Двойной обгон: Любовь и карьера

Утро обдало густой, липкой горечью похмелья и неловкости, словно невидимая рука сжала виски Макса ледяными пальцами. Он открыл глаза первым, ощущая, как за веками пульсирует тяжесть, а в горле пересохло, будто он наглотался песка. Тепло спящей Кэтрин, прижавшейся к его груди, казалось единственным якорем в этом море дискомфорта. Ее тело, расслабленное и беззащитное, дышало ровно, тихое сопение вырывалось сквозь слегка приоткрытые губы - резкий контраст с хаосом, бушевавшим в его голове.

Он боялся пошевелиться, словно малейшее движение могло разрушить хрупкое равновесие между ними. Гадал, какой предстанет перед ним Кэтрин: все еще мягкой, податливой, как в те мгновения, когда ночь стирала границы между ними, или же холодной, отчужденной, с глазами, полными немого укора. Второй вариант казался куда более вероятным, и Макс притворился спящим, затаив дыхание, будто это могло отсрочить неизбежное.

Кэтрин заворочалась, ее дыхание участилось, пробуждаясь ото сна, который уже не был убежищем. Медленно подняла голову, и тут же прижала ладонь ко лбу - расплата за вчерашнюю пьянку и секс настигла ее мгновенно, не заставив себя ждать. Губы ее сжались, будто она пыталась подавить тошноту, а глаза, еще мутные от сна, метнулись в сторону Макса.

Повернувшись и увидев его, она инстинктивно запахнулась в одеяло, словно тонкая ткань могла стать барьером между ней и стыдом, накрывающим ее с головой. Ее пальцы вцепились в край покрывала, судорожно подтягивая его выше, будто пытаясь укрыться не только от его взгляда, но и от самой себя.

Макс открыл глаза, делая вид, что только сейчас проснулся. Их взгляды встретились - молчание повисло между ними, густое, как туман. Ни слова, ни звука, только тяжесть невысказанного, давящая на грудь.

Кэтрин резко вскочила, словно ее ударило током, сбрасывая с себя одеяло, как ненужную кожу. Она даже не взглянула на него, словно боялась, что один лишь взгляд привяжет ее к тому, что они натворили. Скрылась в душе, захлопнув дверь с таким звуком, будто пыталась отрезать себя от этой комнаты, от этой ночи, от него.

Макс поднялся, движения его были резкими, механическими. Оделся быстро, не глядя на смятую простыню, на следы их общей слабости. Бесшумно покинул комнату, оставив за собой не просто неловкость, а целую вселенную недосказанности, где каждое невырвавшееся слово оставляло на языке терпкий, горький привкус.

Кэтрин вышла из душа, словно вступая на эшафот - каждый шаг давался с усилием, будто пол под ногами превратился в зыбкие доски, готовые в любой момент провалиться в бездну. Капли воды скатывались по ее коже, но не могли смыть того, что действительно требовалось очистить - память о вчерашнем, о его прикосновениях, о собственной слабости.

Тяжелый разговор зрел впереди, как грозовая туча - ощутимая, плотная, наполненная электрическим напряжением, которое вот-вот должно было разрядиться болезненными словами. Она знала, что избежать его не удастся, как не удается избежать расплаты за содеянное.

Отголоски прошлой ночи пульсировали в каждой клетке ее тела - в ноющих мышцах, в легком головокружении при резких движениях, в странной пустоте под ребрами, которая то сжималась, то разжималась, будто пытаясь что-то вытолкнуть наружу.

Багровые засосы цвели на ее коже, словно клеймо, поставленное неосторожными губами Макса - отметины, которые нельзя было скрыть под одеждой, как нельзя было скрыть правду от самой себя. Пальцы невольно тянулись к ним, касались, и каждый раз по телу пробегала дрожь - странная смесь стыда и чего-то еще, чего она не хотела признавать.

Ноющие конечности напоминали о бурной страсти, словно приглашая вновь нырнуть в этот омут - в тот хаос, где не было места мыслям, где существовали только тела, жар и влага, где можно было забыть обо всем, кроме того, что происходило здесь и сейчас.

