Двойной обгон: Любовь и карьера

Джордж и Кэтрин прилетели в Монако за несколько дней до начала гоночного уикенда, чтобы украсть у суеты еще немного времени для себя. Джордж, словно истосковавшийся по теплу путник, жадно ловил каждый миг, стремясь прикоснуться, обнять, осыпать Кэтрин поцелуями. Она отвечала ему с нежностью, стараясь не выдать ту смутную тревогу, что поселилась в ее сердце. Ей нравилось быть рядом с ним, купаться в его любви, но какая-то червоточина изнутри медленно, но верно подтачивала ее. Однажды, в порыве рассеянности, она даже назвала Джорджа Максом, но, к счастью, он не придал этому значения, понимая, как непросто ей, его гоночному инженеру, работать с таким сложным пилотом. День прошел в тихой неге: они почти не покидали отеля, погрузившись в мир кино, стараясь не замечать приближающейся бури гоночного уикенда.

Вечером, когда солнце окрасило горизонт в багряные тона, они вышли на набережную. Легкий бриз играл с волосами Кэтрин, а Джордж крепко держал ее за руку, словно боясь потерять. Они шли молча, наслаждаясь тишиной и обществом друг друга. Кэтрин чувствовала, как напряжение, скопившееся внутри, немного отступает. Морской воздух и близость Джорджа действовали успокаивающе.

В одном из прибрежных ресторанчиков они заказали ужин. Свежие морепродукты, белое вино, приглушенный свет - все создавало атмосферу романтики и умиротворения. Джордж рассказывал о предстоящей гонке, о стратегии команды, о своих ожиданиях. Кэтрин внимательно слушала, но ее мысли были далеко. Она ловила себя на том, что смотрит на Джорджа и видит в нем не только любимого человека, но и гонщика, пилота, чья жизнь каждую секунду подвергается риску.

После ужина они неспешно брели к отелю, когда тишину вечера разорвал трезвон телефона Кэтрин. Она, извинившись, отошла от Джорджа, оставив его в одиночестве на скамейке, наблюдающего за ее силуэтом в мерцающем свете фонарей.

- Привет, ты уже в Монако? - в голосе Макса сквозило напускное спокойствие, едва скрывающее бурю.

- Привет, только сегодня прилетела, - Кэтрин тщетно пыталась усмирить предательскую дрожь в голосе, выдающую ее волнение.

- Может, увидимся? Нам нужно поговорить.

- Давай лучше завтра в паддоке, сейчас уже поздно, и я немного занята.

- Занята... Ах, да... Рассел, вы же вместе?

- А ты с Келли. Так что оба мы в отношениях и должны быть с теми, кого любим, разве нет?

- А ты любишь его?

Вопрос, словно кинжал, вонзился в самое сердце. Кэтрин, не находя ответа, просто сбросила вызов, оставив повисшее молчание и терзающую душу неопределенность. Макс попал в точку. Любит ли она Джорджа? Заметив ее внезапную перемену в настроении, Джордж подошел ближе.

- Малыш, что случилось? Кто это был?

В его глазах плескалось искреннее беспокойство, но Кэтрин упорно отводила взгляд, не желая, чтобы он увидел смятение, бушующее внутри.

- Все в порядке. Звонили по работе, нужно будет завтра пораньше приехать в паддок. Пошли.

Фраза прозвучала резко, даже грубо, выдавая ее внутреннее смятение. Джордж, слегка озадаченный ее тоном, ничего не сказал, лишь крепче сжал ее руку. Всю дорогу до отеля они шли в молчании, которое давило на Кэтрин сильнее, чем шум гоночных болидов. В номере она чувствовала себя как в клетке, взгляд Джорджа, полный любви и заботы, лишь усиливал ее муки. Она понимала, что должна быть честна с ним, но слова застревали в горле, словно ком.

Ночь прошла в тревожном полусне. Кэтрин ворочалась, пытаясь отгородиться от мыслей о Максе, о его вопросе, эхом звучавшем в голове. Любит ли она Джорджа? Она ценила его, восхищалась им, ей было хорошо рядом с ним, но было ли это любовью?

Утром Кэтрин сбежала в паддок, словно на поле битвы. Там, среди шума моторов и запаха бензина, ей было легче спрятаться от собственных чувств. Работа поглотила ее, заставила забыть о сомнениях хотя бы на время. Но взгляд Макса, встретивший ее в гараже Red Bull, напомнил о неразрешенном вопросе. Он подошел к ней, его глаза были полны боли и надежды.

- Кэтрин, нам действительно нужно поговорить, - прошептал он, словно крадущийся вор, боящийся разбудить спящую совесть.

- Зачем? Разве мы не обсудили уже все, что можно?

- Нет. Пошли.

Макс, словно хищник, поймавший добычу, схватил ее за руку и потащил в моторхоум. В боксах лишь лениво покосились, уставшие от их вечных драм. Оказавшись в тесной комнате, Макс выпустил ее руку, словно обронил раскаленный уголь.

- Что тебе нужно обсудить? - ледяным тоном спросила Кэтрин.

- Зачем тебе этот Рассел? Неужели ты слепа? Ты уже изменила ему, Кэтрин! Твое тело, как ни крути, помнит меня. Зачем ты бежишь от очевидного?

- А чего ты хочешь, Макс? Чтобы я во всем призналась Джорджу? Разрушила жизнь человеку, который меня любит? Зачем? Да, я спала с тобой. Но ты-то, ты сам! Не особо сопротивлялся, хотя у тебя там... идиллия. Почти семья, ты, она и ее дочь. Так и будь с ними! Зачем ты меня в это впутываешь? Мы друг другу никто! Просто случайность. И никогда не станем чем-то большим! Я просто не понимаю, что ты хочешь выжать из меня?

