. Сколько интересных моментов у них возникает. Девушка чуть повернулась, и я сразу её узнала. Карина!– Чего? – протянула я, не веря своим глазам.– М? Ты знаешь её?– Боже, да. Это подруга моя. Ха-ха. – Твоя подруга – гном?В ответ я ударила Игната по плечу.– Она писала мне сегодня, звала с ними гулять, чтобы познакомить меня с её парнем. Чёрт. А в прошлый раз разницу в росте я не отметила. Из-за каблуков, видимо.– Коварная обувь. Подойдём? – Игнат звучал игриво.– Нет, подождём, когда заметят нас. Сейчас повернутся, и помашем им, – сказала я, откинувшись на спинку дивана.– Какова удача, отказаться идти с ними и всё равно пересечься.– Какова удача, – в полголоса произнесла я и затихла.Наблюдая со стороны, отметила, что парень Карины нежен и добр. Аккуратно держит её руку, спрашивает обо всём, что ему приглянется, и постоянно улыбается, не только ей. Всем. По первому впечатлению одобряю. Купив попкорна и газировки, они наконец-таки повернулись в нашу сторону. Через пару мгновений Карина встретилась со мной взглядом, опешила, улыбнулась и помахала, загораясь радостью. Я махнула в ответ и в это же время почувствовала руку на своей талии. Игнат приобнял меня и сел ближе.– Что ты делаешь? – спросила почти шёпотом его.– Показываю, в каких мы отношениях. Ты против? Мне нельзя трогать тебя?– Можно, но не с посылом кому-то доказать наши отношения.– Прости, не хотел обидеть, – виновато сказал Игнат, но руку не убрал.– Это не обида, а злость.Карина с парнем подошли к нашему дивану, осмотрелись вокруг и, придвинув пару стульев, сели напротив нас.– И что же вы тут делаете? – почти вскрикнула Карина.– У нас свидание! – с гордостью воскликнул Игнат. – Это Игнат, – сказала я с широкой улыбкой. Карина протянула руку Игнату, назвала своё имя, то же самое сделал Гриша. Потом он повернулся в мою сторону и протянул ладонь, я ответила. Несмотря на мышцы, выступающие через одежду, пожал руку он очень осторожно.– Мне Карина много рассказывает про тебя, – сказал Гриша, погладив Карину по руке.– Да? Зачем? – свой вопрос я адресовала Карине. Ответил мне Гриша:– Безмерно любит тебя.– Это не новость, – улыбнувшись произнесла я.– А мне Алана ни про кого не рассказывала, – с горечью произнёс Игнат, похлопав меня по поясу.– Учитывая, что это первое наше свидание, то удивляться тут нечему, – я повернулась к нему и подняла брови вверх, ответил он растерянной улыбкой.– Гриша! – обратился Игнат. – Ты выглядишь как тренер в фитнес-клубе. Не в плохом смысле слова, не думай. Твоё тело заставляет меня чувствовать себя ущемлённым. Гриша рассмеялся. Искренне и добро, ему действительно было приятно услышать это.– Спасибо. Внешность обманчива. Я журналист. Григорий Хабарин.– Да? Вау! Но не слышал твоего имени, – Игнат действительно заинтересовался, даже наклонился в сторону Гриши.– Имена журналистов редко бывают на слуху, они сами не очень интересны, в отличие от новостей, которые они освещают. – Да, верно, – сказала я, завороженно глядя на него. Что за странный интерес? Какую отметку сделал мой мозг на этого человека?– О чём пишешь? – спросил Игнат.– В основном о не очень серьёзных происшествиях, о которых люди читают, когда обо всех ярких событиях они уже узнали. Никак не могу пробиться к крупным новостям. Работаю уже год, а написать достойную статью не получается. Но работа всё равно нравится, поэтому развиваюсь и старюсь изо всех сил, – воодушевлённо и гордо рассказал Гриша.– Алана же тоже журналист! – воскликнула Карина, почти подпрыгнув на стуле.– Да? – удивился Игнат.– Зародыш журналиста, – смущённо произнесла я. – С сентября на втором курсе буду.– У нас очень рады практикантам, если что, – быстро включился Гриша в диалог.– Сколько платят? – спросила я с искренним недоверием.– Катастрофически мало.– Если смогу совмещать с работой в кафе, то приду на практику к вам. А так меня интересуют деньги, по большей части.– Как и всех людей, – сказал Игнат.Двери в кинозал распахнулись, у входа встала статная женщина в блузке и чёрных брюках, её узкие очки в тонкой оправе сидели на кончике носа, придавая вид библиотекаря, которого мы представляем себе, упоминая тему книг. Её лицо выглядело сурово до тех пор, пока не подошли первые посетители, затем его озарила улыбка, настолько сияющая и светлая, что предыдущий образ строгого библиотекаря просто растворился. Сев на свои места, мы перекинулись ещё парой дежурных фраз и закончили диалог, когда на экране пошла реклама.Фильм был довольно динамичен, до ужаса предсказуем и клиширован, но яркая картинка частично скрасила его недостатки. Наступивший момент жестоких пыток меня изумил, в то время как Карина вжималась в кресло, а парни скрипели зубами, я опустила руку на бедро Игната, сама того не осознавая.Когда фильм закончился, Гриша с Кариной отсеялись, уехав по домам, а мы двинулись за фастфудом. Взяв еды, мы вернулись в машину и, выехав к реке, принялись поглощать купленное.– Карина – очень милая девушка, – с набитым ртом произнёс Игнат.– Ага, так и есть. Я отпила кофе и повернулась к нему.– Вы с ней такие разные.– Ага, – протянула я, предчувствуя неладное.– Сколько вы дружите?– Около пяти лет, – ответила я, пристально наблюдая за Игнатом. – А что?– Вспомнил о своём друге со школы. Начали тусить с ним, когда нам было лет по десять. Очень много времени проводили в гостях друг у друга, даже хотели вместе поступать в институт в другом городе. Но дружба резко закончилась, – Игнат рассказывал с глубочайшей скорбью в голосе, которую я прочувствовала.