6 глава
Темная комната слегка освещается светом фонаря, что сочится из открытого окно. Я сильнее сжимаю гитару в руке, щуря глаза, и жду, что этот чокнутый скажет хоть что-нибудь, но поскольку игра в молчанку затянулась, срываюсь:
- Доминик, что за черт?!
Я не могу хорошо разглядеть его лицо, чтобы понять, что у него на уме. Парень лишь нагло усмехается:
-Черт, здесь все провоняло тобой.
Я развожу руки в сторону:
- Конечно! Ведь это - моя комната, придурок! Выметайся, - иду к двери,
но Доминик загораживает путь, пару раз повернув голову в сторону выхода.
- Я тут немного посижу, - это не вопрос, а утверждение, словно мое разрешение даже не нужно. Хотя, о чем это я? Мое мнение никому нафиг неинтересно.
Поднимаю гитару, сжимая обеими руками, и касаюсь ею подбородка парня:
- Тебе треснуть?
Тот хмурится, желая что-то ответить,
но замолкает, когда за дверью слышен голос Таисии. Я щурю глаза, продолжая прижимать к его щеке гитару:
- Ты что, в прятки с ней играешь?
- А ты и правда тупица, - он толкает в плечо, заставляя отойти. Хмурюсь, рыча:
- Проваливай нахер, - отворачиваюсь, идя к кровати, но не слышу скрипа двери, поэтому обреченно вздыхаю, оборачиваясь. - Ты понимаешь по-английски?
Доминик потирает руки, кусая внутреннюю сторону щеки,
по-прежнему поглядывая на дверь.
Шум в коридоре, как и во всем доме, становится громче. Я опускаю руки, притоптывая ногой от недовольства:
- Даже в моей собственной комнате я не могу уединиться?
Доминик смотрит на меня, хотя из-за темноты вокруг, не могу быть в этом уверенной. Плюс, мое зрение не самое удачное.
Это моя комната. Моя крепость.
Единственное место, где я могу скрыться от тех людей, с которыми живу в одном доме, что перестал быть уютным для меня. Черт, я не позволю этому кретину вторгнуться и сюда.
Делаю шаг, угрожающе поднимая
гитару, отчего парень отступает к стене, поднимая ладони перед собой:
- Стой.
Размахиваюсь, но останавливаюсь,
шипя:
- Тебя пинками вытолкать?
- Я немного здесь посижу, а утром куплю тебе леденец - да он смеется надо мной! Размахиваюсь, пыхтя.
- Твою мать, пожалей гитару, бестолочь, - хватает её, вырывая из моих рук. Я пищу, ведь до дрожи в коленях люблю этот инструмент:
- Отдай!
Голос Таси за дверью:
- Нелли, ты спишь? - Кажется, она икает. Или рыгает? Не важно!
Начинаю ругаться на Доминика, а тот подносит палец к своим губам, прося заткнуться.
- Я отдам тебе, только закрой свою шарманку, блять, - рыкнул. Сжимаю губы, пыхтя. Хорошо, что свет выключен, ведь парень бы неплохо посмеялся увидев какая я красная.
Молчу. Доминик прислушивается.
Стук каблуков отдаляется. Парень вручает мне гитару, опираясь спиной на стену. Отхожу, не веря, что этот тип так просто заставил меня замолчать.
Использовать гитару - это подло.
Ставлю музыкальный инструмент на пол, возле кресла:
- Чего прячешься? - Спрашиваю, не скрывая злости в голосе.
- Я не прячусь, - он так же тверд, словно в данный момент прав.
- Ха-ха, - пускаю смешок. - Жалкий придурок. Проваливай в свою комнату,
Не могу просто смириться, что он
здесь, поэтому пытаюсь быть предельно грубой.
- Я бы с удовольствием, но там кто-то трахается, - я слышу отвращение в его
голосе. Кажется Тася слишком много выпила и решила повеселиться
- Хм, - оборачиваюсь, притворно задумавшись. - А что плохого? Это как порно, только в 3D.
Парень складывает руки на груди:
- Ого, наша девочка знает, что такое порно.
- Заткнись, или я тебя вытолкаю отсюда, - нервно хожу по комнате, тоже сложив руки на груди. - И да, я знаю, что это.
