Эмилия. Найди, если успеешь [редакция]

Бородач остановил машину возле аэропорта, Тима достал из своего портфеля два паспорта, протянул их мужчине и с довольным лицом включил камеру на телефоне.

— Улыбнись, малышка. — он направил камеру на нас двоих. Я отвернулась, чтобы не быть запечатленной на фото с ним. — Хорошо, не хочешь фотографироваться, значит будем без фоток.

Я молчала, лишь глазами следила, в какой карман он кладет телефон.

— Ты же помнишь, что одно твоё слово в аэропорту и самолёте и ты будешь смотреть на смерть своей подруги? — подонок, решил напомнить мне о моей беспомощности.

— Помню.

— Проверим. Выходи.

Людей достаточно много. Я могу намекнуть, что меня держат в заложниках и помощь тут же придет. Я откинула мысль, что выходом из моего рабства может стать лишь одно громкое слово «помогите» на весь аэропорт.

Каким знаком показать? Чёрт..

Тима жёстко держит мою руку, мы подходим к регистрации, где уже стоит бородач и держит паспорта.

— Лина, у вас есть багаж? — спросила девушка, а я стояла с опущенной головой. — Лина?

Бородач слегка подтолкнул меня.

— Тебе вопрос задали, малышка. — наиграно улыбался Тима.

Лина - это моё имя? Так он захотел назвать свою рабыню? Именно рабыню, иначе я не могу себя сейчас назвать. Увозят, придумывают новое имя, а дальше что? Боюсь представить.

Я стояла спиной к бородачу, а девушка смотрела прямо мне в глаза. Я раскрываю рот и словно немая, беззвучно произношу «помогите». Она уставилась на меня, явно не понимая, что я делаю. Я заменила слово на «сос».

Тима увидел шевеление моего рта и одёрнул мою руку, приблизившись к моему уху.

— Последнее предупреждение. Я не стану терпеть твой ебучий характер. А теперь ответь ей нормально, иначе я отведу тебя в туалет и буду показывать видео. — прошептал он через улыбку.

— У меня нет багажа. — ответила я девушке. — Горло болит, не могла громко сказать. — придумала я первое попавшееся на ум.

— Понимаю, тоже болею. — что она понимает вообще? Не могла понять, что я прошу о помощи. Что она понимает? Ничего.

Паспорта с билетами внутри вручили нам в руки и мы направились втроём на посадку.

— Мне в туалет надо. — всё же не теряю я попытку бегства.

— Нет. — резко отказал Тима.

— Мне очень нужно.

— Нет. Сходишь на борту самолёта вместе со мной.

— Уже перехотелось. — цокнула я.

Он глаз с меня не сводит. Боится в тюрьму залететь за похищение человека. Лучше бы он так Миллера боялся, тот точно придумал, как расправится с ним.

Или нет? Может я строю ложные надежды на спасение и меня никто не ищет?

Я села возле окна, а Тима рядом со мной. Мои джинсы ещё даже не высохли после реки, я чувствую, как они прилипают к ногам. Об обуви и говорить не стоит, я шла, а кроссовки хлюпали. Если не присматриваться к моему внешнему виду, можно подумать, что я просто девочка из бедной семьи. Но.. рядом со мной парень, который одет с иголочки, у которого одна куртка стоит дороже, чем вся моя одежда вместе взятая.

Тогда почему никого не смутило это? Я выстраивала испуганное лицо в самом аэропорту и продолжаю делать это сейчас на борту самолета. Почему никто не замечает, что девушка может быть в опасности?

— В какую страну мы летим? — спрашиваю я, не поворачиваясь в его сторону.

— А тебе ли не всё равно? — вопросом на вопрос, разумно.

— То есть, ты не собираешься отвечать? — провернув голову на него, я встретилась с его взглядом. То ли серые, то ли бледно-голубые глаза смотрели на меня, как на вещь. Тима всего лишь забрал то, что захотел, но он ещё не понял, что счастье ему это не принесёт. — Тим? Куда летим?

Он протянул мне мой новый паспорт, внутри которого лежал билет. Я открыла начальные страницы паспорта, прочла имя.

Лина.

Другое имя, другая я. Стану хуже. Буду той, в которой нет жалости и сострадания. Лина найдет выход как вытащить меня из рабства, спасёт задницу Эми и вернёт её первоначальному хозяину моего сердца. Моё настоящее имя не должно оскверниться, не должно быть испачкано в крови. Поэтому то, что мне дали новое имя, меня успокаивало.. Я убью его. Убью того, кто соизволил отобрать меня у Миллера.

— Италия. — прошептал он, не дождавшись, пока я посмотрю на свой билет.

— Что?

— Мы летим в Италию. К моим родителям.