Макс оставил неизгладимый след - не только на ее коже, но и где-то глубже, в том месте, куда она предпочитала не заглядывать. Его присутствие все еще витало в комнате - в запахе его кожи, в смятых простынях, в тишине, которая стала вдруг такой громкой.

В комнате не было никого. Он ушел - тихо, без слов, оставив после себя только пустоту и невысказанные вопросы. Она не знала, облегчение это или разочарование - возможно, и то, и другое одновременно.

Заправляя постель, Кэтрин невольно возвращалась к воспоминаниям о той ночи - к его рукам, скользящим по ее телу, к губам, жгучим, как спирт, к тому моменту, когда границы между ними растворились, и осталось только это - чистый, животный инстинкт.

Секс с Максом был пьянящим, безумным - как глоток крепкого алкоголя, от которого кружится голова и теряется чувство реальности. Он смог заставить ее забыть обо всем - о принципах, о гордости, о том, что между ними было что-то большее.

Но как жить дальше, она не представляла. Стоя посреди комнаты, сжимая в руках край простыни, у неё создалось ощущение, что некоторые вещи уже никогда не станут прежними.

Размышления прервал телефонный звонок. Джордж. Кэтрин почувствовала, как земля уходит из-под ног. Измена всегда казалась ей гнуснейшим предательством, а теперь она сама запятнала себя им. Дрожащими пальцами она все же приняла вызов.

- Не разбудил? Мне просто не терпится поделиться с тобой новостью, уверен, ты будешь в восторге. Милая, когда же я наконец-то увижу тебя, и мы проведем время вместе? - голос Джорджа звучал тепло и радостно, словно сотканный из солнечных лучей.

- Я... я... у меня работа, ты же знаешь. Нужно провести день с командой, решать вопросы. Давай, может, перед практикой ты мне расскажешь свою новость? - слова вырывались с трудом, будто их приходилось выдавливать из себя.

- Милая, с тобой все в порядке? Тебя там совсем измучили?

- Нет, нет. Все отлично, ты же знаешь, я люблю то, чем занимаюсь. Просто нужно больше времени, чтобы все продумать и не подвести команду.

- Хорошо, тогда я буду ждать нашей встречи. А может, завтра в перерыве хотя бы мельком увидимся?

- Если получится, конечно.

- Отлично, не буду отвлекать. Люблю тебя. - слова Джорджа обрушились на нее, словно удар под дых, словно приговор.

- И я тебя.

Кэтрин сбросила вызов и отшвырнула телефон. Отвращение к самой себе душило, как змея. Как она могла так поступить? Она опустилась на кровать, обхватив голову руками, и почувствовала, что не хочет ничего - ни плакать, ни кричать, а просто исчезнуть, раствориться в небытии.

В дверь постучали. Собравшись с духом, Кэтрин направилась к двери. К ее облегчению, на пороге стояла Сара, выглядевшая изрядно потрепанной. Подруга вошла и рухнула на кровать. Кэтрин села рядом.

- Знаешь, а я вчера пошла за добавкой. И, кажется, когда я все же приползла и рухнула в постель, мне снилось настоящее порно. Не знаю, откуда, но такие стоны... Я слышала и прямо завидовала, - Сара расплылась в улыбке. Кэтрин молчала, зная, что их номера разделяет тонкая стена. - А ты чего молчишь? Не говори, что ничего не слышала.

- Я переспала с Максом вчера.

Сару словно ударило током. Она подскочила и уставилась на Кэтрин.

- Так, а вот теперь поподробнее. Вы же вроде как люто ненавидите друг друга. А тут спите. И как это вообще произошло? Ну и как он?

- Я не знаю, выпила, наверное, слишком много. Он тоже... Вчера пришел, и как-то все закрутилось. И вчерашние стоны - это наши.

- Охуеть, ну вы даете! Так, теперь вы вместе? Или... О, твою мать... Ты же с этим Джорджем... Оу... Ты попала, подруга. Но я тебя не осуждаю.

- А зря. Я поступила как последняя тварь... И что делать, я не знаю. Как ему рассказать? Я боюсь.

- Ну, рассказать все равно придется.

- Я дура.

- Да. А где твой герой-любовник?

- Ушел.

- Вот козел.

- И хорошо, что ушел.