Оба стояли, разделенные лишь воздухом, пропитанным напряжением. Долгая пауза звенела в ушах.

- Ты дура. И всегда ею будешь. Но знай, если Джордж вдруг окажется... недостаточно хорош в постели, обращайся. Думаю, он не обидится.

Кэтрин, не раздумывая, влепила ему пощечину. Как она вообще могла думать о нем? Как могла допустить в свою голову предательские мысли о том, что Макс ей небезразличен? Он же... он просто чудовище. Но в этот раз Макс перехватил ее руку, сжал до боли, и в глазах Кэтрин вспыхнул страх.

- Значит, я задел за живое, да? Смотри, сегодня не облажайся на трассе, а то допрыгаешься, милая.

- Ненавижу тебя, - прошипела она сквозь зубы.

Вырвавшись из его хватки, Кэтрин бежала, не оглядываясь, на командный мостик, прочь от него, прочь от этого кошмара.

Практика началась ровно в 13:30 по местному времени, как только солнце достигло своей высшей точки над лазурным берегом. В тесных боксах царила атмосфера напряжённой работы: механики сосредоточенно настраивали машины, инженеры сверяли данные на мониторах, а пилоты, затянутые в гоночные комбинезоны, обсуждали последние детали с руководителями команд.

Казалось, каждый понимал важность этого этапа - Гран-при Монако не просто ещё одна гонка в календаре, а легендарная трасса, где любая ошибка может стоить всего. Узкие улицы, слепые повороты, тоннель, вырывающийся к морю, и та самая знаменитая шикана перед трибунами - здесь не было места даже для миллиметра сомнений.

Монако - это именно тот уикенд, на котором с лёгкостью можно переломить ход сезона. История знала немало примеров, когда удачное выступление на княжеской трассе давало командам и гонщикам столь необходимый импульс, а неудача, напротив, надолго выбивала из колеи. На это и рассчитывал Макс, сжав кулаки в перчатках, пока его RB16b проходила последние приготовления. После поражений Хэмилтону в Бахрейне, Португалии и Испании ему отчаянно нужна была победа - не просто для очков в чемпионате, а для того, чтобы переломить нарастающее давление.
За стенами боксов уже слышался рёв моторов - первая машина выкатилась на трассу. Скоро и его очередь.

По заранее заготовленному плану Макса выпустили на медиуме, ровно через десять минут после старта сессии, когда большинство команд уже успели собрать первые данные, но трасса ещё не была перегружена машинами. Инженеры Red Bull Racing тщательно продумали эту стратегию - выйти в "окно" между первыми разведывательными кругами и основными квалификационными симуляциями. Главной целью было протестировать работу аэродинамики в специфических условиях Монако, где критически важно найти тот самый неуловимый баланс между максимальной прижимной силой в медленных поворотах и максимальной скоростью на прямой.

- Окей, Макс, проедь три круга, после чего скажи как ты чувствуешь машину в разных поворотах, - раздался в наушниках ровный голос Кэтрин. Её глаза не отрывались от мониторов, где в реальном времени мелькали десятки показателей - от температуры покрышек до колебаний переднего антикрыла. Макс, не утруждая себя ответом, сразу же ушёл на быстрый круг, его машина чётко реагировала на малейшие движения руля в первых поворотах. Однако уже на подходе к Мирабоу его прогресс был неожиданно прерван - Никита Мазепин на своём Haas, находясь на круге возвращения в боксы, не сразу заметил приближающегося сзади Ферстаппена и не успел вовремя уступить дорогу.

- Блять... - сквозь зубы выругался Макс, резко сбросив газ, чтобы избежать контакта. Его первый круг был безнадёжно испорчен.

- Всё хорошо, сейчас завершишь этот круг и уйдёшь на новый, - спокойно продолжила Кэтрин, между делом сделав глоток минеральной воды из прозрачной бутылки. - Пройди те же три круга в оптимальном для тебя темпе, мы продолжаем сбор данных.

Последующие круги прошли без эксцессов. Макс, полностью сосредоточившись, один за другим отрабатывал сложнейшие повороты Монако, мысленно отмечая поведение машины в каждом секторе. Он показал начальное время - не предельное, но достаточно конкурентное для первой части сессии, после чего по команде вернулся в боксы.

- Что скажешь? - спросила Кэтрин, наблюдая, как ярко-синий болид плавно заворачивает на пит-лейн, окружённый облаком горячего воздуха от тормозов.

- Думаю, нужно увеличить прижимную силу, её недостаточно в шестом повороте, - начал Макс, снимая перчатки, пока механики спешно снимали телеметрические датчики. - Машина плывёт на выходе, теряем драгоценные десятые. А третий сектор из-за плохой поворачиваемости очень проигрывается - в шикане приходится сбрасывать больше, чем хотелось бы. И болид немного непослушный на резких разгонах - задница пытается уйти вперёд после "Нувель Шиканы" и "Расскаса".

- Мы тебя поняли, - кивнула Кэтрин, быстро делая пометки в планшете. - Пока отдохни, следующий выезд через десять минут. Будем корректировать настройки. - Её пальцы уже летали по клавиатуре, внося изменения в программу тестирования, когда связь с пилотом отключилась.

Механики молниеносно бросились к болиду, исполняя все пожелания пилота. Через десять минут Макс уже был на трассе, готовясь к быстрому кругу на софте.

- Хорошо, Макс, сейчас опробуем новую резину и новые настройки, - раздался в наушниках чёткий голос Кэтрин. - Мы увеличили угол переднего антикрыла на полградуса и немного изменили баланс тормозов. Постарайся показать лучший темп, но не сильно рискуй - помни, это всего лишь практика.

Макс мысленно кивнул и нажал на газ. Его RB16b с новым комплектом мягких покрышек Pirelli мгновенно отозвалась - машина стала более цепкой в поворотах.