– Почему? Что случилось?– В шестнадцать лет он сошёлся с девушкой из не очень хорошей компании. Вот до сих пор не могу понять, почему? Он мне объяснял, что это просто химия, настолько сильно от неё зависим, от её присутствия рядом с ним, что сходит с ума, если в разлуке. Но она губила его, а меня он не слушал. Алкоголь, наркотики... – Игнат замолчал, глубоко вдохнул и продолжил. – Они расставались на месяц, я смог его убедить, что это необходимо, и он сразу же поменялся в лучшую сторону, но она его настигла. Опять сошлись, и через пару месяцев он покончил с собой. Ему было семнадцать лет. И мы были такими же разными: он красавчик и милашка, а я сорвиголова. От услышанной истории мне стало тоскливо. Отложив еду в сторону, я обняла Игната и держала в объятиях, пока он сам не отодвинулся.– Друзей надо беречь.– Друзей надо беречь, – поддержал Игнат.– Давно так не проводила время. Ночь, река и размокшая картошка фри. – Я тоже. А ещё я давно не бывал в театре. Как ты на это смотришь?– С тобой с удовольствием, – ответила я максимально нежно. Всё-таки Игнат пробуждает во мне всё тепло и нежность, на какие я вообще способна. Когда еды не осталось, мы сошлись во мнении, что пора разъезжаться. Пока мы ехали до моего дома, болтали о всяких пустяковых вещах, фильмах и еде. Во многом мы оказались похожи, а в чём наши вкусы не совпадали, мы эмоционально обсудили и решили прививать друг другу свои интересы.Машина остановилась. Улица была пуста, время подходило к четырём часам утра. Солнце освещало небо, но из-за горизонта ещё не появилось. – Как закончим этот вечер? – спросила я Игната, отстегнув ремень безопасности.– Пойдём к тебе? От кофе я не отказался бы. – Нет. К себе я не приглашаю.Я привстала и принялась перелезать на заднее сиденье, позади услышала смех Игната, что меня, несомненно, порадовало и подогрело. Удобно устроившись, похлопала ладонью около себя. Игнат улыбнулся и вышел из машины. Первое время я опешила, но ничего не сказала. Когда он сел рядом, объяснил свои действия:– Если б я перелезал, как ты, то это не выглядело бы так же сексуально. И вечер мы закончили на замечательной ноте удовольствия. Несмотря на небольшие неудобства в виде ограниченного пространства, мы оба были счастливы и довольны. Зайдя домой и скинув одежду, я сразу легла в постель, и как только голова моя коснулась подушки, я сразу отключилась. ***Утро было не самым добрым. Телефон настойчиво звонил, трубку сняла я только на вторую попытку дозвониться мне. Звонила Рита. Её голос звучал встревоженно и расстроенно одновременно.– Алана! Извини, что разбудила, ты можешь выйти на смену?Предложение меня обрадовало, но учитывая, что я жутко не выспалась, Рита сейчас бесила.– Когда? Во сколько? – голос мой был хриплым, как во время простуды.– Сейчас. – Чего? Что случилось? – к хриплости добавилось раздражение.– Мари не вышла на смену. Она мне так и не ответила. – Боже, – протянула я и привстала на кровати.– Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться до работы?После нескольких громких вздохов, чтоб Рита знала, что я всё ещё на телефоне, дала ответ:– В течение часа приеду точно. Умоюсь и сразу приеду.– Спасибо большое, – ответила радостно Рита и повесила трубку.Я встала с постели, умылась, выпила молочный коктейль из коробки, оделась и направилась на работу. Приехав туда, быстро переоделась и вышла в зал. Посетителей пока было немного, основная масса пойдёт в обеденное время, к чему мы и готовились. Так как я заменяла Марию, то меня отпустили по её смене, в три часа дня. Рита ещё несколько раз звонила и писала Мари, но она не ответила.Когда я закончила работу, передо мной возникла дилемма: сходить в торговый центр либо сразу направиться домой, попробовать поспать, потому что вечером тренировка. Пройдя метров сто, я всё-таки решила идти домой отдохнуть.Жара на улице была жуткая, солнце раскаляло асфальт, так что по нему невозможно было долго идти. Пытаясь скрываться под листвой деревьев, я дошла до дома, зайдя во двор, шумно выдохнула. Прохлада тени окутала меня, заставила встать на месте и наслаждаться ею. Как же хорошо. Солнце не попадает во двор, плюс всё засажено деревьями и кустарниками, из-за чего воздух здесь более приятный и прохладный. На затылке я опять почувствовала чей-то взгляд, под черепом начало зудеть. Нерешительно обернувшись, увидела Женю. Он стоял совсем близко, в паре шагов от меня. – Привет, Алана. Наслаждаешься погодой? – Голос его звучал спокойно, даже гипнотизирующе.– Да, наслаждаюсь. Что ты здесь делаешь? – Я, как ни странно, не волновалась. – У меня для тебя сюрприз. Женя протянул мне руку. Стоит ли идти с ним? У меня с собой только баллончик, ни ножа, ни цепи. Я не знаю, что у него на уме. В прошлый раз он признался, что был близок к тому, чтобы изнасиловать и убить меня, а сейчас он протягивает мне руку, ожидая, что я возьмусь за неё. Ожидания его были оправданы.Рука была холодной, но мягкой, пальцы сжались, и он повёл меня к своей машине. Усадив на переднее сиденье, обошёл машину спереди и сел за руль. Несколько секунд он смотрел на меня с улыбкой, как будто не мог поверить своим глазам. Завёл машину, и мы тронулись с места.– Что меня ждёт? – наконец спросила я, неотрывно наблюдая за ним.