- Значит, сбежал, как крыса с тонущего корабля, - констатировала Сара. - Знаешь, что я тебе скажу? Не накручивай себя раньше времени. Может, все еще не так уж и плохо. Макс, конечно, тот еще тип, но вдруг у вас что-то получится? А с Джорджем... Ну, это, конечно, попадос. Но главное, не паникуй.

Кэтрин закрыла лицо руками. Слезы все-таки прорвались наружу, обжигая щеки. Сара обняла ее, прижав к себе.

- Все будет хорошо, слышишь? Просто выдохни. Сейчас выпей чаю, приди в себя. А потом будем думать, что делать дальше. Главное, не принимай поспешных решений.

Полдень миновал, а Кэтрин все еще приходила в себя. Весь вечер она провела в тягостном одиночестве, избегая любого общения. Сообщение от сестры, словно соль на рану, лишь усугубляло ее смятение. Обещание приехать в день гонки - приговор, обрекающий день на мучительное ожидание. Вихрь новостей и событий вырвал девушку из привычной колеи. Апатия сковала ее, и даже настойчивые звонки Джорджа лишь подливали масла в огонь ее терзаний. Как ей поступить? Открыться ему или нет? Признание в измене с Максом звучало как приговор. Макс... имя, вызывающее волну противоречивых чувств. Она ненавидит его! Или уже нет? Этот вопрос сверлил ее сознание, не давая покоя. Ведь такого всепоглощающего, первобытного влечения она никогда прежде не испытывала. В памяти всплывали обжигающие фрагменты прошлой ночи. Макс... его властные руки... его горячее тело... От этих воспоминаний соски Кэтрин предательски затвердели.

Кэтрин вздрогнула, словно от удара током, и вскочила с кровати. Ей срочно нужно было что-то сделать, как-то отвлечься от этого наваждения. Она заварила крепкий кофе, словно надеясь, что горечь напитка поможет приглушить горечь воспоминаний. Но вкус кофе лишь усилил чувство вины и стыда.

Она взглянула на себя в зеркало. Бледное лицо, покрасневшие глаза, спутанные волосы - жалкое зрелище. И эти проклятые засосы! Кэтрин с отвращением отвернулась. Она больше не узнавала себя. Где та уверенная, целеустремленная девушка, которая всегда знала, чего хочет? Сейчас она чувствовала себя потерянной и сломленной.

Вечер тянулся бесконечно долго. Кэтрин перебирала в голове все возможные варианты развития событий, но ни один из них не казался ей приемлемым. Рассказать Джорджу? Это означало причинить ему невыносимую боль и, скорее всего, потерять его навсегда. Скрыть правду? Это означало жить во лжи, что было для нее невыносимо. И что делать с Максом? Продолжать избегать его? Или попытаться разобраться в том, что произошло между ними?

Кэтрин понимала, что должна принять решение, но не знала, с чего начать. Ей казалось, что она стоит на распутье, и от того, какой путь она выберет, зависит вся ее дальнейшая жизнь. И она искренне боялась сделать неправильный выбор.

Утро встретило Кэтрин свинцовой тяжестью в груди. Неясное предчувствие гнало её с постели, требуя действий, но каких? Собрав остатки воли в кулак, она заставила себя идти на работу, словно в надежде, что рутина развеет этот тягостный морок. Сегодняшний день был полон практик - хоть какая-то возможность сбежать от собственных мыслей. Правда, перспектива столкнуться с Максом и Джорджем тугим узлом затягивалась на горле. Кэтрин решила играть роль бесстрастной актрисы, делая вид, что ничего не произошло. Что не было той ночи. Того оглушительного, сжигающего дотла секса с Максом.

Паддок встретил её гулом моторов и запахом бензина. Кэтрин, словно раненая птица, метнулась в боксы, стремясь утонуть в работе, забыться в чертежах и телеметрии. Пока она погружалась в пучину планов и расчетов, к ней подошёл Хорнер. Короткий разговор, обмен дежурными фразами, и Кэтрин снова погрузилась в свои размышления, пытаясь выстроить идеальную стратегию. Но из омута мыслей её вырвал Макс. Он возник словно из ниоткуда, приблизившись сзади настолько, что горячее дыхание опалило её щеку.

- Отойди. - Кэтрин упёрлась рукой ему в грудь.

