Глава 10
Дорога уходила всё дальше в густой лес, вокруг не было ни души, и чем глубже мы заезжали, тем сильнее меня охватывало волнение. Высокие деревья с мокрой от дождя листвой раскачивались от ветра, серое небо, низко нависшее над нами, придавало пейзажу мрачную, почти сказочную атмосферу. Я нервно сжала ремень безопасности, глядя на капли дождя, скользящие по стеклу.
— Ты так напряглась, как будто едешь на казнь, — вдруг сказал Эван, бросив на меня короткий взгляд.
— Просто... — я сделала глубокий вдох. — Не каждый день встречаешься с родителями своего парня.
Эван усмехнулся, но в его взгляде промелькнуло что-то теплое, он тоже нервничал, но формулировка его явно порадовала.
— Они не съедят тебя, — сказал он, чуть тише. — Ну, по крайней мере, я так думаю.
Я скосила на него глаза, и он ободряюще улыбнулся. В этот момент сквозь дождливую дымку впереди начал вырисовываться дом.
Высокий, светлый, с панорамными окнами и деревянными балками, особняк Келлеров выглядел неожиданно уютным среди лесной глуши. Огромные стеклянные фасады отражали темные силуэты деревьев, отчего казалось он парит над землёй, скрытый от чужих глаз, словно тайное убежище.
Эван заглушил двигатель, мы посидели так молча пару мгновений, а затем Эван решительно сказал:
— Готова?
Заметив, что я все еще нервничаю, он склонился и мягко поцеловал, успокаивая. Его губы были нежными, а дыхание ровным, он гладил меня по голове, прогоняя все тревоги. Растворившись в его объятиях, я почувствовала, как ком в груди распутывается, и вместо него образуется трепетное уютное тепло. Рядом с ним мне было ничто не страшно.
Отстранившись, он улыбнулся и вышел, чтобы открыть мне дверцу машины.
Я глубоко вздохнула и вышла под моросящий дождь.
Когда мы зашли внутрь, я изумилась от того, на сколько шикарной была обстановка. Светлые деревянные стены, высокие потолки, массивная лестница, ведущая на второй этаж, большие керамические вазы с лощеными темно-зелеными растениями, деревянная мебель с искусной резьбой и идеально отполированные мраморные полы. На полках было небрежно расставлено множество интересных предметов из разных стран, каждый из которых мне хотелось рассмотреть поближе.
— Невероятно, — с тихим восторгом сказала я, — здесь столько света и воздуха.
— А что ты ожидала? — смеялся Эван. — Пистолеты повсюду, отверстия от пуль, табачный дым, охрана на входе?
— Ну охрана вряд ли... — смущенно ответила я.
Мы начали подниматься по лестнице. Ступени были широкими, из того же светлого дерева, а перила — массивными и гладкими. Пространство вокруг казалось продуманным до мелочей, но больше всего меня зацепили картины на стенах. Это были не привычные портреты или пейзажи, а сложные, абстрактные композиции. Они завораживали сочетанием цветов и форм, прятали в себе скрытые смыслы, которые хотелось разгадать.
Чем выше мы поднимались, тем сильнее становился запах еды. Меня тут же передёрнуло. В воздухе густо висел аромат жареного мяса, жирный, пряный, слишком насыщенный. Он смешивался с запахами специй, чеснока и чего-то сладкого, но именно мясо било в нос неприятной волной. Я сжала губы, заставляя себя не морщиться.
Мы вышли в просторное, залитое светом помещение. Кухня была по-настоящему роскошной. Деревянные шкафы, мраморные столешницы, заваленные приспособлениями для готовки и ингредиентами, огромный остров с врезанной в него плитой. Над длинным обеденным столом висели элегантные светильники, создавая мягкое тёплое освещение. Всё выглядело так, словно кухня сошла со страниц дорогого журнала — стерильная, стильная, идеальная.
У плиты стояла невысокая женщина с густыми каштановыми волосами, её движения были плавными, уверенными. Я так поняла, это была Эмма — мать семейства Келлеров. Рядом с ней стояли Эмиль и Роза, парень увлеченно нарезал салат и закидывал его в миску, а девушка нехотя занималась заправкой. Доктор Карсон мыл посуду, стоя к нам спиной. Было забавно наблюдать за ними, сейчас они выглядели самой обычной семьей, где все друг-другу помогают.
