Глава 21. Диана
Я проснулась сразу ощутила пустоту возле себя. Провела рукой по холодной простыне на соседней половине кровати. Очевидно сегодня ночью на ней никто не спал. И тут же мысленно поморщилась — стоило догадаться, что Тим так и не ляжет в кровать.
Сразу направилась в комнату Сени, точно зная, что найду его именно там. И действительно — Тимофей спал прямо сидя за столом, уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки. Он был без футболки, в одних только темно-серых спортивных штанах, и все мышцы на его спине напряглись от неудобного положения. Я подошла поближе и нежно коснулась кончиками пальцев его плеч.
Тим приподнял голову и медленно наклонил ее сначала в одну сторону, затем в другую, разминая затекшую шею. Скривился от резкой боли, и я принялась мягко разминать одеревеневшие мышцы.
— Ты что проспал так всю ночь? — я наклонилась к его уху, коснувшись губами щеки.
— Честно говоря, я всю ночь почти и не спал. Как же приятно... — он прикрыл глаза от удовольствия. А я сжала пальцы немного сильнее, заставив его дёрнуться и возмущённо пробормотать: — Черт, Диана!
— Сейчас станет лучше, — пообещала я, не ослабляя хватку. Каменные мышцы под моими руками с каждой минутой становились все мягче, а Тим ругался сквозь стиснутые зубы все сильнее.
— Как же больно... Ди, где ты научилась так мастерски издеваться над людьми? — парень попытался поднять голову, но я не дала ему этого сделать, ловко опустив ее обратно.
— И это моя благодарность?— я рассмеялась. — Проходила как-то курсы массажа, вот и пригодилось.
Я закончила короткий сеанс едва уловимым прикосновением к плечам и шее, а затем запустила пальцы в волосы, пропуская через них одну прядь за другой. Дождалась, пока он полностью расслабится от этого и отступила на шаг назад.
Тимофей вскинул голову, будто недовольный, что я убрала руки и несколько раз покрутил шеей. Перевёл на меня удивлённый взгляд.
— Ты волшебница! Спасибо.
— Да не за что. Так и не смог отдохнуть ночью?
Он хмуро покачал головой. Несколько секунд безотрывно смотрел куда-то вдаль, а потом негромко выдавил:
— Я смог зайти в компьютер и нашел переписку с Ариной.
— И что там? — я едва не подпрыгнула от этих слов.
— Она решила сбежать из дома. Сеня уехал с ней.
— Но... Почему? — я растерянно покачала головой и поймала взгляд Тима. В нем сейчас плескалась такая горечь, что становилось не по себе.
— Он почему-то решил, что мешает мне. И без него я заживу куда лучше.
— Тим..
— Я просто не понимаю! Что заставило его так думать? — в его голосе сейчас звучала почти что злость.
— Да брось. Ты все прекрасно понимаешь, — я грустно улыбнулась. — Просто не хочешь себе в этом признаться.
— О чем ты? — он пристально посмотрел на меня. А я вглядывалась в потемневшую зелень его глаз, заострившиеся скулы, темные круги под глазами после бессонной ночи, полной переживаний, и сердце предательски защемило от тоски. Меньше всего на свете мне хотелось заставлять его делать выбор и решать задачу с несуществующим решением.
— Дело во мне, Тим. Он боялся, что ты забудешь про него, и ему просто не остнатся места в твоей жизни.
— Так, стоп. — Он отшатнулся так, словно я влепила ему пощечину. — Начнем с того, что дело совсем не в тебе, Диан. Дело в его реакции на происходящее. Это неизбежно случилось бы, рано или поздно. Но твоё появление в моей жизни никак не сказалось на моем отношении к нему.
— Я просто не хочу вставать между вами, — в глазах застыли непрошенные слёзы.
Тим сгрёб меня в объятия и прижал так сильно, что заломило рёбра. Уткнулся лицом в волосы, тяжело дыша, будто только что завершил марафонский забег. Медленно проговаривая каждое слово, произнес:
— Выброси это из головы. Ты никогда не окажешься между нами, это невозможно. Он неотъемлемая часть меня, но о какой конкуренции здесь может идти речь? Это все равно, что спорить, какой орган человеку важнее — сердце или легкие. В конце концов, он умрет и без того, и без другого. Проблема только в том, что он решил продолжить играть в обиженного подростка без всяких на то причин. А я пустил это на самотек, упустив тот момент, когда он окончателно слетел с тормозов. Но он всего лишь ребёнок, поэтому единственный, кто виноват по-настоящему — это я. Не достучался, не объяснил, не дал понять, что ему нечего бояться. Слишком остро реагировал на все, что было им сказано в твою сторону.