- Вчера ты была не против. - Макс нагло улыбнулся.

- Забудь о вчерашнем, это была ошибка. И больше такого не будет.

- Уверена? А я думаю ты ещё не раз захочешь побыть подомной. Ещё раз захочешь стонать и извиваться от оргазма. Но если ты хочешь быть неудовлетворённой, то как знаешь. - Макс немного отодвинулся от девушки.

- Ты не гигант секса, чтобы так говорить.

- Ну видимо гигант, раз ты так стонала. Уверен, что твой ненаглядный Джордж так не может.

- Заткнись. И иди готовься к старту.

- Ох, моя милая Кэтрин, надеюсь ты ещё долго будешь помнить нашу ночь. Если захочешь ахуительного сэкса, то ты знаешь где меня искать.

Макс огляделся, убеждаясь, что их никто не видит, и легонько шлепнул девушку по попе. Кэтрин вспыхнула, словно мак в поле, готовая обрушить на него свой гнев, но Макс уже исчез, словно тень в лучах солнца.

Практика началась с громом неожиданности: вместо Джорджа за руль болида должен был сесть Рой Ниссани. Кэтрин отчаянно пыталась отбросить все личные переживания, сосредоточившись на работе, словно скульптор, ваяющий шедевр. Первый же круг ознаменовался вылетом Никиты Мазепина, но, к счастью, Макс уверенно продолжал нестись по трассе, словно стрела, выпущенная из лука. И уже после своего первого быстрого круга он вырвался вперед, показав лучшее время. Затем начались полубоевые попытки, в которых Макс выжимал из машины максимум, подобно виноделу, добывающему драгоценный сок из спелых ягод. Лишь изредка он бросал короткие жалобы, словно шепот ветра, на некоторые нюансы управления. Продолжая атаковать трассу на харде, Макс заехал в боксы. Состояние болида было идеальным, не требовалось ни малейшей корректировки, лишь небольшая передышка для охлаждения металла. Вскоре Макс вновь вырвался на трассу, но быстрый круг не сложился, словно пазл, потерявший важную деталь. Он сбросил скорость, готовясь к новой попытке. И вот, после следующего быстрого круга, Макс ставит второй результат. По итогам первой практики все осталось неизменным: Макс показал впечатляющее время, но до абсолютного лидера ему не хватило лишь мгновения, словно до вершины горы не хватило последнего шага.

Девушка была довольна результатом, видя в нем потенциал для будущего триумфа. В перерыве между практиками Кэтрин решила выпить кофе, желая ненадолго укрыться от напряжения гоночного мира. Она не хотела делить этот момент с Максом, поэтому незаметно выскользнула из боксов, словно тень, ускользающая в ночи.

Кэтрин невозмутимо потягивала кофе, пока ее идиллию не нарушил чужой голос.

- Простите, вы ведь гоночный инженер Макса? - брюнетка придвинула стул к столику.

- Доброе утро, да, это я.

- Замечательно! Я Келли, девушка Макса. Очень приятно познакомиться. - от этих слов Кэтрин словно окатили ледяной водой, а на лбу выступила испарина.

- Взаимно. Давно вы вместе?

- Достаточно, почти полгода. Но он почему-то не хочет афишировать наши отношения. Кстати, а что у него вчера была за поздняя тренировка?

Кэтрин едва не поперхнулась.

- Простите, я не в курсе его личной жизни.

- Просто он мне сказал, что у него тренировка. А вернулся такой... довольный и уставший. Надеюсь, хорошо поработал.

- Наверное. Извините, мне пора.

Кэтрин шла по коридору, словно в тумане, не замечая ни лиц, ни препятствий. Отвращение к ситуации душило ее с новой силой. И словно назло судьба подстроила ей встречу с Максом. Она врезалась прямо в него, и он, молниеносно среагировав, поймал ее, крепко обхватив за талию и затащив в ближайший угол.

- Уже и часа без меня не можешь прожить? Сама бежишь ко мне в объятия, - нагло ухмыльнулся Макс.

- Только что мило поболтала с Келли. У тебя красивая девушка.

- Она мне никто, - резко отрезал Макс, в его голосе прозвучало раздражение.

- Странно, совсем не похоже. Отпусти меня.