— Думаете она такое ест? — услышала я раздраженный голос Розы.
— Уверен, она оценит нашу стряпню, — спокойно ответил Карсон, в его голосе слышалась улыбка.
Как только мы подошли ближе, они тут же обратили на нас внимание, только Роза смотрела куда-то в другую сторону, игнорируя наше присутствие. Первой к нам подошла Миссис Келлер, дружелюбно улыбаясь, она сказала:
— Мы готовим итальянский обед.
— Привет, — выдавила я, стараясь не обращать внимания на запах мяса.
Мне на выручку пришел Эван:
— Бекка, это Эмма — мать моих стремлений и целей.
В этот момент Эмиль помахал нам ножом, это могло бы выглядеть угрожающе, но его улыбка до ушей обезоруживала.
— Бонджорно, — сказала я.
— Бенвенуто, — ответила Эмма.
Ее карие глаза излучали тепло, а в улыбке не было ни капли напряжения, только искренняя доброжелательность. Эмма была одета элегантно и со вкусом, в ее осанке читалась сдержанная грация.
Доктор Карсон сказал с легкой улыбкой:
— Наконец-то есть повод собраться всей семьей.
— Мы отпустили повара, — добавила Эмма. — Решили в кое-то веки приготовить сами, вы ведь голодны?
— Да, — ответила я учтиво, — я бы поела.
— Вообще-то, Бекка не ест мясо, — сказал Эван.
И тут раздался оглушающий звук разбитого стекла. У ног Розы блестели осколки вперемешку с зеленью и овощами.
— Прекрасно, — раздраженно бросила она, наконец обратив на нас внимание. Ее красивое лицо было напряжено, а красные губы сжались в тонкую линию, казалось, она едва сдерживает ярость.
Эмиль тут же поспешил к ней, ненавязчиво приобнял сзади, чтобы успокоить.
— Но я бы поела салат, — сказала я, глядя на испорченное блюдо на полу.
— Не слушай Розу, — сказал Эван, — я не слушаю.
— Мы сделаем новый, — спокойно сказала Эмма, — мы хотели еще баклажан с сыром запечь.
— Да уж, — Роза подошла ближе, под каблуками затрещали осколки стекла, — давайте делать вид, что для нас опасности ничто не представляет.
— Я никому и никогда про вас не расскажу, — поспешила сказать я. — И я сожгла весь компромат, что был у Мартина на вас.
— Что ты сделала? — уточнил Эмиль.
— Украла у него папку, в ней было все, что он успел собрать, а затем сожгла ее. Он больше не представляет угрозы для вас.
— И что, — ответила все еще раздраженная Роза, — мы вот так просто ей поверим?
Карсон шагнул ближе, его рука мягко легла на плечо Эммы. Он посмотрел на приемную дочь холодно, в его голосе тихо звенела сталь:
— Роза, успокойся, Бекка теперь с Эваном, значит она — часть семьи, — он перевел взгляд на меня, на лице была приклеена вежливая улыбка, но его глаза словно детектор лжи считывали каждый мускул моего лица. — К тому же, она знает, что бывает с теми, кто предает наше доверие. Верно, Бекка?
— Конечно, — ответила я, удерживая его взгляд и стараясь не показывать волнение, — я понимаю, как вы рискуете, и благодарна за доверие.
Карсон удовлетворенно кивнул, в кухне повисло неловкое молчание.
Из застекленного прозрачного балкона, словно легкий порыв ветра вылетела Алиса, а за ней Джейсон. Я удивилась, ведь я могла поклясться, что еще минуту назад ее там не было.
— Привет, Бекка! Я — Алиса! — ее голос звенел от радости.
Я моргнула, не успев среагировать, как она уже заключила меня в короткие, но крепкие объятия.
— О... привет, — ответила я, слегка обескураженная ее порывом.
— О, ты вкусно пахнешь! — заявила она.
— Алиса, что ты...? — начал Эван.
— Брось, — отмахнулась она, — мы с Беккой точно подружимся, так говорят карты!
— Привет, — сдержанно сказал Джейсон, глядя прямо мне в глаза, — очень приятно.
Он был немногословен и бледен, но мне была приятна его учтивость. Алиса вдруг сказала:
— Я рада, что ты жива!