– Что-то очень интересное.– Я не взяла с собой твой подарок.– Ничего страшного, – Женя поджал губы и выдохнул. Я опустила взгляд вниз и улыбнулась сама себе. Действительно, будет интересно.– Решил довести дело до конца? – с нескрываемой издёвкой спросила я.– Что ты имеешь в виду?Женя кинул на меня быстрый взгляд. А глаза-то у него опять наливаются безумием.– Увезти меня за город и изнасиловать.Женя рассмеялся и одёрнул джинсы. Если он будет вести себя как при прошлой встрече, то никакого насилия и не будет, потому что я буду не против.– Нет. Хотя ты, наверняка, сама хочешь, но всё же нет. Более интересное занятие, тебе понравится.В ответ я ухмыльнулась и повернулась к окну. Выехав за город, Женя свернул на обочину. Машин было мало, и проезжали все на большой скорости, поэтому вряд ли кто-то обратит на нас внимания. Женя повернулся ко мне, опять улыбнулся с выражением «не верю своим глазам» и, отцепив ремень безопасности, потянулся на заднее сиденье. Достав оттуда бумажный пакет, протянул его мне.– Держи. Я приняла подарок, непонимающим взглядом уставилась на Женю и молчала.– Достань оттуда маску и надень на себя.Лицо его озарял восторг.Порывшись в пакете, я наткнулась на нож, верёвку и чёрную маску, которую обычно используют, когда ложатся спать. Закрыв глаза, я прижала пакет к себе.– Что дальше?В моём голосе можно было уловить панику.– Мы продолжим ехать. Машина опять завелась, и мы двинулись вперёд.– Скажи мне правду. Что ты будешь делать со мной?Пакет в руках зашуршал, я сжимала его сильнее.– С тобой ничего физического не буду делать. Если у меня возникнет желание убить или трахнуть тебя, я дам тебе знать, прежде чем это случится.– Хорошо, – голос мой стал спокойным, паника утихла. Сколько времени мы ехали, я не представляю. Учитывая, что дорога стала менее ровной, значит, мы съехали с асфальта и едем в лес. По ощущениям путь длился минут двадцать, когда под колёсами послышался гравий, машина начала сбавлять ход.– Сиди. Я тебя выведу сам. Маску не снимай!Дверь со стороны водителя хлопнула, послышались шаги по гравию, моя дверь распахнулась, и я почувствовала руку на своём локте. Женя вывел меня, закрыл дверь и повёл куда-то. Я видела только белый гравий под ногами, солнце светило ярко и припекало голову. Через некоторое время я услышала металлический звук, видимо, открывается дверь. Мои ноги ступили на деревянный пол, половицы тихо заскрипели. Дверь позади закрылась на несколько замков. Прошла тройку метров, и передо мной опять открылась дверь, Женя спустил руку на моё запястье и заговорил:– Аккуратно, тут лестница.– Ты меня в подвал ведёшь? Серьёзно? И ты мне говорил, что ничего не сделаешь со мной! – Паника опять подступает, голос дрожит.– Я ничего не сделаю. Мы почти пришли к моему сюрпризу. Потерпи.Женя аккуратно провёл меня по лестнице, когда я ступила на твёрдый пол, мне стало немного спокойней. Он обошёл меня вокруг, приложил ладони к лицу и снял маску.Первое время я ничего не видела, глаза заплыли. Когда зрение начало проясняться, передо мной открылось большое тёмное помещение с бетонным полом, плёнкой, висящей по углам, несколькими колоннами и тусклым светом в центре. Он служил ориентиром, куда стоит обратить внимание, где происходит главное событие. В свете лампы я увидела деревянный столб, пол, выложенный белой плиткой, с несколькими металлическими вставками, напоминающими крюки, и гостью сегодняшнего дня. Девушка, худая, со светлыми вьющимися волосами, в испачканной одежде. Судя по её наклонённой голове, она была в отключке. – Та-дам! – Женя развёл руки в стороны, указывая на девушку.Я не знала, что сказать. Это его логово? Дом? Он привёз меня сюда, чтобы я утолила жажду? Мы здесь для воплощения его фантазии? Пока я буду резать девушку, душить, он постоит в стороне и понаблюдает? Так много вопросов. Сердце заходится сильнее от предвкушения.– Что мне с ней делать? – с нескрываемой радостью спросила я.– Всё, что пожелаешь.Я достала из пакета нож и двинулась к девушке. С каждым шагом возбуждение моё росло, сердце билось всё сильнее и сильнее. После такого подарка Игнат будет обязан провести со мной всю ночь, чтобы я могла вдоволь снять накопившееся возбуждение. В голове мелькало столько мыслей и желаний, огромное количество вариантов, чего я хочу сделать с этим безвольным телом. Здесь её никто не услышит, можно не беспокоиться о криках и мольбах, они будут музыкой для моих ушей. Подойдя совсем близко, я села на колено и прежде, чем повернуть девушку к себе лицом, обернулась к Жене.– Перчатки надо надевать? Куда мы её денем потом?– Не беспокойся. Её никто не найдёт.В тени Женю совсем не видно, только силуэт.Я выдохнула, бабочки щекотали живот изо всех сил. Пробравшись через копну волос, нащупала подбородок девушки и повернула к себе лицом. В следующую же секунду я отпрыгнула от неё прочь. – Мари! – выдохнула я, продолжая пялиться на её лицо. Она застонала, начала просыпаться. – Какого чёрта?! – зарычала я, пытаясь найти в тени лицо Жени.– Мой подарок. – Она не должна здесь быть.– Перестань утешать себя мыслью о том, что ты благородный мститель. Избавляешь улицы города от ублюдков, чтоб горожане были в безопасности. Это такой бред! Ты убийца!Женя появился из тени со своей жуткой улыбкой. Снял кофту и достал из кармана верёвку.– Я не буду с ней ничего делать! – почти кричала я.