— Серьезно? — я не поверила своим ушам. — А родители в курсе, что их сынок похитил девушку?

— Рот закрой. — Тима пододвинулся ко мне. — Не забывай, что у меня есть рычаг на тебя.

— Ты же не сделаешь этого.

И зачем я это сказала?

Я прикусила себе язык. Тима потянулся за телефоном.

— Нет, стой! — задержала я его руку. — Верю.

— А я тебе нет. Не сомневайся во мне, малышка. Мне далеко похер на твоих друзей, больше скажу, я хочу, чтобы у тебя никого не осталось. И насчет родителей. Они знают, что я прилечу с девушкой. Мои родители не такие, какими возможно ты их представила. Они не добрые, они намного хуже меня, сотрут тебя с лица земли, если вдруг ты нарушишь правила нашего дома.

— У вас есть правила? — я точно в рабстве.

— Да. Нарушишь хоть одно, будешь жить на улице, в будке. — прозвучало более чем утвердительно. — Я не шучу.

Тем временем самолёт начал взлетать. Бабочки в животе оживились, когда я испытала второй раз чувство полёта.

Земля становилась всё дальше от нас, полюбившийся мне город исчезал из виду.

Я закрыла глаза, наполненные слезами.

— От счастья ревешь? — поиздевался он.

Я отмалчивалась. На моей шее затянули толстую веревку, внизу которой был привязан камень, тянущий меня ко дну. Я тонула, только теперь не по-настоящему.

Бородач сидел сзади нас, я обернулась, встретившись с ним взглядом. Тима был с наушниками в ушах и закрытыми глазами, он не видел, как я смотрю на бородача и не понимаю, что он хочет мне сказать.

Мужчина что-то быстро набирает на телефоне, а позже переворачивает его.

«Слушай его во всём, а я помогу тебе выбраться. Мне терять нечего.»

Прочитав набранный им текст, я еле заметно улыбнулась и подмигнула ему. Он кивнул, убрав телефон.

Не может ли это быть ловушкой Тимы? Что если бородач подставной и его обязанность запудрить мне мозги? Не может же человек, которому нечего терять, отказаться от денег ради незнакомой девушки?

***

Перелёт сказался на мне не самым удачным образом. Меня ужасно мутило, я держалась до того момента, пока мы не вышли из самолёта. Я схватилась за живот, отбежав в сторону.

— Воду выпей, — протянул бутылку Тима. — Могу дать таблетку от тошноты.

— Да я лучше в собственной блевоте захлебнусь, но не приму от тебя ничего, — оттолкнув его от себя, следую за бородачом.

Только я села в такси, как на меня снова накатило. Тошнота подступила к горлу, я закрыла рот рукой.

— Остановите! — прошу я и таксист сразу же сбавляет скорость, съезжая на обочину.

Я открываю дверцу и выбегаю подальше от машины. Меня стошнило второй раз, только теперь это сопровождалось болью в животе и головокружением.

— Может её в больницу? — спросил бородач.

— Пройдёт, после перелета такое бывает. — Тима схватил меня за руку. — Что ж ты такая проблемная?

— Ну, так отпусти проблему, и она не будет тебя донимать.

— Да, разбежался. — он захлопнул дверцу за мной, а сам сел спереди.

Италия безупречна, но только для того, кто здесь в роли туриста, а не как я.. Сомневаюсь, что я бы согласилась здесь жить по своему желанию. Не по моим интересам страна, вот если бы меня вернули в Нью-Йорк, я бы была на седьмом облачке от счастья.

Таксист продолжил движение. Он задавал Тиме много вопросов, от которых тот заметно устал, он изворачивался, как мог.

— Ну, а ты женат? — лез в личную жизнь таксист.

— В скором времени. — ухмыльнулся Тима.

Размечтался.

— Поздравляю! — водитель обрадовался такому ответу, словно он наш друг и знает нас более пяти лет.

— Вот тут заворот и останавливай. — рукой показал Тима направо. — Рассчитайся с водителем. — он отдал деньги бородачу и вышел из машины.

Я вылезла вслед за ним.

Высокий белый особняк, с несколькими балконами встретил меня. Что-то вроде пальм росли на территории дома, а рядом с ними глубокий бассейн.

— Папа.. — улыбнулся Тима, когда по ступеням спускался мужчина в строгом костюме.

— Давненько тебя не было! — мужчина пожал руку своему сыну, но не замечал стоящую рядом меня. — Как ты вообще? Не звонил, не писал, а тут решил прилететь.

— Я хотел вас познакомить со своей девушкой. — произнес Тима, а его отец видимо не обрадовался.

— Ну, раз с девушкой. — ура, меня заметили. — Прошу в дом.

