В руках мести | 18+

Эстетика «Глава 9»:

Что-то шершавое, склизкое и тёплое беспрерывно скользит по лицу. Приоткрыв глаза, вижу добермана с виляющим хвостиком. Я неуклюже расположилась на балконе и видимо соснула.

Надо мной повис Ноа, бурно жестикулируя, что-то говорит, а я пытаюсь отойти от такого реального сна. Щепаю руку – хух, не сплю. Приснится же такое, самый настоящий кошмар. С чего бы это вообще, не пойму.

— Лия! Лия! У меня получилось, слышишь, ты с нами?

— Что получилось? — не сразу понимаю суть. Щеки пылают, нахожусь в смятении и возбуждении, нужно скорее вернуться в реальность.

— Видеозапись сохранена, ещё пару дней и всё закончилось бы не так радужно, — серые глаза в полузакрытом состоянии, спина сгорблена, измученный Ноа тягостно зевает.

«Точно, камера, дурная голова», — ударяю ладошкой по лбу.

— Так пошли же, чего ждём? — подрываюсь с места и следую за парнем.

Забегаем в рабочую комнату айтишника, за столом сидит уставший Арон. Кадры из сна огненной волной разносятся по телу. Глубокий вдох, такой же выдох, спокойно, Лия, он не в курсе твоих странных фантазий, надеюсь.

Рядом стоит сконцентрированный Барни – моя поддержка и отдушина, подпирая подбородок рукой. Я подхожу и легонько киваю в знак приветствия, с нетерпением ожидая сути.

И вот, мы наконец-то просматриваем видео, которое Пайпер уже знает наизусть. В один миг сердце замирает, неожиданная мысль рождает беспокойство и неуверенность. А вдруг я и есть убийца? Я же ничего не помню...

Доходим до момента где появляется папа, слезинки готовы упасть, но боюсь моргнуть и пропустить что-то важное. Я так и не успела сказать всё что должна была... Едкий дым заполняет комнату, Стиви испуган и нервно бегает от чего видимость плохая.

— Вот! Останови, Ноа, — еле слышно говорит призрак.

На мониторе чётко видно, как я падаю и проваливаюсь в небытие. Слышится выстрел: первый, второй, Стиви подбегает, отец лежит рядом, темно-алая кровь тонкой струйкой стекает по лбу. Сжимаю руки в кулак до жгучей боли от ногтей и слезы рванули бежать, разбиваясь об колени. Сижу и не двигаюсь, даже не дышу, очень сложно видеть такую картину.

— Это то, что нам нужно. Сделай вырезку до места, где появляемся мы и отправь Гройсу. Он же сейчас в штабе занимается делом Хадсон?

— Будет сделано, — потирает серые глазёнки, опираясь об стол.

— И ещё, Ноа, в министерство юстиции тоже забрось, Лия должна быть свободна и признана невиновна. Теперь самое главное – найти того, кто это устроил. Рано или поздно он сделает следующий шаг... — покачиваясь на стуле, говорит изнеможённый Арон.

— Я тогда пойду к себе в комнату и покончу с этим, если что, зовите, — и Ноа покидает нас, напоследок махая рукой.

Уже не слушаю разговор, перед глазами все тот же кадр. Никогда не думала, что увижу такую смерть, в особенности, на своём отце. Сколько всего нужно было сказать и конечно же попросить прощение, элементарно обнять...

Никогда не увижу своего старичка, не почувствую его запах – солёной карамели и дорогого парфюма, не уткнусь носиком в родную грудь, не расскажу о том, как прошёл день... Жизнь беспощадна, она не раздает лишнее время, а мы так просто проживаем его, откладывая на потом, что нам совершенно не гарантировано.

— Лия, — Барни нежно сплетает наши пальцы, — посмотри на меня, — подвожу стеклянные глаза, — всё будет хорошо, я рядом, иди ко мне.

Слова однозначно лишние, опершись об мужское плечо, я тону, зарываясь вглубь, словно пытаюсь спрятаться.

— Спасибо, — шёпотом благодарю, вот она – моя новая поддержка и опора, полна понимания и сожаления, мой друг.

— Поверь, он бы не хотел видеть столько боли в твоих прекрасных глазах, они обязаны сверкать от счастья и сворачивать головы кавалерам, — бережно приподнимает мою голову, удерживая подбородок. — Отпусти его, Лия, — горячий большой палец осторожно вытирает горько-солёные слёзы. Он говорит шёпотом, боясь спугнуть.