Макс, не говоря ни слова, разжал руки. Кэтрин вырвалась из его хватки и пошла прочь, чувствуя, как внутри все сжимается в тугой узел. Она не понимала, что происходит. Зачем Макс играет в эти игры? Зачем он лжет ей и Келли? И почему ее это так задевает?

Вторая практика началась, и девушка старалась думать только о ней. Макса планировалось выпустить не сразу, чтобы остальные пилоты успели немного накатать трассу. В это же время механики устанавливали на болиде новые настройки, чтобы проехать пару кругов в квалификационном темпе.

Через пятнадцать минут Макс покинул боксы и отправился на трассу.

- Макс, первый круг - прогревочный, следующий - в квалификационном темпе. Постарайся выжать из болида всё, - проговорила Кэтрин дежурную фразу.

Практика шла своим ходом. Кэтрин тонула в мыслях, лишь изредка возвращаясь к работе, что давалось ей с трудом. Час тянулся мучительно долго, пока Макс наконец не проехал круг, который по плану был последним.

- Макс, хорошая работа... Возвращайся в боксы, на сегодня закончили, - сказала она и отключила связь.

Без ответа Макс прикатил в боксы. Его болид закатили внутрь, а сама Кэтрин отправилась в моторхоум, а оттуда - прямиком в номер. Оставаться в паддоке ей совсем не хотелось, было лишь желание отдохнуть и постараться отстраниться от всех своих проблем.

Наконец, вернувшись к себе, Кэтрин приготовилась погрузиться в пучину размышлений. Не поужинав, она тут же принялась препарировать ошибки Макса на второй практике. Стук в дверь, настойчивый и не вовремя, прервал ее сосредоточенность. Кэтрин, с тяжестью в каждом движении, поплелась открывать. На пороге, лучась улыбкой, стоял Джордж, в руках он держал пакет, источающий дразнящие ароматы еды.

- Как ты узнал о моем голоде? - Кэтрин, облокотившись на дверной косяк, позволила себе слабую улыбку.

- Просто представил, как ты, поглощенная работой после тренировок, забываешь о самом необходимом. Пустишь? - Джордж слегка наклонил голову, в его глазах плескалась надежда.

- Ну конечно.

Кэтрин впустила его. Джордж подошёл к ней и поцеловал, Кэтрин ответила и прижалась к нему. Затем она усьышала уведомление на телефоне. Пока Джордж хлопотал, раскладывая угощения, Кэтрин, словно магнитом, притянуло к телефону. Там мерцало сообщение от Макса.

"Поужинаем? А после я бы с удовольствием помог тебе расслабиться. Ты сегодня весь день в напряжении. И уверен на все сто, что ты сейчас голодная, и просматриваешь записи тренировок."

Девушка с тяжелым вздохом отбросила телефон в сторону. Сейчас ей меньше всего хотелось думать о Максе.

- Детка, все в порядке?

- Да. Все хорошо.

- Тогда давай поедим. Садись, и надеюсь, ты не будешь на меня злиться.

- За что?

- Ну, признаюсь, догадался я не совсем сам. Мне подсказали: на входе я встретил одного из твоих стратегов и невольно подслушал их разговор. Так я и понял, что ты собираешься провести весь вечер, копаясь в сегодняшних тренировках, выискивая ошибки.

- И что с того? Я рада, что ты пришел.

- Кстати, я хотел поделиться с тобой новостью... Я подписал контракт с Мерседес. Со следующего года я буду основным пилотом и стану напарником самого Льюиса Хэмилтона.

Кэтрин застыла, уставившись на него широко распахнутыми глазами, ее рот приоткрылся от изумления.

- Боже, это же невероятно! Ты в Мерседес... Боже, ты просто молодец!

Кэтрин крепко обняла Джорджа, чувствуя, как бьется его сердце.

- Если честно, я сам долго не мог в это поверить, - выдохнул он.

- Я горжусь тобой, - прошептала она в ответ.

- Не хочешь после этого уикенда поехать со мной домой?

- Я посмотрю, как у меня с планами, и если буду свободна, то да.

- Отлично, я так по тебе скучал... Иногда мне хочется, чтобы ты бросила свою работу и была со мной. Но я понимаю, как ты ее любишь. Просто я попрошу об одном.