Темп Макса был достаточно хорош для первой попытки подбора настроек. Особенно впечатляюще он прошёл знаменитую шпильку у Гранд отеля "Хайрпин" - его траектория была настолько точной, что левое колесо буквально в миллиметрах скользило вдоль бордюра, не теряя ни секунды. С таким же мастерством он прошёл остальные два сектора, его болид стабильно держал дорогу даже в самом сложном секторе плавающих поворотов перед тоннелем.

- 1:13.506, неплохое время, - прокомментировала Кэтрин, изучая данные на мониторе. - Мы видим отличное улучшение в третьем секторе по сравнению с предыдущей попыткой. Возвращайся в боксы - следующий выезд будет последним сегодня.

Она сняла наушники и положила их на стол, покрытый схемами трассы и распечатками телеметрии.

Последняя попытка также планировалась на софте - инженеры решили не рисковать с ультрамягким составом, сохранив его для квалификации. Макс должен был выжать из болида максимум и проехать круг в квалификационном темпе, поставив лучшее из возможных для себя время на этом комплекте резины. В боксах царила напряжённая тишина, прерываемая только монотонным писком телеметрии - все понимали важность этого заезда для определения реального потенциала машины.

Макса выпустили за семь минут до конца сессии - идеальное время, когда трасса уже достаточно прогрета, но ещё не перегружена машинами. Его прогревочный круг прошёл безупречно - он аккуратно прогрел тормоза и покрышки, сохраняя их для решающего прорыва. Выйдя из последнего поворота, он мгновенно перестроился на быстрый круг, его машина рванула вперёд с характерным рёвом мотора на предельных оборотах.

В этот раз он не боялся рисковать - его траектории были на грани возможного. В повороте "Казино" он прошёл буквально в сантиметрах от барьеров, в "Мирабоу" использовал весь вынос бордюра, а в шикане перед трибунами добился идеального выхода на прямую. Каждый поворот собирался с хирургической точностью, и в конце концов круг завершился без единой помарки - чистый, почти идеальный проезд.

- 1:12.648, - раздался в радиотишине голос Кэтрин, - отличное завершение дня. Мы улучшили время на восемь десятых. - Она устало допивала остатки своей воды, одновременно анализируя последние данные на экране. - Третий сектор особенно хорош - видно все изменения, которые мы внесли. Возвращайся, сегодня хватит.

В боксах механики уже готовились к приёму машины, ни секунды не позволяя себе расслабиться. Через три часа и тридцать минут их ждала уже следующая практика.

Кэтрин укрылась в моторхоуме, ища спасения в обжигающем кофе. Она жаждала тишины, не желая ни единого слова. Сегодняшний день и так переполнил чашу терпения. Осушив чашку, девушка устремила взгляд в пустоту, делая вид, что размышляет. На самом же деле она пыталась сложить воедино обрывки воспоминаний, словно осколки разбитого зеркала: легкая забота Макса, затем споры и ругань, затем что-то вроде дружбы, затем секс, и вот теперь... презрительные упреки, словно грязные плевки в душу.

Едва она успела погрузиться в пучину собственных мыслей, как рядом возникла Келли. Ее улыбка, казалось, прожигала Кэтрин насквозь. Меньше всего на свете Кэтрин сейчас хотела этой встречи, но Келли, судя по всему, была полна решимости поговорить.

- Привет, Кэтрин. Не помешала? - Келли скрестила руки и закинула ногу на ногу.

- Здравствуй, Келли. Наверное, могу уделить тебе немного времени.

- Отлично. Ты ведь много времени проводишь с Максом, верно?

Вопрос Келли застал Кэтрин врасплох, вызвав волну смущения.

- Прости... В смысле, провожу время с Максом?

- Ты его гоночный инженер, значит, видишь его чаще, чем я.

- Не думаю. Его тренер видит его гораздо больше.

- Но все же... ты видишь его чаще, чем я. Так вот, что с ним происходит?

- Не понимаю, о чем ты.

- Он стал холодным, злым, постоянно уходит в себя. Может, что-то случилось? Может, ты что-нибудь заметила?

- Я не знаю, Келли. Он сосредоточен на гонках, а в выходные... да, он более раздражительный, чем обычно. Но это все, что я знаю.

- Жаль. Я совсем его не понимаю в последнее время. Словно подменили после Гран-при в Италии.

Тогда-то, в Италии, Кэтрин и Макс впервые переспали. Видя разочарование в глазах Келли, Кэтрин почувствовала, как в груди зарождается тупая боль. Возможно, именно она, Кэтрин, была виновата в разладе между ними? Пока Келли что-то говорила, Кэтрин молчала, терзаемая чувством вины. И когда к ним подошел Макс, ей захотелось провалиться сквозь землю. Он приблизился и грязно поцеловал Келли, бросив мимолетный, но испепеляющий взгляд в сторону Кэтрин.

- Ты должна была ждать меня возле моей комнаты, а не надоедать Кэтрин, - резко бросил Макс, обращаясь к Келли.

- Я не мешала Кэтрин, - пробормотала Келли, заерзав на месте.

- Да, я вижу. Кэтрин уже несколько минут смотрит в одну точку. А ты только и делаешь, что болтаешь.

- Как я и говорила, что с тобой? Ты стал таким злым. Что я тебе сделала? - Келли вскочила и встала напротив Макса.

- Молчи и иди в мою комнату. Я сейчас приду. И не смей спорить, иди.

Келли, понурив голову, как провинившаяся школьница, поплелась к его комнате, а Макс тяжело опустился на кресло напротив Кэтрин.

- Ну ты и козел, Макс. Нельзя же так с ней, - Кэтрин скрестила руки на груди, всем своим видом выражая осуждение.