Вспоминаю слова Саманты: «...я кладу руку на сердце и говорю, Хадсон он влюблён в твою слепую душу». Не могу быть уверена в этом на сто процентов, но и причинять боль парню не намерена, лучше держать дистанцию.

После ситуации с Саймоном, я повзрослела что ли, набралась опыта и не готова вновь ранить близкого, теряя его навсегда. Эта грань невидима, но если её перейти – пути назад нет. Поэтому ещё раз поблагодарив Барни, пытаюсь отстраниться, пока крепкая рука прижимает только сильнее, под пристальным взглядом Пайпера.

— Тебе пора уходить, наверняка устал! Мы с мартышкой со всем разберёмся, — не выдерживая, сжимает кулаки, а лицо продолжает излучать равнодушие.

— Ложное предположение, Ар, — отрезает друг.

— Думаешь? Потому что я сказал, что ты УСТАЛ, — подходит вплотную, убирая руки  кареглазого с моей талии и поднимет его за воротник.

— Я нужен ей, — впервые перечит призраку, отвечая таким же действием.

Между этими двумя летают молнии, нужно что-то сделать. Становлюсь между парнями, поворачиваясь к шатену. Убираю оцепеневшие руки Пайпера с воротника друга и обхватываю его лицо, заставляя смотреть в глаза.

— Бар, — специально выделяю сокращение, что Пайпер быстро оценивает, — всё хорошо, иди отдыхай, мы справимся, — отхожу и замечаю победную ухмылку призрака, а ведь я это сделала для Барни, не для него.

— Уверена? — переспрашивает, прожигая самым тяжёлым взглядом Арона.

— Да, всё будет хорошо, спасибо, — выдавливаю нелепую улыбку и немного нервно киваю головой.

Он покидает комнату, оставляя в пространстве пустоту и тревогу. Парень осмелился повстать против Пайпера, что совершенно ему чуждо и всё из-за меня.

— Ну и что тебе нужно? — проявляю строгость и безразличие, стирая остатки слёз.

— Будем записывать видео в органы правопорядка, что ты мигрируешь из страны, вернее уже это сделала, потому что волнуешься за личную безопасность...

— И ради этой показухи ты выгнал Барни? — устало выдыхаю, чувствуя нарастающую злость.

Насколько же нужно быть напыщеным индюком, чтобы так себя вести? Абсолютно не понимаю его действий, слов. Я могла бы сделать вывод, что он ревнует, но все мы знаем правду, Арон Пайпер меня ненавидет, что тогда?

— Он устал и поэтому ушёл, — выгибает бровь, закусывая губу.

— Что с тобой не так, Арон? — хватаюсь за голову.

— Это скип двери или ты? — ну всё , беги!

Что за детские глупости? Наступил тот момент, когда накопилось столько грязи, что дышать не возможно и это незначительная капля, становится последней.

— Ты! — беспардонно тыкаю пальцем, сжимая челюсти. — Пустоголовый, напыщенный, кичливый, гнусный, противный, бесчувственный петух! Да ты просто пустышка, наполненная воздухом, не имеющая за спиной ничего живого, — задыхаюсь от беспрерывного потока слов.

— Ты прячешь боль за этой чертовой маской, которую я приняла за действительность, но сейчас понимаю – Арон Пайпер обычный трус, который боится чувствовать и проявить слабость, которою он кишит изнутри, —мои крики сопровождаются великолепной несдержанной мимикой, вот-вот взорвусь.

Я не намерена останавливаться и сейчас выскажу ему всё, что думаю, пока он молчит и с приоткрытым ртом внимательно слушает.

— Молчишь, да? Потому что я права! Что с тобой произошло, где тот парень, — глаза сверкают, но ещё могу контролировать себя, — который дарил тепло и заботу, который был опорой и поддержкой, ты был всем для меня, Арон, всем, — не ожидая от себя таких откровений, решаю поставить точку и закрыть страницу прошлого.

Парня аж передернуло от моих слов, расширил глаза, быстро сглотнул и тут же вернулся в образ бездушного камня, вот только в глазах ничего изменилось – в них вихрь, которому не суждено вырваться наружу.

Срываю с шеи золотое украшение, разрывая цепочку:
— Видишь этот медальон? Видишь? — никогда не была так зла. — Отвечай!

— Да, — спокойно и монотонно отвечает.

— Внутри него засушенные остатки Пьер де Ронсар, тот самый цветок, который ты сорвал для меня, если конечно же помнишь. Я хранила его всё это время, в знак своих не оглашённых чувств к тебе. Я даже хотела признаться на Новый Год, дура. И мне стыдно сейчас, что я любила тебя всем своим невинным детским сердцем, ведь ты не достоин этого, ты – НИЧТО.