— Алиса, хватит, — закатил глаза Эван. — Ладно, вы немного проветрите тут, а я пока покажу Бекке дом. Скоро вернемся.
— Мы еще увидимся... — сказала Алиса.
Я не поняла, это был вопрос или утверждение, но все же ответила кратко:
— Да, конечно.
Когда мы уходили я слышала оживленный смех, всех явно позабавила реакция Эвана. Потом Эмма сказала, видимо Розе:
— Прибери это, живо! И приготовь новый.
Мы снова направились к лестнице, поднимаясь еще на этаж выше. Когда мы отошли на достаточное расстояние, чтобы разговор стал приватным, Эван спросил, улыбаясь:
— Тебе было так же странно, как и мне?
— Не знаю... — ответила я, еще не успевшая разобраться в своих чувствах.
И тут мой взгляд зацепился за большую стеклянную витрину на стене. Внутри, на темной бархатной подложке, ровными рядами располагалось антикварное оружие — кинжалы с резными рукоятями, сабли с изогнутыми клинками, украшенные замысловатой гравировкой, и пара старинных восточных пистолетов с серебряной инкрустацией.
— Коллекционируете оружие?
— Да, привозим из разных стран. Это — традиция, — с легкой улыбкой ответил Эван.
— А оно рабочее?
— Некоторые экземпляры слишком древние, а некоторые все еще в рабочем состоянии. Но все же, мы предпочитаем использовать более современные модели, эти скорее для украшения.
Мы вышли в узкий светлый коридор, тут было очень много комнат и все те же огромные панорамные окна. Вскоре Эван остановился, и немного замявшись, сказал:
— Эм... моя комната.
Первое, что бросилось в глаза, — это обилие естественного света. Левая стена почти полностью состояла из прозрачного стекла, за которым виднелся лес. Свет пронизывал пространство, словно комната была частью природы. Огромные стеклянные двери вели на балкон. В комнате царил творческий хаос: книги, разбросанные по столам и полу, огромная коллекция виниловых пластинок, музыкальный проигрыватель и огромные колонки, с боку стояла большая кровать. На полках валялись какие-то мелочи — старые фотографии, билеты, странные сувениры, не имевшие очевидного смысла, но создающие ощущение того, что каждый из них имеет какое-то особое значение для своего хозяина. Стены были светлыми, почти белыми, а ковёр на полу и пара пледов создавали ощущение уюта. В целом, всё здесь казалось одновременно непринуждённым и продуманным, как будто в этом хаосе было что-то очень гармоничное.
Когда я зашла глубже и развернулась, я обратила внимание на рабочий стол, он тоже был завален всевозможными книгами, тетрадями, еще тут было несколько аналоговых камер, а на стене висели от руки написанные стихи и какие-то мрачные картинки.
— Тут уютно, — тихо сказала я, развеивая тишину.
Эван немного смущенно хмыкнул. Я подошла к проигрывателю, рассматривая полки.
— У тебя столько дисков... Что ты слушаешь?
В этот момент я нажала кнопку на проигрывателе, и комнату заполнила нежная мелодия, сыгранная на пианино.
— Это Дебюсси... — тихо ответил Эван, — Ну... не знаю, нравится ли тебе такое.
— Да... «Лунный свет» — это здорово, — улыбнулась я.
Честно, не ожидала, что он слушает классику, я была приятно удивлена. Эван открывался мне с новой стороны, впускал меня в самые укромные уголки своей души. Мелодия набирала обороты, убаюкивая и поднимая в моей душе светлое, слегка меланхоличное настроение.
Эван вдруг подошел ближе, взял мою руку и приобнял за талию. Сердце забилось чаще. Игриво улыбнувшись, он спросил почти шепотом:
— Пойдешь со мной на балл?
Не дожидаясь ответа, он приподнял мою руку, и я развернулась вокруг своей оси. Мне вдруг стало неловко, я сказала сквозь полуулыбку:
— Я не танцую... увы.
Эван с шумом выдохнул, удивленный моим отказом, а затем сказал спокойно:
— Я мог бы и заставить...
— Я тебя не боюсь, — сразу же ответила я, глядя ему в глаза.
Эван тихо засмеялся и вдруг сказал:
— Напрасно ты так сказала.