- В реальной жизни все не так, как там, - просвещает меня, отчего мне хочется ему врезать.
- Придурок, - спотыкаюсь, слыша его смешок. Выпрямляюсь:
- Включи свет, блин!
Доминик покорно, но с фирменной ухмылкой на лице, отрывается от стены, ладонью ища выключатель.
Щурюсь, сильно сжимая веки, когда комната озаряется ярким светом лампы. Тру глаза, моргая, и иду к столу ведь ни за что не лягу спать, пока он здесь. Доминик делает шаг, сунув одну руку в карман кофты.
Осматривается. Я недовольно ворчу, садясь на стул:
- Ты не в картинной галерее. Стой на месте.
- Отвали, я впервые в твоей комнате,-
усмехается. - Что ж, я ожидал увидеть немного иное.
Догадываюсь:
-Например, куклы на полках, мягкие игрушки на кровати, плакаты с Барби...
Замолкаю, когда Доминик останавливается, хмуро разглядывая плакат на стене:
- Тебе нравится «Red Lord»?
Удивлен? Пускаю смешок, взяв в руки тетрадь и карандаш, чтобы продолжить сочинять, хотя понимаю,
что пока он здесь, у меня ничего не получится.
Кстати, это не единственный плакат в комнате. Стены рядом с кроватью просто обклеены ими. Когда-то собирала, а недавно поняла, что уже выросла.
Можно оставить лишь по одному плакату с любимыми группами. И того - около сорока исполнителей и шестидесяти музыкальных
групп. И все на одной стене.
Хмурюсь, Доминик оценивающе прошелся вдоль кровати, после чего настиг стола, за которым я сидела.
Поднимаю глаза, когда парень остановился, рассматривая фотографии, висящие на нитках, прикрепленных к полкам и шкафчикам. Нет ни одной с нашей семьей, только с друзьями, когда мы отправлялись в походы или просто отдыхали. Несколько фотографий из музыкального клуба.
Иногда, если дела совсем плохо, то я просто смотрю на них и улыбка сама
появляется на лице, а внутри становится теплее.
Воспоминания. Они очень важны.
-Удивлен, что у тебя есть друзья,-
знаю, что ему охота задеть меня, но молчу, устала от шума.
Его взгляд тормозит на фотографии, где я в компании пяти парней:
- Воу, не думал, что ты любительница групповухи, - цокает языком, а я срываюсь, не выдерживая:
-Кретин, это музыкальная группа. Название «На краю» тебе о чем-нибудь говорит? Я была на их концерте в прошлом году, - хмурюсь. - Знаешь, как было трудно попасть к ним? Так что оставь свои извращения при себе.
Вновь уставилась в тетрадь, накрывая ладонью исписанную страницу.
Парень резко берет её, выдергивая.
Вскакиваю, ведь ожидала этого, и отнимаю, грубо толкая Доминика в грудь:
- Не трогай мои вещи!
Он проходится языком по внутренней стороне щеки, отступая:
- Это нотная тетрадь, - утверждает,
садится в кресло, нагло вытянув ноги, складывая руки на груди. - Ты пишешь песни?
-Отстань, - сажусь обратно на стул, взяв карандаш.
- Ты играть-то умеешь? - Господи. так сложно оставить меня в покое, даже после того, как я, практически, позволила ему остаться в моей комнате?
-Умею, - рычу.
-Сыграй, - приказной тон заставляет меня обернуться. Щурюсь, ведь
парень непринужденно смотрит на меня, словно я должна сию секунду выполнять его приказания.
-Отвали, Доминик! - ругнулась, вновь
повернувшись к столу. Я никогда не сыграю тебе.
Да. Я умею играть, но, если быть честной, то никогда не перед кем не играла. Меня перестали приглашать на концерты, ведь я уже который год не могу выйти на сцену.
Осознание того, что все будут смотреть на тебя, пугает. Я не в силах так просто закрыть на это глаза.
Я просто не могу.
- Ты когда-нибудь играла кому-то?- читает мысли?
Мои пальцы дрогнули, а оттого, что я сразу не дала ответ, задумавшись, ему стало все ясно. Пускает смешок мне в спину, качая головой:
-И в чем смысл? Бред.