— Между мной и им, ты выбрал не его. Ты встал на мою защиту, понимаешь?
— Нет, не понимаю. Я защищал тебя потому, что он вел себя, как чертов придурок. Если он расчитывал, что может говорить такое, а я его за это похвалюх и поглажу по головке, он ошибся. Веди он себя нормально, ничего этого бы не случилось.
— Это с твоей стороны. С его все выглядит совсем иначе. Ты привел в дом девушку, и он решил проверить — кто из нас двоих тебе важнее.
— И что мне нужно было делать? — зло выдохнул Тим. — Стоять и слушать?
— Нет. Не знаю... — Я покачала головой. Кажется, он все сделал правильно, но все равно оказался проигравшим.
— Зато я знаю. — Холод его гоглоса наполнил комнату, заставляя поежиться. — Я не заслужил этой проклятой проверки. Он просто вывел меня на эмоции и сделал такие выводы, которые хотел, вот и все.
— Он всего лишь ребенок. Напуганный, потерявшийся ребенок, который идет на отчаянные меры.
— Я знаю. Когда я оформлял опеку, я знал, что будет непросто. Знал, что наши жизни изменятся до неузнаваемости. Но пообещал себе, что он это переживет, сможет идти дальше и снова радоваться жизни. Но за полгда все стало только хуже — и мы дошли до нелепых проверок, побегов из дома и ненависти.
— Он так на самом деле не думает, я уверена.
— Я уже ни в чем не уверен. Просто скажи, Диана, насколько надо быть хреновым человеком, чтобы добиться за все это время таких результатов? Это дно, — он перешел на сдавленный шепот. — Я ощущаю себя так, словно мне вручили в руки хрустальную статуэтку и попросили с ней бережно обращаться, а я случайно разбил ее вдребезги.
— Ты слишком много на себя берёшь, — пробормотала я, едва сумев набрать в легкие воздух, так сильно он меня сжимал. Но просить его ослабить хватку совсем не хотелось.
— Не в моих привычках перекладывать ответственность. И не отвечать за свои поступки.
Тим отпустил меня из кольца крепко сжатых рук и тяжело вздохнул. А я тут же потянулась к его губам и нежно поцеловала, медленно и не спеша провела кончиками пальцев по его рукам — от ладоней к запястьям, выше по предплечьями и, наконец, по плечам. Обняла за шею, чувствуя, как его грудь начала вздыматься все чаще. Оторвалась от губ только, чтобы легонько прикусить кожу на шее, а парень в ответ с силой притянул меня ближе, запуская руку под неприлично короткую шелковую сорочку, которую я прихватила вчера из дома. Горячие касания обжигали кожу и запускали по телу волны электричества, и я едва устояла на ногах, удерживаемая только силой его рук.
Он подхватил меня на руки и понес в спальню, не прекращая целовать. Опустил на кровать и легко сдернул тонкую шелковую ткань. Его движения были резкими и немного дерганными, выдавая то, как сильно он напряжен. Я обхватила его ладонями за лицо и притянула поближе, затем крепко обхватила за шею и прижала к груди, заставляя замереть.
Но уже серез пару секунд он высовободился из кольца моих рук — пытаться его сейчас успокоить, это все равно, что усмирять тигра. Тим накрыл мой рот требовательным поцелуем, а затем принялся жадно покусывать кожу на шее и груди, напоминая раненого дикого зверя, мечущегося в агонии. Резко, рывком вошел в меня и тихо зарычал от удовольсвия. Принялся наращивать темп, блуждая руками по моему телу и крепко сжимая. Настолько крепко, что я сдавленно выдыхала от жестких прикосновений.
Эмоции, которые клубились в нем всю ночь и все утро, жаждали найти выход. Я поймала его губы, и язык Тима тут же скользнул мне в рот, власно отвоевывая пространство. Дикая нежность мешалась в нем с яростным желанием обладать и получить разрядку, и он то и дело срывался на глухой стон, теряя над собой контроль.
И в эти минуты весь остальной мир перестал существовать — никаких проблем, сбежавших из дома подростков, висящего над головой молота ответсвенности. Только он, я и кипящая между нами страсть.