Затем он резко подхватил меня на руки и повалил на кровать, прижимая своим весом. От такого поворота у меня перехватило дыхание, а в животе приятно заныло. Он смотрел мне в глаза, все еще смеясь, а затем его губы впились в мои, даря глубокий раскрепощённый поцелуй. Его руки смело изучали мое тело через одежду, касались моей груди, бедер, сжимали ягодицы... Он нежно прикусил мою шею, спускаясь вниз к вырезу моей кофты, покрывая грудь жадными поцелуями, становясь все более нетерпеливым, как будто он хотел меня съесть. Я потерялась в этих ощущениях, не могла насытиться его запахом, его губами, его прикосновениями, мне хотелось большего. Из моего рта вдруг раздался сдавленный стон.
Как вдруг он отстранился, и мягко погладив меня по волосам, сказал:
— Пойдем, покажу кое-что.
Стараясь не выдать свое разочарование, я кивнула. Когда Эван открыл стеклянные двери на балкон, я замерла, увидев перед собой нечто невероятное. С высоты были видны подвесные канатные дороги, натянутые между деревьями, с маленькими мостиками, уходящими вглубь леса. Я стояла в шоке, не зная, как реагировать.
— Это наш канатный городок, — сказал Эван, заметив мое потрясение. — Мы часто здесь бываем. Хочешь попробовать? Мы не пойдем по экстремальным путям, всего лишь пройдемся по канатному мосту. Все очень безопасно.
Я с сомнением глянула на всевозможные канатные конструкции и длинную, уходящую вдаль канатную дорогу с перилами. Глянула вниз, почувствовала, как сжалось сердце, но кивнула. Было страшно, но что-то в этом меня сразу привлекло. Я не могла понять, что именно, но где-то глубоко внутри я знала, что мне понравится. Эван глядел на меня спокойно и уверенно, ожидая ответа, а затем спросил:
— Ты мне веришь?
— В теории, — хмыкнула я.
Он первым встал на доски, протянул мне руку. С каждым шагом мост покачивался, канаты напрягались под нашим весом. Поначалу мои колени подкашивались, я боялась дышать, но чем дальше мы шли, тем больше я ощущала, как страх уступает место восхищению. Сосны, высокие и величественные, покачивались на ветру, шелестя иголками. Воздух был свежим, влажным и насыщенным ароматом хвои. Природа вокруг была так близка, как никогда, а каждый шаг по узкому пути между деревьями дарил такое захватывающее чувство свободы, которое я еще никогда не испытывала.
Вскоре, когда мы поднялись уже очень высоко, Эван остановился у небольшой деревянной площадки почти на самой вершине сосны. Сойдя на твердую поверхность, он подал мне руку и помог подняться. После постоянно покачивающейся дорожки, меня слега пошатывало. Заметив это, Эван помог мне присесть на небольшую лавочку. Дух захватывало от того, как же мы были высоко, я с шумом выдохнула улыбаясь.
— Что? — спросил Эван.
— Это нереально, — выдохнула я. — Так просто не бывает.
— Можно сделать что угодно, когда есть деньги, — ответил Эван с легкой усмешкой.
Сквозь размашистые ветви сосны я увидела пейзаж, от которого у меня перехватило дыхание: широкая река, распростершаяся до самого горизонта, за ней величественные скалы, покрытые зеленью, и небо, укутанное пушистыми тучами, сквозь которые пробивался золотистый предзакатный свет. Я почувствовала себя на вершине мира.
— Конечно, я пойду с тобой на балл, — тихо сказала я, любуясь видом.
— Знаю, — сквозь улыбку ответил он и приобнял меня.
Побыв тут еще немного, мы решили, что пора возвращаться, спустились к канатной дорожке и, не оборачиваясь, направились обратно к дому. Эван первым спрыгнул на балкон и подал мне руку. Тепло его пальцев приятно успокаивало.
Я забежала в уборную, чтобы быстро привести себя в порядок и собраться с духом. Стоя перед зеркалом, я рассматривала своё отражение: волосы растрёпаны, тушь слегка осыпалась, щеки горели от холодного воздуха, а губы потрескались. Я вздохнула, подтерла глаза пальцем, нанесла немного помады и попыталась пригладить непослушные пряди. "Надеюсь, всё получится, надеюсь, я смогу вписаться", — думала я, глядя себе в глаза.