Первая глава
Перед глазами всё плыло, взгляд никак не мог сфокусироваться на окружающей обстановке. В животе закипала ноющая боль, разливаясь потоками обжигающей лавы по всему телу.
Меня всю трясло, тошнота подкатывала к горлу. Голова кружилась, как после сумасшедшей карусели. Перед глазами деревья устроили невероятный хоровод - берёзки кружились в одну сторону, пушистые ели - в противоположную.
Чтобы прекратить этот адский танец, я прикрыла веки, и меня тут же стошнило. Вонючий поток фонтаном вырвался наружу, как наждачной бумагой пройдя по горлу.
Спасительная темнота с мириадами звёзд стала засасывать в свой омут, и я снова отключилась от реальности.
Кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо, лил на лицо холодную воду, бил по щекам. Но я никак не хотела открывать потяжелевшие веки, не хотела возвращаться в мир боли и предательства. Я чувствовала какую-то заторможенность, слабость и ту же противную тошноту. Воздух с трудом проникал в лёгкие.
Мне сильным рывком придали сидячее положение. Боль в животе стала стихать, что не могло не радовать. Но всё равно я хотела послать настойчивого возмутителя спокойствия куда подальше. Но язык едва ворочался, и из горла вырвался только хриплый вздох.
- Давай, просыпайся, зараза! - услышала я, как сквозь вату, чей-то незнакомый, сиплый голос. - Все петухи уже пропели, а ты дрыхнешь, как сурок.
Звонкая пощёчина откинула мою голову назад, и я бы наверно упала на спину, если бы чья-то сильная рука не придержала меня за свитер, который жалобно затрещал.
- Отстань, - с трудом, едва слышно, прошептала я незнакомцу.
- Сдохнешь, дура, - прошипел он мне в лицо. - Открывай рот и пей.
Мне захотелось плюнуть в заботливую рожу, чтобы оставил меня в покое. Но во рту пересохло, как в пустыне, и я всё же открыла рот. Глоток воды будет как нельзя кстати.
После нескольких жадных глотков, меня снова вывернуло. Головокружение набирало новые обороты.
- Вот, хорошо, - подбодрил меня неведомый доброжелатель. - Пей, милая. Тебе это жизненно необходимо.
Я всё ещё не могла его разглядеть - веки будто налились свинцом, да и не было желания и сил их открывать. Осторожно кивнув, я снова разомкнула потрескавшиеся губы и, судорожно сглотнув подступивший к горлу комок, стала пить живительную воду.
Не знаю, сколько продолжалась эта мучительная процедура, я просто потеряла счёт времени. Казалось, что мой желудок вывернут наизнанку. Под конец этой экзекуции, незнакомец заставил меня съесть две упаковки активированного угля и, уложив на что-то мягкое, чем-то заботливо укрыл.
Сон не заставил ждать, и я провалилась в царство Морфея, который с ехидной улыбкой поманил меня за собой.