— Ли... — не смотрю на него, готовясь ко второму раунду, но замечаю, что мужской голос дрогнул.

— Нет, нет, замолчи, ты будешь дослушаешь меня, — трясу голой и подхожу впритык к парню, заглядывая в синиеозерные глаза, — Арон Пайпер умер пять лет назад, он умер и похоронен глубоко внутри меня. Я хотела спасти тебя, правда, но ты не стоишь и малейшего усилия. Я ненавижу тебя и проклинаю тот день, когда узнала, что ты жив, — чувствую, что вот-вот расплачусь. Опускаю голову и направляюсь к двери.

Я жмурюсь и быстро ухожу, давая волю эмоциям. Что-то щёлкает и я уже бегу в неизвестность, выбегая на улицу. Хочу сбежать, не могу больше это невыносимо.

Наполняю лёгкие свежим воздухом, вот она долгожданная свобода. Поднимаю голову вверх – небо серое, как я, грозы не миновать. Осматриваюсь по сторонам – никого. Вижу калитку, она закрыта, нужен пароль. Возможно, подойдет тот, которым все пользуются в доме.

«Давай же. Один, девять, четыре, семь... Да! Беги! Беги пока можешь, не останавливайся».

Вырываюсь наружу... Впереди лес и дорога. Куда бежать? Конечно же в лес – последний шанс, была не была. На дороге машина быстро догонит меня. Забегаю в гущу, только сейчас понимаю, что в одних носках.

Сырость, боль, невыносимая, адская боль в ногах, адреналин бушует, давая силы. Я не оглядываюсь, бегу, раздирая ступни в кровь, мой шанс, моя надежда. Хмурое небо, становиться чёрным, тяжелые капли рвутся к земле. Не знаю сколько пробежала и как долго смогу продержаться, но не сдаюсь.

Абстрагируюсь от непогоды, вижу только цель и дорогу к ней, лёгкие пекут от непривычной нагрузки на свежем воздухе, чую как подрагивает тело, мне знакомо чувство изнеможения. Одна неудачная ветка и я на земле, влажной, мягкой земле, превратившейся в кашицу. Колкая боль в ребре пронизывает тело, заставляя скрутиться пополам, в глазах темнеет и плывет, вот я и приехала, конец.

POV Арон Пайпер
Что этот парень себе позволяет, почему он так нежен с Хадсон? Мне это не нравится. Убери свои грязные руки от неё!

— Тебе пора уходить, наверняка устал! Мы с мартышкой разберёмся здесь сами, — сжимаю кулаки, всё тело напряжено и готов разорвать Барни на куски.

Клянусь, ещё секунда и я наброшусь на него. Она не должна принадлежать кому-то ещё. Да, она и не моя, но и с ним не будет, я этого не позволю. Голова идёт кругом, когда он смотрит на неё, когда прикасается, шепчет на ушко. Я же ненавижу Хадсон, что со мной происходит, бред?

— Ложное предположение, Ар, — он даже не смотрит на меня, трус.

Хватит! Секунда и я над ними, отрываю эту противную руку от Хадсон и притягиваю его к себе за воротник. Кидает вызов, поднимая взгляд. Мы наступаем на те же грабли...

Мартышка разрывает наш пристальный зрительный контак, отталкивая меня, ласково обнимает лицо Барни. Внутри что-то треснуло, а терпение лопнуло. Мой свирепый зверь рвётся наружу от желания уничтожить его здесь и сейчас, стирая кости идеального лица в порошок.

****
— ...Арон Пайпер обычный трус, который боится чувствовать и показать свою слабость...

Злость и ярость кишат. Они пронзили меня, оголяя внутренности, что пропитаны ядом. Лия не подбирает слов, ведь правду не выбирают.

Раньше я никогда не видел Ли в ярости, даже не был уверен, что она способна её чувствовать, эти глазёнки полны обиды, слёз и отчаянья, а виной тому я. Сердце желает прижать девушку к себе, а мозг – не в силах простить и отвергнуть ненависть, две вечные силы, два властных соперника.

— ...ты был всем для меня, Арон, всем... Видишь этот медальон... Засушенные остатки Пьер де Ронсар...

Украшение падает мне в ноги, рассыпая содержимое. Своим поступком она дала понять, что это конец, она закрыла нашу книгу и попрощалась с ней навсегда. Не может быть... Что-то тяжёлое в грудной клетке обрывается, делая беззащитным. Она меня любила. Любила меня.

