Потерянное и неотвратимое
Принц эльфов и король ирлингов не сразу поняли, насколько глубока их ошибка.
Поначалу они просто раздражались из-за странного ощущения пустоты, но с каждым днём оно становилось всё сильнее.
Айлин не смотрела на них.
Не говорила с ними.
Не замечала их.
Её жизнь продолжалась, словно их и не существовало.
Она проводила вечера в беседах с Калестаром, который не упускал случая бросить пару насмешливых взглядов в сторону двух мучающихся мужчин.
Она позволяла принцу драконов касаться её руки, когда он вел её по залу, и не отталкивала.
Она спокойно соглашалась на прогулки с принцем наагов, который больше не был таким язвительным, а, напротив, внимательно слушал её.
И она ни разу не взглянула в сторону эльфа и ирлинга.
Они не могли этого вынести.
Первая попытка — разговор.
— Айлин, нам нужно поговорить.
Она даже не подняла головы.
— Нам не о чем разговаривать.
Принц эльфов стиснул зубы, а король ирлингов нахмурился.
— Мы... поступили опрометчиво, — начал ирлинг.
— Опрометчиво? — Айлин наконец посмотрела на них. В её глазах не было тепла. — Вы посчитали меня недостойной, а теперь передумали?
Эльф напрягся.
— Мы...
— Айлин, мы сожалеем.
Она помолчала мгновение, а потом улыбнулась.
Но в этой улыбке не было ни радости, ни прощения.
— Хорошо, — спокойно сказала она. — Сожалеете — и что дальше?
Они растерялись. Они не думали, что она так легко согласится.
— Мы хотим исправить это, — тихо сказал принц эльфов.
— Исправить? — Айлин наклонила голову. — А мне не нужно, чтобы вы что-то исправляли.
Она развернулась и ушла.
Вторая попытка — поступки.
Они пытались показывать свою заботу, вставали на её сторону в спорах, защищали её решения.
Айлин их не замечала.
Точнее, замечала, но не придавала этому никакого значения.
Они приносили ей редкие цветы, пытались приглашать на прогулки, старались заслужить хоть секунду её внимания.
Она вежливо отказывалась.
Третья попытка — отчаяние.
Они наблюдали за ней.
Как она смеётся с Калестаром — легко и искренне.
Как принц драконов ловит её за запястье и не спешит отпускать.
Как принц нагов тихо шепчет ей что-то на ухо, и она не отстраняется.
Они чувствовали, как её сердце отдаляется.
И самое страшное было в том, что она даже не старалась их наказывать.
Она просто перестала их любить.
И это было хуже любого проклятия.
От лица Айлин:
Я всегда знала, что быть принцессой — значит жить для других.
Я выросла с этой истиной. С малых лет мне внушали, что моё существование принадлежит королевству, что я его будущее и его надежда. Что у меня нет права быть слабой.
Я старалась. Ради отца, ради народа, ради самой себя.
Но иногда... иногда, когда ночь окутывала дворец, когда никого не было рядом, я позволяла себе сломаться.
Моя подушка пропитана слезами, которых никто не видел. Я стискивала зубы, впиваясь пальцами в простыни, стараясь не всхлипнуть слишком громко. Я плакала за всё — за бремя, что мне нести, за боль, за одиночество. За страх, что я не справлюсь.
Но каждое утро я поднималась с постели, брала кулон матери в руки и сжимала его в ладони, пока не успокаивалась.
Мама всегда была сильной. Она оставила этот мир слишком рано, но отец говорил, что в ней жила невероятная сила, которую она передала мне. И я верила в это. Должна была верить.
Для него.
Для себя.
Я не ждала любви.
Я не верила в сказки, где принцесса встречает своих героев, и они падают перед ней на колени.
Но я не думала, что меня можно так просто отвергнуть.
Эльф и ирлинг сделали это легко, даже не задумываясь. В их глазах я была лишь ведьмой, пусть и принцессой. Не достойной их внимания. Не той, кого можно любить.
И теперь, когда они осознали свою ошибку, когда пытались исправить её... было уже поздно.
Я видела их взгляды. Чувствовала их напряжение, их раздражение, когда я проходила мимо, не глядя. Они ждали, что я сделаю шаг к ним. Что я прощу.
Но зачем?
Я не собиралась зацикливаться на самодовольных господах, что осознали свою истинность только тогда, когда я отвернулась.
Пусть тонут в своей ошибке.
А я пойду дальше. Ради себя. Ради королевства. Я вкалывала на тренировках каждое утро не для того чтобы мной пренебрегали.
Я пыталась их игнорировать. Думала, что если просто вычеркну их из своей жизни, этого будет достаточно. Но оказалось, что их взгляды, их неловкие попытки приблизиться, их раздражённое молчание прожигают мне спину. Они не исчезли. Они стали частью моей жизни, как назойливая боль, как неразрешённый вопрос.
Они хотят моего прощения? Пусть заслужат его.
Она ставит условия.
Вечером, когда все собрались в зале, Айлин поднялась со своего места.
— Если вы хотите моего прощения, — её голос звучал ровно, но в нём было железо, — тогда заслужите его.
Король ирлингов и принц эльфов переглянулись.
— Как? — спросил эльф, сжав кулаки.
— Это вам и предстоит понять, — Айлин улыбнулась уголками губ, но её взгляд был холодным. — Я не собираюсь вам подсказывать.
Принцы драконов, демонов и нагов наблюдали за этой сценой с нескрываемым удовольствием.
— Это будет интересно, — тихо усмехнулся Калестар.
Принц эльфов стиснул зубы, а король ирлингов нахмурился. Заслужить? Они привыкли, что женщины добиваются их расположения, а не наоборот.
Но Айлин не собиралась быть частью их системы.
Попытки исправить ошибку
Они начали с малого.
Принц эльфов пытался угодить Айлин тем, что, как он считал, понравится ей. Приносил редкие книги, писал ей длинные письма, в которых признавал свои ошибки, но не получал никакого ответа.
Король ирлингов решил, что дело в силе, и пытался показать свою преданность, охраняя её, защищая во время тренировок, но Айлин просто не обращала на него внимания.
Когда он встал перед ней, преграждая путь, она холодно посмотрела на него:
— Ты мешаешь мне идти.
И прошла мимо, не дожидаясь ответа.
Но со временем они начали меняться.
Принц эльфов больше не пытался купить её прощение подарками. Теперь он просто слушал. Изучал её. Понимал.
Король ирлингов перестал доказывать силу, но стал незаметно помогать — поддерживать в магических тренировках, брать на себя заботы, о которых она даже не задумывалась.
Айлин видела это.
Они медленно, но верно учились уважать её не как слабую женщину, а как равную.
И, возможно, когда-нибудь они действительно заслужат её прощение.