- А зачем церемониться? Ее все устраивает. Ни разу не жаловалась.

- Я поражаюсь, как она тебя терпит.

- Она любит меня, а я ее - нет. Все как у тебя с Джорджем.

- Да пошел ты... Мы с Джорджем так не разговариваем.

- Ты привязываешься к нему, играешь в любовь. А потом будешь глотать слезы, когда он узнает правду.

- Он никогда не узнает, что я спала с тобой. Это останется между нами.

- Но ведь это не единственная правда, которую ты скрываешь, не так ли?

- О чем ты?

- Тебя тянет ко мне, Кэт. Зачем сопротивляться? Зачем ломать себя?

- Ты не тот, с кем можно строить жизнь. Ты не фундамент, а зыбучий песок.

- Это еще почему?

- Ты никого не любишь, кроме своих гонок. Ты одержим ими, и тебе нужен человек, чтобы просто скоротать время, отвлечься, когда нет рева моторов и запаха бензина. На большее ты не способен. Ни на ухаживания, ни на внимание, ни на заботу, ни на уважение. Ты эгоист до мозга костей.

- Ты ошибаешься, Кэтрин. И я докажу тебе это. Ты увидишь, что когда я люблю, то отдаю себя без остатка, до последнего вздоха.

- Думаю, Келли будет рада услышать это.

- А я не про нее, - прошептал Макс, и в глазах его мелькнул огонек, от которого по спине Кэтрин пробежали мурашки.

Он резко поднялся и ушел, оставив Кэтрин одну наедине со своими мыслями, похожими на спутанный клубок ниток. Остаток времени до второй практики в девушка была как на иголках. Все кто хотел ее о чем-нибудь спросить были удалены не реакцией. Девушка боялась всего. Что задумал Макс так было ей непонятно. Но одно она знала точно, ей ни в коем случае не нужно было вестись на его обоняние.

Солнце Монако щедро одаривало теплом узкие улочки трассы, превращая княжество в сверкающую драгоценность. Но для Макса эта красота оставалась за кадром. Он был полностью погружен в мир скорости, резины и тончайших настроек болида Red Bull.

Первая практика прошла неплохо, но Макс чувствовал, что потенциал машины еще не раскрыт до конца. Монако не прощает ошибок, и каждый потерянный километр скорости может стоить поула или даже победы.

Вторая практика началась бодро. Макс, словно хищник, вгрызался в каждый поворот, выжимая максимум из RB16B. По радио звучал спокойный, но четкий голос Кэт:

- Макс, круг 7. Время 1:12.8. Хороший темп.

- Да, чувствую себя увереннее. Но задние шины перегреваются в третьем секторе. Нужно что-то менять. - В голосе Макса слышится легкое раздражение.

- Принято. Попробуем изменить настройки дифференциала на следующем выезде. Что скажешь о балансе машины? - Кэтрин старалась держаться в спокойствие.

Макс сделал еще несколько кругов, тестируя различные траектории и пытаясь найти предел сцепления с трассой. С каждой минутой он становился все более нетерпеливым. Мерседесы, казалось, парили над асфальтом, показывая время круга, которое было сложно достать.

- Черт возьми, Кэтрин! Машина недостаточно поворачивает в "Мирабо" и "Ловэ". Я теряю время на выходе из поворотов! - Голос Макса становится более резким.

- Поняла, Макс. Мы видим это. Давай попробуем увеличить угол атаки переднего антикрыла на один клик. Это должно улучшить ситуацию.

Механики Red Bull молниеносно внесли изменения в настройки машины. Макс вернулся на трассу, готовый проверить, помогли ли корректировки. Но на этот раз что-то пошло не так.

На выходе из "Бассейна" машину внезапно бросило в занос. Макс чудом удержал ее от столкновения с барьером, но потерял драгоценные секунды.

- Что, черт возьми, это было?! Машина неуправляемая! Я чуть не разбил ее! - Макс был в ярости.

- Спокойно, Макс, спокойно. Мы видели повтор. Возможно, ты немного переборщил с газом. Попробуй быть более плавным.

-Плавным?! В Монако?! Ты шутишь?! Здесь нужна агрессия, Кэтрин! Иначе ты останешься позади!

Напряжение в кокпите росло с каждой минутой. Макс чувствовал, что машина все еще не настроена идеально, а время утекает сквозь пальцы. Он знал, что для победы в Монако нужно быть на пределе возможностей - и своих, и машины. Но пока этот предел оставался недостижимым.

В конце практики Макс показал лишь третье время, уступив обоим пилотам Mercedes. Разочарование читалось на его лице, когда он вылезал из машины. Впереди была долгая ночь работы с инженерами, чтобы найти те самые недостающие доли секунды, которые могли решить исход гонки.

Монако не прощает слабости. И Макс Ферстаппен был готов на все, чтобы доказать, что он - не слабак.

После завершения практики, Макс, обуреваемый предвкушением, приступил к реализации своего хитроумного плана по завоеванию Кэтрин. Он попросил своего тренера, Брэдли, выступить в роли доверенного лица, выведать у Кэтрин сокровенные тайны ее души и увлечений. Важно было, чтобы эта беседа выглядела непринужденно, словно мимолетный разговор, чтобы Кэтрин ни в коем случае не заподозрила подвоха. Брэдли застал Кэтрин в моторхоуме, когда та уже собиралась покинуть его уютные стены.

- Кэтрин, здравствуй. Не найдется ли у тебя минутка для беседы? - Брэдли одарил ее лучезарной улыбкой.

- Эм, да, конечно, - ответила она с легким замешательством.

- Тогда, может, перекусим чем-нибудь? А то скоро уже не будет возможности, режим все-таки.

- Да, с удовольствием, - согласилась Кэтрин.