Во мне бились паника, страх и гнев. Мари этого не заслуживает!– Ты должна! – Женя встал впритык ко мне, смотрел сверху вниз и улыбался. Я молчала. Даже когда на горле почувствовала верёвку, не шелохнулась с места. Петля затягивалась, к лицу приливала кровь, но я не шевелилась. Ему нужен страх, он питается им, насыщается, но от меня он его не получит. Верёвка ослабла, Женя сделал шаг назад и прошёл мимо в сторону Мари. Я повернулась и наблюдала за развитием событий. Женя ударил её по лицу, чтобы она очнулась. Послышался тихий стон, затем она затрясла головой и начала оглядываться по сторонам. Я стояла в тени, не шевелилась. Женя принялся снимать с неё одежду, в тех местах, где снять было невозможно, на руках, он разверзал ткань и откидывал вещи в сторону. Мари тряслась, плакала, посыпались вопросы:– Что вы делаете? Где я? Что происходит? – голос её дрожал, смешивался со всхлипами.Женя молчал. Полностью раздев её, оставив только нижнее бельё, встал за её спиной, схватил за цепочку на шее и потянул к себе. Металл впился в нежную кожу Мари, она дёрнулась, но руки её были связаны.– Прошу, умоляю. Не надо, – еле слышные слова сошли с её губ.Мари зажмурилась от боли, стиснула зубы и ещё сильнее заплакала. В следующий момент цепочка порвалась, звенья бесшумно посыпались на пол. Бедняжка Мари хватала ртом воздух, всхлипывая.– Нужен сувенир? – спросил Женя, открыв передо мной ладонь с куском цепочки.Я подняла на него глаза с немым отрицанием. Я хочу уехать отсюда, далеко. Даже не домой, а куда-нибудь дальше, чтобы этот псих меня не нашёл там. Я не знала, что делать. Как себя вести, как реагировать, что говорить? Главное, не бояться!– Я ухожу, – тихо произнесла я и повернулась в противоположную сторону. Сделав несколько шагов, услышала звук, похожий на рычание. Потом меня откинуло назад, и перед лицом возник Женя с яркими гневными глазами. Он, оказывается, схватил меня за футболку, притянул в свою сторону и развернул лицом к себе. – Ты это сделаешь! – слова будто выходили из глубины его горла. – Нет!Я смотрела прямо в его глаза, не отрываясь.Футболка на груди натягивалась, трещала по швам, чувствовалось напряжение в его кулаке. Он не собирается меня отпускать, а я не собираюсь терпеть. Приложив огромную силу, я ударила его в живот, целилась, конечно, в солнечное сплетение, но промахнулась. Кулак разжался, Женя согнулся пополам и закашлялся. Я, воспользовавшись ситуацией, развернулась и пошла прочь. Через пару метров мои ноги отлетели назад, упав на пол, я почти ударилась лицом о бетон, но вместо удара прикусила язык. Рот наполнился неприятным привкусом. Борясь с болью, я развернулась на спину. Женя стоял на одном колене, рукой схватил меня за ногу и притянул к себе. Я решила ничего не делать, не отбиваться, не драться. Любая атака будет выглядеть страхом, а он этого и добивается. Протерев собой пол, оказалась рядом с Женей, он схватил меня за грудки и поднял к себе. Я в ответ только улыбнулась, открыв свои окровавленные зубы. – Давай! Ну же! – спокойным голосом сказала я.Язык болел, кровоточить он не переставал.Женя поднял руку, сжатую в кулак, некоторое время смотрел на меня с гневом, потом тоже улыбнулся. Взялся за меня рукой, которая была в кулаке, поднял ещё выше, так что я оказалась у его лица, и клацнул зубами, почти задев мои губы. – Не можешь! Потому что я не боюсь. А мой страх тебе нужен, как виагра для импотента. – Один глаз у Жени дёрнулся, как от нервного тика. – Сможешь трахнуть меня, не чувствуя моего страха? – выждав паузу, я продолжила: – Нет. Грёбаный импотент. Он бросил меня на пол, зубы ударились друг об друга. Поднявшись на ноги, он усадил меня на стул с ремнями. А у него тут очень много атрибутов для мучения жертв. Пристегнув руки, выдвинул стул вместе со мной на свет. Мари дёрнулась в страхе и пыталась всмотреться в моё лицо, когда она меня наконец узнала, начала биться в истерике.– Боже. Алана! Помоги!Слёзы катились из её глаз, на щеке багровел синяк, изо рта доносилось срывающееся дыхание, какое бывает, когда захлёбываются собственными жидкостями. Столько отчаяния и боли в этом невинном лице. Мне было жаль её. Она видит перед собой последнего человека, который ничем ей не поможет. Я не приложу свою руку к её телу, ни за что! Она этого не заслуживает. – Мне нужно тебя сломать, – почти шёпотом сказал Женя над моим ухом. – Ты должна убить её, чтобы раскрыть полностью свой потенциал. То, что ты убивала до этого, ничего не значит. Внутри должно быть пусто. Ни боли, ни страха, ни сожаления.– Иди на хрен! Я не сделаю этого. Женя подошёл к Мари, она попыталась отодвинуться от него дрожащими ногами. Он схватил её за подбородок и повернул ко мне, сопровождая жуткой улыбкой.– Мари, попроси Алану сделать это.– Прошу отпустите меня, – взмолилась Мари.– Нет-нет. Попроси её убить тебя. В её глазах слёз стало ещё больше.– Умоляю.– Ты никуда отсюда не денешься. Наслаждайся тем, что видишь сейчас вокруг себя. И так как я благороден и жалостлив, даю тебе возможность умереть почти без боли, для этого попроси Алану убить тебя.Мари замотала головой.– Женя, она не заслужила, – тихо произнесла я.– Ты думаешь, она в заложниках у меня? – продолжал он общаться с Марией. – Нет. Она сама сюда приехала. Алана такая же, как и я. Убийца! Ей это нравится. Но вот почему-то тебя убивать не хочет, религия, видимо, не позволяет. Да, Алана?