От каждого последующего слова замираю, а сердце пронизывает новая порция игл с тупыми наконечниками, мучительно разрывают плоть. Я всего лишь недоросший идиот! Пытался принять её отказ, выдуманный мной, обвиняя малышку Ли во всех несчастьях и бедах. В итоге виновник я. А тот парень, об которого хотел разбить костяшки, тот в кого смогла влюбиться моя королева, оказался я сам.

— ...Арон Пайпер умер пять лет назад, он умер и похоронен глубоко внутри меня, —подходит впритык, заглядывая в душу, стреляя холодными словами. – Я хотела тебя спасти, правда, но ты не стоишь и малейшего усилия. Я ненавижу тебя и проклинаю тот день, когда узнала, что ты жив, — боль, отчаянье и злость на самого себя, Лия уходит.

Не шевелясь, продолжаю стоять на месте. Всё ещё помню янтарные глазки в момент ярости, она никогда не сможет простить меня, да и я себя тоже. Каждое слово Ли –правда, я ничто и не стою ни грамма веры.

А сколько боли я принес ей за эти пару недель? Она не заслужила, я идиот. Впервые за долгое время, ощущаю уязвимость, полнейшая слабость, не знаю, как дальше жить со всеми ошибками и провалами, как всё исправить и нужно ли? Мой мир оказался выдумкой глупого шестнадцати летнего подростка.

Девушка уже давно покинула комнату, счёт времени утерян, я сижу на полу, окружённый крупицами засушенной Пьер де Ронсар, что доныне хранят свой чудесный аромат спустя столько лет.

Целую ночь думаю, переосмысливаю... Хочу принять правильное решение, хоть раз в жизни. Решаю, найти упыря, который нарушил её покой и убить, а потом исчезну, испарюсь и никогда не вернусь. Моя мартышечка должна быть счастлива и я готов пропасть ради неё, искупая малую долю вины.

— Арон, Арон, Арон! — глубокие размышления прерывает звонкий крик Саманты. Девушка влетает в комнату, тяжело дыша. — Лия... Её нигде нет, она сбежала...

Не дослушивая до конца, бегу на улицу. Ранее тусклое утро, после ночного дождя приветствует сыростью и холодом. Где же она? Без раздумий бегу в лес. Не знаю как далеко Ли, возможно и вовсе не там, но я не перестаю бежать, неведомая сила зовёт, кричит мне.

Между нами всегда была связь и сейчас – не исключение. С каждым шагом, ноги всё сильнее погружаются в слякоть, не могу остановиться, я должен найти её. Время идет, но силы не покидают. Пробежав миль шесть, вижу на земле что-то похожее на одежду, вернее остатки тряпок.

«Лия, это она».

Чем ближе я, тем страшнее подходить. Вся одежда девушки пропитана насквозь ледяным дождём, никогда ещё не видел такого холодного летнего дождя. Её посиневшее тело не шевелиться, ноги в крови. Я мчусь, заключая в объятия падшую королеву, проклятый дождь вновь оживает.

— Ли, Ли, ты со мной? — прижимаюсь к обесцвеченным губам. Прислушиваюсь –дышит. Пульс ели ощутим, но главное, что присутствует. — Умничка, ты такая сильная, держись, скоро всё закончится, обещаю.

Поднимаю своё сокровище, прижимаю так сильно, как только могу, будто она может испариться или исчезнуть вовсе. Всю дорогу домой молюсь, чтобы она выжила, возможно драматизирую, но увидев её бездыханное синеватое тело, без видимых признаков жизни, только такие мысли и посещают голову. Беспрерывно целую лоб, щёки, нос, нервно проверяя дыхание.

— Я не переживу, если с тобой что-то случится. Ты боец, Лия Хадсон, не покидай меня, — ощущаю ответственность за всё происходящее, принимаю вину и готов на всё что бы изменить ход.

Где-то через пол часа непрерывной дороги, я вижу огромный железный забор дома. Тепло с порога принимает нас. Команда встречает с огромным волнением, но я не позволяю дотронутся до Ли, напролом шагая в свою комнату, запираю дверь изнутри.

Моя девочка, тяжело дышит, дрожит, горит. Я мягко и очень осторожно ложу её тельце на кровать, разрывая промокшую одежду, укутываю в одеяло. Такая беззащитная и хрупкая.

— Мы дома, Ли, теперь всё будет хорошо, я обещаю! — залажу к ней под одеяло и нежно-нежно обнимаю. — Прости меня... Прости...