Брэдли умело направил разговор в нужное русло, начав с общих тем о практике, ее впечатлениях и дальнейших планах. Он мастерски вплетал вопросы о ее увлечениях, любимых книгах и музыке, стараясь создать атмосферу доверия и непринужденности. Кэтрин, расслабившись, охотно делилась своими мыслями и мечтами, не подозревая о скрытых мотивах Брэдли.

В процессе беседы Брэдли невзначай упомянул Макса, поинтересовавшись мнением Кэтрин о нем. Он намеренно использовал нейтральные формулировки, чтобы не вызвать подозрений, но при этом подтолкнуть Кэтрин к откровенности. Кэтрин, немного поколебавшись, призналась, что Макс произвел на нее приятное впечатление своей целеустремленностью и чувством юмора.

Брэдли, получив желаемую информацию, тактично завершил беседу, сославшись на неотложные дела. Он поблагодарил Кэтрин за откровенность и заверил ее, что ценит ее мнение. Кэтрин, польщенная вниманием, попрощалась с Брэдли и отправилась в путь, не подозревая, что стала пешкой в хитроумной игре Макса.

Брэдли, довольный своей ролью, поспешил поделиться полученными сведениями с Максом. Он подробно рассказал о впечатлениях Кэтрин, ее увлечениях и мнении о Максе. Теперь у Макса было все необходимое, чтобы приступить к следующему этапу своего плана по завоеванию сердца Кэтрин.

Узнав о пристрастиях Кэтрин к чтению, Макс, отыскал нужный книжный магазин. Там, среди полок, он выудил два тома, которые, как ему казалось, могли покорить сердце девушки. С трепетом, стараясь сохранить интригу, он обернул их плотной бумагой, скрывая названия. Затем, крадучись, словно воришка, направился к своему рюкзаку, намереваясь незаметно подложить подарок Кэт.

Следующий день предвещал напряженную подготовку к квалификации, требовал досконального обсуждения мельчайших деталей. Кэтрин мечтала провести эти часы в уединении, но, увы, ей предстояло вновь встретиться с Максом. В последнее время их общение искрило от напряжения, словно оголенные провода. Это не ускользнуло от проницательного взгляда Хорнера, который намеревался вновь поднять эту тему с обоими пилотами. Пора было обуздать бушующие эмоции и забыть о былых обидах. Когда все собрались в моторхоуме, Кристиан, словно дирижер перед началом концерта, сначала вызвал на ковер гараж Чеко, а затем и команду Макса. И началось: разбор ошибок Макса, выявление слабых мест болида, пристальное изучение телеметрии, сравнение с данными других пилотов. Разговоры были долгими и насыщенными, словно густой осенний туман. Наконец, пришло время обеда, и Макса с Серхио отправили на тренировку. Кэтрин же осталась в своем углу, кропотливо дополняя предложения, выдвинутые на утреннем брифинге. Спустя пару часов Кристиан позвал Кэтрин к себе. Девушка не удивилась, увидев там Макса. Стало очевидно, о чем пойдет речь.

- Итак, я весь внимание. Когда это закончится? - Кристиан скрестил руки на груди, словно воздвигая барьер.

- А ты о чем? - Макс устало потер лоб.

- Давайте без этих наивных взглядов, будто вы не знаете. Когда вы уже найдете общий язык и перестанете метать друг в друга громы и молнии? Я понимаю, если бы вы спорили о работе, о настройках болида. Но нет, я пару раз слышал, из-за чего вы ругаетесь. Да что с вами происходит? Мы тут что, в цирке шапито?

- От себя скажу, постараюсь больше такого не допускать, - первой подала голос Кэтрин.

- Согласен, - эхом отозвался Макс, бросив на нее короткий взгляд.

- Я вас больше предупреждать не буду. Ещё один проступок - и будут приняты меры, - отрезал Кристиан. - Все, идите, отдыхайте перед завтрашним днем.

Оба вышли из кабинета, словно выпущенные из клетки, не произнеся ни слова.

- Предлагаю ужин применения. Ничего лишнего, приставать не буду, просто поговорим о чем захочешь. Может и забудем обо всем и поставим уже точку. - Макс начал свою игру.

- Ладно, куда пойдем?

- Я знаю одно кафе, там обычно очень мало людей. Да и нам в принципе незачем прятать. Но все же там красиво.

Кэтрин молча кивнула, и они направились к машине Макса. За рулем он вел неспешно, словно давая им обоим время, и то и дело бросал взгляды на её профиль, играющий в полумраке салона. Кэтрин же, отвернувшись к окну, ловила ускользающие пейзажи, стремясь впитать тишину и ускользающую красоту заката.

Когда они прибыли, Кэтрин невольно отметила, что место и вправду обладает какой-то притягательной силой. Устроившись в укромном уголке террасы, они сделали заказ. Макс, казалось, изучал её, не отрывая взгляда.

- Ты вся напряжена, расслабься. Я же не держу тебя здесь насильно, Кэтрин. Если захочешь, я мигом отвезу тебя домой и оставлю в покое, - проговорил он спокойно и ровно.

И в этот момент Кэтрин с удивлением осознала, что уезжать ей совсем не хочется.

- Я просто пытаюсь запомнить каждую деталь этого места. Спасибо, что привез меня сюда, - искренне улыбнувшись, она посмотрела на Макса. В её взгляде не было ни тени фальши, лишь тихая благодарность.

- На самом деле, я действительно хотел извиниться, ну и... в качестве извинений, у меня кое-что есть для тебя, - Макс потянулся к своему рюкзаку, и Кэтрин невольно напряглась, словно ожидая подвоха.

Он достал небольшой сверток и протянул ей. Кэтрин с осторожностью развернула его, и увиденное заставило её замереть, приоткрыв рот от изумления.