Я не отвечала, только смотрела на лицо, залитое слезами. Глаза Марии метались из стороны в сторону, она ничего не понимала, но очень хотела уйти отсюда. Как же я её понимаю. Помотав лицо Мари в разные стороны, Женя с силой оттолкнул её и встал на ноги. Ушёл куда-то позади меня и почти сразу вернулся. Вложил мне в руку нож, который я уронила, и сжал пальцы с такой силой, что хрустели костяшки. – Смотри. Не отворачивайся. Если твой взгляд будет направлен куда-то в сторону, то Мари будет ещё хуже, а возможно, она будет не единственной, кого ты не захочешь убивать, но придётся смотреть. Женя подошёл к Мари. Она задыхалась страхом. Металась в разные стороны, пытаясь выбраться из пут. Я понимала, что это конец. Сейчас начнётся то, чего я не хочу видеть. Мне было больно за неё. Как странно, такая, как я, и чувствует боль за другого человека.Женя накинул ей на шею верёвку и начал душить. Тело Мари дёргалось ещё сильнее, из горла шёл хрип, лицо налилось кровью. Он приблизился к её лицу, глубоко вдохнул её запах и облизал щёку, от подбородка до виска. На какие эмоции он надеется? Что меня это будет возбуждать? Интересовать? Завораживать? Нет. Только боль и отвращение. Глаза её почти стали стеклом, когда он ослабил верёвку и встал на ноги. Мари хватала ртом воздух, кашляла и боролась с рвотными позывами. Пока она восстанавливала дыхание, Женя подошёл ко мне. Походка у него была неловкая из-за эрекции. Он провёл верёвкой у моего носа, погладил по щеке и уставился, ничего не говоря. Я вздёрнула брови вверх, задавая немой вопрос.– Чувствуешь? Запах страха. – Нет, – ответила я, не отводя от него взгляда.Женя улыбнулся, приложил верёвку к своему носу, вдохнул запах, рукой провёл по своей выступающей ширинке и медленно выдохнул. – Даю тебе знать, я трахну тебя, когда всё закончится.Он опустился на колени передо мной, положил ладони на мои ноги и впился пальцами. Придвинулся к моему лицу и глубоко вдохнул. – Ты страхом не пахнешь. Как странно. Что ты чувствуешь?– Злость, – прорычала я.– Моя ты малышка, – губы Жени растянулись в широкой улыбке.Он поднялся, ушёл куда-то в тень и вернулся к Мари уже с цепью в руке, которую снял с моей сумки. Женя встал позади неё, накинул на шею цепь и принялся душить. Она опять начала метаться из стороны в сторону, лицо скривилось от боли. Доведя её вновь до обморочного состояния, он ослабил натяжение цепи и кинул её к моим ногам. Обвив вокруг шеи Мари верёвку, привязал к столбу, достал нож и разрезал Мари руку в области плеча. По коже потекла алая полоска крови. Он сделал ещё порез на другой руке, и ещё, и ещё. На пол капала алая жидкость, со звоном разбиваясь о кафельную плитку. В какой-то момент Мари перестала кричать, я не сразу это заметила, потому что голос её был оглушительным. Голова поникла, грудь вздымалась не так активно. Женя встал на ноги и скрылся в тени. Вернувшись, продемонстрировал инструмент, похожий на плоскогубцы, присел перед Мари и, подняв её лицо, заговорил:– Мари, попроси Алану. Ты ведь этого хочешь.Мария трясущимися губами попыталась что-то вымолвить, но ничего внятного я не услышала. Женя зажал плоскогубцами её ноготь, помедлил и рывком выдернул его из пальца. Мари закричала с новой силой, дёрнулась вперёд, так что верёвка впилась в её кожу. Желудок мой сжался. Палец на руке заныл, я чувствовала её боль.– Второй на подходе, – задорно произнёс Женя. Он зажал второй ноготь инструментом и выдернул. Снова вопль. В такие моменты удивляешься человеческой способности к крику. Звук был оглушающим и таким мучительным. Не надо слов, чтобы понять, какую боль испытывает человек в этот момент, что он кричит с такой силой. – Попроси. Скажи Алане убить тебя, – Женя звучал как змей-искуситель, голос был наполнен жестокостью.Немного подождав, он бросил инструмент к ногам Мари, развязал верёвку на шее, но тут же её затянул сильнее. Выждав момент, когда Мари почти потеряла сознание, ослабил хватку и снова привязал её к столбу. Несколько раз ударил по лицу, приводя в чувство. Она была абсолютна пассивна и бессильна. Мне так жаль её. Неужели мне действительно придётся её убить? Избавить от страданий. Это единственный выход. В живых она не останется в любом случае. Я наклонилась в её сторону и попыталась поймать взгляд, но глаза её были невидящими. Смотрели как будто сквозь предметы. – Ого! Я смотрю, у кого-то появилось желание резать и кромсать?Я ничего не ответила, только смотрела на Мари. Наконец, поймав её взгляд, я почти шёпотом сказала:– Мари? – Алана... – еле слышно произнесла она.– Отвяжи меня! – крикнула я Жене.Он снял ремни с рук и сделал шаг назад. Я бросилась на колени перед Мари. Она смотрела на меня заплывающими глазами, слёзы уже не текли из её глаз, грудь еле вздымалась.– Алана. Сделай это. Прошу, – голос её утопал в горле, губы тряслись.Дыхание моё участилось. Меня переполняло отчаяние и боль. Не было ни возбуждения, ни предвкушения, только боль и скорбь. Почему же всё это происходит? Слёзы подступали к моим глазам, я стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Открыв нож, я смотрела на блестящее лезвие, нашла там своё отражение, искажённое, уродливое. Отображение моей души. Такой же страшной и неприятной. Во рту всё так же стоял отвратительный вкус крови, в какой-то момент мне захотелось проблеваться, чтобы не чувствовать его. Подняв глаза на Мари, я тяжело выдохнула. Она смирилась. Не с болью, а избавлением от страха и страданий. – Какой менее болезненный способ? – голос мой был наполнен отчаянием.