- О чем же?

- Не отдаляйся от меня, Кэтрин. Ты в последнее время словно бегаешь от меня.

Кэтрин на мгновение задумалась. "Отдаляюсь? Возможно, он прав. Но разве он не понимает, насколько все сложно? Макс, эта работа, постоянное напряжение..." - пронеслось в голове. Она сильнее прижалась к Джорджу, стараясь отогнать неприятные мысли.

- Обещаю, я постараюсь, - прошептала она, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Вечер тянулся, наполненный разговорами о будущем Джорджа в "Мерседес", о его волнении и надеждах. Кэтрин старалась поддерживать его, искренне радовалась его успеху, но в глубине души росло ощущение неминуемой бури. Сообщение от Макса так и осталось без ответа, но его присутствие ощущалось в комнате, словно невидимый гость.

Когда Джордж засобирался к себе, Кэтрин проводила его до двери. В его глазах читалась нежность и предвкушение будущих встреч. Он обнял ее, поцеловал, и, уже уходя, обернулся:

- Не забудь, я жду тебя после уикенда.

Кэтрин кивнула, улыбнулась, но как только за ним закрылась дверь, улыбка сползла с ее лица. Она прислонилась к двери, закрыла глаза, и позволила себе на мгновение почувствовать усталость, которая накопилась за последнее время. Впереди ее ждал сложный уикенд, а в голове роились мысли о Максе, о Джордже, о ее собственной жизни, которая, казалось, вот-вот выйдет из-под контроля.

Утренний звонок от Кристиана вырвал её из сна. Он попросил приехать пораньше, и она, собравшись в спешке, уже через час была в паддоке. С кофе в руках она направилась к боксам, где её ждал Кристиан, а вместе с ним и отец Макса. Внутри что-то сжалось от напряжения. Однако они лишь обменялись приветствиями и продолжили свой разговор, позволив Кэтрин выдохнуть с облегчением и занять своё место. Она пила кофе, настраиваясь на предстоящий день, наблюдая за тем, как в боксах кипит работа, появляются журналисты. Вот и Макс, уже переодетый в гоночный комбинезон, направился прямо к ней. Кэтрин почувствовала, как напряжение нарастает, особенно когда заметила, что на них нацелена камера. Макса это, казалось, ничуть не волновало. Он подошёл и встал совсем близко.

- Придумала что-нибудь особенное? Или будем придерживаться вчерашнего плана? - спросил Макс, сложив руки на талии. Кэтрин невольно скользнула взглядом по его фигуре.

- Думаю, продолжим, как вчера, а дальше посмотрим. В квалификации нужно будет выжать максимум.

- Ела вчера?

- Да.

- Неужели ты сама вспомнила про еду?

- Джордж принёс поесть.

Макс помрачнел.

- Неужели он догадался, что его девушка голодает?

- Ну, он услышал от наших, что я собираюсь провести вечер за работой.

- Неудивительно, сам бы он не догадался.

- Прекрати. И иди готовься к старту.

- Прости, моя милая Кэтрин, я уже ухожу.

Макс улыбнулся и отдалился. Кэтрин отпила кофе, закрыв глаза, но от нахлынувших мыслей её отвлекло начало практики. Она попросила не выпускать Макса на трассу, пока не станет ясно, как ведёт себя полотно. При такой хорошей погоде асфальт прогрелся до тридцати восьми градусов. Лишь когда гонщики начали устанавливать время круга, Кэтрин дала добро на выезд Макса. Но, в отличие от большинства пилотов, выбравших мягкие шины, Макс выехал на медиуме. Попытка за попыткой, Макс улучшал время, но этого было недостаточно. Затем Льюис установил новый рекорд трассы, но Макс тут же побил его, показав еще более быстрое время. Эта практика была идеальной. Макс провёл её безупречно.

Перед квалификацией Кэтрин, словно ускользнув от нарастающего напряжения, скрылась в моторхоуме, приводя мысли в порядок. Вернувшись, она потянулась за новой порцией кофе - горьковатой надеждой взбодриться перед грядущей гонкой - и направилась обратно в боксы. Макс, как всегда, был в самом центре событий, окруженный инженерами и механиками, с которыми он увлеченно обсуждал стратегию. Кэтрин присоединилась к ним, и их голоса слились в оживленный гул, не замечая нацеленных на них камер. В водовороте разговора Макс незаметно прихватил ее нетронутый кофе. Кэтрин обнаружила пропажу лишь по окончании обсуждения.