- Макс... как?.. Как ты узнал?.. Подожди... Брэдли? - Улыбка тронула её губы. В этот раз в ней не было и намека на злость, лишь удивление и восторг. Именно этих двух книг не хватало её коллекции. - Но я ведь никогда не говорила ему, что именно читаю... Как ты догадался?

Все это время Макс улыбался, не сводя с неё глаз.

- Ну, Брэдли лишь подтвердил мою догадку о твоих книжных пристрастиях. Да и к тому же, однажды я заметил, как ты таскаешь с собой целую библиотеку... до сих пор не понимаю, как ты это делаешь, они же тяжелые. Ну, я как бы невзначай прикинул, что у тебя уже есть, а потом запомнил, чего не хватает. Ну, и вот, нашел остальные. Надеюсь, я прощен?

- Да за это... да! Черт возьми, да! Я так рада, спасибо! - выдохнула Кэтрин, и, не удержавшись, поднялась и обняла его.

Макс, отодвинувшись от стола, ответил на объятие. Это был порыв, лишенный пошлости или романтического подтекста, скорее, теплое, дружеское утешение. В этот момент Кэтрин забыла о своей "ненависти", об измене Джорджу, о том, что она стала той, с кем Макс изменил своей девушке. Сейчас ей было просто хорошо. Отстранившись, они вернулись на свои места. Кэтрин все еще не могла оторвать взгляда от подарка, а Макс не мог налюбоваться ею.

- Кэт, я тут подумал и пришел к выводу. Думаю, на работе, на гонках, в боксах, в моторхоуме мы коллеги. Да, мы можем спорить, ругаться, но только по делу. Там мы - в мире Формулы-1, и не больше. И даже если нам обоим будет неприятно общаться, мы должны это делать. А в остальное время предлагаю просто дружить, а то мы перебарщиваем, оба. Я больше не стану вспоминать о том, что между нами было, и задевать Джорджа. Тебя устраивает такой расклад?

Кэтрин задумалась. А хотела ли она просто дружить с ним? Или же в глубине души ей хотелось чего-то большего? Но признаться в этом было выше её сил.

- Да, меня все устраивает. И ты прав, нам пора начать общаться нормально.

- И еще кое-что хотел спросить.

- Я слушаю.

- Как часто ты вообще читаешь или слушаешь слухи паддока?

- Эм... да как-то не интересовалась особо, да и времени особо не было. А что такое?

- О тебе ходит пара сплетен.

- Говори.

- Я думал, Джордж тебе рассказал. Во-первых, ну, это ты, наверное, где-то мельком слышала - для фанатов мы словно пара, которая скрывается. Наши фотографии гуляют по сети с бешеной скоростью.

- Ну, я что-то такое слышала. Что еще?

- Ну... я бы, если честно, набил бы кому-нибудь морду за это. Но, как ты так быстро из Формулы-2 на должности инженера попала в Формулу-1 на должность гоночного инженера... Ну, типа, через постель.

- Ну, к этому я была готова. Это все?

- Тебя хотят убрать к началу 2022 года.

Слова Макса прозвучали, как выстрел. Кэтрин мгновенно помрачнела и опустила голову. Макс взял её за руку.

- Не переживай, это всего лишь слухи. И я не дам им тебя убрать. Не позволю.

- Все нормально, я ведь подписала контракт всего на год, и меня предупредили, что, если результаты будут плохими, этот год будет для меня последним. Но ведь результаты не такие уж и плохие... И раз ходят слухи, значит, уже нашли кого-то.

- Перестань. Все будет хорошо. Я поговорю с кем нужно, и ты останешься. В противном случае, буду стараться, чтобы тебя не убрали.

- Ты и так должен стараться.

Легкие улыбки. Дальше ужин проходил в более спокойной обстановке. Они много разговаривали, рассказывали о себе. Макс узнал Кэтрин с другой стороны, а Кэтрин увидела другого Макса. И ей было не просто хорошо с ним, ей было до невозможного комфортно. Макс отвез её домой.

Подъехав к дому, Макс заглушил мотор и повернулся к Кэтрин. Тишина в салоне казалась какой-то особенной, наполненной невысказанными словами и чувствами.

- Спасибо за вечер, Макс. Было очень приятно", - тихо проговорила Кэтрин, глядя ему в глаза. В его взгляде она увидела что-то, от чего сердце забилось быстрее.

- Тебе спасибо, Кэт. Я рад, что нам удалось найти общий язык", - ответил Макс, и в этот момент между ними словно проскочила искра.

Кэтрин невольно потянулась к нему, и их губы встретились в легком, нежном поцелуе. Это было прикосновение, полное смятения, надежды и какой-то новой, неизведанной страсти. Они отстранились друг от друга, и Кэтрин, смутившись, быстро вышла из машины.

Стоя у порога своего дома, она обернулась и увидела, как Макс смотрит на нее. Она помахала ему рукой и, не дожидаясь ответа, скрылась за дверью. Внутри дома Кэтрин прислонилась к двери, пытаясь унять дрожь в теле. Что это было?

Кэтрин поднялась в свою комнату и, бросив взгляд на подаренные книги, улыбнулась. Впервые за долгое время она почувствовала себя счастливой. Но в глубине души ее терзали сомнения. Как далеко она готова зайти в этих новых отношениях? И что будет, если Джордж узнает?

Утро встретило Кэтрин обманчивым лучом хорошего настроения. Вчерашний вечер, сотканный из мимолетных касаний и украденных взглядов, еще хранил тепло в уголках памяти. Но зарождающееся чувство вины, подобно терпкому вину, начинало обжигать сильнее после утренней бомбардировки сообщениями от Джорджа:

"Ты свободна вечером? Хотел бы провести его только с тобой."

"Ответишь, когда появится минутка?"

"Кэтрин, тебя что, держат в заложниках?"

"Перезвони, прошу."