– В сердце. Но ты можешь промахнуться, поэтому режь ногу.Женя опустился рядом со мной и указал пальцем на верхнюю часть бедра Мари. – Режь глубоко, во всю ширину. Через минуту она истечёт кровью.Руки мои тряслись, дыхание было тяжёлым, невыносимо мучительным. Приложив лезвие к её ноге, я подняла глаза.– Пожалуйста, – прошептала Мари. – Прости, – чуть слышно произнесла я.Слёзы наполнили мои глаза, больше не получалось с ними бороться. Сделав глубокий вдох, я полоснула ногу. Мари дёрнулась, но не издала ни звука. Кровь хлынула, и без того залитый пол скрылся за алой жидкостью. Я внимательно вглядывалась в каждый порез, в каждую кровоточащую рану Мари, добравшись до лица, я хотела ещё раз сказать «прости», но не успела, голова её упала вниз, закрыв лицо копной светлых вьющихся волос. С чего начали, к тому и пришли. Только теперь передо мной труп, бездыханное тело, которое больше не поднимет на меня глаз, не шепнёт моё имя. Больше никогда. Мне стало так плохо, что я, упёршись ладонями в пол, принялась глубоко дышать, борясь с тошнотой и головокружением. Слёзы падали на пол, от ненависти к самой себе я кусала язык, вновь заполняя рот кровью. Она капала туда же, где были и слёзы, смешивалась с кровью Мари и пропадала из виду. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.– Ненавижу, – прошептала я.– Малыш, ты молодец. Что ты чувствуешь? Боль? Злость? Воодушевление?Сердце моё сбилось с ритма, пробивая грудную клетку. Злоба разлилась от черепа до желудка. Злоба на себя, на него, на всех в этом мире.– Ненавижу! – громче с горечью произнесла я.Женя убрал волосы с моего лица и придвинулся ближе.– Точнее. Опиши своё состояние.– Ненавижу тебя. Ты монстр! – я почти кричала.Не поворачиваясь в сторону Жени, продолжала смотреть на бездыханное тело передо мной. – Я помог тебе раскрыть себя. Это необходимый этап становления.– Нет. Этого не должно было случиться. Я так злюсь, меня просто разрывает.Слёзы жгли глаза, я перестала проглатывать кровь.Женя встал на колени позади меня. Я чувствовала его дыхание на затылке, под черепом опять разлился зуд. Он провёл левой рукой по луже крови, повернул её ко мне. Несколько секунд я смотрела на алую ладонь, две капли упали вниз, гулко слившись с основной массой на полу. Женя приложил ладонь к моей шее и сжал пальцы. Страх подступал, руки опять затряслись. Нельзя бояться! Отбрось страх! Смирись! Успокойся! Алана, мать твою! Дыхание его стало глубже, тяжелее. Хватка с каждым мгновением становилась всё сильнее, я старалась отстраниться от страха, но абсолютно ничего не получалось. Меня трясло. Несмотря на громкое дыхание над ухом, я услышала расстёгивающуюся ширинку, шорох одежды. Сейчас он сделает то, что обещал. А мне страшно. До ужаса страшно.Дышать стало невозможно, но я не сопротивлялась. Чем быстрее я смирюсь, тем менее мучительна будет моя смерть. К глазам подступала темнота, лёгкие больше не двигались. Изо рта Жени вырвался стон, ладонь сжалась до скрипа в костях и тут же ослабла. Я снова смогла вдохнуть. Судорожно, больно, обжигающе. Я обернулась в его сторону, прожигая непонимающим взглядом и кашляя. Он поднялся на ноги и принялся вытирать ладонь салфеткой. Встретившись со мной взглядом, цокнул языком и заговорил:– Не сегодня. Тебе и так не просто, малыш.Отбросив салфетку в сторону, он опять опустился на колени, заключил моё лицо в объятия ладоней и продолжил:– Говори со мной, – голос его был спокоен.Я смотрела в его глаза, горящие заинтересованностью и любопытством. В голове творилась каша, одна мысль сменяла другую, перемешивалась с третьей, и в итоге на языке крутилась чехарда. Сделав несколько глубоких вдохов, я начала говорить:– Мне так плохо, – я почти шептала. – Я устала. Хочу спать. Отвези меня домой.– Скоро, совсем скоро, малыш, ты будешь дома. Из глаз моих опять пошли слёзы.– Почему так плохо?– Так бывает. Это необходимый этап. Нужно просто перетерпеть, потом будет легче, – голос его был всё таким же мягким и спокойным. – Я ей не помогла. У меня была возможность защитить её, но я упустила этот момент.– Ты освободила её. Избавила от мучений. Это ли не главная защита? Защита от страданий.Я разрыдалась. Женя прижал меня к себе и не отпускал, пока я не успокоилась. Сил в теле становилось всё меньше. Отпрянув от Жени, я встала на ноги и невидящим взглядом уставилась в темноту. Она была густой, гнетущей и зловещей. Там мне и место. В темноте. Где обитают монстры из детских сказок, маньяки из взрослых триллеров и смерть. Люди боятся темноты, потому что в ней может притаиться кто угодно. Женя скрылся в дальней части комнаты, близ двери, и в следующий миг загорелся свет, избавляя комнату от тьмы. Теперь я видела и понимала его немного лучше. Он аккуратен, педантичен и осторожен. Комната выполнена в светлых тонах, бетонный пол, металлический стол посередине. У одной стены белый двухметровый шкаф, у другой – деревянный стол с парой блокнотов и ручек на нём и рядом стоящим стулом. У третьей стены стоит стеллаж с множеством банок, склянок, коробок и контейнеров. Чисто, как в кабинете врача. Я прошла по комнате, провела пальцами по металлическому столу. Холод пробежал мурашками по телу. На стеллаже разглядела медикаменты: кетамин, диазепам, валиум, телазол и множество других препаратов. Рядом стоит пластиковый контейнер со шприцами, каменная ступка, пластиковые трубки. На меня не наводила ужас вся эта картина, только вызывала интерес. Возможно, причина в моей усталости, потому что больше всего я хотела спать. – Как тебе? – послышался позади голос Жени.