- Так, а где мой кофе? - огляделась она в поисках.

- А не переборщишь? После большого количества у тебя лицо красное, и тебе, скорее всего, нехорошо, - с заботой в голосе ответил Макс.

- Откуда ты знаешь?

- Замечал. Так что вот, держи, - он протянул ей бутылку с витаминной водой.

- Спасибо.

Кэтрин взяла воду и вернулась на свое место, готовясь к началу квалификации. Ожидание затягивалось из-за ремонта барьера, старт отложили на десять минут. Наконец, зелёный свет! Болиды сорвались с места, а затем на трассу выехала золотая середина - Red Bull и Mercedes. Макс, казалось, летел, стремясь не только пройти во второй сегмент, но и показать лучшее время. По радио не звучало ни единой жалобы на машину - хороший знак. И вот, вся команда Red Bull в полном составе прошла во второй сегмент. Пилоты вышли на софтах. Макс вырвался вперед, установив лучшее время, и вернулся в боксы, где его решили пока удержать. Третий сегмент выдался для него особенно сложным. Как он ни старался, заветный поул ускользнул от голландца. Макс финишировал вторым, зажатый между двумя Mercedes.

Пока проходила мини-церемония награждения, Кэтрин заметила Келли. Та сияла от восторга, хлопая в ладоши и, казалось, вот-вот бросится к Максу. Необъяснимая тревога закралась в душу Кэтрин, хотя ей и должно было быть все равно. Но когда Келли, наконец, добралась до Макса и заключила его в радостные объятия, Кэтрин резко развернулась и ушла. Сейчас ей отчаянно хотелось побыть одной. Подумать. Хорошенько подумать. Не давал покоя и невысказанный груз - измена Джорджу, которую она так и не решилась признать. С этими мрачными мыслями Кэтрин и уснула.

Воскресная гонка дышала предвкушением, хотя утро и не терзало нервы так сильно, как ожидалось. Но тщетно - волнение, словно назойливый комар, не отступало. С рассветом паддок уже бурлил жизнью, словно взбудораженный улей. Все были на взводе: Максу предстояло сразиться с двумя "Мерседесами" - зрелище, от которого захватывало дух. Кэтрин, сгорая от нетерпения, жаждала видеть Макса на подиуме, но тягостное чувство вины, что Джордж все реже появлялся в её мыслях, омрачало радость.

Старт. Прогревочный круг. Тишина и спокойствие затишья перед бурей. И вот, дан старт гонке! В первые же мгновения Макс, словно хищный зверь, совершает дерзкий маневр и вырывается вперёд. Он отрывается от Хэмилтона на 1,7 секунды, демонстрируя потрясающую скорость и устанавливая лучшее время круга. Но внезапно на трассе появляется автомобиль безопасности - болид Цуноды замер на обочине. Режим сейфти-кара завершен, и гонка возобновляется. Хэмилтон вплотную приблизился к Максу, сократив отставание до одной секунды. Напряжение достигает предела. На 22-м круге команда принимает решение о пит-стопе для Макса. Он стремительно ныряет в боксы, но происходит непоправимое - пит-стоп длится долгих 4,2 секунды, катастрофическая задержка! Затем Перес пропускает Макса вперёд, что вызывает бурю негодования. Тото Вольфф, возмущённый этим решением, обращается с протестом в ФИА. Вскоре и Хэмилтон отправляется на пит-стоп, и Макс вновь оказывается впереди, но преимущество минимально. Хэмилтон отыгрывает четыре секунды из шести. Между лидерами - всего секунда. Откуда у "Мерседесов" такая невероятная скорость? Кэтрин в ярости - неужели все усилия Макса пойдут прахом? Хэмилтон по-прежнему преследует его по пятам. И тут Макс произносит по радио:

"Это просто невероятно, насколько у них выше сцепление с трассой."

