6
Все происходило как в перемотке кино: быстро, непонятно и немного страшно.
Вчера все курили у шараги, убухивались на тусовках на хате.
Сегодня — никто не может выйти из дома, в грёбанной изоляции от мира.
Спасает только лицо подруги на экране ноута и заначка сигарет, которые мне удаётся покурить, пока родители на работе.
«Клянусь, я на грани сумасшествия, сидя дома уже три месяца», — говорит Даша Лоле по видеосвязи.
Тот самый мальчик-барабанщик благополучно расхуячил девичье сердце нахуй со словами: «Мне кажется, нам надо прекратить наше общение».
Она рыдала как сука, ночами без остановки, клянусь.
Да и что пиздеть — до сих пор не удалила его фото из телефона.
Отрезала каре, как полагается по традиции брошенной девушки, хотя они даже не встречались.
Ножницами, стоя в ванной, потом прося маму подровнять концы под её постоянное «Ну и зачем, такие волосы красивые были?»
Папа отвёл взгляд от телевизора и кинул: «Хорошо, на бабушку стала похожа», — и вернулся к просмотру очередного убогого сериала про ментов на «России-1», блять.
Жизнь остановилась во времени в четырёх углах её комнаты.
От скуки она начала готовить, больше рисовать и лучше учиться.
Заниматься на карантине объективно было больше нечем.
Пару раз получилось вырваться из дома под предлогом поездки к врачу, вместо которой, конечно же, была тусовка у Лолы на хате.
К удивлению, без присутствия Кирилла и его компании.
Дни текли медленно и бесполезно, поэтому, когда на выложенную фотку приготовленной ею пасты пришёл ответ, Даша абсолютно не придала этому значения».
---