– Ты мучишь их? Сутками напролёт, – спросила я, подходя к письменному столу.– Я экспериментирую. Самый продолжительный эксперимент продлился восемнадцать дней. На девятый день у меня закончились идеи и пришлось повторять их заново. Ты знала, что женщины более стойкие к боли?– Да. Открыв один из блокнотов, тяжело выдохнула. Страницы были изрисованы чёрной ручкой. Множество обнажённых тел в разных позах и обстоятельствах, инструменты, которые можно применять для пыток. Рисунки были чистыми, аккуратными и изящными. Даже растерзанное тело выглядело красиво. Открыв второй блокнот, увидела список имён с датами рождения и, как я поняла, смерти. Список был огромен. Множество страниц были исписаны аккуратным каллиграфическим почерком. – Нравится? – весёлым голосом произнёс Женя.– Рисунки красивые, – ответила я безжизненно.Положив блокноты на место, я прошла к шкафу, открыла его дверцы и удивилась. В нём была обычная одежда, мужские рубашки, футболки и джинсы. В стороне висела пара платьев, футболки и штаны. Вся одежда была неброская, однотонная, хорошо пошита и выглажена. – Купил тебе одежду сменную. Можешь принести свою, если хочешь. Либо у меня есть защитные костюмы, если не желаешь мучиться с отстирыванием пятен. Но они мне не нравятся, стесняют движения и разрушают интимность обстановки. – Как предусмотрительно, – почти шёпотом произнесла я. – Но сначала надо помыться. Душ на первом этаже. Давай я тебе упакую одежду в чехол и поднимемся наверх.Женя аккуратно упаковал вещи в чехлы. Взял меня за руку и повёл наверх. Я продолжала рассматривать всё вокруг. Когда вышла за пределы подвала, меня окутало тепло. До этого момента не замечала, как же холодно там внизу. Вышли мы в небольшой зал с ярким красным диваном у стены, белым деревянным полом и окном, закрытым плотной бумажной шторой. По бокам окна висели ставни. Как странно, обычно закрывают окна снаружи, чтобы защитить стекло. Оказавшись в ванной комнате, я ничуть не удивилась идеальному порядку и яркой белой плитке. На тумбе лежали белые полотенца, уложенные друг на друга. Стояло несколько бутылок без заводских этикеток, но подписанных аккуратным почерком: шампунь, мыло, бальзам, пена. На раковине не было зубных щёток и пасты, смею предположить, он тут не живёт. Окно в ванной было маленьким и тоже завешано шторой, но уже тканевой, сквозь неё пробивался яркий солнечный свет, но саму улицу не было видно. – Оставляю одежду на крючке. Хорошо вымойся, оденься и выходи ко мне, я буду на кухне. Предпочтения в еде есть? Аллергия?– Нет. Ем всё. Женя вышел из ванной, и я осталась наедине с собой. Если б не была вся в крови, то мыться не стала бы. Подойдя к зеркалу, оценила степень кровавости своего тела. На лице несколько капель, шея вся измазана, моя кожа почти не видна. Торс чистый, а вот руки по локоть измараны. Скинув одежду, залезла в душ, включила горячую воду и около минуты стояла не шевелясь. Засохшая кровь струйкой спускалась по конечностям и уходила в слив. Окинув стены взглядом, нашла два крючка, на одном из которых висела новая мочалка для тела и брелок с сердечком. Кажется, это моя. Когда тело стало идеально чистым, даже под ногтями, я вышла из душа, насухо вытерлась и снова посмотрела в зеркало. На распаренном лице виднелся румянец, шея покрывалась синяками. Опять! Одевшись в чистую одежду и собрав грязную с пола, я вышла из ванной комнаты.Оказавшись на кухне, встала в дверях и принялась осматривать всё вокруг. Женя стоял спиной, что-то нарезал на столе, в то время как на плите кипела еда. Кухня небольшая, два окна, закрытые шторами, пол такой же, как и в зале, стены покрашены белой краской. Небольших размеров холодильник, газовая настольная плита, навесной кухонный шкаф и глубокая раковина у окна. Кухонный гарнитур был чёрного цвета с глянцевой поверхностью. У второго окна стоял совсем крохотный обеденный стол с маленькой вазой и живыми цветами. – Помылась. Как чувствуешь себя? – спросил Женя, повернувшись в мою сторону на пару секунд.– Нормально. Усталость не прошла, – ответила я, подходя к столу.– Держи, – Женя возник передо мной с пакетом в руках. – Убери грязную одежду в пакет. Убрав одежду, я села на стул и продолжила осматриваться. Пол и стены во всех комнатах белые, глянцевые. Наверное, для того, чтобы биологические следы легче было убирать. Приводит ли он сюда своих жертв или сразу в подвал в бессознательном состоянии? У окон на кухне тоже ставни внутри. Почему? Подняв шторку, я увидела поляну с низкой травой и густой лес. Солнце ещё светило, но из-за деревьев его не было видно. Дорожек у дома не было, только небольшой тёмный забор-штакетник.– Я убавил огонь. Поглядывай краем глаза, я быстро помоюсь и будем есть. – Ладно. Женя вышел из кухни, в ванной включилась вода. Я встала и пошла осматривать кухню тщательней, открывала все шкафы, осматривала банки с едой. В холодильнике лежал кусок мяса с магазинной этикеткой. Хорошо, что это не человечина. Пара упаковок овощей, соусы и несколько бутылок воды. В шкафах не было ничего интересного или компрометирующего. Подняв шторку у раковины, увидела такую же картину, как и у первого окна. Где же мы находимся? Удастся ли мне найти этот дом на снимках со спутника?