Неожиданно Хэмилтон вновь заезжает в боксы. Макса же оставляют на трассе, между ними - 22,4 секунды. Макс обращается к Кэтрин с тревогой в голосе:

"Ты уверена, что я дотяну до финиша на этих шинах?"

"Должен."

"Понял тебя."

Ферстаппен и Хэмилтон проходили трассу практически вплотную, держа оптимальный для себя темп. На двадцать пятом круге Кэтрин по заранее продуманной стратегии зовёт Макса в боксы.

- Макс, в боксы на этом круге, - быстро сказала она без лишних слов. Гонщик стремительно завернул на пит-лейн, однако механики допустили ошибку, из-за чего пит-стоп продлился на две секунды дольше обычного.

- Блять, что происходит? - с недоумением спросил парень, выезжая на трассу.

- Макс, всё хорошо... Продолжай движение, - с явными нервами и неуверенностью ответила Кэтрин.

Через пару кругов Перес на более старых шинах пропустил Макса вперёд, и тот устремляется вперёд, а на двадцать девятом круге Хэмилтон устремляется на смену шин, получает свежий медиум и вновь оказывается позади Макса, отставая почти на десять секунд.

На сорок втором круге Хэмилтон, сократив расстояние меньше чем до секунды, вновь сворачивает на пит-стоп для второй остановки - тактический ход от стратегов Мерседес.

- Льюис в боксах, Льюис в боксах, - мгновенно предупредила Кэтрин.

- Мы не заедем? - тут же спросил Макс, стараясь взвинтить темп, понимая, что свежая резина здесь играет большую роль

- Нет... - коротко ответила Кэтрин, погружаясь в свои мысли. Сейчас внутри её шла сильная борьба, все жизненные проблемы как будто разом свалились на её плечи, она боялась рисковать и гонка будто отошла на второй план.

Тем временем Хэмилтон стремительно сокращал отставание за счёт отличного пилотажа и свежих шин, и за шесть кругов до конца догнал Макса и обошел его на стартовой прямой. Понимая, что побороться за победу уже не получится, и видя большое расстояние до идущего третьим Вальтерри Боттаса, Кэтрин зазвала Макса в боксы за свежим софтом, чтобы тот поставил лучший круг и заработал дополнительное очко.

Как и ожидалось, Макс поставил лучшее время и финишировал вторым, когда Льюис выиграл гонку.

После всего этого Кэтрин чувствовала себя опустошенной. Второе место, конечно, неплохо, но она понимала, что могла позвать его на второй пит-стоп, но она банально побоялась. Да, Мерседес сегодня был быстрее, но результат своей неуверенности она видел прямо сейчас - вторая позиция на

В душе клокотал сумбур. Победа ускользнула, жизненные проблемы грызли изнутри, а впереди маячила неопределенность. Кэтрин чувствовала себя загнанной в угол. Она понимала, что ей нужно принять решение, но боялась сделать неправильный выбор. Боялась потерять все.

Она нашла Макса в моторхоуме, он сидел в тишине, уставившись в экран ноутбука. Кэтрин неслышно вошла и села рядом. Несколько минут они провели в молчании, пока Кэтрин не набралась смелости заговорить.

- Макс, я... - начала она, но он перебил ее.

- Все в порядке, Кэт. Я знаю, ты сделала все, что могла. Это гонки, всякое случается.

- Но я вижу, как ты разочарован.

- Да, я хотел выиграть. Очень хотел.

- В этом-то и проблема, Макс. Ты должен получать удовольствие от гонки, от самого процесса. Тогда победа придет сама.

- Ты не понимаешь. Я должен. На меня смотрят, в меня верят. Я обязан.

- И все это из-за отца? - тихо спросила она.

- Нет... - тихо ответил он, уставившись в пустоту.

- Тогда борись ради себя, ради своей мечты, ради своего будущего, а не ради чьих-то ожиданий. В этом-то и есть вся проклятая проблема, - тихо сказала она, не поднимая взгляд на него.

Макс сидел молча ещё несколько секунд, после чего наконец ответил:

- Просто не лезь не в своё дело, ясно?

- Да что с тобой...?

- Кэт, уйди, прошу, - тихо сказал он, так и не взглянув на неё за весь разговор.

- Хорошо... - ответила девушка и ушла в направлении выхода.