-Заткнись, - выдавливаю из себя, делая вид, что занята написанием песни, но на самом деле мысленно бью стену руками.
Тяжелый вздох за спиной. Прижимаю коленку к груди, стуча карандашом по поверхности стола. Тишина. Просто молчание, без слов. Тихое, но тяжелое дыхание. Тиканье часов, которые хочется разбить.
Тру лоб, облизывая губы. Жарко. Душно. Хочется выйти на балкон, но я лишена способности передвигаться по собственной комнате. От этой мысли хочется дать себе подзатыльник, но я лишь сильнее напрягаюсь, чертя ровную линию на листе. Практически рву его.
- Что-то сладкое и кислое, - кажется он унюхал аромат моих духов, который парил в комнате, и судя по голосу, он раздражен. - Малина.
-Клубника, - шепчу, но в такой тишине он кажется криком.
- Точно, Элли.
Закатываю глаза, не отвечая. Только потираю кулон на шее, ведь надеюсь, что он принесет мне удачу и магическим образом заставит Доминика исчезнуть отсюда.
Кто бы мог подумать, что молчание действует на нервы сильнее любых слов, брошенных в мою сторону?
Выпрямляюсь, расправляя плечи, а то совсем загнусь, сидя в таком положении. Поворачиваю голову, краем глаза уставившись на Доминика, который, к слову, касается пальцем моей гитары, хмуря брови.
Интересно, а это лицо может вообще принимать другие выражения?
- Не трогай, - мой голос иной. Уставший.
- Отвернись, — а он все тот же.
-Это моя комната. Не забывай,-
напоминаю, сжимая губы, ведь Доминик взял гитару в руку, продолжая разглядывать.
Поворачиваюсь верхней частью тела, рыча:
- Не смей...
Но он уже крутит колки, тем самым меняя «напряжение» струн.
Вскакиваю, подходя к нему, и грубо выхватываю гитару:
-Не. Трогай! - произношу каждое слово отдельно, возвращаясь к столу, и ставлю инструмент возле стула, чтобы чувствовать себя спокойнее.
Господи, больше никогда, Нелли.
Никогда не позволяй кому-то оставаться в комнате, заходить сюда, заглядывать. Особенно Доминику.
Парень скрыл свое недовольство, ведь терпеть не может, когда с ним так разговаривают. Сверлит взглядом спину девушки, но всё же отводит взгяд разглядывая плакаты. Знакомые названия известных ему групп. Что ж, соглашается, что действительно удивлен видеть это здесь.
На кровати со скомканным одеялом возле подушки лежит игрушечный мягкий медведь. Доминик усмехается.
Невольно вновь смотрит на темную гитару, которая так мозолит ему глаза.
Подзатыльник. Вновь и вновь.
Неудачи.
- Если ты с этим не сможешь справиться, то, как будешь решать более сложные проблемы в своей жизни?
Преувеличивает.
Иногда взрослые возлагают слишком много надежд на своих детей. Есть и те, кто считает, что они обязательно должны быть теми, кем они их видят.
Отец видел его музыкантом. Таким, каким не стал сам. Он был готов молиться на музыку, восхваляя инструменты, а парень начинал всем сердцем ненавидеть это все.
Он любил играть, но для себя, без этих побоев и вечных недовольных криков отца.
Для себя, только для себя.
Поэтому и жить ему охота для себя.
Доминик удобнее располагается в кресле, выпуская громкий выдох.
Нелли слышит это, но не реагирует. Она плохо ела, поэтому чувствует, как тонет. Глубоко в сон.
Парень вдруг хмурится, осознав то, что кажется ему непонятным.
Шум, гул и голоса людей. Он практически прекратил их слышать, воспринимать. Словно его голова находится в каком-то вакууме. Это способствует тому, что Доминик клюет носом, напрягаясь.
Он не должен спать в том месте, где не чувствует себя в безопасности.
Нелли опускает голову на поверхность стола. Всего секунда. Одна секунда. Ведь нельзя спать, когда кто-то в твоей комнате. Нельзя спать там, где ты не чувствуешь себя в безопасности.
Прикрывает горящие от усталости глаза. Всего секунда и откроет. Да, но секунда проходит, а темнота перед глазами лишь сильнее сгущается, унося сознание дальше от обыденных проблем.