Внутри всё было ещё лучше, чем снаружи. Мраморные полы, куча картин на стенах, среди которых семейный портрет. На нём Тима маленький, миленький мальчик, ещё не знающий, что вырастит таким красивым внешне, но уродливым в душе парнем.

— Сынок! — воскликнула женщина с белокурыми волосами.

Тима обнял её и поцеловал в щёку. Обернулся на меня, подзывая к себе.

— Мам, это моя девушка - Лина.

— Приятно, зови меня просто Софи. — обратилась она ко мне.

Его отец сел за стол.

— Ты бы извинился перед ним. — прошептала мама Тимы. — Год не объявлялся, он ждал тебя.

Тима же отмахнулся, наплевав на слова женщины.

— Лина. — окликнул меня глава семьи. — А вы учитесь? Работаете?

Как же непривычно слышать это имя и понимать, что теперь меня будут звать именно так.

— Училась. — отвечаю я и сажусь за стол. — Начинающий художник.

Его отец бросил грозный взгляд в сторону Тимы.

— Она ещё не знает правила. — он подошел ко мне, взял за руку и выдернул из-за стола.

Какие к чёрту правила? Что я сделала не так?

— Что не так? — шепчу я.

— Тим, отведи её и объясни, как надо себя вести. — строгость мужчины зашкаливала.

Он потянул меня за собой наверх. Я поднималась по скользкой лестнице, держась за перилла.

— Теперь поняла, что семейка не подарок? — засмеялся Тима, подталкивая меня в комнату.

Я захожу в светлую, просторную комнату, но с темными шторами. Из мебели здесь есть абсолютно всё необходимое. Из моей комнаты даже имеется выход на балкон. Дом мечты, если бы не одно но.. Я несвободная птичка в золотой клетке.

— То, что у тебя отец строгий я поняла, а вот что я сделала не так? — сажусь на кровать.

— Тебе не приглашали за стол, а ты села.

— Но я подумала, что..

— Малышка, у меня патриархальная семья. Будь добра, уважай это. Мы будем жить здесь, пока отец не одобрит тебя и мы не переедем в отдельный дом от них. Я зависим от него, все мои деньги на счету - это его деньги. Лишусь его доверия - лишусь всего.

— Да уж.. соболезную.

Я поправила подушку, уложив на неё свою голову. Ноги начали гудеть, а живот забурчал.

— Твою подружку я отпустил. — сказал он, надеясь на мою радостную реакцию.

Безусловно, услышав это внутри меня всё задрожало от счастья, но я не покажу ему свои эмоции.

Я кивнула, отвернулась от него и поджала ноги под себя.

— Так дело не пойдет, Лина.

— Не называй меня так! Понял? Я не Лина, я Эми! — прорычала я.

Он надавил на моё плечо, и я перевернулась на спину. Его лицо склонялось над моим. Так близко. Отвратительно.

— Отныне ты Лина. Запомни своё имя. Или же я могу повесить тебе ошейник с выбитым именем, может тогда не забудешь.

Не выдержав, я набрала слюну во рту и плюнула прямо ему в лицо. Тима зажмурился, рукой протёр лицо, выпрямился.

— Вставай! — повысил он голос. — Вставай с кровати! — повторил.

Я выпучила глаза на него, но по-прежнему осталась лежать в постели. В него вселились тысячу демонов, щёки покрылись багровым румянцем. Тима схватил меня за ноги и стянул с кровати. Я упала на холодный пол, а он продолжал держать мою левую ногу и протащил меня так до двери.

— Отпусти! — закричала я и он резко отнимает руку от моей ноги, она падает на пол.

— Иди за мной.

Я поднимаюсь, мы выходим из комнаты. Миновав гостиную, он выводит меня на задний двор, где нет ничего интересного.

— Это твоё спальное место, крошка. Не волнуйся, как только ты окажешь мне благодарность за то, что я сделал для тебя, ты перейдешь обратно в дом.

Что? Твою мать, что он сделал такого, чтобы я его боготворила?

Он на полном серьёзе сейчас это сказал? Собачая будка?

— Я не буду здесь спать! — возмутилась я.

Боже, да он конченный.

— А ты по-другому не понимаешь. — он сжал кулаки, постучав по будке. — Лина, ты вместишься. Как ты там на нас говорила? Помнишь? Псы? — Тима рассмеялся. — Вот ты точно сука, и тебе место подобрано верно.

— Хорошо, я извинюсь. Прости, что называла тебя псом.

— Нет. Я не верю твои словам. Лезь внутрь.

— Тим, прийди в себя. Я человек, а это настоящая будка для собаки!

— Я тоже человек, но ты же меня называла псом.