– Мы в лесу, как ты уже могла понять, – послышался внезапно голос Жени недалеко от меня.– Далеко от города?– Да.– Кому-нибудь удавалось сбегать отсюда?– Нет, – с самодовольной улыбкой ответил Женя.Он гордился своим достижением.– А пытались? – спросила я, усаживаясь на стул.– Несколько раз, но я обычно их хорошо привязываю. А пытались сбежать те, кому я намеренно ослаблял путы. Было интересно, – Женя продолжал улыбаться.Он выключил плиту и принялся накрывать на стол.– Почему у окон ставни внутри?– Снаружи тоже есть.Я молчала, ожидая ответа на свой вопрос. Когда на столе было накрыто, Женя сел напротив меня и продолжил говорить:– Защита. Я, ещё будучи подростком, понимал, что серийные убийцы долго не живут. Поэтому обезопасил себя, если что-то пойдёт не так, у меня есть убежище, пусть и временное.Женя между предложениями успевал взять еду в рот, я в то время успела только остудить её. – И как же маленький дом тебе поможет укрыться от правосудия? – спросила я, положив ложку рагу себе в рот.Вкус потрясающий.– Здесь есть путь отхода. Даже если дом будет окружён, я смогу выбраться.– Ты не боишься мне это говорить?– Нет. Мы с тобой партнёры. Тебе незачем сдавать меня, подставляться. Когда тарелки опустели, Женя собрал всю посуду со стола и убрал её в раковину, залив водой. Выйдя в зал, я направилась к окну. Подняв штору, увидела уже знакомый пейзаж. Поляна и густой лес. Машины не видно, значит, стоит у стены без окна. В зале кроме дивана стоял столик с книгами, взяв несколько в руки, покрутила, полистала и положила на место. Все книги были разными: медицина, ветеринария, ботаника, серийные убийцы, интерьер. Хм. На кухне замолкла вода, послышались шаги.Женя подошёл ко мне, положил руки на плечи и заговорил:– Готова ехать? Я повернулась к нему лицом и глядя прямо в глаза спросила:– Зачем применяешь удушение? Чувство власти? Наслаждаешься, как жизнь в твоих руках покидает тело? Тебе нравится доминировать и чувствовать себя богом? Властитель чужой жизни.Женя улыбнулся, провёл пальцами по моей шее и ответил:– Ты ответила на свой вопрос. Виновен по всем пунктам.– Если ещё раз попытаешься придушить меня, я перережу тебе глотку, – с огромной злобой в голосе произнесла я. – Прости. Больше не буду, – сказал Женя всё таким же весёлым голосом, ещё раз провёл пальцами по шее и опустил руку.Я взяла свои вещи, надела маску на глаза, потому что Женя попросил, и мы двинулись к машине. Опять преодолев весь путь по неровным лесным дорогам, выехали на трассу, где Женя снял с меня маску. Вечер заволакивал улицы, зажигались фонари и вывески. – Я была права. Ты совершаешь убийства на сексуальной почве, – нарушила я молчание.– Возьми на полке пирожок, – язвительным голосом ответил Женя.– Только не понятно, как ты занимаешься сексом с женой? Женя нервно вдохнул и кинул на меня взгляд, полный растерянности.– С чего ты взяла, что я женат?– Еле заметный след, и ты иногда большим пальцем проводишь по безымянному, как будто там чего-то не хватает.– Дедукция! Мать её!Он защищается. Я права!– И как? Твоя жена одобряет удушение? – Думаешь, без него я не могу?– Знаю. Тебе нужен страх. Он тебя заводит. Так же, как и власть. Возможно, ты даже работаешь каким-нибудь начальником. Тебе это нужно.Женя молчал, натянуто улыбался.– Можешь даже не отвечать. Видно, что я права.Настроение у меня улучшилось, мне удалось его задеть и хоть что-то узнать.– А ты? Какие чувства у тебя вызывает убийство?Я задумалась. Одним словом не описать моё состояние во время убийств.– Щекочущее чувство в животе. Его слишком сложно описать. Например: когда ты готовишься прыгнуть с высоты, ждёшь очереди на жутком аттракционе или перед первым сексуальным опытом, желудок как будто поднимается к лёгким, и в животе появляются бабочки. – А половые органы? Пульсация появляется?Женя звучал жутко заинтересованным, как какой-нибудь странный мужик в парке спрашивает у ребёнка, не хочет ли он конфетку.– Да. – Мастурбировала во время убийства?Глаза всё больше наливались безумием.– Не то, чтобы... сексом занялась с мужиком, прежде чем воткнула нож ему в грудь.– Что? Как ты заставила его трахнуть тебя? – Связала и напичкала виагрой, – с огромной гордостью произнесла я.Женя рассмеялся так искренне и громко, что я даже не поверила, что смеётся он.– Погоди. С тем мужиком в квартире, где ты послание мне оставила?– Ага.– Вау. Ты умница. И как? Понравилось?– Да. Было круто.В голове у меня промелькнули воспоминания того дня. Всё такие же яркие и захватывающие.Мы уже подъехали к моему дому, Женя остановился, с широкой улыбкой повернулся ко мне и заговорил:– Что ж. Увидимся с тобой совсем скоро. Я дам знать о себе. – Хорошо. Может, хоть электронной почтой обменяемся? Раз ни в социальных сетях тебя нет, ни номер телефона не даёшь.– Я придумаю что-нибудь. При следующей встрече обсудим.Я вышла из машины, пока поднималась до квартиры, меня начало догонять чувство тоски и боли из-за Мари. С того времени, как я покинула подвал, я о ней не вспоминала. А сейчас, когда вокруг меня тишина, её лицо опять возникает в моей голове. Зайдя в квартиру, бросила пакет с одеждой в стиральную машину, проверила сообщения на телефоне и упала на кровать. Как только голова коснулась подушки, я отключилась.