"Заезжал к тебе, но дома никого не было."

"Видел ваши фотографии с ужина. Что ж, не буду мешать."

Последнее сообщение, словно ледяной душ, окатило ее. Инстинктивно, с запоздалым чувством тревоги, она нырнула в пучину социальных сетей. И точно - лента пестрела снимками, запечатлевшими ее и Макса в том самом кафе. Она судорожно пролистала фотографии, с облегчением выдохнув, не найдя ни одного кадра с их объятиями или, тем более, поцелуями. Одна мысль об этом вызывала дрожь. Она снова поддалась его чарам, словно мотылек, летящий на опасный свет. И снова предала Джорджа.

Прибыв в паддок, Кэтрин поспешила в моторхоум, стараясь сосредоточиться на предстоящей квалификации. Отсутствие Макса в поле зрения играло ей на руку, позволяя хоть ненадолго отгородиться от нахлынувших чувств. Но ее уединение было нарушено трансляцией пресс-конференции, развернувшейся на экране. В центре внимания - Макс, Шарль и Джордж, парирующие вопросы журналистов. Она невольно прислушалась, и вопрос, адресованный Максу, заставил ее замереть:

"Макс, ходят слухи о вашем напряженном взаимодействии с гоночным инженером. Неужели вам до сих пор не удается наладить общий язык?"

Макс, с непринужденной улыбкой, ответил: "Мы отлично ладим. Даже больше - дружим вне трассы."

Кэтрин заметила, как слова Макса, произнесенные так легко и беззаботно, вызвали тень напряжения на лице Джорджа.

"А как прокомментируете слухи о романе вашего гоночного инженера с Джорджем Расселом?" - не унимался настойчивый журналист.

Макс, на мгновение потеряв былое хладнокровие, отрезал: "Мы здесь обсуждаем слухи или говорим о гонках?"

"Да уж, - подумала Кэтрин, - ненавидела эти пресс-конференции, а теперь ненавижу вдвойне." В этот момент она почувствовала чье-то присутствие за спиной.

- Любуешься? - прозвучал знакомый голос Макса.

- Да нет, просто в очередной раз убеждаюсь, какой цирк они тут устраивают.

- Согласен, - усмехнулся Макс. - Ну что, ничего менять не будем? Все, как вчера обговаривали.

- Да, но если почувствуешь, что можешь выжать больше, действуй. Но и мои замечания не игнорируй.

- Буду стараться, честно. Но ты же знаешь, я плохо чувствую машину. Так что не обижайся, ладно?

- Работа есть работа, - отрезала Кэтрин, стараясь скрыть смятение.

- Отлично. Тогда я пошел готовиться.

- Да, конечно, - рассеянно ответила она, провожая его взглядом. Внутри бушевал ураган противоречивых чувств, угрожая разрушить хрупкий мир, который она так отчаянно пыталась сохранить.

Оставшись одна, Кэтрин попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Слова Макса о дружбе вне трассы звучали как насмешка на фоне сообщений Джорджа и щекотливого вопроса журналиста. Она осознавала, что ее ложь сплетается в сложную паутину, грозящую поглотить всех вокруг. Ей нужно было что-то решать, но страх причинить боль Джорджу и признаться себе в чувствах к Максу парализовал ее волю.

Квалификация началась точно по расписанию. Механики, замершие у боксов, в последний раз проверяли болид, ожидая выезда. Макс уже сидел в кокпите, когда таймер первого сегмента ожил, отсчитывая секунды. Оба пилота «Ред Булла» выкатились на трассу, направляясь на прогревочный круг.

- Хорошо, Макс, Чеко позади тебя. Прогрей шины и уходи на быстрый круг. Аккуратнее с трафиком на выезде, не стоит рисковать на первой попытке, - проговорила Кэтрин, не отрывая взгляда от радара.

Макс, как обычно, промолчал. Пересёк финишную прямую и рванул в атаку. В первом же повороте ему немного помешали два болида: один только выезжал из боксов, другой завершал прогрев. Да и сам голландец не гнался за рекордом. Результат - 1:12.987 - для финального времени слабовато, но для разведки вполне сойдёт.

- Первый круг есть. Проедь медленный, заряди батарею и снова на быстрый. Сзади Хэмилтон, в паре секунд. Не мешай ему, когда он подойдёт, - предупредила Кэтрин, отслеживая движение позади.

- Окей, - сухо ответил Макс и выключил радио.

Не прошло и двух минут, как он снова нырнул в быстрый круг. На этот раз - чётко, без помех. Время улучшилось до 1:11.522.

- Хороший прогресс. Повторяем схему: медленный круг, затем ещё один быстрый.

Третий заход вышел ещё лучше. Два сектора - идеальные, третий - крепкий. Итог: 1:11.124, на четыре десятых быстрее предыдущего.

- 1:11.124. Этого хватит для второго сегмента. Возвращайся в боксы, - сказала Кэтрин, откладывая наушники.

Вторая сессия прошла без сюрпризов. «Ред Буллы» выехали с минутным опозданием. Первая попытка Макса - 1:11.041. Вторая, почти сразу после неё, - 1:10.650.

В финальном сегменте Ферстаппен вырвался вперёд первым. В Монако квалификация решает всё, потому голландец намеревался сразу вписать быстрый круг, оставив себе запас на случай ошибки во второй попытке. Так и вышло: его 1:10.576 стали лучшим временем дня.

- Отлично, Макс, 1:10.576 - быстрее всех сегодня. Возвращайся, подготовим машину для решающего круга, - проговорила Кэтрин, чувствуя, как привычное напряжение сжимает горло.

Но пока Макс закатывал болид в боксы, Леклер вырвал поул, улучшив его время. Впрочем, это никого не напугало - Шарль не был его конкурентом в чемпионате.