— Если ты так хочешь, чтобы я перед тобой унижалась, то слушай. Я прошу прощения за свои слова, больше я даже думать так не буду о тебе. Доволен?

— Нет.

Тима рукой обхватил мою шею и наклонил вниз, я вскрикнула, когда он поставил меня на колени.

— Залезай.

Мразь. Омерзение.

Я собрала внутри всю свою обиду, села на холодную землю. Он не заставит меня залезть туда. Ни за что.

— Я приду утром, посмотрю, как ты тут обжилась. — он плюнул в траву возле меня, уже развернулся, чтобы уйти, но что-то его остановило. — Если тебе так будет легче, то знай, я проделываю это с тобой только потому, что хочу отомстить таким образом Миллеру. Мне нравится, что человек, которого он по-настоящему любит, страдает, и находится в моих руках. А ты виновата лишь в том, что выбрала его, а не меня.

— Пошёл к чёрту. — я облокотилась спиной на будку, внизу живота покалывало и тянуло.

— И не смей уходить отсюда, на цепь посажу.

Он оставил меня одну. Я встала с холодной земли, и наперекор его запретам решаюсь пройтись по территории. Задний двор не настолько ухожен, как передний. Заросшие кустарники, которые никто не приводит в порядок, заброшенный сарай и грязные игрушки. Я поднимаю куклу, её платье выцвело, а макияж стёрт. Но в ней было то, что имело схожесть со мной. Она не живая. Её тоже выбросили, и лежит она здесь уже довольно долго.

Возле высокой оградки стоял маленький фонтанчик, я провернула кран, и мелкая струя полилась на землю. Сначала я умылась сама, а позже поднесла куклу к воде и стала отмывать её от грязи.

Моя мечта, которая уже никогда не исполнится - иметь большое количество кукол. Сейчас я радовалась даже этой, с почти отломанной ногой и запутанными волосами. Но она по-прежнему была прекрасна.

— Над тобой тоже поиздевались? — я пытаюсь расплести клок волос на её голове. — Знаешь, я тоже выгляжу не очень, меня тоже потрепали.

С куклой начала разговаривать. Дожила.

Чьи-то ботинки зашуршали по траве. Я спрятала куклу за спину и бросилась обратно к будке.

— А, это ты? — выдохнула я, увидев бородача.

— Слушай внимательно. Завтра в доме будет много гостей, я попробую вывести тебя из дома, но дальше тебе придется бежать одной. — он протянул мне какую-то булочку и сок. — И поешь, вряд ли он придет к тебе утром.

— Но он сказал, что посмотрит, как я тут.

— У него до обеда тренировки, а дальше он едет на охоту со мной. Если повезет, то ты поедешь с нами.

— Может застрелим его? — предложила я.

— Мы там не одни будем.

— Застрелим всех.

— Сумасшедшая, ты точно девушка Миллера.

— Сочту за комплимент. — я засмущалась. — Я правда так похожа на него?

— Мыслите вы одинаково. Я лично с ним не знаком, но наслышан. Я не хочу мучительной смерти, поэтому помогаю тебе выбраться прежде, чем он найдет тебя.

Жестокий. Но мой. Ручной зверек.

— То есть ты помогаешь только потому, что боишься смерти? — разочарованно смотрю на него, закатив глаза. — Ясно всё, я то думала, что тебе девушку жалко.

— Какая разница, если я тут единственный, кто хочет тебя спасти. Пусть даже я и боюсь твоего парня, но я выбрал выгодную позицию. Лучше так, чем потом гнить где-нибудь в подвале с отрубленными конечностями.

Я вытаращила глаза. Где он такое услышал?

— С чего ты взял, что он настолько жесток?

— Так знакомые сами слышали, как он рассказывал, как расправился с человеком. Ну, нахер, твоего Миллера. Я тебе помогу и уеду куда подальше.

Я засмеялась. Меня забавляло то, как остальные его боятся. Удивляло, что он ко мне относится, как к королеве, а при всех выставляет себя монстром, не показывает истинные чувства, а ведь он бывает добрым, умеет любить.

— У меня к тебе просьба. — сжимаю в руке булку. — Можешь в мою комнату подкинуть под кровать ежедневник, любой, какой сможешь купить. И не спрашивай зачем.

— Только без глупостей! — бородач погрозил пальцем. — Не пробуй записки передавать кому-либо. Поняла? Тогда у нас с тобой ничего не выйдет.

— О'кей, босс! — подставила я руку к голове.

— Дурашка.

— А ты бородач.

Он завертел головой.

— Ежедневник куплю. Всё, пошёл, а то меня искать будут.

Напряжение как рукой сняло, бородач вселил в меня надежду. Если завтра гостей будет и вправду много, то меня никто и не заметит. Я мышкой выбегу.