Глава 21
Комната смерти. Жуткое зрелище, окутанное невыносимым смрадом и вызывающее желание сбежать и больше никогда не возвращаться. Один только бог знает, зачем я открыл дверь и ступил туда.
— Артем, что ты делаешь? — спросила Полина натужным голосом, цепляя меня за руку.
— Я хочу кое-что выяснить, — произнес я в ответ, не задумываясь о том, что говорю. Свет от свечи стал еще тусклее, и с первого раза разглядеть комнату было невозможно, поэтому я двинулся дальше. Я не видел смысла в том ответе, что дал Полине, я вообще не видел смысла в нашем проникновении в этот дом, однако что-то заставляло меня идти вперед, беспрекословно подчиниться своим предчувствиям, которые я не мог понять. Как только моему взору предстало то, что я пытался разглядеть, я остановился и бессмысленность сей ситуации стала еще очевиднее. Не только для Полины, но и для меня самого.
Я предполагал, что увижу один труп, но их было два. Пожилой мужчина и женщина. Женщина лежала на полу лицом вниз. Мужчина сидел в кресле, склонив голову на бок. Одна его рука покоилась на широком подлокотнике, вторая все еще сжимала ручку большого светодиодного фонаря.
— Артем, пожалуйста, пойдем отсюда, — взмолилась Полина. — Мне уже плохо здесь, пойдем. Зачем мы сюда пришли?
— За этим, — ответил я девушке и потянулся за фонарем. В этот момент труп открыл глаза.
Даже в детстве я не верил в сказки про оживших трупов и американские пафосные фильмы вроде "Рассвет живых мертвецов" если и смотрел, то без особого интереса и с обычным для меня скептицизмом. Но сказать, что я не испугался на этот раз я не мог. Испугался — слишком мягко сказано. Я был в ужасе. В том ужасе, с которым обычно люди встречают свою смерть. Это и было чем-то вроде смерти, только кратковременной. Я сперва ощутил, как останавливается моё сердце, а потом оно начало биться и намного сильнее и быстрее, чем до испуга. Я был уверен, что мужчина мёртв, от него пахло разлагающимся телом, от него пахло смертью.
Полина вскрикнула и отпрянула, отпустив мою руку. Я дернулся, но остался в том же положении. Мужчина хрипло вздохнул и перевёл на меня свой взгляд. Только тогда мой разум начал ко мне возвращаться. Вероятно старик уже был близок к смерти, но жизнь его ещё не покинула. Мой взгляд метнулся к светлой рубашке, в которую он был одет. Ни пятнышка крови, значит умирал он не от ранения. Возможно мне следовало сперва спросить его об этом, но я не мог произнести и слова, пока он сам не заговорил.
— То, что вы ищете, —прохрипел он. — Здесь вы это не найдёте.
Я не знал, что сказать в ответ, но мне на помощь пришла Полина. Девушка соображала быстрее меня.
— Что с вами случилось? — спросила она, присев на корточки. Очевидно её больше не смущал трупный запах, выглядела она довольно убедительно.
— Моя дочь, — произнёс старик, переведя взгляд на Полину. Его руки затряслись, а лицо исказилось в гримасе боли, но он продолжил говорить, — она пошла в темноту и сошла с ума. Она захотела убить меня, но я не дал ей это сделать. — Мужчина зашелся хриплым кашлем, положив руку на грудь. С ним произошло ни что иное как сердечный приступ, — решил я и, судя по всему, это случилось после того, как он, защищаясь, убил собственную дочь.
— Что вы сделали? — спросила Полина, но ей никто не ответил. Я слышал последний вздох старика и видел его последнее движение — он дернул рукой, держащей фонарь. — Эй!
— Он умер, — сказал я, схватив девушку под руку, — вставай.
— А вдруг нет? Может мы ему поможем?
— Если только за углом стоит карета скорой помощи и то вряд ли, — ответил я, не сводя глаз с фонаря. Не он ли послужил старику оружием? Если свет рассеивает тьму, способен ли свет фонаря рассеять тьму, поселившуюся в голове подвластных ей людей? Ответ на этот вопрос был близко, буквально в одном метре от меня, но у меня не хватало смелости это выяснить. Я смотрел на труп женщины, с отвращением представляя, как переворачиваю её на спину и смотрю в её остекленевшие глаза, пока меня не начало тошнить.
— Мне надо глотнуть воздуха, — с трудом произнёс я, стараясь не дышать носом, забрал у старика фонарь и вырвался из комнаты так быстро, насколько смог.
— Как думаешь, что он сделал? — спросила Полина, подойдя ко мне, пока я старательно избавлялся от трупного запаха, часто вдыхая посвежевший прохладный воздух. Тошнота прошла, но легче мне не стало. Кровь застывала в моих жилах от одного представления того, что я собирался сделать.
— Стой здесь, — скомандовал я и вернулся в комнату. Лучшее решение, это решение, приятное быстро. Я присел рядом с мёртвой женщиной и, перевернув тело на спину, осмотрел его. В свете от фонаря её лицо было особенно бледным. Больше не было ничего интересного, просто холодный труп. Но это было так, пока я не решил приподнять одно веко, чтобы проверить, изменились ли её глаза так, как изменились глаза Наташи, когда тьма свела её с ума.
— Что там? — Я услышал голос Полины и вздрогнул. Мне хотелось накричать на девушку, но я не мог отвести взгляда от того, что увидел. Белки глаз были целы, но радужная оболочка словно была сожжена вместе со зрачком. Скорее всего женщину ослепил свет от фонаря, но это не могло привести её к смерти. Должно было быть что-то посерьезнее, чем сгоревшие зрачки.
Полина начала закидывать меня вопросами и мне пришлось отвести её в другую комнату, чтобы все ей объяснить, все, что я смог понять, но только мы вошли туда, я почувствовал сердцем что-то неладное. От открытой двери сильно потянуло холодом и с кухни донесся плохо различимый звук, напоминающий шорох. Первая мысль — за нами кто-то явился, пришла ко мне, когда я различил тихие шаги среди других звуков. Чёрт дернул меня задать глупый вопрос "кто там?" и я тут же пожалел об этом. В ответ послышалось только хриплое рычание.