Оставалось пять минут. Макс снова выехал на трассу, свежая резина шипела на прогревочном круге.

- Последний шанс.

Но начало не задалось. Во втором секторе он потерял шесть десятых, сорвав атаку.

- Блять... - вырвалось у него, нога сама ослабила нажим на педаль.

- Всё в порядке. Спокойный круг, заряд батареи, подготовка шин - успеешь на ещё один быстрый, - Кэтрин намеренно держала голос ровным, хотя внутри всё сжалось.

- Ладно, - буркнул Макс, сбрасывая скорость.

Он уже собирался выжать из машины всё, но вдруг в наушниках раздался голос Кэтрин:

- Красный флаг, Макс. Красный флаг.

- Что?! Блять... Почему?!

- Шарль разбил машину в шестнадцатом повороте. Возвращайся.

- Сука! - рявкнул он, понимая, что сессия закончена, а поул теперь у Леклера.

Однако у остальных мысли были чуть спокойнее: вторая позиция в Монако - не провал. Хэмилтон, к примеру, увяз на седьмом месте, и подиум для него выглядел почти фантастикой. А Леклер... Ну, Шарль не был тем, кто мог отобрать у него чемпионство, да и к тому же он разбил болид. Может Феррари придётся получать штраф на стартовой решётке за замену элементов.

Солнце, словно алхимический горн, ковало лазурь неба над Княжеством Монако, рассыпая мириады бриллиантовых искр по атласной глади Средиземного моря. Трибуны, ощетинившиеся лесом флагов и плакатов, гудели предвкушением, как растревоженный улей. Для Макса Ферстаппена этот Гран-При был не просто гонкой, а исполинским шагом к заветной мечте, шансом, выкованным из стали и отваги. Сход Леклера, уязвленного предательством сломавшейся коробки передач, вознес Макса на первую стартовую позицию, словно распахнув врата к лидерству в чемпионате.

В тесной утробе болида Red Bull RB16B пульсировала неукротимая ярость мотора, вторя бешеному ритму сердца гонщика. В шлеме воздух казался раскаленным, но взгляд Макса был прикован к табло с пятью зловещими красными огнями, словно глазами демона. Он знал, что старт в Монако - одно из самых главных в гонке.

- Хорошо, Макс, Боттас позади тебя на старте, будь аккуратен, у него чистая траектория, постарайся не пропустить его на старте.

- Понял, - коротко ответил Макс, полностью настраиваясь на гонку.

Когда огни погасли, Макс мгновенно начал смещение в сторону Боттаса, который, как и предполагала Кэтрин, стартовал лучше, однако за счёт действий Макса Вальтерри остался позади и вошёл в первый поворот вторым.

- Хороший старт. Продолжай держать темп, - сказала Кэтрин по радио.

Макс чувствовал на трассе себя довольно уверенно. Он уверенно отъехал от Боттаса на несколько секунд и продолжал отрываться.

- Хэмилтон, едьмой, застрял за Гасли, проигрывает по пол секунды с круга относительно тебя.

На тридцатом круге Льюиса зазвали в боксы. Его обслужили хорошо, однако вернулся на трассу он вновь позади Гасли. Боттас последовал тому же примеру, однако механики не смогли открутить гайку колеса, из-за чего Вальтерри пришлось сойти с трассы, оставив Макса единственного в борьбе за победу.

На тридцать четвертом круге по заранее заготовленной стратегии был и пит-стоп Макса.

- Макс, в боксы на этом круге, - предупредила Кэтрин.

- Понял, - коротко ответил Макс и взвинтил темп.

Пит-стоп прошел хорошо и без ошибок. Перез на время вышел вперёд, однако после своего пит-стопа вновь оказался позади Ферстаппена.

Дальнейшая гонка проходила спокойно и без происшествий, Макс уехал от ближайшего соперника Карлоса Сайнса на девять секунд и уверенно финишировал первым, добыв вторую для себя победу в этом сезоне.

- Первая позиция, Макс, блестящая работа! - с улыбкой на лице сказала Кэтрин.

- Фух, это было тяжело.

- И да, ты первый в личном зачёте, Льюис финишировал седьмым, - поспешила обрадовать его Кэтрин.

- Да? Отлично! Ладно, мы все поработали хорошо сегодня, всем спасибо.

- Тебе спасибо, Макс, - сказала последнюю фразу Кэтрин и выключила микрофон.

Когда Макс остановился под подиумом, Кэтрин сама не поняла, как оказалось в первом ряду ликующих механиков. Она обняла его крепко-крепко, прижавшись всем телом, словно боясь, что он исчезнет, словно он был хрупким сокровищем, которое она боялась потерять. В ответ он обнял ее еще сильнее, словно желая поделиться с ней всей своей радостью и триумфом.

- Ты был великолепен, Макс! Просто невероятен! - прошептала она, не в силах сдержать улыбку, которая озаряла ее лицо. В этот момент их окружили камеры, транслируя эту трогательную сцену в прямом эфире Формулы 1. И ей было все равно. В этот момент существовали только он и она, и их общая победа.

На подиуме, под ливнем конфетти и оглушительные овации толпы, Макс Ферстаппен стоял, возвышаясь над всеми, словно триумфатор, покоривший мир. Кубок победителя сверкал в его руках, словно символ его триумфа, словно звезда, упавшая с небес. Он улыбался, глядя на ликующую толпу, и его взгляд отыскал в ней Кэтрин. Он смотрел на нее с благодарностью и нежностью, словно говоря "Это и твоя победа". Затем он, с победным криком, окатил толпу шампанским, заливая всех искрящимися брызгами радости и восторга. Звучал гимн Нидерландов, прославляя его подвиг, его талант, его неукротимую волю к победе. В этот момент он был королем мира, и этот мир принадлежал ему.